Бельгийская литература для подростков и о подростках
Из Нидерландов перебираюсь в Бельгию. Сегодня будет небольшая подборка историй взросления в переводе с фламандского и французского языков.
Начну, пожалуй, с самой разочаровывающей. Уж какие дифирамбы я пела, в том числе и в сообществе, Элс Бейртен [Els Beerten], как радовалась её первой вышедшей на русском книге «Беги и живи» [Lopen voor je leven], а приходится признать, что вторая и близко не дотягивает, хоть и написана на ту же тему: профессиональное становление, прерванное трагедией, за которую героиня ответственна.В «Беги и живи» речь идёт о лёгкой атлетике, в «Одного человека достаточно» [Eén mens is genoeg] - об эстрадном пении. Казалось бы, совершенно разные стези, однако Нор и Жюльетту кое-что объединяет. Обе вне любимого дела себя не мыслят, обе начали занятия с детства, обеих семья поддерживает. И вот в жизни Жюльетты, бэк-вокалистки семейного ансамбля «Жюль и жюльетты» наступает момент, когда семейный ансамбль распадается по не зависящим от солиста причинам...
Наш отец мог справиться с чем угодно. В тот день он всех поднял в пляс своей песней, всех. А потом упал неподвижно. Как такое может быть, что в одну секунду в человеке столько жизни, а в другую - не остаётся ничего. Этого я никогда не могла понять.
Вражда матери и дочери - сюжет почтенный. У Бейртен он играет новыми красками за счёт образа матери, порочной, лживой, отвратительной и полнокровно, неотразимо притягательной. Иезавель какая-то, Астарта деревенского разлива. Жюльетта отчаялась, разрубила гордиев узел и как будто за этот дикий, чудовищный поступок расплатилась собственной волей. Честно говоря, наблюдать, как беспомощная девушка цепляется то за одного, то за другого, чтобы через какое-то время потерять и эту слабую поддержку, было очень трудно. Чем усерднее Бейртен стремится показать нам возрождение Жюльетты, её творческое обновление, тем острее ощущается, что никаким ренессансом тут и не пахнет. Скорее последние судороги утопающей в попытках ухватиться за соломинку. Хотя бы один человек! Но будет ли его достаточно?
Аделин Дьедоне [Adeline Dieudonné] родилась в 1982 году, живёт в Брюсселе, пишет по-французски и печатается в Париже. Её первый роман «Настоящая жизнь» [La Vraie Vie, 2018] получил нидерландскую премию «Триллер года». Тема острая - домашнее насилие.Глава семейства - типичный Великий Охотник, загромоздивший весь фамильный особняк своими трофеями и готовый, похоже, и из безвольной, бесхарактерной супруги, и из умной нежеланной дочки, и из обожаемого сына-наследника тоже чучела набить. Девочка так и остаётся безымянной. Вокруг её попыток как-то укротить папашу и изменить к лучшему младшего братца, с каждым днём всё более похожего на родителя, и посвящена «Настоящая жизнь». Всё напряжение - между девочкой и её отцом. Если бы романистка на нём и сосредоточилась, вышел бы сильнейший текст, который иногда прорывается:
- ...Этой ночью мы не будем убивать. Только преследовать. И нашей добычей будешь… - Кровь застыла в моих жилах, когда он обернулся ко мне. - …ты.
Четверо мальчиков загоготали.
- В вашу задачу не входит сделать ей больно или покалечить, это моя дочь все-таки, я надеюсь в один прекрасный день выдать ее замуж! В общем, вам не следует ее портить. Вместо того чтобы убить ее, вы просто срежете у нее маленькую прядь волос. Первый, кто принесет мне ее, - выиграл. Да, повторяю: вовсе не нужно снимать с нее пол-скальпа, только маленькая прядь. Этого достаточно.
Я закричала:
- Папа, нет! Я не хочу! Я боюсь, я не буду этого делать!
Его челюсть опять странно двинулась (то самое движение), и я поняла, почему он так посмотрел на меня полтора часа назад. Кровь гиены текла в его венах. И моя мольба его только приятно возбуждала. Казалось, он вот-вот плотоядно облизнётся.
