Жигули-тур (часть 1: Беларусь)
Все только и делают, что ездят на спонсорских тачках, сплошь уклеенных логотипами, во всякие турне и дискавери.
Изображают пидиристический задор, суют в камеру большой палец, обнимаются как телепузики и похлопывают друг друга по спонсорским курткам.
Я тоже хочу ездить на спонсорских тачках во всякие турне и дискавери, и желательно так, чтобы всё нахаляву, а мне почёт, слава и уважение, и я даже попозировать на фоне логотипа готов.
Но меня не приглашают. Не знаю почему.
Может я не сильно рвусь, а может у них там калашный ряд, а у меня свиное рыло - кто их ведает.
И хрен с ними. Я и сам справлюсь.
Я сейчас богатый и умный, а вот было время, когда я был умный, но не слишком богатый. Да, такое тоже бывает.
Но даже когда я не слишком богатый, мне хочется путешествовать.
И была у меня тогда чудесная автомашина Lada 2107, в простонародье именуемая Жигулями-семёркой.
До сих пор у меня к ней нежность.
Поскольку хозяин я так себе, машина у меня довольно скоро стала ветеранской - мятый бок, это в меня Ющенко въехал (не шучу, самый настоящий Ющенко. Не Виктор Андреевич, правда, а Валерий Пименович, и не украинский президент, а подмосковный пенсионер, но Ющенко же, документ есть). Цветной капот - это я велосипедиста сбивал, он мне велосипедом весь перед разбил, а после мне машину чинили, красили, да вот и покрасили через жопу.
Так я и ездил на двуцветной синей машине - васильковый, как милицейская форма, капот и прочая машина оттенка "атлантика".
Куча несчетная всяких притирок. Многострадальный бампер - то развернусь так, то столб задену, то на Чистопрудном бульваре, в пробке - дыдых мне в зад. Выхожу - сзади чувак с польскими номерами, по-русски ни бельмеса. Я ему скромные познания в польском - он офигел. Офигел и тут же выдал мне денег - без расписки, без ничего. То ли польстил лях, то ли испужался. Ну и правильно - место узкое, и так пробка стоит, не продохнуть, если бы мы там остались, нас по винтику осатаневшая толпа бы вынесла.
Ну так, поляк из жизни исчез, я чуть смятый бампер остался.
Какие-то бесконечные мелкие жигулевые поломки - то генератор сдохнет, то какие-то пимпочки отвалятся, то вывалятся из пропиленных дверок колонки.
Сарай такой на колесах. Полное ощущение, что едешь на табуретке.
Мне даже предлагали перекрасить в эмо-стилистике Жигуль в черный и розовый, и сделать на лобовухе косую тонировку - как чёлка. И называть машину Жигули-сЭМОрка. Типа уж если глумиться, то по полной.
Но зато машина такая, которую не угонят. И которую можно бросать где угодно. И как угодно на дороге хамить.
И кормила она меня в голодные годы - бомбил на ней (читай драматическое эссе " Спасая рядового узбека"), а потом более того - возил с ресторана на Рублёвке элитную еду на частные рейсы бизнес-авиации, в Шереметьево А - малоизвестный широким массам терминал.
Ну то есть - всякие богатые венецианские дожи в личном самолете (в основном Северсталь обслуживал, чуваки из Череповца к себе на виллы в Монте-Карло знай мотались) вкушают разные вкусные яства, а откуда у них в самолете вкусные яства с рублевского ресторана? Правильно - это Сашечка встал ни свет, ни заря, и на своих мятых, многоцветных Жигулях поехал на Рублевку, там простоял среди Майбахов, Феррари, Роллс-Ройсов и других мятых Жигулей с таджиками, пробку. Довез бережно груз, и даже себе ничего не прихватил.
Не, мне, конечно, было интересно, что же едят из рублевского ресторана, богатые и знатные мира сего - но меня ничего не впечатлило - банальные салатики, банальная газированная вода втридорога.
