Ирландия: Энн Энрайт
Энн Энрайт [Anne Enright] родилась в Дублине в 1962 году, младшей из пятерых детей. Как она сама рассказывает, все братья и сёстры были «с головой на плечах и хорошо сдавали экзамены», но склонность к творчеству проявляла только Энн. Она несколько терялась среди старших - направленных на успех молодых профессионалов, - но ей улыбнулась удача: по международной учебной программе два года проучиться в Канаде. В школе для одарённых детей. Когда я оттуда вернулась, - улыбается писательница, - на Ирландии свет перестал сходиться клином.
Получив две степени - по английскому языку и философии - в Тринити-колледже (у наших там, очевидно, рассадник), Энрайт отпраздновала свой двадцать первый день рождения и получила на совершеннолетие в подарок от семьи электрическую пишущую машинку. Не пропадать же полезной вещи! Написала ещё одну письменную работу и выиграла двухлетний курс писательского мастерства в Англии под руководством Анджелы Картер. При всей благодарности к наставнице сама Энрайт не особенно высоко оценивает результаты своих тогдашних трудов - все попытки создать некий целостный нарратив превращались в череду разрозненных бессвязных фрагментов. Однако нашлась профессия, где такому мышлению дали честь и место: телевидение. В послужном списке Энн Энрайт комедийные шоу, детские программы, и именно работая на ирландском национальном канале RTE, она выпустила первый сборник рассказов, The Portable Virgin. Имеются два варианта перевода: «Портативная девственница» и «Переносная статуя Девы Марии». У меня сборник куплен три года назад, и я из него прочла три новеллы. В год по новелле, во избежание передозировки. Это такой сюрреализм, что Дали по сравнению с ним художник-передвижник. То же можно сказать и о первом романе: The Wig My Father Wore, “Парик моего отца”. Завязка: Грейс, молодая сотрудница телевидения, вступает в брак с ангелом по имени Стивен. Натуральный ангел, явился из рая. А в раю у них девять кругов. Русский перевод великолепной Светланы Силаковой полностью сохранил уровень психоделичности оригинала, и сентенции типа «Трудно злиться на авокадо, но я пытаюсь» или про коннахтский диалект почтеннейшей начальницы запомнятся вам надолго. Со времён «Парика» за Энрайт закрепилась слава, что называется, писательницы для критиков, которую массовый читатель воспринимает с трудом, а высоколобые специалисты ждут, как в детстве новый выпуск комиксов про щенка Пифа. И тут внезапно в 2008 году за семейную сагу The Gathering Энрайт получает Букеровскую премию. Некто Лайам Хегарти, сорокалетний алкоголик, утонул в Брайтоне. А может быть, утопили. А может быть, утопился. За расследование берётся Вероника, самая близкая к Лайаму по возрасту из двенадцатерых детей Хегарти... Осталось, впрочем, уже девять.
The Gathering представляет собой эпическое поругание скреп, верней, основной скрепы ирландского менталитета: большой традиционной католической семьи. Многодетность - это благочестие? Нет, в церкви семейство сидит с тем же скучающим видом, с каким сидят в автобусе. Многодетность - это общность? А как вам понравятся ежеутренние драки за чистое бельё перед выходом в школу? Многодетность - это дружба и дружелюбие? Нет, ты интересуешь братьев и сестёр, только пока у тебя имеется что-то, что можно украсть. Многодетность - это социализация? В каком-то смысле да, ведь большому клану нужны и кухарка, и прачка, и мальчик для битья, и шут-психопат. Да так и пойдёшь шутом по свету, потому что ничего иного в семье не усвоил. Какая сила инерции заставляет не справившихся с выращиванием первого, второго, третьего - рожать вплоть до одиннадцатого и двенадцатого, на ту же муку и одиночество в толпе? Может быть, дело в воспитании самих родителей? В поисках разгадки Вероника обращается к бабушке и дедушке, Аде и Лэму Ньюджентам... И отвечает на все вопросы, даже на тот, который не задавала.
Ну, хорошо. Новому поколению ирландок, поколению «кельтского тигра» - сказочного экономического рывка - удалось сделать так, что их дети получают вовремя медицинскую помощь и не дерутся за чистые трусы и майки. И единственная дочь исподволь становится единственным смыслом существования семьи, да и самих матери и отца... Я много прочла отзывов на «Забытый вальс»: кто сочувствует брошенной жене, кто - Джине, кто - Шону, незадачливому папаше, который стремится и на ёлку влезть, и рыбку съесть. Как всегда в любовном треугольнике, ребёнок - не более чем обстоятельство непреодолимой силы. А ведь Иви тоже человек, вообще-то! Да, полные некрасивые дети с эпилепсией тоже люди. Даже если они ещё и девочки. Но эту истину ещё предстоит усвоить всем взрослым участникам драмы.