Своим пугающим тихим голосом он произнёс:
- Беги, ты имеешь право на пять минут форы.
- Папа, пожалуйста, хватит!
Подступили слёзы, захлестнули горло, сдавили своими щупальцами. Отец нажал на кнопку хронометра.
- Ты теряешь время.
Увы, не судьба. Конфликт потонул в ворохе необязательных страниц. Остальные персонажи: стереотипно сексапильный сосед, стереотипно глупая и добрая соседка, стереотипно мудрый преподаватель, стереотипно безумная безумица - настолько шаблонны, что кажутся декорациями, плоскостными фигурами в интерьере. Нужно было показать первую любовь и первый секс - оп-па, сосед выскакивает, как чёртик из коробочки, нужно было продемонстрировать, что героиня рвётся к знаниям - возникает физик мирового уровня, которому зачем-то надо было поселиться в этой глуши, и так далее. А финал наводит на мысли о тщете всего сущего. Не рассказчица одолела Великого Охотника, банального брюзжащего поклонника сентиментальных песенок Клода Франсуа, а тот самый братик, к одиннадцати годам превратившийся в сущего маниака-убийцу. И какой вывод прикажете делать? Токсичная маскулинность не такая уж и токсичная, если направлена против нехорошего человека?
И завершает наш мини-обзор «Падение» [Wallen] Анны Провост [Anne Provoost], бестселлер девяностых, в 2001 году экранизированный Гансом Херботсом. Подумать только, почти тридцать лет книге, а насколько она актуальна до сих пор! Лукасу Беню семнадцатый год. Мать настояла, чтобы он поехал на летние каникулы вместе с нею. Дом недавно умершего дедушки встретил их неласково. Кругом мерзость запустения, и соседка-монашенка какая-то странная, и кот Коперник оголодал, но по-прежнему дичится, и все будто бы что-то знают, но молчат. Однако лето вступает в свои права. Лукас, по сути дела, в гробу видел эти каникулы в белых тапочках, и всё же поддаётся расслабляющему влиянию лета и в один прекрасный момент забывает запереть дверь...
Воздух гудел от насекомых. Я уже обсох и обулся, как вдруг со двора донеслись голоса. Разглядеть отсюда я ничего не мог, но опять проходить мимо гусей опасался и решил подождать. Я лёг на траву, растянулся на животе и почувствовал, как подсыхающая грязь стягивает кожу на ногах.
Мимо пробежал кот, напугав меня до смерти. Я кубарем откатился в сторону, под куст, и слава Богу, потому что за котом последовали чьи-то шаги, и девичий голос прокричал:
- Come here, love!
Тогда-то я и увидел Кейтлин после долгого перерыва.
О, если бы он знал, бедолага, что из этого последует! Хочешь не хочешь, а вспомнишь старинный стишок, как «враг вступает в город, пленных не щадя, оттого что в кузнице не было гвоздя». Если бы их не ограбили! Если бы не понадобилось непременно за это ограбление мстить! Если бы, наконец, у Лукасова деда хватило ума промолчать однажды! Спойлер: ему не хватило. Каждое несчастье коренится в предыдущей ошибке, и отроку Лукасу предстоит повзрослеть, испытав эту горькую истину на своей шкуре. А пока юная Кейтлин бежит по саду и зовёт:
- Приди, любовь моя! - имея в виду, конечно же, котика, но Лукас-то думает о себе. Кейтлин, балерина Кейтлин, бежит пританцовывая. Бежит на своих ногах.
Много пишут об образе Бенуа, вкрадчивого и смышлёного демагога Бенуа, который загипнотизировал невинного Лукаса просто до невменяемости. А что, собственно, вещает Бенуа, чего не сообщила юноше его история и культура? У любого человека есть право на самозащиту. Слабых, не способных воспользоваться этим правом, необходимо защищать. Мужчина должен уметь спасти жизнь, а следовательно (почему следовательно?), обязан и уметь забрать её. Нужно быть верными закону и чести. Верность друзьям тоже превосходное качество. Нельзя притворяться, будто прошлого не существует. Со всем согласны? Другое дело, есть ещё одна незыблемая истина, о которой Бенуа кокетливо умолчал: не слушай, кто что говорит, смотри, кто что делает. Гуси гогочут действительно очень раздражающе. Зато они предупреждают, что вблизи чужие.