Да и ресторан на Рублевке - забор трехметровый, колючая проволока, вышки. Зал с золочеными потолками и вилками, а зайди за кулисы - банальная кухня в синем кафеле, пузатые, мятые, алюминиевые кастрюли, как в школьной столовке, и повара, киргизы-гастарбайтеры.
Так что видел я эту ихнюю Рублёвку (читай еще одно эссе - " Рублёвка. Земля небожителей и её стыдные тайны"), и с фасада, и изнутри.
Кто первый дергает с места на светофоре? Правильно - я на Жигулях. У них там у всех коробки-автомат, пока разгонятся, пока то да сё, а у меня всё честно - втопил жесткую педальку - ласточка и взлетает.
Вот, новый поворот, и мотор ревёт.
Форсаж! Вин Дизель плачет горючими слезами, и размазывает по холеному голливудскому лицу.
Click to viewНу так вот, спонсоров нет, но Жигули есть, и поехать куда-то хочется.
Куда поехать? Хочется так, чтобы въехать в Европу, по сверкающим столицам - Вена, Берлин, рукоплещут отважным путешественникам в Копенгагене, кидают девушки наспех снятые лифчики в Амстердаме, и вот так, со всем этим апломбом въехать в Париж, и по Елисейским полям, знаете так проехать, а потом можно и в Лондон, выпить там в пабе пинту эля, и еще куда-нибудь.
Вот, хотелось вот так.
Но как-то и визы не было, и денег особо, поэтому пришлось это всё дело отложить, лифчики в Амстердаме да парижские рандеву.
А какая была доступная заграница? Только братская Беларусь, небратская Украина да нейтральная Молдова. Ну и всё.
Ну что ж, делать нечего, сели мы в Жигули, да поехали по этим трём.
Мы - это я и Аня, моя тогдашняя жена.
Сперва, правда, поехали на белорусские озёра - нас туда Никита и Серёга зазвали, два минских резидента.
Зачем зазвали? Ну так, романтика - ночевать в палатке, гадить в кустах, кругом озёра.
О своём отношении к природе ради природы я уже рассказывал - природа мне нравится, но не является поводом отказываться от благ комфорта, особенно тогда, когда отказ от него в принципе не обязателен.
Но в тамошней компании этих моих убеждений не разделяли.
Свернули в сторону Витебска.
На границе пошел оформлять страховку на машину. Полнейшая филькина грамота, но без нее не пущают.
Точнее, в Беларусь-то въедешь, ибо погранконтроля практически нет, но будет нехорошо, если где-то это всплывет.
Будка на границе - непыльный такой бизнес, никому не приносящий счастья, выписывать в тесной бытовке зеленые страховые листы.
Есть страховка на Беларусь, плюс Украина и Молдова. Есть страховка на всю Европу (кроме Боснии и Косово - они там как-то вылетают из общего списка). Обе дает какая-то неизвестная литовская страховая.
Купил первый вариант, переспросил, точно ли на Молдову распространяется, чувак, который оформлял, аж просиял - "семь лет здесь работаю, никто никогда не спрашивал про Молдову".
Ну хоть какое-то разнообразие в их однообразный приграничный быт.
Витебск не впечатлил
Разрухи какой-то много, близость к России, небось, сказывается.
Марк Шагал, говорите, в Витебске есть? Да он везде есть - в Ницце у него вон тоже целый музей. Он как-то везде успел засветиться.
А вот Полоцк показался интереснее - хотя бы чище, богаче и опрятнее. Как-никак город Франциска Скорины.
А еще рядом Новополоцк - нефтеперерабатывающая Мекка Беларуси, он добавляет городу финансовых очков.
Подобрали Никиту с Серегой на станции - приехали туда дизелем, который раз в сутки, на станции никого - два неформала валялись на спальниках в высокой траве, дожидаясь нас.
