Актер и тот, кого он играет
Вернулся к редактированию Игры-16 и сразу натолкнулся на замечательно интересный кусок:
Буряк: Я начну рефлексировать сразу отовсюду. Ни исследователи, как это положено исследователям, ни руководитель не узнали работы нашей малой рабочей группы. Не узнали, не увидели, что группа проделала. Ибо группа-то работала именно как методологически слегка оспособленные профессионалы, которые только и могли вывернуться из этой странной ситуации, когда им надо было имитировать поведение своих профессиональных собратьев.
И что же они делают? Никакой реакции на ситуацию, в которую его поставили руководители, профессионал выдавать не мог, а имитирующий его методолог не должен был выдавать. Ибо за немногим исключением профессионалы, которые здесь отыгрывали эти свои профессиональные - не позиции, а роли, - как раз неспособны воспринимать такого плана задачи. Это было очень четко показано. Когда проектировщики в ответ на вопрос «Что вы будете делать по составлению программы?» очень подробно рассказывали, как они будут проектировать. И ничего другого...
Это, кстати, показала и Игра-12 в некоторых моментах: проектировщик никогда и не будет этого делать, потому что, не восприняв задачу, не попав в ситуацию, он, естественно же, когда его просят самоопределиться, самоопределяется единственно возможным для себя образом.
Щедровицкий.Было показано или получилось? Показано, т.е. проиграно, или получилось?
Буряк. Это было сыграно.
Тюков. Можно ли так понять, что вы в ответах Сергею Валентиновичу говорите: «Это вы, товарищ руководитель, в своей ситуации и своими действиями поставили их, плохо оспособленных методологов, в ситуацию работы. А вы изо всех сил сопротивлялись как профессионалы».
Щедровицкий, Буряк. Нет
Щедровицкий. Этого он не говорил.
Тюков. Сказано: методологически «слегка оспособленные» не могли видеть ничего, кроме того, что они видели, когда их поставили в соответствующую ситуацию.
Щедровицкий. Правильно, но другое, чем вы говорите.
Буряк. Пропущено по крайней мере два момента. Я говорил, что сыграть эту ситуацию могут только методологически оспособленные профессионалы. Поскольку они представляют себе профессиональное поведение в любой ситуации. И играл он таким образом именно потому, что для него совершенно ясно, что в ситуацию, предложенную руководителем, профессионал - тот, роль которого он исполняет, - войти не может...
Щедровицкий. Может попасть туда.
Щедровицкий. А реакция, если и была, то она была специфическая. Не про перспективы профессии рассказывали и не про то, как будут решать задачи по разработке этой самой программы. Они показывали степень понимания и качество понимания задач, которое проявил тот человек, на место которого они себя поставили. И это, на мой взгляд, было сыграно очень точно.
Щедровицкий. Понятный тезис? Все поняли? Я бы присоединился к нему. Это было действительно продемонстрировано. Из арсенала было выбрано самое приемлемое, рафинированное и давали вам предельно осмысленные ответы - для этой ситуации. Даже отчасти немного методологизированные.
Буряк. Разжеванны для методологов, чтобы вам понятнее было.
Г.П. Ну да. Чтобы сами могли понять и чтобы мы заодно поняли. Вы возражаете? (Наумову).
Наумов. Да. У меня тогда появляется замечание. Получается, что вы себя, как методологизированных, к профессиональному сообществу - к его верхушке или просто к сообществу - не относите. Смотрите, как вы говорите - «имитировать поведение профессиональных собратьев», проиграть его. Но себя-то вы не относите к этому сообществу.
Щедровицкий. Это хорошо. Да, говорят они, поскольку они на методологическом мероприятии и у каждого из них есть еще вторая половинка - методологическая. Они с вами играют в игру.
Буряк. Да.
Щедровицкий. И играют они против сообщества, по правилам методологической организации.
Но. Разовьем вашу же идею. Ну да, но ведь это означает, что они играют вместо того, чтобы занять позицию. Вместо этого предпочитают, как актеры, сыграть. Т.е. не работать, не жить вот здесь, в этой ситуации, не принять ее на себя, а сыграть роль.
Буряк. Только. …
Наумов. Отсюда следствие одно очень важное. Что ваша вторая методологическая половинка тоже не может в таких условиях сработать, потому что те цели, которые вы как методологи здесь на совещании должны были поставить и которые должны были реализовать, могли реализоваться только в том случае, если вы подключите и включите в этой ситуации свою профессиональную половинку.
Тюков. А почему обязательно тотальность реакции должна быть?
Щедровицкий. Нет-нет, не тотальность реакции должна быть. Люда, это ваша тема? И это вы теперь нам должны рассказать, что делает актер в роли.
Анатолий Александрович, ведь Сергей Валентинович другое говорит: он говорит: роль была, актеры были - худшие или лучшие; людей не было, жизненной позиции.
