И снова обрести покой. Глава 3
"И снова обрести покой. Глава 1"
"И снова обрести покой. Глава 2"
Симон с удовольствием ходила на курсы медсестер. И удивлялась сама себе, насколько жадно впитывала она в себя знания. Она медленно постигала искусство общаться с другими людьми, своими коллегами и сокурсницами. Никто не обращал внимания на ее внешний вид, не обзывал "коровой". Через какое-то время у нее даже появилась приятельница. Птичка-Жаклин. Только так и не иначе называли ее все знакомые. Жаклин действительно была похожа на маленькую, быструю и добрую птичку. Миниатюрная, востроносая блондинка была любимицей и преподавателей, и пожилых людей в доме престарелых. Казалось, что у нее никогда не бывает плохого настроения и для каждого человека найдется доброе слово. Симон и Жаклин сидели на курсах за одной партой и со временем их взаимная симпатия вышла за стены дома для престарелых. Молодые женщины стали время от времени встречаться. Активная Жаклин вытаскивала Симон из дома, заставляла двигаться и радоваться жизни. Вместе они ездили по музеям и Симон познала совершенно до этого чуждый ей мир, мир искусства. Ходили вместе в кино, сидели после сеанса в каком-нибудь уличном кафе и разговаривали обо всем на свете. Жаклин часто забегала к Симон в гости и они шушукались, как заправские кумушки, взрываясь смехом через каждые пять минут.
Через три года учеба закончились, они стали официально признанными медсестрами. Симон гордо принесла диплом домой. Папá был на седьмом небе от счастья. Он купил красивую рамку и повесил диплом дочери на стену. Казалось бы, для Симон не было более счастливой поры в ее жизни. У нее был отец, дом, лучшая подруга и работа, от которой она получала удовольствие, несмотря на то, что ее труд был не из легких. Но все же счастье не казалось полным. Жизнь ее подруги, Жаклин, частенько сотрясали бурные романы. Она сходила с ума, писала стихи, ревновала, рыдала и смеялась - выплескивая все эти эмоции на Симон. Кому, как не ей можно было доверить самое сокровенное. Симон радовалась вместе с подругой, рыдала и поддакивала в очередной раз, какие все мужики "задницы", когда Жаклин в очередной раз расставалась с "любовью на всю жизнь". Симон ощущала, что она живет чужими чувствами. Ей хотелось своих.
Как-то раз, когда они с Жаклин сидели в кафе, к их столику подошли двое молодых людей и попросили разрешения присоединиться, так как других свободных мест не было. Подруги кивнули в знак согласия. Мужчины заказали себе крепкий экспрессо. Симон старалась не рассматривать их, но это было достаточно сложно. Когда она в очередной раз украдкой посмотрела на своего соседа, тот вдруг оторвался от беседы со своим другом и посмотрел Симон прямо в глаза. Она вспыхнула и тут же отвела взгляд, но почувствовала, как у нее сильно забилось сердце. Молодые люди выпили свой экспрессо, но не торопились уходить. Слово за слово, у них завязалась беседа с Симон и Жаклин. Мехмед и Юсуф приехали из Марокко и работали на фирме у дяди Юсуфа. Симон не сводила глаз с Мехмеда, ей так хотелось, чтобы он предложил ей встретиться. У нее буквально перехватило дыхание, когда Мехмед обратился к ней:
- Не хотела бы Вы со мной встретиться на следующей неделе?
- Да, - выдохнула Симон...
***
... Наконец их путешествие подошло к концу. Пути закончились. Поезд почти уткнулся тупым рылом головного вагона в ограждение, чуть дрогнул и остановился. Симон с Кензой и полицейским вышли на перрон. Их уже ждали.
- Добрый день, Фрау Тешек, - приветливо обратилась к ней невысокая женщина-полицейский.
Несмотря на то, что Симон свободно владела немецким языком, обращение резануло ей слух. Ее немецкая речь несла в себе французскую округлость, напевность, мягкое грассирующее "r". Так говорил папá. При воспоминании об отце сердце Симон сжалось.
Они пошли по вокзалу по направлению к выходу. Здание напоминало какое-то огромное, быстро дышащее или вздыхающее животное. Под арчатыми сводами терялось эхо, когда мелодичный женский голос объявлял отправление или прибытие поездов. Из бесконечных кафе доносились разнообразные запахи, сталкиваясь в воздухе и смешиваясь в странные ароматы. Кенза начала канючить, что голодна, тормозя у небольшой стойки с хот-догами. Пришлось задерживаться и ждать пока ребенок поест. Потом они вышли из здания, дошли до спецстоянки и сели в полицейскую машину. Ехали долго. Кенза вертела головой и восхищалась высотными зданиями Франкфурта. Симон тоже смотрела в окно, но, в отличие от дочери, полностью погруженная в себя, практически не замечала, где они проезжают. В какой-то момент начало казаться, что они уже покинули город. За окнами машины виднелись бесконечные поля, мелькали, казалось, деревеньки.