Начну, пожалуй, с самой разочаровывающей. Уж какие дифирамбы я пела, в том числе и в сообществе, Элс Бейртен [Els Beerten], как радовалась её первой вышедшей на русском книге «Беги и живи» [Lopen voor je leven], а приходится признать, что вторая и близко не дотягивает, хоть и написана на ту же тему: профессиональное становление, прерванное трагедией, за которую героиня ответственна.В «Беги и живи» речь идёт о лёгкой атлетике, в «Одного человека достаточно» [Eén mens is genoeg] - об эстрадном пении. Казалось бы, совершенно разные стези, однако Нор и Жюльетту кое-что объединяет. Обе вне любимого дела себя не мыслят, обе начали занятия с детства, обеих семья поддерживает. И вот в жизни Жюльетты, бэк-вокалистки семейного ансамбля «Жюль и жюльетты» наступает момент, когда семейный ансамбль распадается по не зависящим от солиста причинам...
Наш отец мог справиться с чем угодно. В тот день он всех поднял в пляс своей песней, всех. А потом упал неподвижно. Как такое может быть, что в одну секунду в человеке столько жизни, а в другую - не остаётся ничего. Этого я никогда не могла понять.
Вражда матери и дочери - сюжет почтенный. У Бейртен он играет новыми красками за счёт образа матери, порочной, лживой, отвратительной и полнокровно, неотразимо притягательной. Иезавель какая-то, Астарта деревенского разлива. Жюльетта отчаялась, разрубила гордиев узел и как будто за этот дикий, чудовищный поступок расплатилась собственной волей. Честно говоря, наблюдать, как беспомощная девушка цепляется то за одного, то за другого, чтобы через какое-то время потерять и эту слабую поддержку, было очень трудно. Чем усерднее Бейртен стремится показать нам возрождение Жюльетты, её творческое обновление, тем острее ощущается, что никаким ренессансом тут и не пахнет. Скорее последние судороги утопающей в попытках ухватиться за соломинку. Хотя бы один человек! Но будет ли его достаточно?
Аделин Дьедоне [Adeline Dieudonné] родилась в 1982 году, живёт в Брюсселе, пишет по-французски и печатается в Париже. Её первый роман «Настоящая жизнь» [La Vraie Vie, 2018] получил нидерландскую премию «Триллер года». Тема острая - домашнее насилие.Глава семейства - типичный Великий Охотник, загромоздивший весь фамильный особняк своими трофеями и готовый, похоже, и из безвольной, бесхарактерной супруги, и из умной нежеланной дочки, и из обожаемого сына-наследника тоже чучела набить. Девочка так и остаётся безымянной. Вокруг её попыток как-то укротить папашу и изменить к лучшему младшего братца, с каждым днём всё более похожего на родителя, и посвящена «Настоящая жизнь». Всё напряжение - между девочкой и её отцом. Если бы романистка на нём и сосредоточилась, вышел бы сильнейший текст, который иногда прорывается:
- ...Этой ночью мы не будем убивать. Только преследовать. И нашей добычей будешь… - Кровь застыла в моих жилах, когда он обернулся ко мне. - …ты.
Четверо мальчиков загоготали.
- В вашу задачу не входит сделать ей больно или покалечить, это моя дочь все-таки, я надеюсь в один прекрасный день выдать ее замуж! В общем, вам не следует ее портить. Вместо того чтобы убить ее, вы просто срежете у нее маленькую прядь волос. Первый, кто принесет мне ее, - выиграл. Да, повторяю: вовсе не нужно снимать с нее пол-скальпа, только маленькая прядь. Этого достаточно.
Я закричала:
- Папа, нет! Я не хочу! Я боюсь, я не буду этого делать!
Его челюсть опять странно двинулась (то самое движение), и я поняла, почему он так посмотрел на меня полтора часа назад. Кровь гиены текла в его венах. И моя мольба его только приятно возбуждала. Казалось, он вот-вот плотоядно облизнётся.
Своим пугающим тихим голосом он произнёс:
- Беги, ты имеешь право на пять минут форы.
- Папа, пожалуйста, хватит!