О чем речь? Методолог - это тот, кто в состоянии заимствовать и сыграть любую (ну, подготовившись, конечно) профессиональную позицию. В игре встал вопрос: как вывести профессиональных проектировщиков в рефлексию по отношению к своей деятельности - иначе они не могут ее развивать. Для этого их нужно распредметить, в некотором роде методологизировать. (Именно это мы делали, с неочевидным успехом, на Кардымовской игре с педагогами). Сейчас, на внутренней игре методологов нужно понять, что и почему не получилось. Выясняется, что методологи, входившие в позицию профессионалов, не могли - как профессионалы! - воспринимать задачи, поставленные руководителем игры. Они замыкались в пределах своей профессиональной роли. И ГП обращает внимание на то, что это проблема актера: куда он девает свою жизненную позицию? От себя добавлю: похоже, что именно за утрату своей жизненной позиции актерство осуждала Церковь.
Ну и вспомню смешной эпизод из своего актерского опыта. Я в конце студенчества и некоторое время после занимался в театральной студии при МГУ (не той, из которой театр Розовского вышел, а другой, на Ленгорах). И вот в качестве этюда я выбрал ни много, ни мало, как известный монолог из "Ричарда III", где он объясняется в любви Анне, чьего мужа он только что прикончил. Мое восприятие того, что я должен был делать в этой роли, было мне кристально ясно: я должен был убедить это женщину в силе и чистоте своей любви. Что я и делал, тем более искренне, что мне нравилась моя партнерша. И меня не убеждали поучения нашего режиссера, что в моей игре должно быть мое отношение к персонажу, чтобы его мерзопакостность была явлена во всей красе.
Добавлю еще из игры:
Тюков. Видел, считайте, что видел. Они говорят: смотрите, как я могу ходить как профессионал...
Наумов. Не как я, а как он!
Щедровицкий. Смотрите: оппозиция - как он или как я? Как он может ходить или как я могу ходить?
Наумов. Сообщество - с вами или без вас?
Тюков. Вы не понимаете. Я-то стою здесь и говорю: как он.
Щедровицкий. Но это же я хожу.
Наумов. Нет, это не «я хожу». Вы показываете, а не ходите.
Тюков. Вы делаете ошибку, говорите: он не чувствовал, он представление играл и прочее. Он все чувствовал. Тут два плана.
Прямо Станиславский и Мейерхольд. Молодец Анатолий Александрович (Тюков) держит позицию.
Буряк: Я начну рефлексировать сразу отовсюду. Ни исследователи, как это положено исследователям, ни руководитель не узнали работы нашей малой рабочей группы. Не узнали, не увидели, что группа проделала. Ибо группа-то работала именно как методологически слегка оспособленные профессионалы, которые только и могли вывернуться из этой странной ситуации, когда им надо было имитировать поведение своих профессиональных собратьев.
И что же они делают? Никакой реакции на ситуацию, в которую его поставили руководители, профессионал выдавать не мог, а имитирующий его методолог не должен был выдавать. Ибо за немногим исключением профессионалы, которые здесь отыгрывали эти свои профессиональные - не позиции, а роли, - как раз неспособны воспринимать такого плана задачи. Это было очень четко показано. Когда проектировщики в ответ на вопрос «Что вы будете делать по составлению программы?» очень подробно рассказывали, как они будут проектировать. И ничего другого...
Это, кстати, показала и Игра-12 в некоторых моментах: проектировщик никогда и не будет этого делать, потому что, не восприняв задачу, не попав в ситуацию, он, естественно же, когда его просят самоопределиться, самоопределяется единственно возможным для себя образом.
Щедровицкий.Было показано или получилось? Показано, т.е. проиграно, или получилось?
Буряк. Это было сыграно.
Тюков. Можно ли так понять, что вы в ответах Сергею Валентиновичу говорите: «Это вы, товарищ руководитель, в своей ситуации и своими действиями поставили их, плохо оспособленных методологов, в ситуацию работы. А вы изо всех сил сопротивлялись как профессионалы».
Щедровицкий, Буряк. Нет
Щедровицкий. Этого он не говорил.
Тюков. Сказано: методологически «слегка оспособленные» не могли видеть ничего, кроме того, что они видели, когда их поставили в соответствующую ситуацию.
Щедровицкий. Правильно, но другое, чем вы говорите.
Буряк. Пропущено по крайней мере два момента. Я говорил, что сыграть эту ситуацию могут только методологически оспособленные профессионалы. Поскольку они представляют себе профессиональное поведение в любой ситуации. И играл он таким образом именно потому, что для него совершенно ясно, что в ситуацию, предложенную руководителем, профессионал - тот, роль которого он исполняет, - войти не может...
Щедровицкий. Может попасть туда.
