Мой рок-н-ролл.
Часть первая. Мои ступеньки в небо.
Часть вторая. Клип с потолка. Картошка по деревенски с сырным соусом.
Летом стало легче вроде. Универ с кучей «долгов» отложили на осень, и поднебесной можно было зависать хоть круглые сутки. Появились выходные. По будням площадка работала, а на выходных там почти никого не было, ибо тусовка уезжала или к Ване Шаповалову в Конаково на дачу, или в Воскресенское, на дачу к Люсе (Люся, это был один из проектов поднебесной SheZa, а так же наш спонсор по совместительству. Очень красивая девушка).
Зато музыкантов и композиторов на площадке стало подозрительно много, и студия сама очень часто стала занятой, забитой, и чтобы поработать на ней, иногда даже выстраивались очереди. Самое обидное было в том, что оборудование занимали ребята помногу и подолгу, но часто так было, что они просто часами сидели и слушали какую-нибудь там музыку.
Мы даже иногда ссорились, и ругались, прогоняя друг друга. Все попытки ввести какой-нибудь график, закончились провалом. Париться, заниматься административной работой, никто не хотел, все ж, блин, творческие люди.
Поэтому мы придумывали какие-то хитрые планы, и вот я еду на площадку летним солнечным деньком.
Денек-то этот с самого начала не задался. Бывает так, что день идет через одно место. Ну обычно это место находится у человека сзади, в той части организма, где ноги втыкаются в тело. Вот у меня походу и начинался такой.
В общем, в тот день, я приехал на площадку пораньше. Примерно в 4 часа дня. По меркам площадки - это вообще раннее предрассветное утро. Но поскольку площадка - в центре Москвы, и нормальные люди в это время работают, я встал перед фактом, что - вот гостиница Пекин есть, вход в нее есть, а вот места, куда б приткнуть своего железного коня - просто нет.
Нету и все тут. Остальные-то автомобили припаркованы в два ряда. И еще бешенный парковщик бегает:
- Стоимость парковки - 150 рублей в час!
Я говорю:
- Уважаемый! Не офигел ли ты часом?
Он отвечает:
- Москва, центр, дешевле не найдете!
Я говорю:
- Напротив Пушкинского кинотеатра стоит 10 рублей в час. А у тя 150!
Он пожимает плечами, и говорит:
- Че те 150 рублей жалко.
Я ему:
- На сколько я по-твоему приехал? На час чтоли? У меня рабочий день здесь начинается.
Короче он мне предлагает (явно только что выдуманный) вариант:
- А, ну у нас есть безлимитный тариф, 500 рублей!
Я его посылаю нафик, тем более что мест для парковки все равно нет, и начинаю наворачивать круги вокруг поднебесной. Полчаса кручусь, плюю на все это дело, нахожу единственное местечко на садовом кольце, рядом с тоннелем. Пофиг, что под знаком «остановка запрещена»,ведь даже там - сотни припаркованных авто стоят, и чудо что я это местечко вообще нашел. Местечко хорошее, до входа в поднебесную идти сто метров всего.
Я тогда впервые задумался, кстати, о том, в чем кайф иметь офис в центре Москвы? Это ж ползти туда надо по пробкам, несколько часов, а затем еще час искать, где машину бросить? Душно, тесно? Че все в этот центр лезут?
Короче бросаю я машину, и поднимаюсь на площадку. Радуюсь про себя, какой я хитрый, как рано приехал, ща поработаю в тишине и спокойствии.
Ага, поработал, как же!
Там таких хитрых было шесть человек, и на студию опять стояла очередь. Я расстроился, конечно, но потом пошел общаться с нашей прекрасной администраторшей Олей. Она была очень красивой девочкой и тоже мне понравилась с самого начала. Через полчаса приезжает Ваня Шаповалов. Приезжает злой, какой-то, но все равно довольный. И с ним наш прекрасный спонсор Люся (SheZa). Ну факт, что они тоже приехали в практически предрассветное, по меркам поднебесной, время, всех удивил, мягко говоря. А дальше нам рассказывают историю, что с ними произошло.
Они ехали из своего Конаково, и на въезде в Москву их остановили сотрудники ГИБДД. Ваня продемонстрировал присутствие в машине документов, и полное отсутствие своих водительских прав. Временное. Три года уже как.
Сотрудники сказали, что забирают машину на штраф-стоянку, на что Ваня ответил:
- Да, без вопросов, забирайте.
Сорок минут ждали эвакуатора, колбасились в машине под диск НАТО. Затем приехал эвакуатор, и сотрудник подошел к Ване:
- Выходите из машины, мы ее опечатываем, и эвакуируем.
Ваня отвечает:
- Да не. Вы ее со мной внутри опечатывайте и эвакуируйте.
Дальше минут двадцать сотрудники пытались выманить Ваню на улицу, правдами-неправдами. Кончилось дело тем, что сотрудники послушали получасовой рассказ про ТАТУ, получили диск: «Поднебесная-1» в подарок, и отпустили Ваню с богом.
