30. Топографическая шарада
Перебирая русскую тематику архива The New York Times за 1917 год, я обнаружил большую статью петербургского корреспондента газеты, в которой описывается жизнь царской семьи под домашним арестом в Александровском дворце. Статья состоит из нескольких сюжетов, один из них озаглавлен "Солдаты оскверняют могилу Распутина". Привожу его здесь:
Вот перевод:
"Затем корреспондент посетил могилу Распутина на краю оврага за пустынной нехоженой равниной, покрытой глубоким снегом. Могила укрыта в неоконченной деревянной часовне, которую поклонники монаха, при денежной поддержке бывшей Императрицы, планировали возвести над прахом Распутина.
Рядом с нефом часовни расположены полдюжины клетушек для странников, а ближе к задней части находится десятифутовая яма из которой революционеры извлекли тело. Часовню наполняют солдаты, некоторые из них пишут непристойности на бревенчатых стенах. Одна из надписей гласит: "Здесь лежал Распутин, гнуснейший из людей, позор династии Романовых, позор русской Церкви".
Читая это, корреспондент услышал громкие крики. Наклонившись к могиле, он увидел маленького смуглого солдата-сибиряка, пустившегося вприсядку. Солдаты сказали корреспонденту, что графиня Гендрикова по просьбе бывшей Императрицы предлагала охранникам большую сумму, чтобы те закопали могилу для предотвращения её дальнейшего осквернения."
Сюжет о посещении американским журналистом храма Преподобного Серафима Саровского, строившегося в 1916-17 годах Анной Вырубовой, заинтересовал меня по трём причинам. Во-первых, я нигде не встречал этого рассказа, хотя прочёл довольно много, прямо или косвенно относящегося к таинственной постройке. Во-вторых, у меня появились новые данные об этой местности (я имею в виду немецкую разведывательную аэрофотосъёмку - см. заметку "Einen guten Überblick"), и эти данные касаются, как мне кажется, местонахождения храма. Наконец, корреспондент "Нью-Йорк Таймс" приводит малосимпатичные детали, которые отсутствуют в полных революционного пафоса писаниях корреспондентов отечественных изданий, также посещавших вскрытую могилу Царёва Друга, - а ведь именно такие детали, я думаю, и делают прошлое настоящим.
В предыдущих постах этого блога, в двух-трёх форумах, а однажды и в сюжете "100ТВ" я придерживался версии о местонахождении храма, изложенной М.Ю. Мещаниновым в брошюре "Серафимовский лазарет-убежище А.А. Вырубовой в Царском Селе" (дальше в тексте буду называть её "версией ММ"). По ней недостроенный храм Серафимовского лазарета находился здесь:
Фото 1. Местоположение храма Прп. Серафима Саровского по версии ММ.
Предположение, что храм Серафимовского убежища стоял севернее плотины Нижнего Ламского пруда в поле, поддерживается несколькими вескими письменными и фотографическими аргументами.
К письменным относятся, в первую очередь, строки из дневника Императора:
"...Поехали всей семьёй мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория... стоял уже опущенным в могилу..." (Дневник Николая II от 21 декабря 1916.)
Кроме того, версию ММ подтверждают три "отчёта" петербургских журналистов об их совместной поездке к свежевскрытой могиле Распутина в начале марта 1917. Вот их фрагменты:
1. Дело об убийстве Григория Распутина ("Русское слово", 9 марта 1917)
"...В первых числах января капитан Климов выехал в своём автомобиле по дороге, идущей от дворцового парка в глубину леса. Едва он отъехал версты полторы, как из леса выбежали человек 20 жандармов, преградивших ему дорогу... На другой день он пришёл к тому месту, где был остановлен его автомобиль, и, отыскав тропинку, уходившую от дороги в глубь леса, он пошёл по тропинке. Она выводила на опушку леса, к какой-то начатой постройке... Ваш корреспондент посетил около 6-ти часов вечера могилу Распутина. Пройдя 1/4 версты по тропинке, ведущей от дороги к опушке леса, мы увидели срубленные из молодых берёзок ворота, за которыми шли мостки, обнесённые перилами также из берёзок. Мостки кончались у самой опушки леса, где белеет свежий сруб часовни..."
