Рэмбо: первый класс.
Когда пупсик рассказывает что-то из своего детства, хочется хвататься за валерьянку и ремень. Успокаиваться и пороть, пороть и успокаиваться - так просит душа. Потому, как это не ребёнок, это бес.
Вот, например, из раннего.
В школу пупс пошёл по месту жительства и совершенно случайно это оказалась одна из лучших школ города с углубленным изучением английского языка. Вот только при зачислении пупсик был определён в класс «Г». Практически, самые сливки общества. В том смысле, что слили туда всю некондиционку, живущую в соседних четырехэтажках.
У педсостава был собственный критерий отбора в элиты и пупс под него с первого раза не подошёл. Но история сейчас не про то, как маменька его ходила в школу с подношениями и челобитной о переводе сына любимого единственного в самое начало алфавита.
История про беса. Про пупсика, то есть.
Так вот, пупс сам себе всегда нравился. В этом его поддерживало все девчачье поголовье сливочного класса. С пацанами было сложнее, там встречались чужаки с дальних дворов, с которыми пупс ещё не успел помериться дурью молодецкой и длиной струи.
И если со струёй вопросы были улажены довольно быстро, то удаль, она же дурь, с одного раза доказанной не считалась. Ее требовалось подтверждать систематически. Пупс поспевал.
Однажды и как всегда неожиданно в декабре пришли первые заморозки. И затянули льдом все естественные и созданные человеческой нерадивостью водоемы. В том числе и затопленный на полметра фундамент развалившегося недостроя неподалёку от школы.
А это ж самое удачное место для проведения досуга первоклассников. По крайней мере тех первоклассников, кого встретить со школы забыли или кто, как пупсик, самостоятельно в школу через дорогу перебегал.
Собрав с собой таких же беспризорников, пупс потащил их к той прекрасной луже, что больше напоминала каток с низким бетонным бортиком и нестерпимо манила покататься.
Но пупс был не только бесом, он был ещё и опытным бойцом, практически, Рэмбой. Знал, что от триумфа до фиаско всего один неверный шаг. Он сто раз так делал за свои семь лет.
В этот раз подошёл к решению проблемы с толком - девочки же рядом.
Во-первых, тоном знающего предупредил, что он пойдёт первым, потому как мужчина и готов принять всё бремя ответственности на себя.
А во-вторых, пошустрив кабанчиком вокруг развалов, нашёл здоровый сук, которым собирался тыкать в лёд, проверяя его на прочность. Но не успел.
- Танька! Исраилова! Тебя там брат ищет! Злющий! Щас сюда придёт! - издалека заверещал тонкий девчачий голос и растворился вслед за своей хозяйкой, от греха подальше, за углом.
- Блин, вот мне сейчас влетит, - заранее предвкушая затрещины от сильно старшего брата, пришедшего встретить её со школы, засуетилась Танька.
И тут конечно появился сам брат. За полчаса, что он прождал свою мелкую сестру подпрыгивая у школьных ворот от холода в одной тонкой курточке и кроссовках на босу ногу (ну на пять минут же выскочил из соседнего дома), он посинел и заодно сильно осерчал.
Хотя, осерчал, это не совсем верное слово, чтоб описать закипевшую в юноше досаду.
- Я тебе щас ноги вырву и башку откручу! - издалека начал он педагогическую беседу, сердито топая в сторону съёжившейся сестры, жмущейся к хлипкой кучке своих одноклассниц.
- Девчонки, бегите, я его задержу! - по-мушкетерски возопил пупс и закинув дрын на плечо, ломанулся навстречу неприятелю.
Добежав до ошарашенного таким разворотом событий гвардейца кардинала, личинка омбудсмена замахнулся на него своим суком и в азарте битвы даже попал куда-то по ноге. И пока неприятель приходил в себя от наглости борзого шмакодявки, пупс уже улепётывал куда глаза глядят.
А глядели они, похоже, а разные стороны, потому, как вылетел он как раз на ту самую ледовую арену, чью прочность так и не успел протестировать. Лёд предательски хрустел под первоклассником, добавляя ему скорости, но терпел надругательство.
И тут на арену выскочил раненый в ногу юноша. Ну как выскочил? Он перепрыгнул низенькое бетонное ограждение и успел поставить одну ногу на припорошенную редким снежком поверхность. Вторую, толчковую, не успел.
Пока нога номер два подтягивалась для стандартного шага, нога номер раз начала несанкционированно шалить, скользя по тонкому льду и увлекая за собой своего хозяина.
Потеряв равновесие, тот грохнулся на спину. И лёд печально хрумкнув под ним, расступился, уступив место действия грязной жиже. Та с аппетитом чавкнула и прибрала разгоряченную погоней человеческую единицу целиком.
Вынырнул разъяренный юноша уже у другого края импровизированного бассейна. Его по инерции протащило подо льдом по всему илистому дну бетонной коробки.
Эти пять секунд эфирного времени были эпичными: лед вспарывался изнутри, разбитый лбом и вспучивался весёлой горкой по ходу движения твердого тела в жидкости. Примерно так всплывает атомная подводная лодка во льдах советской Арктики.
Досматривать удивительную по свежести жанра картину ни пупс, ни проштрафившаяся Танька, ни праздная публика не стали. Все срочно сдрыснули по своим первоклашечным делам, теряя варежки и опасливо оглядываясь - ну, а вдруг погоня?
***
Весь следующий день пупс ждал возмездия. И оно, естественно не задержалось, и конечно же, было неожиданным. Пупс был отловлен в школьном коридоре уверенной рукой того самого старшего брата. Нет, не бил. При всех пацанах пожал руку, разрешив и дальше заступаться за Таньку.
Ну как такого беса не любить?