Ну мы поржали над этой историей, а у меня в мозгах электрический разряд такой прошел. Беру ключи, спускаюсь на улицу, бегу к своей машине. Попутно отмечаю, что как-то пусто у тротуара, час назад я место не мог найти, а тут - на тебе, паркуйся, где хочешь! Подбегаю к машине, и о ужас! Стоит эвакуатор и грузит чью-то белую Пежо в свой кузов. За эвакуатором стоит очередь из таких же эвакуаторов. А после Пежо - неопределенная иномарка серого цвета припаркована. А за иномаркой - моя!
Делаю каменное лицо, невозмутимо так прыгаю за руль своей машины, и уезжаю. Капелька пота по виску катится, думаю, что через минут пять грузили бы машину мою. В итоге еще час катаюсь по кругу, около гостиницы, дожидаюсь, когда начинают, наконец, разъезжаться рабочие, освобождаются места у тротуара, и я наконец паркуюсь перед входом. Попутно переживаю приступ истерики, ибо вижу где припарковался Ваня. Он простой, без комплексов, заехал прямо на тротуар, и подъехал ко входу в гостиницу. Только что внутрь не заехал. Вспомнился случай, когда я приехал к ним в офис "Неформат". Там узкий переулок такой, припарковаться вообще негде. И в доме около их офиса ворота такие, и над ними надпись: «Внимание, это въезд на подземную стоянку! Пожалуйста не оставляйте машины перед воротами!» Ну и надо ли говорить где стоял Ванин джип?
Короче вхожу я в холл гостиницы Пекин, и вижу, как основная часть артистов и вокалистов, стоит у игровых автоматов, типа «электронный покер, рулетка» - короче однорукие бандиты. И ребята и кормят эти автоматы своими сотенным купюрами.
Эта зараза в последствии стала самым настоящим стихийным бедствием поднебесной, ибо когда становилось на площадке скучно, тусовка перемещалась на первый этаж, и начинала оставлять в этих аппаратах свои кровные деньги. Длилось это горе, наверное, месяц. Затем аппараты убрали, и кто-то даже сказал, что по просьбе наших спонсоров.
Поднимаюсь наверх. Там уже весело, пришло опять куча разнообразного люду. И смотрю, какая-то группа молодых ребят в углу жмется. Подхожу к ним, знакомлюсь. Оказывается это какой-то освободительный ансамбль неформалов, короче они пришли, чтобы познакомиться с Ваней. Я их тащу к продюсеру.
Вообще, конечно, я вспоминаю себя полгода назад, как сидел и так же тупил на диванчике в углу, и понимаю, насколько закаляет постоянное нахождение в этом окружении. Насколько простыми людьми начинают казаться все эти супер-звезды, насколько просто с ними становится поговорить, насколько легко и грамотно им можно предложить что-то, или что-то у них попросить. Я много раз наблюдал «картину маслом», когда какие-то новые ребята, дрожащими руками давали Ване послушать их диск. Ваня слушал и уходил молча. А я долго объяснял ребятам потом, что с Ваней такая история не прокатывает. Ему нужно давать как компьютеру конкретные задачи: «Ваня, вот наше демо. Мы ищем продюсера, и видим тебя в этой роли. Послушай и скажи, готов ли ты стать им, а если нет, можешь ли кого посоветовать, если не можешь - скажи, все ли хорошо с нашей музыкой!».
Ваня послушает и пройдется по всем обозначенным пунктам. На предложение просто послушать, Ваня просто послушает, и пойдет по своим делам дальше.
Так вот, короче этот освободительный оркестр знакомится с продюсером, и предлагает ему какое-то свое шоу. Ваня заинтересовался, собрал всех присутствующих тусовщиков, и говорит оркестру - "давайте нам ваше шоу!".
Ребята, значит, ширму просят, им выделяют целое помещение - 12 этаж. Они там переодеваются, и требуют задорную музыку. Включаем им НАТО, и тут начинается…
По очереди выходят: обмотанная в черные кружева девушка с пристегнутым членом, который болтается почти до полу, какой-то человек-мумия в смирительной рубашке, парень в свадебном платье с огромным животом, а-ля беременный, еще какая-то подтанцовка. Все это дело начинает корчиться, танцевать, прыгать, махать руками. Беременный парень, сосет член у девушки. Присутствующие тусовщики в восторге, весело хлопают в ладоши, кричат «еще! Еще!». Все это безумие длится четыре минуты, и заканчивается номер тем, что чел в смирительной рубашке, вырывается из своего плена, выхватывает нож, и порет этим ножом беременного парня, забрызгивая пол и платье кровью. (Естественно и нож и кровь бутафорские были).
У меня в голове остался единственный вопрос: «это что, вот только что, сейчас было?» Остальным вроде очень даже понравилось. Начались переговоры этой группы с нашим главным Продюсером. А мы с ребятами сидим в сторонке, общаемся ни о чем, смотрим как темнеет за окном.