2. На могиле Распутина (Л. Богуцкая, "День", 9 марта 1917)
"Обогнув Александровский дворец,.. автомобиль мчался мимо ограды дворцового парка, а затем свернул вправо в примыкавший к парку лес. В глубине леса мы остановили машину. Здесь начиналась тропинка... Тропинка извивается между старых елей, совершенно скрывающих её. Пройдя с четверть версты, мы увидели воротца, срубленные из молодых берёзок, а дальше мостки, по обеим сторонам которых устроены перила также из молодых берёзок. Мостки кончались у опушки леса, у сруба недоконченной постройкою часовни..."
3. Как нашли могилу Распутина (Е. Лаганский, "Русская воля", 9 марта 1917)
"Вдоль безконечной ограды Александровского дворца... мы спешим к месту раскопок. Против павильона "императорской фотографии" мы останавливаемся: дальше ехать нельзя. Узкой, протоптанной в глубоком снегу тропинкой мы... двигаемся гуськом. Парк окончился, и пред нами - волнистая белая пелена, вплоть до самой железной дороги. На пригорке, у самой опушки, высится строящийся деревянный сруб будущей Серафимовской часовни..."
На фото 2 я рисую маршрут, которым, судя по этим свидетельствам (и, соответственно, по версии ММ), добирались до храма Император Николай II со своей семьёй в декабре 1916 и журналисты в марте 1917. Замечу, что автомобильный отрезок пути можно воспроизвести точно, а пеший лишь условно.
Фото 2. Маршрут Императора и журналистов к храму.
В свидетельствах журналистов говорится об извилистой длинной (1/4 версты - почти 270 метров) тропинке, ведущей от места на дороге, где они оставили автомобиль, через еловый лес или "парк" к опушке. При этом, непосредственно перед выходом к опушке тропинка была украшена берёзовой аркой, и на последнем участке пути были устроены мостки с ограждением. Эти детали мне представляются значимыми, и я вернусь к ним позже.
Фотографические аргументы "за" версию ММ - это два фотоснимка, на которых недостроенный храм запечатлён снаружи. Их "привязка" к местности подчёркивает правдоподобность версии ММ. Михаил Юрьевич в своей брошюре напоминает о каноне, по которому церковный алтарь должен ориентироваться на восток, и указывает, что это направление при строительстве храма Серафима Саровского было обозначено крестом, установленным на шесте снаружи постройки. Крест этот хорошо виден на обоих снимках. Таким образом, становится возможным определить стороны света и сопоставить фотоизображение с картой того времени.
Фото 3. Недостроенный храм, вид с северо-востока
(из блога varjag-2007).
Фото 4. То же, но немного чётче
(мой снимок, сделанный в Царскосельском краеведческом музее).
Фото 5. Недостроенный храм, вид с северо-запада
(из брошюры М.Ю. Мещанинова с моим чирканьем - за размышленьями испортил книжку!).
Наконец, версию ММ подтверждает и найденная мной статья из "Нью-Йорк Таймс". Корреспондент газеты пишет, что храм стоит "на краю оврага за пустынной нехоженой равниной". Слово "овраг" здесь главное (оно, кстати, не встречается ни в одном из известных описаний). Я почти не сомневаюсь, что "овраг" американца это речка Кузьминка, истекающая из плотины нешироким ручьём, который вьётся в очень глубокой (по топографической карте 10-метровой) лощине. По версии ММ храм стоит севернее плотины недалеко от реки, то есть, у "оврага". По эту же сторону "оврага" в 1917 году должны были иметься некоторые пустынные и нехоженые (см. описание Лаганского - был глубокий снег!) участки поля.
Вот, собственно, и всё, что, на мой взгляд, хорошо поддерживает версию ММ. Пожалуй, можно ещё поместить фото последнего отрезка тропинки - с причудливой аркой и мостками. Снимок согласуется со словами очевидцев о том, что церковь строилась у самой опушки. Кроме того, по нему можно судить о глубине еловой чащи - примерно 30 метров.
Фото 6. Финальный отрезок тропы, ведущей к храму
(из блога varjag-2007).
Напомню, я был - и остаюсь - сторонником версии ММ... Но я уже колеблюсь. Меня гложет сомнение! И питают его старые материалы и новые находки.
Начну со скана карты из юбилейного путеводителя Вильчковского 1910 года (фото 8). Это великолепное издание в оригинале у меня имеется только на английском, соответственно, и карта такова. Синей точкой на ней отмечено место постройки храма по версии ММ, жёлтой и красной линиями показаны автомобильный и пеший отрезки маршрута Императора и петербургских журналистов (как на фото 2). Крупные пупырышки обозначают лесные массивы, мелкими точками показаны "голые" участки местности.
