Как колхозника лечили
Тоже из мемуаров хирурга Углова.
1952-й год, т. е. кровавый режим.
Больной Павел П., 22 года. Жил в деревне. Однажды сильно простудился, дома лучше не становилось, несколько месяцев лежал в больнице. Вроде выздоровел, работал наравне с другими, но началась слабость, однажды не смог встать с постели. Опять отвезли в больницу, где пролежал три месяца. Что только не делали - слабость не проходила, плюс началось скопление жидкости в животе. Отправили в областную больницу, где сделали прокол, откачали жидкость - на время стало лучше. Но слабость не проходила, вскоре больной уже не вставал с постели. Родителям его главврач сказал, что медицина тут бессильна...
Однажды в его избу пришел комсомольский секретарь и заявил:
- Нечего тебе так валяться. Завтра отвезем опять в больницу, пускай лечат!
Павел возразил:
- Бесполезно...там сказали, что помочь не могут...
На что комсорг сказал, что это же было год назад, наверняка медики уже что-то придумали... Поутру к избе подогнали телегу, устланную соломой, вынесли больного и повезли. Довезли еле живого. В районной больнице старого "клиента" ... послали нафиг? Нет, переправили опять в областную больницу. Отеки становились все больше, жидкость откачивали уже не только из живота, но и из плевральной полости, но это помогало лишь на несколько дней. Больной не мог лежать, только сидел, не спал ночами, мучился... И тогда зав. отделением сказал: запросите Ленинград, профессора Углова...
Так Павел появился в питерской клинике. Углов определил, что у него т. н. панцирный перикардит: воспаление сердечной оболочки, приведшее к образованию на ней известкового "панциря", сдавливающего сердце. Которое поэтому не обеспечивало полноценного кровоснабжения, из-за чего и все остальные проблемы.
Лекарствами это не победить, нужна операция - удаление с сердца "панциря". Но легко сказать! Во-первых, при этом нельзя повредить само сердце, во-вторых, больной слаб, измучен и даже лежать не может, как бы не помер при операции... В то же время, если операции не сделать, то в больнице, при регулярных откачиваниях, он мог прожить от силы еще несколько месяцев, а вне больницы и вовсе погиб бы за считанные дни. Сам Углов таких операций еще ни разу не делал, а перевод куда-то еще больной не выдержит, да и не возьмет никто такого.
Два с лишним месяца пытались терапией улучшить состояние больного - ничего не вышло. И тогда Углов все-таки решился. Операция, хотя и с массой трудностей, прошла успешно, но больного сняли со стола еле живого. Началась стадия выхаживания... Любое осложнение могло погубить Павла. Для него добывали в роддоме плацентарную кровь (из пуповины, которую после родов все равно выбрасывают), имевшую куда лучшие свойства по сравнению с обычной донорской. Постепенно началось улучшение...
Через полтора месяца после операции Павел был вполне здоров и потребовал его выписать. Потом прислал письмо, что ни на что не жалуется, работает лесорубом (!), "срубил" новую избу. Потом сообщил, что теперь он каменщик на стройке, научился танцевать, женился (похоже, в город переехал - "крестьянам не давали паспортов" и т. д.).
Тут я писал о парне тоже из деревни, пришедшем с войны с туберкулезом, которого в те же годы лечили 7 лет (!) - то в больнице, то в санатории на море. И выходили-таки. В 2012 г. ему было 86 лет - неплохо для туберкулезника.
1952-й год, т. е. кровавый режим.
Больной Павел П., 22 года. Жил в деревне. Однажды сильно простудился, дома лучше не становилось, несколько месяцев лежал в больнице. Вроде выздоровел, работал наравне с другими, но началась слабость, однажды не смог встать с постели. Опять отвезли в больницу, где пролежал три месяца. Что только не делали - слабость не проходила, плюс началось скопление жидкости в животе. Отправили в областную больницу, где сделали прокол, откачали жидкость - на время стало лучше. Но слабость не проходила, вскоре больной уже не вставал с постели. Родителям его главврач сказал, что медицина тут бессильна...
Однажды в его избу пришел комсомольский секретарь и заявил:
- Нечего тебе так валяться. Завтра отвезем опять в больницу, пускай лечат!
Павел возразил:
- Бесполезно...там сказали, что помочь не могут...
На что комсорг сказал, что это же было год назад, наверняка медики уже что-то придумали... Поутру к избе подогнали телегу, устланную соломой, вынесли больного и повезли. Довезли еле живого. В районной больнице старого "клиента" ... послали нафиг? Нет, переправили опять в областную больницу. Отеки становились все больше, жидкость откачивали уже не только из живота, но и из плевральной полости, но это помогало лишь на несколько дней. Больной не мог лежать, только сидел, не спал ночами, мучился... И тогда зав. отделением сказал: запросите Ленинград, профессора Углова...
Так Павел появился в питерской клинике. Углов определил, что у него т. н. панцирный перикардит: воспаление сердечной оболочки, приведшее к образованию на ней известкового "панциря", сдавливающего сердце. Которое поэтому не обеспечивало полноценного кровоснабжения, из-за чего и все остальные проблемы.
Лекарствами это не победить, нужна операция - удаление с сердца "панциря". Но легко сказать! Во-первых, при этом нельзя повредить само сердце, во-вторых, больной слаб, измучен и даже лежать не может, как бы не помер при операции... В то же время, если операции не сделать, то в больнице, при регулярных откачиваниях, он мог прожить от силы еще несколько месяцев, а вне больницы и вовсе погиб бы за считанные дни. Сам Углов таких операций еще ни разу не делал, а перевод куда-то еще больной не выдержит, да и не возьмет никто такого.
Два с лишним месяца пытались терапией улучшить состояние больного - ничего не вышло. И тогда Углов все-таки решился. Операция, хотя и с массой трудностей, прошла успешно, но больного сняли со стола еле живого. Началась стадия выхаживания... Любое осложнение могло погубить Павла. Для него добывали в роддоме плацентарную кровь (из пуповины, которую после родов все равно выбрасывают), имевшую куда лучшие свойства по сравнению с обычной донорской. Постепенно началось улучшение...
Через полтора месяца после операции Павел был вполне здоров и потребовал его выписать. Потом прислал письмо, что ни на что не жалуется, работает лесорубом (!), "срубил" новую избу. Потом сообщил, что теперь он каменщик на стройке, научился танцевать, женился (похоже, в город переехал - "крестьянам не давали паспортов" и т. д.).
Тут я писал о парне тоже из деревни, пришедшем с войны с туберкулезом, которого в те же годы лечили 7 лет (!) - то в больнице, то в санатории на море. И выходили-таки. В 2012 г. ему было 86 лет - неплохо для туберкулезника.