Спустя час в поднебесную врываются спонсоры, охрана, все «в мыле». Начинают наводить кипишь, всех строить, всеми командовать. Откуда-то появляются два пылесоса, которыми тут же начинают все пылесосить. Мусор скидывается в огромные мешки. Достаются чехлы для диванов…
На самом деле, площадка была еще известна тем, что в ней постоянно царил самый настоящий бардак. Пол был покрыт ковровым покрытием, которое все было в следах, в пятнах от выпивки, в пепле. Диваны были с дырками от сигарет. На подоконниках стояли использованные одноразовые стаканчики с недопитым чаем и пеплом. И перед приходом каких-нибудь важных гостей, администраторы поднебесной и охрана, в очередной раз напоминали всем, какие мы все, сволочи, свинья, и дальше шла спешная уборка. Все пылесосилось, вытиралось, на диваны одевались драгоценные чехлы, и все окружение принимало более-менее пристойный вид.
Естественно после ухода гостей, чехлы снимались и спешно убирались, и поднебесная опять становилась завалена мусором. А на студию доступ "простым смертным" был вообще закрыт, и она вообще практически никогда не убиралась. Все на ней было засыпано горой пепла, и завалено пустыми банками от Рэд Девила, который был почему-то самым любимым напитком работавших там музыкантов.
Короче, идет кипишь, я подхожу к охране, и спрашиваю:
- Кого на этот раз к нам несет-то?
Охранник закатывает глаза к небу, и выдает:
- Кого-кого! Самого Джеда Аланна!
- Кого? - переспрашиваю.
- Ты че, Санту Барбару не смотрел никогда в жизни, что ли?
- Ну, смотрел, - говорю. - В детстве где-то четыре сотни серий посмотрел.
- Ну вот, этот чел играл в сериале Сиси Кэпвела.
- Ого, че прям он приедет? Да? - спрашиваю.
- Ага! - отвечает охранник. - А у нас тут срач, просто жуть.
Весь вечер убираемся. На Сиси, нашего, Кэпвела, уж точно надо хорошее впечатление произвести. Вновь прибывшим даем инструкции: «Не сорить, не курить, не раплескивать чай и шампанское, не бухать, выглядеть красиво, улыбаться!» Короче к вечеру, когда я добрался, наконец, до студии, поднебесная сверкала и блестела чистотой. Еще пахла приятно, точно не куревом и травой, как обычно.
Приезжает этот Сиси Кэпвел. Присутствующие практически в позе низкого старта, готовятся произвести впечатление одной из лучших тусовочных-площадок. Все нарядные, улыбаются. Ваня еще говорит: «А где этот освободительный ансамбль? Надо же Сиси Кэпвелу и наше шоу показать!» Ансамбль этот, оказывается, уже давно отдал швартовы, и куда-то удалился. Затем мне кричат: «Флай, давай музыку погромче! Врубай НАТО!». Я врубаю музыку. Все супер.
Открываются двери Лифта. Входит на площадку ОН САМЫЙ! Сиси Кэпвел! Тут же говорит: «Не, че-то у вас тут громко как-то». Заходит в лифт и уезжает.
Честно говоря, всем было пофиг. Музыка играет, люди красивые. Большинство даж не заметило, что Сиси этот несчастный приезжал. Снизу по лестнице вваливается в поднебесную толпа взмокших журналистов. Судя по виду, они все эти тринадцать этажей преодолели бегом по лестницам. Им говорят, что Сиси уехал вниз, они разворачиваются. Бросилось в глаза, выражение лица одного из журналистов: «Да вы что, (матом), издеваетесь?»
Журналисты убегают.
Через минуту приезжает в окружении наших Спонсоров этот Сиси обратно, спешно проходит по поднебесной и уходит на двенадцатый этаж, на балкон. Я злорадно думаю про себя, какие лица будут у журналистов, когда на первом этаже им скажут, что Сиси опять уехал наверх.
Короче понимаю, что поработать сегодня не удастся, кидаю в ВинАмп всю музыку, которую мы записали, и иду тусоваться с людьми. Мы общаемся ни о чем, наливаем себе горячий чай, вспоминаем ТАТУшек. И тут происходит нечто. Короче ребятам каким-то понадобилась пепельница. На подоконнике как раз стоял кем-то оставленный недопитый чай в пластиковом стаканчике, куда уже успели натрясти пепла и бычков. И ребята берут этот стакан, без задней мысли выплескивают содержимое за окно, и уходят, забрав стаканчик с собой.
Мы стоим. Немая пауза. Затем практически хором говорим:
- Там же Ваня, и этот! Как его! Сиси Кэпвел!
И бросаемся на двенадцатый этаж.
Окна то выходят на улицу, и под ними балкончик, на который полчаса назад и вышла вся делегация с нашим высокоуважаемым гостем.