Фото 8. Фрагмент карты из путеводителя Вильчковского, 1910.
Если за лес, на опушке которого стоял недостроенный храм, может с натяжкой сойти полоса пупырышек-деревьев за плотиной на правом берегу Кузьминки, то где тот лес, через который вела 270-метровая тропинка или хотя бы её последний, мощёный участок с аркой? Ведь по карте видно, что полоса леса на правом берегу реки кончается примерно там, где должен был строиться храм. Зачем "пробивать" эти заросли мощёной дорожкой с аркой, если легче обойти их справа, с востока? (И это при предположении, что деревья хотя бы частично оказывалась на пути к храму - из карты же следует, что они вовсе не скрывали постройку от идущего к ней по тропинке человека.)
Может быть, еловый лес на этой территории всё-таки нарос к 1916 году, поскольку Вильчковский использовал в своём путеводителе старую, чуть осовремененную карту середины 19-го века (что правда)? То есть, топографическая карта из путеводителя 1910 года неточна? А в 20-е или 30-е годы, как предполагает версия ММ, территория была очищена от леса и распахана?..
Ок, посмотрим на то, во что эта земля превратилась к 1939 году (фото 9).
Фото 9. Фрагмент немецкой аэрофотосъёмки, 1939.
Действительно, узкой лесной полоски, идущей вдоль правого берега Кузьминки севернее плотины не видно. Похоже, её ликвидировали в 37-м. Но в остальном как заросшие деревьями, так и открытые участки, непосредственно соседствующие с пешим (красным) отрезком маршрута, точно совпадают с картой из путеводителя. Мне кажется, это означает, что леса там никогда не было.
А вот что пишет в своих воспоминаниях, изданных в Лондоне на английском языке под названием The Real Tsaritsa, Юлия (Лили) Ден:
"...My carriage stopped on the road some distance from the Observatory, and I was directed to walk across a frozen field towards the unfinished church. Planks had been placed on the snow to serve as a footpath, and when I arrived at the church I noticed that a police motor-van was drawn up near the open grave...
...Моя карета остановилась на дороге на некотором расстоянии от Обсерватории, и меня направили пешком через замёрзшее поле к недостроенной церкви. На снег были положены дощечки, служившие тропой, и когда я подошла к церкви, я заметила, что у открытой могилы стоит полицейский фургон..."
Очевидно, что Лили Ден путает "фотографию" с "обсерваторией", но также очевидно, что шла она к храму по открытой местности, а не по лесу.
Вот ещё один аргумент "против" густого леса на отрезке тропы, ведущей к берёзовой арке и мосткам - фото 10.
Фото 10. Императрица Александра Фёдоровна с дочерьми на тропинке, ведущей к храму.
Этот снимок более ранний, чем фото 6. Вероятно, он сделан в декабре 1916 или январе 1917. Снега мало. Перила, ограждающие тропу, сравнительно высоки, на них видны два ряда поперечных перекладин. На мартовском же фото 6 нижний ряд перекладин ушёл под снег - а это, судя по фото 10, 60-70 см. В густых ельниках Александровского парка даже в очень снежную зиму (как сейчас!) на земле снега мало. Снимки 6 и 10 показывают, что у выхода к храму картина другая - снегу ничто не мешало падать на землю. Кроме того, фотографы в обоих случаях стоят на довольно больших открытых пространствах. То есть, леса до берёзовой арки всё-таки не было.
Похоже, вся тропинка шла по открытой местности и лишь на последних метрах пролегала через сравнительно редкую лесную полоску. Но вот вопрос: если это не та лесополоса, что примыкала к правому берегу реки Кузьминки севернее плотины (а ту, как сказано выше, разумнее было просто обогнуть с востока), то какая?
Далее. Вот два "бесспорных", с точки зрения версии ММ, снимка, сделанные изнутри недостроенной церкви, со второго яруса.
Фото 11. Вид на северо-восток от нефа храма
(из брошюры М. Мещанинова).
Фото 12. То же со смещением к востоку
(из блога varjag-2007).
По версии ММ деревянная арка нефа параллельна северной стене, то есть, ориентирована по оси восток-запад, и вид на фото 11 должен быть назван северо-западным, а на фото 12 - северным. Но разглядывание положения арки на снимках 4 и 5, сделанных снаружи храма, приводит меня к выводу, что это не так: арка параллельна алтарю и расположена по оси север-юг. Ergo, на фото 11 мы наблюдаем северо-восток, а на другом снимке "почти" восток.
