Румыния. Вялiкае Сяло
Это по белорусски, Большое Село.
Увидел такой населенный пункт где-то, кажется, в Витебской области, и очаровался.
С тех пор как-то использую это выражение в своей внутренней классификации, с этим характерным белорусским акцентом, в обозначении каких-то аграрных уголков планеты, где силен селянский, оседлый уклад бытия и мысли.
Беларусь - безусловно есть "вяликае сяло", в своем неспешном, наезженном патриархальном укладе, а еще этот же концепт всплыл у меня во время колесенья по дорогам Румынии.
Румыния - тоже вяликае сяло.
Здесь откровенно нетронутый, пронизавший все деревенский, селянский образ жизни.
Европейская страна, в которой связь между землей и урбанизмом оказалась неразорванной.
Румыны в основной своей массе - германофилы. Пословица даже есть: если у тебя нет немца, то тебе его надо купить.
Что-то здесь есть неумолимо знакомое, в ассоциации с еще одним вяликим сялом, в котором - "все у нас хорошо, все у нас отлично, да вот только смерды мы паршивые, да сами собой править не умеем. Не призвать ли нам варягов? Нордические, суровые, и в узде держат".
У румын есть что-то схожее - земля наша велика и обильна, да порядка в ней нету, приходите и володейте нами.
Мне безумно интересно вот уж практически тысячелетнее соседство венгров и румын. Оба народа для меня оказались знаковыми, а обе страны - впечатлившими сверх всякой меры, достав до чего-то самого первобытно моего первоосновного.
В каком-то смысле - венгры для меня это олицетворение мужского, так как я его вижу и чувствую. Румыния же - безусловно страна-женщина.
Венгры по мужски живут направлениями и векторами - сперва занять точку, закрепиться, потом прицелиться на следующий рывок.
А румыны живут по женски - циклами, перетеканием, втеканием, обволакиванием. Наполнением пространства.
Прямо наглядный Инь и Янь.
Венгры - пришлые. Кочевники, ставшие оседлыми.
Народ, главный памятник государственности которого называется "памятником обретения Родины" - то есть любой из венгров где-то на подкорке помнит то время, когда Родины у него не было. Время, когда каганат азиатских кочевых народов снялся откуда-то из Зауралья, смешался с дикими кочевниками гуннами, прошел вслед за мифическим орлом Турул, летящим перед ними, показывающим путь, ордой через половецкие степи до современной Венгрии, а там кочевники встали и сказали - никуда мы больше не пойдем. Назначаем это место Родиной. Кто не согласен - мы будем с ним воевать за свое право завоевателя.
И воевали. И отвоевали право.
Никто теперь не оспорит право венгров на Венгрию. Она - их. Точка.
Click to viewНо какой-то глубинный страх свержения с трона и пьедестала остался.
Это вообще очень мужской, глубинный страх - страх предательства, страх отвержения, страх примерить корону King Nothing
Они боятся того, что их назовут самозванцами.
Венгры непрерывно доказывают свое право быть. Право существовать. Право иметь и владеть. Право считаться европейцами.
Жизнь в борьбе. Удел Зевса и любого правителя пусть небольшим, но собственным царством.
Венгры амбициозны. Они ни на секунду не могут забыть, что им нельзя быть слабыми.
В их давнем, но таком звеняще хтонически вечно свежем кочевом бытии, жизни в шкуре степных волков, любой давший слабину мог быть сметен ордой.
А Румыния... А румыны другие.
Они - тутейшыя, говоря еще одним белорусским термином. Они тут были всегда.
Они как тесто - оставляют содержание, но меняют форму.
Ну а правда - были еще в долетописные времена тут даки, пришли римляне и сделали свою провинцию. Приходили одни, оставались, другие, оставались.
Румыния, как истинная женщина-земля. Земля рождает в каком-то смысле слова бездумно и безалаберно - что в нее не кинь, все в ней прорастет.
И женщину, и землю бессмысленно ругать, если плоды даваемые ей неудовлетворительные - "женщина есть твоя нива, возделывай же ее как пожелаешь" (с) Христос Иисус Иосифович.
Не нравится тебе плоды, данные землей или женщиной? Получил то, что сам посеял и взрастил, не на кого больше пенять.
Земля изначально в своей сути не может быть верной - она дает детей тому, кто ее оплодотворит и оросит, не деля их.