Короче вырываемся мы на балкончик. Видим следующую картину. Сиси и несколько журналистов стоят у противоположного края балкона, у перил, смотрят на вечернюю Москву, о чем-то беспечно разговаривают. Рядом со входом - подозрительно жмутся к перилам остальные журналисты. А прямо под открытым окном, на постеленном матрасе сидит Ваня. Как в анекдоте «весь в бычках и пепле!». На рубашке у него пятна мокрые, на плечах пепел, бычки какие-то, а на голове еще чайный пакетик. При этом Ваня совершенно не обращает внимания на то, что сидит практически в луже, что весь мокрый, что пакетик на голове, и бирка «Липтон» на лоб свисает. Сидит такой продюсер, невозмутимо вещает журналистам какой у него перспективный проект НАТО, и как он скоро второй раз весь мир покорит.
Охранник рядом, шипит на нас: «Узнаю, кто это сделал, порву нафиг!». Мы смотрим на охранника, потом на Ваню. А потом садимся прямо на пол, и начинаем ржать. Громко и неприлично. Честно вам скажу, у меня такое в жизни было ну два-три раза наверное. Мы там реально чуть не задохнулись, у нас у всех болел живот, мы были в слезах и соплях, у девчонок тушь потекла. Настолько это было смешно. Ваня потом добил еще, выпалив:
- Ой, а чейто я в какой-то луже сижу?
Встал и подошел к перилам. С этим пакетиком на голове. Потом кто-то не выдержал и взмолился буквально:
- Ваня, хватит!
Мы пережили третий приступ истерики. Охранник старался держаться, но видно было, что тоже ржет, хоть и старается скрывать. Некоторые журналисты ржали с нами. А Сиси Кэпвел, похоже даже не заметил, что произошло.
Так и закончился вечер. Мы потом, через час где-то, успокоились. Вернулись на тринадцатый этаж. Сиси уехал, пледы все свернули с диванов, убрали, музыка зазвучала спокойная, и атмосфера на площадке воцарилась тихая и романтичная. Такой Chill Lounge получился.
Я стоял в одиночестве посреди площадки, и тут ко мне подходит какая-то девушка незнакомая, и говорит:
- Пошли со мной!
Берет меня за руку, и тянет за собой. Иду. Она меня подводит к окну и говорит:
- Посмотри в окно.
Вижу за окном вечернюю Москву.
- А теперь посмотри внимательно, - продолжает девушка, - почему-то никто этого не видит, а мне сразу в глаза бросилось! Ты видишь, в окне отражаются колонны, которые находятся в самой поднебесной?
Я действительно ловлю себя на том, что эти колоны видны в отражениях стекол, и еще, кажется что они…
- Кажется, что они небо подпирают, да? - говорю.
Девушка улыбается, кивает. Дальше мы стоим, смотрим на вечернее небо, на вечернюю Москву, прижимаемся друг у другу и говорим о какой-то романтической чепухе. Я не видел эту девушку ни до ни после этого вечера, и я даже не узнал, как ее звали. И если честно, в поднебесной это было совершенно нормально. Мы встречались, расставались, общались, делились личным. Это были короткие вечера, и после них, мы забывали друг друга, и даже не оставалось никаких доказательств, что мы вообще когда-либо встречались, и делились друг с другом личным. Сколько лиц передо мной промелькнуло за те полтора года? Сотни, тысячи лиц!
Вспомню из них, пару десятков, пожалуй.
Странное это место было, вне контекстов, вне Москвы, вне времени и пространства. И иногда, когда я вспоминал, как Ваня, еще в сериале на СТС, кричал через окошко в часах: "Времени нет!", я думал, что в чем-то он прав. По крайней мере, применительно к самой площадке. На ней не было прошлого, будущего, и времени вообще. И еще создавалось впечатление, что она находилась не в Москве, настолько далеки от нее были ритмы огромного мегаполиса! Придешь на площадку, и смотришь как под тобой раскинулся самый настоящий муравейник, а тут так тихо и спокойно, и доступ остальным сюда тоже закрыт. Название "Поднебесная" было оправданно на все сто процентов, и рано или поздно все замечали это, и все соглашались.
p.s. - Да, а когда я уезжал в тот вечер, я пережил настоящий шок. Я вышел на улицу, была глубокая ночь, и на стоянке перед гостиницей, где я бросил свою машину, стояла одна единственная белая Волга. И всё. Это очень страшное и неприятное ощущение. В голове ком из мыслей: «Угнали? Эвакуировали? Что делать-то теперь?»
Оказалось, что Волга эта так удачно и близко к моей машине встала, что моей машины из-за нее просто не было видно. Практически до самого момента, когда я к ней подошел.
Романтический вечер был полностью испорчен этой глупостью, и я ехал домой, и думал о том, что не пожелал бы никому испытать этого чувства, когда ты выходишь на улицу, и видишь, что там где ты оставил свою машину - пустота.
Часть четвертая. Лама.