Купили в маленьком сельпо печенья, чаю чифирить и конфет.
Я увидел шоколадку "Телёнок Борька", и не смог ее не купить, как кандидата на самое идиотское название.
Шоколадка оказалась как раз такая, какие я люблю - молочная, соевая и дешевая.
Так получается, что чем шоколад дешевле, тем он мне вкуснее. С сыром и деликатесами выходит, к сожалению, наоборот.
Приехали на озеро. Пригодились навыки экстремального вождения - автомобильная колея в густой траве шла над обрывом, сильно накрененная - я выгнал из машины всех, чтобы не тяжелили, и не увеличивали опасность убиения всех четверых, замест меня одного, в случае, если я не пройду эту колею.
Но всё прошло благополучно, хоть я и взмок, как шлюха в церкви.
Больше всего меня доканывали комары - они сжирали с мозгом. Я в принципе не понимаю, как в этих местах бытовали партизаны.
Отдельная пытка - гадить в кустах. И дело даже не в филигранном умении погадить за считанные секунды - даже за считанные секунды в жопу впивался десяток-другой кровососущих тварей, и жопа на ощупь становилась как абхазский мандарин.
Про то, что репеллент теоретически должен их как-то отгонять, про это комары, в силу их необразованности, ничего не слышали.
Романтика, конечно, романтикой. И озёра - слыхали, что страной озёр называют Финляндию? Так вот, Беларусь - тоже страна озёр, их там около 11 тысяч (!). И практически все, как и в Финляндии, ледникового происхождения.
Самое крупное - Нарочь, правда и глубина средняя там по пояс, а это Чёрное, в Полоцком районе Витебской области - одно из самых глубоких, 38, кажется, метров.
А еще в Беларуси как-то более спокойное отношение к людям с палатками - по стране очень много мест, где можно стать с палаткой, хоть целенаправленно, хоть поспать с дороги, и это совершенно никого не удивит, даже если дело происходит в глухомани.
Приехали люди на озеро? Да ради бога - считают местные.
Которых, впрочем, немного осталось - деревни, как и в России, исчезают и вымирают.
По другому вымирают и исчезают - в России исчезающая деревня это всегда что-то щемяще душераздирающее - скелеты тракторов, косые заборы. А в Беларуси всё как-то тише, приглушенней. Смерть заглянула в гости, да и осталась жить.
Как живут, так и умирают - просто умирают хозяева, а их бедный, но чистенький домик начинает съедать бурьян.
Так по бурьяну и различить можно - где дом зарос - там не живут. Но даже вымерший дом выглядит так, словно вчера его кто-то подкрасил. И забор ровный - это такая типичная российская черта, кривой забор, вне зависимости от уровня достатка жителей - в Беларуси таких нет, даже самая бедная ограда будет ровной.
Вода была холодной, я окунуться не решился, но народ омочил телеса - крики их разносило лесное эхо. Вода обманчиво играла огненными солнечными бликами - озеро глубокое, почти не прогревается. Это тебе не мелкая, прозрачная, почти белая (всё дно видно) Нарочь, где вода как парное молоко.
Еще недалеко расположилась парочка, и, будучи уверенными, что их с высокого берега не видно, занялась прямо на песчаном берегу весьма откровенным петтингом - любо-дорого было поглядеть. Девушка, приспустив верх цельного красного купальника, мастерски вертела в руках дорогой инструмент, как матрос корабельный канат.
Макароны с сосисками в котелке. Вкусный березовый дым.
Полуденный сон, разложив сиденья, высунув ноги в окно.
Но намерений стоять там много дней я так и не разделил, оттого на следующий, кажется, день, засобирались в ночь в Минск.
Вновь, обливаясь потом, прошел колею над обрывом.
Карты не было, указателей на дорогах тоже - чуть поплутали.
Приехали за полночь.
Выезжая, выгрузив Никиту и Серегу, из узкого двора в Уручье, чуть задел припаркованный микроавтобус. Пятнадцатилетний Фольцваген - это вообще среднестатистический белорусский автомобиль.