- Приют расположен не во Франкфурте? - не выдержав, спросила Симон.
- Нет-нет, это еще Франкфурт, - обернулась к ней женщина-полицейский. - Но уже практически граница города.
Буквально через несколько минут они въехали в небольшой поселок, попетляли узкими улочками и, наконец, остановились у глухого, высокого забора. Сбоку виднелась дверь. Женщина-полицейский позвонила, ей почти сразу ответили. Потом зажужжал дверной замок и они, открыв стальную дверь, вошли внутрь. Симон огляделась. Квадратный мешок мощеного камнем двора, песочница у стены какого-то одноэтажного строения, похожего на амбар. По двум сторонам от него трехэтажные, недавно отремонтированные дома с веселой красной черепицей и старинное здание напротив амбара. Около дома была разбита небольшая клумба, на которой рос какой-то куст и были бережно высажены цветы. Этот клочек земли был единственным цветным и живым пятном, во всем остальном господствовал камень. Все здания были соединены друг с другом, создавая единый монолитный ансамбль.
"Здесь мне предстоит жить, неизвестно сколько времени. Прямо скажем, удручающее местечко", - подумала Симон и заметила приближающуюся к ним женщину. Та подошла и протянула руку Симон.
- Я так понимаю, Вы - Симон Тешек? - спросила она. Симон пожала ей руку. Ладонь была теплой, пожатие дружеским и каким-то успокаивающим. - Меня зовут фрау Кеппель, - представилась женщина.
- А ты - Кенза? - фрау Кеппель наклонилась и протянула руку девочке. Кенза попятилась и спряталась за спиной Симон.
- Она не очень общительна, - словно извиняясь за дочь произнесла Симон.
- Не страшно, мы еще с Кензой обязательно подружимся, - сказала фрау Кеппель. - Пойдемте в бюро. Сначала я закончу формальности с господами полицейскими, а потом займусь Вашим обустройством.
© Это есть ибн майн копирайт :)
"И снова обрести покой. Глава 2"
Симон с удовольствием ходила на курсы медсестер. И удивлялась сама себе, насколько жадно впитывала она в себя знания. Она медленно постигала искусство общаться с другими людьми, своими коллегами и сокурсницами. Никто не обращал внимания на ее внешний вид, не обзывал "коровой". Через какое-то время у нее даже появилась приятельница. Птичка-Жаклин. Только так и не иначе называли ее все знакомые. Жаклин действительно была похожа на маленькую, быструю и добрую птичку. Миниатюрная, востроносая блондинка была любимицей и преподавателей, и пожилых людей в доме престарелых. Казалось, что у нее никогда не бывает плохого настроения и для каждого человека найдется доброе слово. Симон и Жаклин сидели на курсах за одной партой и со временем их взаимная симпатия вышла за стены дома для престарелых. Молодые женщины стали время от времени встречаться. Активная Жаклин вытаскивала Симон из дома, заставляла двигаться и радоваться жизни. Вместе они ездили по музеям и Симон познала совершенно до этого чуждый ей мир, мир искусства. Ходили вместе в кино, сидели после сеанса в каком-нибудь уличном кафе и разговаривали обо всем на свете. Жаклин часто забегала к Симон в гости и они шушукались, как заправские кумушки, взрываясь смехом через каждые пять минут.
Через три года учеба закончились, они стали официально признанными медсестрами. Симон гордо принесла диплом домой. Папá был на седьмом небе от счастья. Он купил красивую рамку и повесил диплом дочери на стену. Казалось бы, для Симон не было более счастливой поры в ее жизни. У нее был отец, дом, лучшая подруга и работа, от которой она получала удовольствие, несмотря на то, что ее труд был не из легких. Но все же счастье не казалось полным. Жизнь ее подруги, Жаклин, частенько сотрясали бурные романы. Она сходила с ума, писала стихи, ревновала, рыдала и смеялась - выплескивая все эти эмоции на Симон. Кому, как не ей можно было доверить самое сокровенное. Симон радовалась вместе с подругой, рыдала и поддакивала в очередной раз, какие все мужики "задницы", когда Жаклин в очередной раз расставалась с "любовью на всю жизнь". Симон ощущала, что она живет чужими чувствами. Ей хотелось своих.