Часть пятая. Unhappy end.
Часть вторая. Клип с потолка. Картошка по деревенски с сырным соусом.
Летом стало легче вроде. Универ с кучей «долгов» отложили на осень, и поднебесной можно было зависать хоть круглые сутки. Появились выходные. По будням площадка работала, а на выходных там почти никого не было, ибо тусовка уезжала или к Ване Шаповалову в Конаково на дачу, или в Воскресенское, на дачу к Люсе (Люся, это был один из проектов поднебесной SheZa, а так же наш спонсор по совместительству. Очень красивая девушка).
Зато музыкантов и композиторов на площадке стало подозрительно много, и студия сама очень часто стала занятой, забитой, и чтобы поработать на ней, иногда даже выстраивались очереди. Самое обидное было в том, что оборудование занимали ребята помногу и подолгу, но часто так было, что они просто часами сидели и слушали какую-нибудь там музыку.
Мы даже иногда ссорились, и ругались, прогоняя друг друга. Все попытки ввести какой-нибудь график, закончились провалом. Париться, заниматься административной работой, никто не хотел, все ж, блин, творческие люди.
Поэтому мы придумывали какие-то хитрые планы, и вот я еду на площадку летним солнечным деньком.
Денек-то этот с самого начала не задался. Бывает так, что день идет через одно место. Ну обычно это место находится у человека сзади, в той части организма, где ноги втыкаются в тело. Вот у меня походу и начинался такой.
В общем, в тот день, я приехал на площадку пораньше. Примерно в 4 часа дня. По меркам площадки - это вообще раннее предрассветное утро. Но поскольку площадка - в центре Москвы, и нормальные люди в это время работают, я встал перед фактом, что - вот гостиница Пекин есть, вход в нее есть, а вот места, куда б приткнуть своего железного коня - просто нет.
Нету и все тут. Остальные-то автомобили припаркованы в два ряда. И еще бешенный парковщик бегает:
- Стоимость парковки - 150 рублей в час!
Я говорю:
- Уважаемый! Не офигел ли ты часом?
Он отвечает:
- Москва, центр, дешевле не найдете!
Я говорю:
- Напротив Пушкинского кинотеатра стоит 10 рублей в час. А у тя 150!
Он пожимает плечами, и говорит:
- Че те 150 рублей жалко.
Я ему:
- На сколько я по-твоему приехал? На час чтоли? У меня рабочий день здесь начинается.
Короче он мне предлагает (явно только что выдуманный) вариант:
- А, ну у нас есть безлимитный тариф, 500 рублей!
Я его посылаю нафик, тем более что мест для парковки все равно нет, и начинаю наворачивать круги вокруг поднебесной. Полчаса кручусь, плюю на все это дело, нахожу единственное местечко на садовом кольце, рядом с тоннелем. Пофиг, что под знаком «остановка запрещена»,ведь даже там - сотни припаркованных авто стоят, и чудо что я это местечко вообще нашел. Местечко хорошее, до входа в поднебесную идти сто метров всего.
Я тогда впервые задумался, кстати, о том, в чем кайф иметь офис в центре Москвы? Это ж ползти туда надо по пробкам, несколько часов, а затем еще час искать, где машину бросить? Душно, тесно? Че все в этот центр лезут?
Короче бросаю я машину, и поднимаюсь на площадку. Радуюсь про себя, какой я хитрый, как рано приехал, ща поработаю в тишине и спокойствии.
Ага, поработал, как же!
Там таких хитрых было шесть человек, и на студию опять стояла очередь. Я расстроился, конечно, но потом пошел общаться с нашей прекрасной администраторшей Олей. Она была очень красивой девочкой и тоже мне понравилась с самого начала. Через полчаса приезжает Ваня Шаповалов. Приезжает злой, какой-то, но все равно довольный. И с ним наш прекрасный спонсор Люся (SheZa). Ну факт, что они тоже приехали в практически предрассветное, по меркам поднебесной, время, всех удивил, мягко говоря. А дальше нам рассказывают историю, что с ними произошло.
Они ехали из своего Конаково, и на въезде в Москву их остановили сотрудники ГИБДД. Ваня продемонстрировал присутствие в машине документов, и полное отсутствие своих водительских прав. Временное. Три года уже как.
Сотрудники сказали, что забирают машину на штраф-стоянку, на что Ваня ответил:
- Да, без вопросов, забирайте.
Сорок минут ждали эвакуатора, колбасились в машине под диск НАТО. Затем приехал эвакуатор, и сотрудник подошел к Ване:
- Выходите из машины, мы ее опечатываем, и эвакуируем.
Ваня отвечает:
- Да не. Вы ее со мной внутри опечатывайте и эвакуируйте.
Дальше минут двадцать сотрудники пытались выманить Ваню на улицу, правдами-неправдами. Кончилось дело тем, что сотрудники послушали получасовой рассказ про ТАТУ, получили диск: «Поднебесная-1» в подарок, и отпустили Ваню с богом.
