снова о язычестве
Давно думаю о язычестве и о том, что не встречал убедительной христианско-богословской мысли о язычестве. Писал уже об этом (http://gignomai.livejournal.com/1923.html#cutid1). И вот сейчас, возясь с досократиками, опять упираюсь в «неясное и нерешенное».
Чем отличается миро- и самосознание язычества от нашего (чьего «нашего» я сейчас скажу)?
Во-первых, это персонификация всего, с чем сталкивается язычник. Все значимое вокруг него - не вещи, а лица, духи, боги. Этим он отличается от всех нас, и верующих в то, что мир создан и управляем Богом, и мыслящих мир без Бога.
Во-вторых, он мыслит этот мир много демократичнее современного верующего, христианина или представителя другой теистической религии. В наиболее радикальных вариантах - кругом боги, и все они «в своем праве». А когда предполагается, чье-то превосходство, как, скажем, Зевса у греков или Мардука в Месопотамии, то оно исторично, условно и, в общем-то, мыслимы изменения.
В-третьих, и это, наверное, главное, наш Бог трансцендентен миру, Он ни с чем в созданном Им мире несоизмерим. Все от Него и Им держится, но ничто не вмещает Его в себя.
Казалось бы, все ясно. Но смотрите. Первое отличие, в общем-то, не есть прямой предмет веры для нас. Это нигде не заповедано. Более того, противоположного, т.е. примеров одушевления и олицетворения природных сил, множество в Библии - если только не считать это поэтическими метафорами (а метафоры - не имеющими отношения к истине, просто украшениями речи). Но не есть ли такая «демифологизация» - следствие просвещенческой критики, уступка ей? Мне так кажется, что именно так.
Но если отказаться от обезличения мира, то взаимные отношения в нем лиц, его «общественное устройство», можно (да и нужно, вроде бы) мыслить как божественные, провиденциальные установления наподобие того, как еще сравнительно недавно мы чтили богоустановленные власти во главе с помазанником Божьим. И казалось (в народном православии) правильным почитать Царя и Землю-матушку, наряду со святыми и Богородицей. А богословы, разумеется, поясняли для способных уразуметь, что почитание отмеченных Богом тварей отличается от поклонения Богу.
Но вернемся к язычеству и посмотрим на дело исторически.
Во-первых, Бога-то (нашего, единственного, которому мы поклоняемся и которого славим!) разве не было в языческие времена? Поскольку Он вечен и вездесущ, то Он несомненно был и в Греции, когда греки чтили олимпийцев (не забыв, кстати, почтить и неведомого им Бога, за что их похвалил Апостол). И в Китае, и в Индии. Трудно мне поверить в то, что Он полностью отвернулся от того, что там происходило и предоставил всю область религии (т.е. всю молитвенную и теургическую стороны жизни) на произвол людского бредотворчества…
И если не шаржировать языческую религию и не превращать ее в поклонение идолам как таковым, то, может быть, это в основе своей именно вера в неведомого Бога, о котором, правда, по человеческой слабости забывали в повседневной жизни (как, впрочем, подчас и мы грешные).
Во-вторых, не могли не сыграть свою роль исторически складывавшиеся отношения с агрессивным язычеством, особенно с императорским культом Рима, реакцией на которые было стремление вытравить из жизни все, связанное с «идолопоклонством».
И вот логика последующего развития (которое историки назвали «секуляризацией»). В язычестве природный и общественный порядок был божественным, поскольку в нем присутствует божественное начало. Христианство видит природный мир как содержимый Богом и общественный порядок (любой!) как данный или попускаемый Богом. Различие с язычеством в том, что Бог дал, Бог и взял - иногда и руками человеков. И наконец, в безбожном мире человек устанавливает порядок по своему разумению и в меру «накачанности мышц».
Нет ли в этой эволюции «накопившейся погрешности» - в том числе и в отношении к язычеству?
Чем отличается миро- и самосознание язычества от нашего (чьего «нашего» я сейчас скажу)?
Во-первых, это персонификация всего, с чем сталкивается язычник. Все значимое вокруг него - не вещи, а лица, духи, боги. Этим он отличается от всех нас, и верующих в то, что мир создан и управляем Богом, и мыслящих мир без Бога.
Во-вторых, он мыслит этот мир много демократичнее современного верующего, христианина или представителя другой теистической религии. В наиболее радикальных вариантах - кругом боги, и все они «в своем праве». А когда предполагается, чье-то превосходство, как, скажем, Зевса у греков или Мардука в Месопотамии, то оно исторично, условно и, в общем-то, мыслимы изменения.
В-третьих, и это, наверное, главное, наш Бог трансцендентен миру, Он ни с чем в созданном Им мире несоизмерим. Все от Него и Им держится, но ничто не вмещает Его в себя.
Казалось бы, все ясно. Но смотрите. Первое отличие, в общем-то, не есть прямой предмет веры для нас. Это нигде не заповедано. Более того, противоположного, т.е. примеров одушевления и олицетворения природных сил, множество в Библии - если только не считать это поэтическими метафорами (а метафоры - не имеющими отношения к истине, просто украшениями речи). Но не есть ли такая «демифологизация» - следствие просвещенческой критики, уступка ей? Мне так кажется, что именно так.
Но если отказаться от обезличения мира, то взаимные отношения в нем лиц, его «общественное устройство», можно (да и нужно, вроде бы) мыслить как божественные, провиденциальные установления наподобие того, как еще сравнительно недавно мы чтили богоустановленные власти во главе с помазанником Божьим. И казалось (в народном православии) правильным почитать Царя и Землю-матушку, наряду со святыми и Богородицей. А богословы, разумеется, поясняли для способных уразуметь, что почитание отмеченных Богом тварей отличается от поклонения Богу.
Но вернемся к язычеству и посмотрим на дело исторически.
Во-первых, Бога-то (нашего, единственного, которому мы поклоняемся и которого славим!) разве не было в языческие времена? Поскольку Он вечен и вездесущ, то Он несомненно был и в Греции, когда греки чтили олимпийцев (не забыв, кстати, почтить и неведомого им Бога, за что их похвалил Апостол). И в Китае, и в Индии. Трудно мне поверить в то, что Он полностью отвернулся от того, что там происходило и предоставил всю область религии (т.е. всю молитвенную и теургическую стороны жизни) на произвол людского бредотворчества…
И если не шаржировать языческую религию и не превращать ее в поклонение идолам как таковым, то, может быть, это в основе своей именно вера в неведомого Бога, о котором, правда, по человеческой слабости забывали в повседневной жизни (как, впрочем, подчас и мы грешные).
Во-вторых, не могли не сыграть свою роль исторически складывавшиеся отношения с агрессивным язычеством, особенно с императорским культом Рима, реакцией на которые было стремление вытравить из жизни все, связанное с «идолопоклонством».
И вот логика последующего развития (которое историки назвали «секуляризацией»). В язычестве природный и общественный порядок был божественным, поскольку в нем присутствует божественное начало. Христианство видит природный мир как содержимый Богом и общественный порядок (любой!) как данный или попускаемый Богом. Различие с язычеством в том, что Бог дал, Бог и взял - иногда и руками человеков. И наконец, в безбожном мире человек устанавливает порядок по своему разумению и в меру «накачанности мышц».
Нет ли в этой эволюции «накопившейся погрешности» - в том числе и в отношении к язычеству?