Хозяин оказался просто классикой гопничества - уже в самих Люберцах таких давно не осталось - шорты, базар, распальцовки. Увидел московские номера, и, намекая на богатые дары, невероятно бездарно напустил озабоченного актерского драматизма в голос - "о-о, ну у нас за такое сразу лишение прав", и повернулся к корешу - "Так ведь?", тот с елейной честностью озабоченно кивнул - "Та-ак".
Я не выдержал, и расхохотался - "и пожизненный расстрел, ага". За какого ж кретина надо меня держать.
Это было так непочтительно, что те аж сконфузились.
Ну, недаром я на границе покупал филькину грамоту - оформили документы, пусть они с непонятной литовской страховой разбираются сами.
Побыли в Минске несколько дней.
Традиционно сходили в гостиницу Академическую на Сурганова в китайский ресторан - вкусный, настоящий, дешевый, где готовят настоящие китайцы, еду для настоящих китайцев.
Официанта, судя по чеку, зовут Брюс Лю - чудесно, я считаю.
Для вояжа брали еще одного человека, моего доброго друга Фейслесса, он же Александр Романович, он же просто Романыч - великий и ужасный металл-торментор Беларуси, гитара-вокал белорусской металл-бригады Reido, которую я и по сей день считаю, не смущаясь собственным к ней отношением, одним из самого великолепного, что производило постсоветское металл-пространство.
Собственно его я уже в некотором роде у себя в ЖЖ представлял - да, это мы были тем самым русским быдлом в Германии, например. Это с ним мы накуривались в Амстердаме, и ходили по негритянкам. С ним я просил милостыню в Страсбурге, европейской столице бездельников.
- "И что, прямо вот на этом мы и поедем вчетвером через всю Западную Украину, Молдову и Одессу?" - спросил меня он, чуть боязливо озираясь внутри Жигулей
- "Ага!" - радостно подтвердил ему я - "А что?"
- "Да так, несколько экстремальненько"
Впрочем уже в конце вояжа он подтвердил мой же тезис, об том, что Жигули - машина-зверь. И если она и Заполярье успела съездить, и туда-обратно в Астрахань (впятером, кстати), и несчетное число раз в Минск, Киев, и три раза в Крым - ничего ей не страшно.
Выезжали утром, чтобы доехать в Киев (четвертым в вояже предполагался Женюша, мой брат) во вменяемое время.
Чтобы избежать пробок на границе, нам отец Никиты, немало промышлявший грузоперевозками и перегонками машин, посоветовал идти через Славутич - через Чернобыльскую зону.
Там хитрая география - аппендикс Беларуси, Гомельской области, вдаётся в территорию Украины, до самого Киевского водохранилища, и отрывает Чернобыль и Припять от Черниговской области, в которой находится обслуживающий АЭС город Славутич.
Точнее там всё еще сложнее - Славутич в Черниговской области географически, а административно в Киевской.
А единственный способ попасть из Славутича работникам на АЭС - по железной дороге, которая как раз пересекает территорию Беларуси.
Собственно сегодня так и ездят - специальный состав электрички ходит каждодневно транзитом по территории сопредельного государства, без остановок, пломбированным, так сказать, вагоном, из Украины в Украину, привозит смену на работу и увозит.
Когда в СССР строили железные дороги - не заморачивались этими обрывками железнодорожных путей, строили как было географически проще, всё равно кругом одна страна, а разные республики в ней - мелочь.
Так сегодня и получилось, что из-за этих вбросов путей на сопредельные территории, железнодорожный траффик усложнился. А где-то и вовсе пропал - как в Средней Азии, когда Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан стали отдельными странами (более того, с труднопроходимыми границами - например гражданам Таджикистана нет свободного, безвизового въезда ни в одну из соседних стран), то внутренняя железнодорожная сетка оказалась настолько территориально разорвана, что сразу же зачахла. Ну, по крайней мере, с советскими объемами не сравнить.