Ну мы поржали над этой историей, а у меня в мозгах электрический разряд такой прошел. Беру ключи, спускаюсь на улицу, бегу к своей машине. Попутно отмечаю, что как-то пусто у тротуара, час назад я место не мог найти, а тут - на тебе, паркуйся, где хочешь! Подбегаю к машине, и о ужас! Стоит эвакуатор и грузит чью-то белую Пежо в свой кузов. За эвакуатором стоит очередь из таких же эвакуаторов. А после Пежо - неопределенная иномарка серого цвета припаркована. А за иномаркой - моя!
Делаю каменное лицо, невозмутимо так прыгаю за руль своей машины, и уезжаю. Капелька пота по виску катится, думаю, что через минут пять грузили бы машину мою. В итоге еще час катаюсь по кругу, около гостиницы, дожидаюсь, когда начинают, наконец, разъезжаться рабочие, освобождаются места у тротуара, и я наконец паркуюсь перед входом. Попутно переживаю приступ истерики, ибо вижу где припарковался Ваня. Он простой, без комплексов, заехал прямо на тротуар, и подъехал ко входу в гостиницу. Только что внутрь не заехал. Вспомнился случай, когда я приехал к ним в офис "Неформат". Там узкий переулок такой, припарковаться вообще негде. И в доме около их офиса ворота такие, и над ними надпись: «Внимание, это въезд на подземную стоянку! Пожалуйста не оставляйте машины перед воротами!» Ну и надо ли говорить где стоял Ванин джип?
Короче вхожу я в холл гостиницы Пекин, и вижу, как основная часть артистов и вокалистов, стоит у игровых автоматов, типа «электронный покер, рулетка» - короче однорукие бандиты. И ребята и кормят эти автоматы своими сотенным купюрами.
Эта зараза в последствии стала самым настоящим стихийным бедствием поднебесной, ибо когда становилось на площадке скучно, тусовка перемещалась на первый этаж, и начинала оставлять в этих аппаратах свои кровные деньги. Длилось это горе, наверное, месяц. Затем аппараты убрали, и кто-то даже сказал, что по просьбе наших спонсоров.
Поднимаюсь наверх. Там уже весело, пришло опять куча разнообразного люду. И смотрю, какая-то группа молодых ребят в углу жмется. Подхожу к ним, знакомлюсь. Оказывается это какой-то освободительный ансамбль неформалов, короче они пришли, чтобы познакомиться с Ваней. Я их тащу к продюсеру.
Вообще, конечно, я вспоминаю себя полгода назад, как сидел и так же тупил на диванчике в углу, и понимаю, насколько закаляет постоянное нахождение в этом окружении. Насколько простыми людьми начинают казаться все эти супер-звезды, насколько просто с ними становится поговорить, насколько легко и грамотно им можно предложить что-то, или что-то у них попросить. Я много раз наблюдал «картину маслом», когда какие-то новые ребята, дрожащими руками давали Ване послушать их диск. Ваня слушал и уходил молча. А я долго объяснял ребятам потом, что с Ваней такая история не прокатывает. Ему нужно давать как компьютеру конкретные задачи: «Ваня, вот наше демо. Мы ищем продюсера, и видим тебя в этой роли. Послушай и скажи, готов ли ты стать им, а если нет, можешь ли кого посоветовать, если не можешь - скажи, все ли хорошо с нашей музыкой!».
Ваня послушает и пройдется по всем обозначенным пунктам. На предложение просто послушать, Ваня просто послушает, и пойдет по своим делам дальше.
Так вот, короче этот освободительный оркестр знакомится с продюсером, и предлагает ему какое-то свое шоу. Ваня заинтересовался, собрал всех присутствующих тусовщиков, и говорит оркестру - "давайте нам ваше шоу!".
Ребята, значит, ширму просят, им выделяют целое помещение - 12 этаж. Они там переодеваются, и требуют задорную музыку. Включаем им НАТО, и тут начинается…
По очереди выходят: обмотанная в черные кружева девушка с пристегнутым членом, который болтается почти до полу, какой-то человек-мумия в смирительной рубашке, парень в свадебном платье с огромным животом, а-ля беременный, еще какая-то подтанцовка. Все это дело начинает корчиться, танцевать, прыгать, махать руками. Беременный парень, сосет член у девушки. Присутствующие тусовщики в восторге, весело хлопают в ладоши, кричат «еще! Еще!». Все это безумие длится четыре минуты, и заканчивается номер тем, что чел в смирительной рубашке, вырывается из своего плена, выхватывает нож, и порет этим ножом беременного парня, забрызгивая пол и платье кровью. (Естественно и нож и кровь бутафорские были).
У меня в голове остался единственный вопрос: «это что, вот только что, сейчас было?» Остальным вроде очень даже понравилось. Начались переговоры этой группы с нашим главным Продюсером. А мы с ребятами сидим в сторонке, общаемся ни о чем, смотрим как темнеет за окном.