Из интервью:
- Вы считаете себя ирландской писательницей?
- Нет, я всегда где-то с краю. Как зелёный салат.
Получив две степени - по английскому языку и философии - в Тринити-колледже (у наших там, очевидно, рассадник), Энрайт отпраздновала свой двадцать первый день рождения и получила на совершеннолетие в подарок от семьи электрическую пишущую машинку. Не пропадать же полезной вещи! Написала ещё одну письменную работу и выиграла двухлетний курс писательского мастерства в Англии под руководством Анджелы Картер. При всей благодарности к наставнице сама Энрайт не особенно высоко оценивает результаты своих тогдашних трудов - все попытки создать некий целостный нарратив превращались в череду разрозненных бессвязных фрагментов. Однако нашлась профессия, где такому мышлению дали честь и место: телевидение. В послужном списке Энн Энрайт комедийные шоу, детские программы, и именно работая на ирландском национальном канале RTE, она выпустила первый сборник рассказов, The Portable Virgin. Имеются два варианта перевода: «Портативная девственница» и «Переносная статуя Девы Марии». У меня сборник куплен три года назад, и я из него прочла три новеллы. В год по новелле, во избежание передозировки. Это такой сюрреализм, что Дали по сравнению с ним художник-передвижник. То же можно сказать и о первом романе: The Wig My Father Wore, “Парик моего отца”. Завязка: Грейс, молодая сотрудница телевидения, вступает в брак с ангелом по имени Стивен. Натуральный ангел, явился из рая. А в раю у них девять кругов. Русский перевод великолепной Светланы Силаковой полностью сохранил уровень психоделичности оригинала, и сентенции типа «Трудно злиться на авокадо, но я пытаюсь» или про коннахтский диалект почтеннейшей начальницы запомнятся вам надолго. Со времён «Парика» за Энрайт закрепилась слава, что называется, писательницы для критиков, которую массовый читатель воспринимает с трудом, а высоколобые специалисты ждут, как в детстве новый выпуск комиксов про щенка Пифа. И тут внезапно в 2008 году за семейную сагу The Gathering Энрайт получает Букеровскую премию. Некто Лайам Хегарти, сорокалетний алкоголик, утонул в Брайтоне. А может быть, утопили. А может быть, утопился. За расследование берётся Вероника, самая близкая к Лайаму по возрасту из двенадцатерых детей Хегарти... Осталось, впрочем, уже девять.
The Gathering представляет собой эпическое поругание скреп, верней, основной скрепы ирландского менталитета: большой традиционной католической семьи. Многодетность - это благочестие? Нет, в церкви семейство сидит с тем же скучающим видом, с каким сидят в автобусе. Многодетность - это общность? А как вам понравятся ежеутренние драки за чистое бельё перед выходом в школу? Многодетность - это дружба и дружелюбие? Нет, ты интересуешь братьев и сестёр, только пока у тебя имеется что-то, что можно украсть. Многодетность - это социализация? В каком-то смысле да, ведь большому клану нужны и кухарка, и прачка, и мальчик для битья, и шут-психопат. Да так и пойдёшь шутом по свету, потому что ничего иного в семье не усвоил. Какая сила инерции заставляет не справившихся с выращиванием первого, второго, третьего - рожать вплоть до одиннадцатого и двенадцатого, на ту же муку и одиночество в толпе? Может быть, дело в воспитании самих родителей? В поисках разгадки Вероника обращается к бабушке и дедушке, Аде и Лэму Ньюджентам... И отвечает на все вопросы, даже на тот, который не задавала.
Ну, хорошо. Новому поколению ирландок, поколению «кельтского тигра» - сказочного экономического рывка - удалось сделать так, что их дети получают вовремя медицинскую помощь и не дерутся за чистые трусы и майки. И единственная дочь исподволь становится единственным смыслом существования семьи, да и самих матери и отца... Я много прочла отзывов на «Забытый вальс»: кто сочувствует брошенной жене, кто - Джине, кто - Шону, незадачливому папаше, который стремится и на ёлку влезть, и рыбку съесть. Как всегда в любовном треугольнике, ребёнок - не более чем обстоятельство непреодолимой силы. А ведь Иви тоже человек, вообще-то! Да, полные некрасивые дети с эпилепсией тоже люди. Даже если они ещё и девочки. Но эту истину ещё предстоит усвоить всем взрослым участникам драмы.
Из интервью:
- Вы считаете себя ирландской писательницей?
- Нет, я всегда где-то с краю. Как зелёный салат.