Щедровицкий. А реакция, если и была, то она была специфическая. Не про перспективы профессии рассказывали и не про то, как будут решать задачи по разработке этой самой программы. Они показывали степень понимания и качество понимания задач, которое проявил тот человек, на место которого они себя поставили. И это, на мой взгляд, было сыграно очень точно.
Щедровицкий. Понятный тезис? Все поняли? Я бы присоединился к нему. Это было действительно продемонстрировано. Из арсенала было выбрано самое приемлемое, рафинированное и давали вам предельно осмысленные ответы - для этой ситуации. Даже отчасти немного методологизированные.
Буряк. Разжеванны для методологов, чтобы вам понятнее было.
Г.П. Ну да. Чтобы сами могли понять и чтобы мы заодно поняли. Вы возражаете? (Наумову).
Наумов. Да. У меня тогда появляется замечание. Получается, что вы себя, как методологизированных, к профессиональному сообществу - к его верхушке или просто к сообществу - не относите. Смотрите, как вы говорите - «имитировать поведение профессиональных собратьев», проиграть его. Но себя-то вы не относите к этому сообществу.
Щедровицкий. Это хорошо. Да, говорят они, поскольку они на методологическом мероприятии и у каждого из них есть еще вторая половинка - методологическая. Они с вами играют в игру.
Буряк. Да.
Щедровицкий. И играют они против сообщества, по правилам методологической организации.
Но. Разовьем вашу же идею. Ну да, но ведь это означает, что они играют вместо того, чтобы занять позицию. Вместо этого предпочитают, как актеры, сыграть. Т.е. не работать, не жить вот здесь, в этой ситуации, не принять ее на себя, а сыграть роль.
Буряк. Только. …
Наумов. Отсюда следствие одно очень важное. Что ваша вторая методологическая половинка тоже не может в таких условиях сработать, потому что те цели, которые вы как методологи здесь на совещании должны были поставить и которые должны были реализовать, могли реализоваться только в том случае, если вы подключите и включите в этой ситуации свою профессиональную половинку.
Тюков. А почему обязательно тотальность реакции должна быть?
Щедровицкий. Нет-нет, не тотальность реакции должна быть. Люда, это ваша тема? И это вы теперь нам должны рассказать, что делает актер в роли.
Анатолий Александрович, ведь Сергей Валентинович другое говорит: он говорит: роль была, актеры были - худшие или лучшие; людей не было, жизненной позиции.
О чем речь? Методолог - это тот, кто в состоянии заимствовать и сыграть любую (ну, подготовившись, конечно) профессиональную позицию. В игре встал вопрос: как вывести профессиональных проектировщиков в рефлексию по отношению к своей деятельности - иначе они не могут ее развивать. Для этого их нужно распредметить, в некотором роде методологизировать. (Именно это мы делали, с неочевидным успехом, на Кардымовской игре с педагогами). Сейчас, на внутренней игре методологов нужно понять, что и почему не получилось. Выясняется, что методологи, входившие в позицию профессионалов, не могли - как профессионалы! - воспринимать задачи, поставленные руководителем игры. Они замыкались в пределах своей профессиональной роли. И ГП обращает внимание на то, что это проблема актера: куда он девает свою жизненную позицию? От себя добавлю: похоже, что именно за утрату своей жизненной позиции актерство осуждала Церковь.
Ну и вспомню смешной эпизод из своего актерского опыта. Я в конце студенчества и некоторое время после занимался в театральной студии при МГУ (не той, из которой театр Розовского вышел, а другой, на Ленгорах). И вот в качестве этюда я выбрал ни много, ни мало, как известный монолог из "Ричарда III", где он объясняется в любви Анне, чьего мужа он только что прикончил. Мое восприятие того, что я должен был делать в этой роли, было мне кристально ясно: я должен был убедить это женщину в силе и чистоте своей любви. Что я и делал, тем более искренне, что мне нравилась моя партнерша. И меня не убеждали поучения нашего режиссера, что в моей игре должно быть мое отношение к персонажу, чтобы его мерзопакостность была явлена во всей красе.
Добавлю еще из игры:
Тюков. Видел, считайте, что видел. Они говорят: смотрите, как я могу ходить как профессионал...
Наумов. Не как я, а как он!
Щедровицкий. Смотрите: оппозиция - как он или как я? Как он может ходить или как я могу ходить?
Наумов. Сообщество - с вами или без вас?
Тюков. Вы не понимаете. Я-то стою здесь и говорю: как он.
Щедровицкий. Но это же я хожу.
Наумов. Нет, это не «я хожу». Вы показываете, а не ходите.
Тюков. Вы делаете ошибку, говорите: он не чувствовал, он представление играл и прочее. Он все чувствовал. Тут два плана.
Прямо Станиславский и Мейерхольд. Молодец Анатолий Александрович (Тюков) держит позицию.