Как-то раз, когда они с Жаклин сидели в кафе, к их столику подошли двое молодых людей и попросили разрешения присоединиться, так как других свободных мест не было. Подруги кивнули в знак согласия. Мужчины заказали себе крепкий экспрессо. Симон старалась не рассматривать их, но это было достаточно сложно. Когда она в очередной раз украдкой посмотрела на своего соседа, тот вдруг оторвался от беседы со своим другом и посмотрел Симон прямо в глаза. Она вспыхнула и тут же отвела взгляд, но почувствовала, как у нее сильно забилось сердце. Молодые люди выпили свой экспрессо, но не торопились уходить. Слово за слово, у них завязалась беседа с Симон и Жаклин. Мехмед и Юсуф приехали из Марокко и работали на фирме у дяди Юсуфа. Симон не сводила глаз с Мехмеда, ей так хотелось, чтобы он предложил ей встретиться. У нее буквально перехватило дыхание, когда Мехмед обратился к ней:
- Не хотела бы Вы со мной встретиться на следующей неделе?
- Да, - выдохнула Симон...
***
... Наконец их путешествие подошло к концу. Пути закончились. Поезд почти уткнулся тупым рылом головного вагона в ограждение, чуть дрогнул и остановился. Симон с Кензой и полицейским вышли на перрон. Их уже ждали.
- Добрый день, Фрау Тешек, - приветливо обратилась к ней невысокая женщина-полицейский.
Несмотря на то, что Симон свободно владела немецким языком, обращение резануло ей слух. Ее немецкая речь несла в себе французскую округлость, напевность, мягкое грассирующее "r". Так говорил папá. При воспоминании об отце сердце Симон сжалось.
Они пошли по вокзалу по направлению к выходу. Здание напоминало какое-то огромное, быстро дышащее или вздыхающее животное. Под арчатыми сводами терялось эхо, когда мелодичный женский голос объявлял отправление или прибытие поездов. Из бесконечных кафе доносились разнообразные запахи, сталкиваясь в воздухе и смешиваясь в странные ароматы. Кенза начала канючить, что голодна, тормозя у небольшой стойки с хот-догами. Пришлось задерживаться и ждать пока ребенок поест. Потом они вышли из здания, дошли до спецстоянки и сели в полицейскую машину. Ехали долго. Кенза вертела головой и восхищалась высотными зданиями Франкфурта. Симон тоже смотрела в окно, но, в отличие от дочери, полностью погруженная в себя, практически не замечала, где они проезжают. В какой-то момент начало казаться, что они уже покинули город. За окнами машины виднелись бесконечные поля, мелькали, казалось, деревеньки.
- Приют расположен не во Франкфурте? - не выдержав, спросила Симон.
- Нет-нет, это еще Франкфурт, - обернулась к ней женщина-полицейский. - Но уже практически граница города.
Буквально через несколько минут они въехали в небольшой поселок, попетляли узкими улочками и, наконец, остановились у глухого, высокого забора. Сбоку виднелась дверь. Женщина-полицейский позвонила, ей почти сразу ответили. Потом зажужжал дверной замок и они, открыв стальную дверь, вошли внутрь. Симон огляделась. Квадратный мешок мощеного камнем двора, песочница у стены какого-то одноэтажного строения, похожего на амбар. По двум сторонам от него трехэтажные, недавно отремонтированные дома с веселой красной черепицей и старинное здание напротив амбара. Около дома была разбита небольшая клумба, на которой рос какой-то куст и были бережно высажены цветы. Этот клочек земли был единственным цветным и живым пятном, во всем остальном господствовал камень. Все здания были соединены друг с другом, создавая единый монолитный ансамбль.
"Здесь мне предстоит жить, неизвестно сколько времени. Прямо скажем, удручающее местечко", - подумала Симон и заметила приближающуюся к ним женщину. Та подошла и протянула руку Симон.
- Я так понимаю, Вы - Симон Тешек? - спросила она. Симон пожала ей руку. Ладонь была теплой, пожатие дружеским и каким-то успокаивающим. - Меня зовут фрау Кеппель, - представилась женщина.
- А ты - Кенза? - фрау Кеппель наклонилась и протянула руку девочке. Кенза попятилась и спряталась за спиной Симон.
- Она не очень общительна, - словно извиняясь за дочь произнесла Симон.
- Не страшно, мы еще с Кензой обязательно подружимся, - сказала фрау Кеппель. - Пойдемте в бюро. Сначала я закончу формальности с господами полицейскими, а потом займусь Вашим обустройством.
© Это есть ибн майн копирайт :)