Подступили слёзы, захлестнули горло, сдавили своими щупальцами. Отец нажал на кнопку хронометра.
- Ты теряешь время.
Увы, не судьба. Конфликт потонул в ворохе необязательных страниц. Остальные персонажи: стереотипно сексапильный сосед, стереотипно глупая и добрая соседка, стереотипно мудрый преподаватель, стереотипно безумная безумица - настолько шаблонны, что кажутся декорациями, плоскостными фигурами в интерьере. Нужно было показать первую любовь и первый секс - оп-па, сосед выскакивает, как чёртик из коробочки, нужно было продемонстрировать, что героиня рвётся к знаниям - возникает физик мирового уровня, которому зачем-то надо было поселиться в этой глуши, и так далее. А финал наводит на мысли о тщете всего сущего. Не рассказчица одолела Великого Охотника, банального брюзжащего поклонника сентиментальных песенок Клода Франсуа, а тот самый братик, к одиннадцати годам превратившийся в сущего маниака-убийцу. И какой вывод прикажете делать? Токсичная маскулинность не такая уж и токсичная, если направлена против нехорошего человека?
И завершает наш мини-обзор «Падение» [Wallen] Анны Провост [Anne Provoost], бестселлер девяностых, в 2001 году экранизированный Гансом Херботсом. Подумать только, почти тридцать лет книге, а насколько она актуальна до сих пор! Лукасу Беню семнадцатый год. Мать настояла, чтобы он поехал на летние каникулы вместе с нею. Дом недавно умершего дедушки встретил их неласково. Кругом мерзость запустения, и соседка-монашенка какая-то странная, и кот Коперник оголодал, но по-прежнему дичится, и все будто бы что-то знают, но молчат. Однако лето вступает в свои права. Лукас, по сути дела, в гробу видел эти каникулы в белых тапочках, и всё же поддаётся расслабляющему влиянию лета и в один прекрасный момент забывает запереть дверь...
Воздух гудел от насекомых. Я уже обсох и обулся, как вдруг со двора донеслись голоса. Разглядеть отсюда я ничего не мог, но опять проходить мимо гусей опасался и решил подождать. Я лёг на траву, растянулся на животе и почувствовал, как подсыхающая грязь стягивает кожу на ногах.
Мимо пробежал кот, напугав меня до смерти. Я кубарем откатился в сторону, под куст, и слава Богу, потому что за котом последовали чьи-то шаги, и девичий голос прокричал:
- Come here, love!
Тогда-то я и увидел Кейтлин после долгого перерыва.
О, если бы он знал, бедолага, что из этого последует! Хочешь не хочешь, а вспомнишь старинный стишок, как «враг вступает в город, пленных не щадя, оттого что в кузнице не было гвоздя». Если бы их не ограбили! Если бы не понадобилось непременно за это ограбление мстить! Если бы, наконец, у Лукасова деда хватило ума промолчать однажды! Спойлер: ему не хватило. Каждое несчастье коренится в предыдущей ошибке, и отроку Лукасу предстоит повзрослеть, испытав эту горькую истину на своей шкуре. А пока юная Кейтлин бежит по саду и зовёт:
- Приди, любовь моя! - имея в виду, конечно же, котика, но Лукас-то думает о себе. Кейтлин, балерина Кейтлин, бежит пританцовывая. Бежит на своих ногах.
Много пишут об образе Бенуа, вкрадчивого и смышлёного демагога Бенуа, который загипнотизировал невинного Лукаса просто до невменяемости. А что, собственно, вещает Бенуа, чего не сообщила юноше его история и культура? У любого человека есть право на самозащиту. Слабых, не способных воспользоваться этим правом, необходимо защищать. Мужчина должен уметь спасти жизнь, а следовательно (почему следовательно?), обязан и уметь забрать её. Нужно быть верными закону и чести. Верность друзьям тоже превосходное качество. Нельзя притворяться, будто прошлого не существует. Со всем согласны? Другое дело, есть ещё одна незыблемая истина, о которой Бенуа кокетливо умолчал: не слушай, кто что говорит, смотри, кто что делает. Гуси гогочут действительно очень раздражающе. Зато они предупреждают, что вблизи чужие.