Следующая схема с условными, но корректно ориентированными на плоскости очертаниями храма, позволяет увидеть, с каких точек и в каких направлениях выполнены фото 4, 5, 11, 12 (они обозначены соответствующими номерами в кружках со стрелками). Её удобнее открыть в отдельном окне.
Фото 13. Точки съёмки храма.
Если сопоставить схему с картой Вильчковского, то возникают два вопроса. Первый: что за лес виден слева (на севере) на фото 11? По карте там чистое пространство километра на полтора до самой Царской ветки, пересечённое лишь Кузьминским шоссе. По версии ММ но снимке - лесополоса вдоль реки Кузьминки. Но с этой точки и в этом направлении не может быть видна, в этом убеждаешься, глядя на фото 8... И второй вопрос: что за лес позади храма на снимке номер 3? Как и в случае с фото 11, это не может быть продолжение кузьминской лесополосы. Но в существовании каких-либо заметных зарослей кроме встречающихся в этом направлении далеко, метрах в 250, на берегу Нижнего Ламского пруда карта и аэрофотосъёмка отказывают. Что это значит?
Возможно, храм несколько южнее и чуть восточнее.
Современная топографическая карта также не высказывается однозначно в пользу версии ММ (фото 14).
Фото 14. Постройка на холме: храм по версии ММ на топографической карте.
Из описаний очевидцев и фотографий следует, что храм строился на пригорке. Там, куда выводит извилистая тропинка, имеется относительная возвышенность: храм по версии ММ стоит на отметке 62.47 м. Но в непосредственном соседстве нет точек, расположенных заметно ниже. Могут ли уровни 61.92 или 62.20 метра, находящиеся в радиусе пятидесяти шагов, дать ощущение, что храм доминирует над зрителем, как это видно на фото 3? Не уверен. К тому же, с этой точки съёмки в полусотне шагов располагается более высокая отметка 62.87, а в сотне - 62.70.
Может, был (и есть) другой пригорок неподалёку?..
Внимательно изучая немецкий аэрофотоснимок, я обнаружил странную "регулярность" там, где её не должно было быть. Это правильный контур, что-то похожее на проступающие сквозь скошенную траву очертания кормы корабля. Возможно, мне почудилось, но я всё равно показываю эти линии на следующих увеличенных фрагментах:
Фото 15. "Регулярный" контур.
Фото 16. То же, увеличено.
Фото 17. То же, с прорисовкой.
Я предположил, что этот контур не обман меня моим же зрением, а реально сохранившиеся следы земляных работ при постройке чего-то за опушкой Александровского парка в 1916-17 годах, и нанёс его на современную топографическую карту.
Фото 18. "Регулярный" контур на топографической карте.
Это строение уверенно размещается на господствующей высоте 62.72 метра с перепадом в радиусе 25-30 метров до 61.82. Иначе говоря, это гораздо более "выпуклый" бугорок, чем тот, на котором в версии ММ стоял храм.
Контур этого гипотетического сооружения находится к юго-востоку от точки расположения храма по версии ММ, и, если на секунду предположить, что именно эта постройка была церковью Серафима Саровского, то снимаются те два вопроса, что я ставил под схемой 13: фотограф, направив камеру изнутри храма на северо-восток увидел бы слева лесополосу на обрывистом берегу Кузьминки (фото 11), а на заднем плане снимка, сделанного снаружи со стороны креста на шесте, оказалась бы близкая линия елей, растущих вдоль канавы - северной границы Александровского парка (фото 3).
Но не всё так однозначно.
Во-первых, хотя и сложно судить по смутным очертаниям об ориентации строения, всё же мне кажется, что она не вполне каноническая, и нос церковного корабля-нефа направлен не точно на восток, а на северо-восток.
Во-вторых, нужно учитывать, что эта не слишком обширная местность на севере Царского Села к зиме 1916 года превратилась в одну большую стройку. Вот черновой план С.А. Данини, из которого следует, что одновременно с комплексом Серафимовского убежища, в который входил храм Преподобного Серафима Саровского, неподалёку должны были строиться (и действительно строились) корпуса Института экспериментальной хирургии, а также бараки солдат батареи дворцовой ПВО, которые, похоже, будучи переоборудованы в склад, сохранились до второй мировой войны.