Спустя час в поднебесную врываются спонсоры, охрана, все «в мыле». Начинают наводить кипишь, всех строить, всеми командовать. Откуда-то появляются два пылесоса, которыми тут же начинают все пылесосить. Мусор скидывается в огромные мешки. Достаются чехлы для диванов…
На самом деле, площадка была еще известна тем, что в ней постоянно царил самый настоящий бардак. Пол был покрыт ковровым покрытием, которое все было в следах, в пятнах от выпивки, в пепле. Диваны были с дырками от сигарет. На подоконниках стояли использованные одноразовые стаканчики с недопитым чаем и пеплом. И перед приходом каких-нибудь важных гостей, администраторы поднебесной и охрана, в очередной раз напоминали всем, какие мы все, сволочи, свинья, и дальше шла спешная уборка. Все пылесосилось, вытиралось, на диваны одевались драгоценные чехлы, и все окружение принимало более-менее пристойный вид.
Естественно после ухода гостей, чехлы снимались и спешно убирались, и поднебесная опять становилась завалена мусором. А на студию доступ "простым смертным" был вообще закрыт, и она вообще практически никогда не убиралась. Все на ней было засыпано горой пепла, и завалено пустыми банками от Рэд Девила, который был почему-то самым любимым напитком работавших там музыкантов.
Короче, идет кипишь, я подхожу к охране, и спрашиваю:
- Кого на этот раз к нам несет-то?
Охранник закатывает глаза к небу, и выдает:
- Кого-кого! Самого Джеда Аланна!
- Кого? - переспрашиваю.
- Ты че, Санту Барбару не смотрел никогда в жизни, что ли?
- Ну, смотрел, - говорю. - В детстве где-то четыре сотни серий посмотрел.
- Ну вот, этот чел играл в сериале Сиси Кэпвела.
- Ого, че прям он приедет? Да? - спрашиваю.
- Ага! - отвечает охранник. - А у нас тут срач, просто жуть.
Весь вечер убираемся. На Сиси, нашего, Кэпвела, уж точно надо хорошее впечатление произвести. Вновь прибывшим даем инструкции: «Не сорить, не курить, не раплескивать чай и шампанское, не бухать, выглядеть красиво, улыбаться!» Короче к вечеру, когда я добрался, наконец, до студии, поднебесная сверкала и блестела чистотой. Еще пахла приятно, точно не куревом и травой, как обычно.
Приезжает этот Сиси Кэпвел. Присутствующие практически в позе низкого старта, готовятся произвести впечатление одной из лучших тусовочных-площадок. Все нарядные, улыбаются. Ваня еще говорит: «А где этот освободительный ансамбль? Надо же Сиси Кэпвелу и наше шоу показать!» Ансамбль этот, оказывается, уже давно отдал швартовы, и куда-то удалился. Затем мне кричат: «Флай, давай музыку погромче! Врубай НАТО!». Я врубаю музыку. Все супер.
Открываются двери Лифта. Входит на площадку ОН САМЫЙ! Сиси Кэпвел! Тут же говорит: «Не, че-то у вас тут громко как-то». Заходит в лифт и уезжает.
Честно говоря, всем было пофиг. Музыка играет, люди красивые. Большинство даж не заметило, что Сиси этот несчастный приезжал. Снизу по лестнице вваливается в поднебесную толпа взмокших журналистов. Судя по виду, они все эти тринадцать этажей преодолели бегом по лестницам. Им говорят, что Сиси уехал вниз, они разворачиваются. Бросилось в глаза, выражение лица одного из журналистов: «Да вы что, (матом), издеваетесь?»
Журналисты убегают.
Через минуту приезжает в окружении наших Спонсоров этот Сиси обратно, спешно проходит по поднебесной и уходит на двенадцатый этаж, на балкон. Я злорадно думаю про себя, какие лица будут у журналистов, когда на первом этаже им скажут, что Сиси опять уехал наверх.
Короче понимаю, что поработать сегодня не удастся, кидаю в ВинАмп всю музыку, которую мы записали, и иду тусоваться с людьми. Мы общаемся ни о чем, наливаем себе горячий чай, вспоминаем ТАТУшек. И тут происходит нечто. Короче ребятам каким-то понадобилась пепельница. На подоконнике как раз стоял кем-то оставленный недопитый чай в пластиковом стаканчике, куда уже успели натрясти пепла и бычков. И ребята берут этот стакан, без задней мысли выплескивают содержимое за окно, и уходят, забрав стаканчик с собой.
Мы стоим. Немая пауза. Затем практически хором говорим:
- Там же Ваня, и этот! Как его! Сиси Кэпвел!
И бросаемся на двенадцатый этаж.
Окна то выходят на улицу, и под ними балкончик, на который полчаса назад и вышла вся делегация с нашим высокоуважаемым гостем.