Только у Узбекистана хватило воли и ресурсов соединить разрозненные куски железнодорожных магистралей в собственную сеть. А таджики, так те и по сей день едут поездом сперва на территорию Туркмении, где даже фотографировать из окон нельзя, и на перрон ноги размять не пускают, потом въезжают в Узбекистан, только потом в Казахстан и далее.
Ветка из Баку и Махачкалы, через Астрахань, Баскунчак, Эльтон - точно так же, цепляет край Казахстана.
Но там хотя бы нет (пока что, по крайней мере) административных трудностей, а вот с железнодорожной веткой на Сочи - есть подстава. Между Кантемировкой ( Воронежская обл.) и Чертково (Ростовская) - небольшой прогон по Украине, по Луганской области.
Там сейчас ударными темпами строят железную дорогу в обход украинского аппендикса - совершенно бессмысленную географически, нужную только из-за превратностей российской дипломатической импотенции.
Ну так вот, отвлекся на экскурсы - нам посоветовали въезжать в Украину через погранпереход Славутича, расположенный прямо в Чернобыльской зоне, а оттого традиционно малолюдный.
Многие даже не знают, что он там есть, считая что радиационный заповедник распространяется на всё пространство.
Впрочем, радиационный заповедник и распространяется, просто здесь такая же хитрость, как и с городом Орлом - формально он попал в зону заражения, но если Орел признать таковым, но выходит, что каждый житель Орла имеет право на чернобыльские льготы - я, собственно, рассказывал о этих бюрократических, как говаривал Ельцин, загогулинах. Благодетельствовать всех орловцев - никаких ресурсов не хватит. Но и отказать в чернобыльском статусе - тоже как-то некрасиво.
В итоге - город Орёл не входит в зону заражения, но Орловский район Орловской области - входит.
Ну то есть - дома, входящие в административную черту Орла - не есть чернобыльская зона заражения. А пройди пять минут пешком, в сопредельную деревню, скажем, Нижняя Лужна (она же в народе Малая Нужда) - оп-ля-ля, ловкость бюрократии и никакого мошенничества - началась зона заражения, льготы которой положены, но их соискателей исчислимо меньше.
Нехитрыми росчерками пера и принтера бюджет сбережен.
Вот в Беларуси рассудили небось схоже - да, под зону радиационного заражения отдана огромная территория.
Причем туда действительно не попасть. А если и попадешь, да попадешься - последствия огребешь суровее чем в Украине.
В Украине полнейшее раздолбайство, полнейшая безалаберность. Попадать в зону заражения нельзя, да. Но если очень хочется, то можно - возможностей миллион, взятки (причем очень небольшие) берут все. Только очень ленивый из местных не подрабатывает проводником.
Но в Беларуси такой номер не пройдет. Свободных посещений нет. Взятку предлагать не советую. Проводников не найдешь. Да и маршрутов как таковых не известно.
Но этот кусок Гомельской области весьма транспортно удобен, для транзита с Украиной. Плюс два относительно крупных населенных пункта, Брагин и Комарин - между прочим, одни из древнейших городов на территории современной Беларуси, места одни из тех, которым некоторые горячные славянофилы, приводя свою витиеватую аргументацию, приписывают роль колыбели славян. Места, погремевшие по историческим хроникам.
Да и в новой истории, Комарин - первый город Беларуси, освобожденный от фашистов, во время Второй Мировой.
Да, большую часть жителей этих мест расселили. Но эту часть области оставили открытой, несмотря на то, что удар по ней пришелся самый что ни на есть конкретный - шутка ли, до энергоблока Чернобыльской АЭС тут отовсюду меньше 100 километров.
Граница радиационного заповедника идёт ровно по обочине автомобильной трассы. Сойти в лесок на обочину - уже попадаешь в нее. Висят таблички - дальше прохода нет.
