Осмысление поражения, или В чём наш просчёт?
Педагогическое соодружество.
Благополучной мою работу (после успешного выпуска коррекционного класса) можно назвать лишь весьма условно.
Сохранялся сплочённый творческий педагогический коллектив, руководимый умным и опытным завучем Ниной Антоновной. А это основа образовательного процесса школы.
Моя работа полностью обеспечивалась методическим сопровождением.
Программа (1-3) не вызывала вопросов и отвечала моим представлениям о целях, задачах и методах обучения и воспитания моих питомцев.
Интересно было работать с практикантами и методистами из педвуза и осуществлять плотную методическую и другую поддержку молодых учителей - передавать свой опыт и наблюдать их профессиональное взросление.
Молодёжь тоже вносила свежую струю, интересные идеи в наш дружный коллектив. Да и опытные учителя не упускали возможности участвовать в районных и городских семинарах и конференциях, обмениваться опытом, повышая своё профессиональное мастерство.
Казалось бы, структура под оболочкой государственного института была прочной и могла бы противостоять разрушительному воздействию ельцинских реформ.
Такое направление мыслей у меня случилось после изучения статьи «О новой интеллигенции» в газете «Суть Времени», № 141.
Приведу один тезис.
«И научное сообщество и творческая интеллигенция после распада Советского Союза отказались от выполнения своих обязательств перед гражданским обществом, а тем самым и от своего собственного нематериального советского багажа так, как будто на них обрушилась вся ельцинская репрессивная машина.
Но Ельцин занимался демонтажем государственных институтов с помощью административных решений - реформ, а такие институты всего лишь оболочка. При этом не затрагивались профессиональные сообщества, находящиеся под этой оболочкой: научные, творческие, педагогические, медицинские и т. д.
И если бы в этих сообществах сохранялась советскость, то восстановление гражданских институтов обошлось бы минимальными усилиями и не заняло бы много времени».
Сразу оговорю, что никогда не относила себя к мало уважаемой в народе когорте, величаемой интеллигенцией.
В моём понимании служение детям - это особый образ жизни, подвижничество, если хотите.
Возможно потому, что ориентировалась я и в обучении профессии и в своей работе на лучших педагогов, чьи имена знают все образованные люди.
Продолжу о дружном коллективе учителей, многие из которых тратили на дорогу от дома до школы по часу и больше, дорожа именно коллективом и руководителем. Случайные люди, не готовые к серьёзной работе, у нас не задерживались. Излишне говорить о том, что родители ценили нашу школу и были нашими союзниками.
Первый удар и был нанесён по нашему педагогическому содружеству. Это квалификационные категории, разделяющие педагогов по качеству работы. Лукавство (или коварство) этой рефоры в том, что в сознание людей вбивался чуждый советскости посыл: «Каждый - за себя».
Способы «измерения и взвешивания» качеств педагогического труда шли по нарастающей. В первую очередь под удар попадали молодые педагоги. Ответственность за качество их работы в коллективе несли наставники, которые вынуждены были и свою категорию подтверждать (одних отчётных бумаг куча).
Не буду перечислять все ранги, то бишь категории, этого принудительного разделения (индивидуализации, атомизации - неважно) и способы, которыми номенклатурные эксперты это осуществляли.
Отмечу, что для подтверждения высшей категории необходимо (не буду оглашать весь список) иметь в своём багаже победителей олимпиад.
Моя советскость побудила меня принять предложение стать районным экспертом квалификационной комиссии на общественных началах, то есть без отрыва от работы и без оплаты.
Мне казалось, что я смогу помочь настоящим учителям выстоять в этом накате. Да и случайных в школах людей разгляжу с этой высотки сходу. Так оно, в общем-то и было до тех пор, пока я, как эксперт, не получила задание, неприемлемое для моей советскости.
Глядя мне в глаза и понизив голос чуть не до шёпота, чиновница доверительно сообщила, что нужно уволить одну строптивую учительницу, поэтому я должна дать отрицательный отзыв о её работе.
Ей 80 лет, работает в школе «без году неделя» (кто брал на работу?), с обязанностями не справляется, трижды ей лепили (липовые?) выговоры, уволили, но она восстановилась по суду. Справедливая экспертиза без надобности. Нужна только и категорически отрицательная оценка качества её работы, положительную не будут рассматривать в квалификационной комиссии. Что бы вы стали делать на моём месте, будь вы трижды советским человеком?
Забегая вперёд, скажу, что учительница, которой перед уходом на пенсию я «сдала» свой класс
( в смысле - кабинет), умерла через два года работы прямо за учительским столом от сердечного приступа - во время подтверждения категории.
Продолжение следует.