Короче вырываемся мы на балкончик. Видим следующую картину. Сиси и несколько журналистов стоят у противоположного края балкона, у перил, смотрят на вечернюю Москву, о чем-то беспечно разговаривают. Рядом со входом - подозрительно жмутся к перилам остальные журналисты. А прямо под открытым окном, на постеленном матрасе сидит Ваня. Как в анекдоте «весь в бычках и пепле!». На рубашке у него пятна мокрые, на плечах пепел, бычки какие-то, а на голове еще чайный пакетик. При этом Ваня совершенно не обращает внимания на то, что сидит практически в луже, что весь мокрый, что пакетик на голове, и бирка «Липтон» на лоб свисает. Сидит такой продюсер, невозмутимо вещает журналистам какой у него перспективный проект НАТО, и как он скоро второй раз весь мир покорит.
Охранник рядом, шипит на нас: «Узнаю, кто это сделал, порву нафиг!». Мы смотрим на охранника, потом на Ваню. А потом садимся прямо на пол, и начинаем ржать. Громко и неприлично. Честно вам скажу, у меня такое в жизни было ну два-три раза наверное. Мы там реально чуть не задохнулись, у нас у всех болел живот, мы были в слезах и соплях, у девчонок тушь потекла. Настолько это было смешно. Ваня потом добил еще, выпалив:
- Ой, а чейто я в какой-то луже сижу?
Встал и подошел к перилам. С этим пакетиком на голове. Потом кто-то не выдержал и взмолился буквально:
- Ваня, хватит!
Мы пережили третий приступ истерики. Охранник старался держаться, но видно было, что тоже ржет, хоть и старается скрывать. Некоторые журналисты ржали с нами. А Сиси Кэпвел, похоже даже не заметил, что произошло.
Так и закончился вечер. Мы потом, через час где-то, успокоились. Вернулись на тринадцатый этаж. Сиси уехал, пледы все свернули с диванов, убрали, музыка зазвучала спокойная, и атмосфера на площадке воцарилась тихая и романтичная. Такой Chill Lounge получился.
Я стоял в одиночестве посреди площадки, и тут ко мне подходит какая-то девушка незнакомая, и говорит:
- Пошли со мной!
Берет меня за руку, и тянет за собой. Иду. Она меня подводит к окну и говорит:
- Посмотри в окно.
Вижу за окном вечернюю Москву.
- А теперь посмотри внимательно, - продолжает девушка, - почему-то никто этого не видит, а мне сразу в глаза бросилось! Ты видишь, в окне отражаются колонны, которые находятся в самой поднебесной?
Я действительно ловлю себя на том, что эти колоны видны в отражениях стекол, и еще, кажется что они…
- Кажется, что они небо подпирают, да? - говорю.
Девушка улыбается, кивает. Дальше мы стоим, смотрим на вечернее небо, на вечернюю Москву, прижимаемся друг у другу и говорим о какой-то романтической чепухе. Я не видел эту девушку ни до ни после этого вечера, и я даже не узнал, как ее звали. И если честно, в поднебесной это было совершенно нормально. Мы встречались, расставались, общались, делились личным. Это были короткие вечера, и после них, мы забывали друг друга, и даже не оставалось никаких доказательств, что мы вообще когда-либо встречались, и делились друг с другом личным. Сколько лиц передо мной промелькнуло за те полтора года? Сотни, тысячи лиц!
Вспомню из них, пару десятков, пожалуй.
Странное это место было, вне контекстов, вне Москвы, вне времени и пространства. И иногда, когда я вспоминал, как Ваня, еще в сериале на СТС, кричал через окошко в часах: "Времени нет!", я думал, что в чем-то он прав. По крайней мере, применительно к самой площадке. На ней не было прошлого, будущего, и времени вообще. И еще создавалось впечатление, что она находилась не в Москве, настолько далеки от нее были ритмы огромного мегаполиса! Придешь на площадку, и смотришь как под тобой раскинулся самый настоящий муравейник, а тут так тихо и спокойно, и доступ остальным сюда тоже закрыт. Название "Поднебесная" было оправданно на все сто процентов, и рано или поздно все замечали это, и все соглашались.
p.s. - Да, а когда я уезжал в тот вечер, я пережил настоящий шок. Я вышел на улицу, была глубокая ночь, и на стоянке перед гостиницей, где я бросил свою машину, стояла одна единственная белая Волга. И всё. Это очень страшное и неприятное ощущение. В голове ком из мыслей: «Угнали? Эвакуировали? Что делать-то теперь?»
Оказалось, что Волга эта так удачно и близко к моей машине встала, что моей машины из-за нее просто не было видно. Практически до самого момента, когда я к ней подошел.
Романтический вечер был полностью испорчен этой глупостью, и я ехал домой, и думал о том, что не пожелал бы никому испытать этого чувства, когда ты выходишь на улицу, и видишь, что там где ты оставил свою машину - пустота.
Часть четвертая. Лама.
Часть пятая. Unhappy end.