Вот через эту зону мы и поехали.
Погода была отвратительная, ливень, сумрак, серое небо.
А еще, как съехали с Гомельской трассы, и пошли пробираться более мелкими дорогами, места начали становиться всё более замогильными.
Это еще белорусская особенность - при въезде в поселок - большой погост. В каждый поселок въезжаешь - сперва знакомишься с мертвыми, лишь потом с живыми.
Впрочем с живыми худо - мертвых численно представляется гораздо больше. Нередко так оно и есть - могил больше, чем в поселке жителей.
Заехали в Хойники. Такой Беларуси я еще доселе не видал.
Оторопь, холодный дождь. Огромный погост на въезде, и совершенно безлюдный город.
Пустая, закрытая администрация. Мокнет несчастный Ленин.
Закрыты магазины. Несколько портретов на доске почёта, за заслуги в идеологической работе радиационного заповедника (в Хойниках находится его управление) - не спрашивайте меня, что это такое, и в чем заключается идейность, и в чьи сердца она проникает, на что агитирует.
Нашли один открытый магазин, как раз на площади, напротив Ленина.
Были голодные, хотели что-то перекусить. Сперва надеялись на кафе, но после того, как осознали, в какие некурортные места нас занесло, перестали мечтать о несбыточном.
Зашли в магазин, купить хоть что-то - хоть булку да сырок.
Я понял, что мне это всё напоминало - какой-нибудь фильм, о том, как путники сбиваются с дороги, заезжают в какой-то маленький городок, где все жители зачумленные, скрывается какая-то ужасная тайна, какой-нибудь юродивый выбегает наперерез, и умоляет не ехать сюда.
Юродивого нам не попалось. Но антураж фильма про зомби был соблюден с пугающей достоверностью.
Продавщица вперилась в нас. Больше посетителей не было.
Прилавки были пустоваты - странно видеть такое в благодатной, хлебосольной Беларуси.
Выбор мал и сир.
Взял салатик в пластмассовой коробочке. Булку в целлофане, плавленный сырок, шоколадку.
Привык в Беларуси брать это всё не глядя, зная, что вкусная страна. Деревенская и вкусная.
Булка оказалась черствой, сырок с плесенью, шоколадка лежалой настолько, что шоколад осыпался рыхлой пылью, как штукатурка.
Салатик я сперва съел с голодухи, и лишь потом сообразил, что не стоило этого делать - в этом магазине похоже целенаправленно торговали всем просроченным (ситуация для Беларуси трудновообразимая).
Развернулись вокруг Ленина, и двинули из этого Сайлент-Хилла.
Дождь зарядил сильнее, настроение мрачнело.
Листали атлас, смотрели, какие пункты бывают. Мрачно шутили - "а может ну его, Западную Украину, Одессу, Крым, моря эти, горы - поехали вот лучше... хм, ну вот, например, в Скрыгалово. Или вот, например... (полистал атлас) в Педосы - чем плохо?".
Скрыгаловка и Педосы быстро стали мемом.
Заехали в Брагин и Комарин. Заправились, хоть немного поддержав местную экономику.
По правую руку сплошной чертой тянулась запретная зона, таблички через каждые считанные сотни метров.
Запретная зона.
Некстати начал напоминать бурлением в желудке напрасно съеденный в Хойниках салатик.
В какой-то момент вечный зов оказался столь силен, что я попросил путников подождать, и таки удалился в лесок, зайдя за запрещающую табличку.
Мда, был нелегально в радиационном заповеднике, и то, не нашел ничего интереснее, чем там насрать.
С трех сторон уже давно была Украина, Беларусь лишь позади.
Трасса вывела на символичный перекресток - три дороги. Направо пойдешь, налево пойдешь... Ой, есть что-то очень русское во всех этих вечных трехдорожьях, каждая из которых ничего хорошего не сулит.
Помните тот анекдот?