Румынам, в отличие от венгров, ничего никому не надо доказывать - они тут были всегда. Они плоть и жир этой земли, они из нее вышли и в нее же уйдут. Им не нужно завоевывать любовь матери.
У румын живая связь "мать - дочь". У венгров скорее "отец - сын"
Не, разумеется, были и у Румынии амбиции на гегемонию, да и условия и данности к тому были.
Была знакомая риторика, под бряцанье пушек.
Как там - "у России могут быть только два союзника - армия и флот", помните?
Ион Илиеску, первый президент Румынии, как-то отмочил в схожем стиле - "у Румынии всего два союзника - Сербия и Черное море".
Хы-хы-хы!
Простите, вырвалось - меня всегда забавляют политические памфлеты и их пафосность в рассчете на глупышей, вечная эта игра в выдавание ничтожного за вечное, и вечного за ничтожное.
Венгры очень любят свою землю, привязаны к ней, дают ей много внимания и труда.
Посмотреть просто на венгерские домики - эту чистоту, вкусные черепичные крыши, очерченность, аккуратные палисадники, ломящиеся от урожая вкуснейшего винограда, огороды - венгры, несмотря на свое кочевое прошлое, оказались великолепными земледельцами, которые, вслед заветам Христовым, осеменяют и возделывают свою ниву, которая отвечает им безалаберной, но бурной бабьей любовью.
Но... Но венгерскую сельскую глубинку при все этом я не могу назвать вяликим сялом. Язык не повернется.
Не про мадьяр это, с их военной яростью, горделивостью, приверженностью символам государственности, своенравности, непокорности, амбициям.
А вот румынская - вяликае сяло оно и есть вяликае сяло.
Жизнь румын - она "в лоскуты".
Это не матч, в котором нужно всех переиграть. Можно как-нибудь допинать мячик, и по минимуму основные задачи выполнить. Можно, если фортуна улыбнётся, жить богато, на широкую ногу, а можно и попроще, а можно и вообще в мазанке с буржуйкой, главное - живи, находи мелкие радости, а случай подвернётся, подымешься.
Как бог даст жить, так и живу.
Один венгр (случай из жизни) занял деньги у ростовщиков, начал амбициозное дело, трудился, ночей не спал.
А дело прогорело. В большие долги попал.
И руки на себя наложил.
А румын явно бы в такой ситуации продал бы все, что можно было, рассчитался с долгами, переехал бы в мазанку, куда-нибудь в глушь и внёс бы свою скромную лепту в создание лоскутного имиджа Румынии.
Порасстраивался, бы, конечно, но - жизнь то продолжается.
Где не жить - везде есть радости.
Они внутри, радости. Не вовне.
Румыны живущие в одном большом вяликом сяле об этом знают.
Так и живут.
Нет в этом правых, нет виноватых, нет хорошего и плохого.
Ну разве что, можно конечно посмотреть на румын несколько свысока - профукали вы, мол де, свой шанс на величие, на звание государства, с которым считаются безусловно.
А с другой стороны...
Была Турция, великий хозяин Балкан и морей - сжалась до современного Анатолийского полуострова.
Была славная Югославия, гордость и зависть своего времени. Где она? Разлетелась в кровавые куски.
СССР, в конце концов, но не буду уж многим прыгать на мозоль.
А Румыния? А Румыния - вот она.
Вяликае сяло? Да, вяликае сяло.
Но село, в котором идет своя жизнь, вкусные продукты, великолепные горы, умопомрачительной красы.
Рождаются в любви красивые дети.
Огромная, счастливая, наполненная, радостная женская красота, которая не знает этих мужских заморочек - всех этих войн, у кого писька длиннее, многоэтажных законов чести, мертворожденных и мертворождающих законов, бюрократии, пруссачества и муштры.
Женщина - земля. Безалаберна и неразборчива.
Но она всегда держит и наполняет нас. Всегда напоминает о вечном запахом влаги после дождя, когда земля чернеет влажными, липкими комьями, скользит под рукой.
Румыния - такая же. Дикая, взбалмошная и неграмотная цыганка-дикарка.
...Ради ночи с которой порой самые могущественные цари мира сего готовы расстаться со всем своим богатством, зашвырнуть далеко-далеко на ветку опостылевшую корону.
Сбросить одежду и кинуться в омут любящих объятий и бесконечность осыпающих поцелуев.