Богатырь на перепутье, той самой "курьей ножке", как называли распутье из трех дорог, в форме перевернутой пацифики (или вы думали, что избушка на курьей ножке и правда на куриной ноге стоит?).
Направо пойдешь - люлей получишь, налево пойдешь - люлей получишь, прямо пойдешь - люлей получишь. И при раздумьях раздраженный голос с неба: - "Давай решай быстрее, а не то прямо здесь люлей получишь!".
Прямо и направо закрыто шлагбаумом. Знак "кирпич".
Направо - прямая дорога на Чернобыль. Там сперва заброшенный населенный пункт Гдень, затем граница, и практически сразу после нее - он, Звезда Полынь.
Машин нет. Никого.
Постояли на перекрестке, и поехали единственно, куда открыто.
Погранпереход настал как-то очень быстро, буквально сразу.
Зрелище подзабытое на автомобильных границах - никого.
Белорусы на секунду удивились Жигулям с российскими номерами в этой радиационной глухомани, но после вернулись к разгадыванию кроссвордов, пропустив нас, и взяв денег за какой-то неясный транзитный налог, выписав на него филькину грамоту, с кучей неразборчивых подписей и вензелей неизвестных управлений над всеми управлениями.
Через Днепр выгнутый дугой мост (а вы не в курсе, чтоль, что Днепр, прежде чем впасть в Киевское водохранилище, щедро петляет по зоне заражения, являясь меж Украиной и Беларусью естественной границей?).
После моста - жовто-блакитный флаг, трезубец, и совсем другое настроение - шутки-прибаутки, суржик, шоканье, гаканье, традиционное "шо, Александр Владимирович, на Родину приехали?" - посмотрев на Днепропетровск, в графе места рождения.
Неспешная, безалаберная процедура - проедьте туда, потом с документами в ту будочку, потом в ту, оттуда эту бумажку, отсюда эту. А шо, никого нет? Так это, сами видите - работы много. Горим тут на работе буквально, синим радиационным пламенем.
Заполнение декларации.
- "Оружие есть?"
- "Только туристический нож, не являющийся оружием"
- "Ого какой! Да им кабана свалить можно! Ничего себе, не оружие"
- "А у нас сертификат есть"
И правда, когда приобретаешь различные походные ножи, то в нормальном магазине к ним обязателен сертификат, который указывает назначение этого ножа, и то, что под оружие он не попадает - именно для таких случаев, для провоза через границы.
- "Покажите"
Мы показали. Сертификат вызвал живейший интерес - мы оказались вообще первыми, у кого такой документ был. Вся застава собралась посмотреть. "Так вот он какой, оказывается!".
Когда они его перексерили, мы поняли, что "удружили" огромную медвежью услугу всем, кто через этот погранпереход поедет с ножами без сертификатов - с них теперь у каждого будут спрашивать - "а вот такой сертификат у вас есть? Нет? Ну шо же вы - это я прям даже не знаю, что с этим и делать-то..." - в кармашек ляжет мятая гривна, и махнется рукой - "Езжайте!".
Так и нам сказали. "Езжайте!". Без мятой гривны, просто. Ну в самом деле - одно дело просто, другое когда сертификат есть и на Родину приехал. Пусть и с москальскими номерами.
Ехать этой дорогой действительно имело смысл в плане скорости прохождения - кроме нас не было на границе никого.
Только въехали в Украину - сработало десятки раз проверенное - изменилась погода. Выглянуло солнце, сперва блестела роса, а потом и вовсе было неясно, знали ли тут что о дожде.
Я понятия не имею, как это работает, но это всегда так - только пересек границу с Украиной - сразу хорошая погода. И бесценное ощущение "я дома".
Но про Украину, Бандеровщину, Львов, Закарпатье, Молдову, Приднестровье, Одессу - это всё потом, в следующих частях Жигули-тура - и так я вам тут наговорил мемуаров.