Фото 19. Эскиз С.А. Данини: постройки на северной окраине Царского Села
(из брошюры М. Мещанинова).
Следовательно, на месте у опушки парка, где проступает некий контур, могло возводиться какое-то другое деревянное здание из числа построек Серафимовского убежища, не обязательно храм. То, что он был не одинок на этой большой стройплощадке, подтверждают как заметные на задних планах фото 11 и 12 неоконченные сооружения (по версии ММ там виднеется стройка Института экспериментальной хирургии), так и эта корреспонденция:
Распутин и Императорский Двор ("Биржевые ведомости", 10 (23) марта 1917)
"В этой стороне Царского Села установился прекрасный санный путь. По утрамбованной снежной елевой дороге, среди дремучих сосен, елей и дубов извозчик направляется к распутинской могиле. По одну сторону дремучий лес Александровского сада, по другую сторону позади и впереди разбросаны стильные здания конвоя, музея; недалеко царская ферма. Минуя железные ворота, извозчик останавливается у сторожевой царской лесной будки. Дальше ехать нельзя, так как ведёт кривая дорога для пешеходов. За лесной будкой виднеются три строящиеся деревянные здания. Строящийся храм, под наблюдением фрейлины Вырубовой, какое-то здание для приюта и здание для служителей предполагаемой церкви..."
То есть, прямо у опушки возводились три здания одновременно. Одно из них - искомое. Но какое именно? И где именно эта опушка? Там, где стоял храм по версии ММ или там, где находится контур неизвестного фундамента?..
Я не знаю, но, надеюсь, что это незнание временное. Пока же я не хочу отказываться от версии ММ и по-прежнему согласен с идеей, что храм стоял в поле за плотиной. При этом меня смущают топографические неувязки, визуальные нестыковки и плохо соотносящиеся друг с другом описания очевидцев... Наконец, меня соблазняют виды неизвестных фундаментов с высоты птичьего полёта! Поэтому я и высказываю предположения, раскачиваю лодку версии ММ, в которой сам сижу.
Получается, что в этой заметке я не сделал никаких открытий дилетанта, если не считать таковыми обнаруженную в архиве "Нью-Йорк Таймс" статью о разрытой и осквернённой могиле Распутина и необычный контур, похожий скосами своих углов на церковь Серафима Саровского. Выходит, я лишь сформулировал свои сомнения.
В финале - ещё об одном обстоятельстве. Тот поклонный крест, что был установлен несколько лет назад в Алескандровском парке на месте какой-то сельскохозяйственной постройки 60-х, расположен в 40 метрах по направлению к Нижнему Ламскому пруду от видимого на германской аэрофотосъёмке контура таинственного фундамента. Пишу это, чтобы исключить всякое соотнесение двух мест - они не совпадают ни по координатам, ни по времени, ни по смыслу.
И, наконец, вернусь на мгновенье к последнему рассказчику - корреспонденту "Биржевых ведомостей". Он упоминает железные ворота и сторожевую будку, которые, вероятно, находились на границе парка возле Нижнего Ламского пруда. Сейчас там ничего нет, но железяки от ворот имеет смысл поискать, они вполне могут обнаружиться - ржавые, глубоко вросшие в землю.
Здесь вся галерея этой заметки.
Вот перевод:
"Затем корреспондент посетил могилу Распутина на краю оврага за пустынной нехоженой равниной, покрытой глубоким снегом. Могила укрыта в неоконченной деревянной часовне, которую поклонники монаха, при денежной поддержке бывшей Императрицы, планировали возвести над прахом Распутина.
Рядом с нефом часовни расположены полдюжины клетушек для странников, а ближе к задней части находится десятифутовая яма из которой революционеры извлекли тело. Часовню наполняют солдаты, некоторые из них пишут непристойности на бревенчатых стенах. Одна из надписей гласит: "Здесь лежал Распутин, гнуснейший из людей, позор династии Романовых, позор русской Церкви".
Читая это, корреспондент услышал громкие крики. Наклонившись к могиле, он увидел маленького смуглого солдата-сибиряка, пустившегося вприсядку. Солдаты сказали корреспонденту, что графиня Гендрикова по просьбе бывшей Императрицы предлагала охранникам большую сумму, чтобы те закопали могилу для предотвращения её дальнейшего осквернения."
Сюжет о посещении американским журналистом храма Преподобного Серафима Саровского, строившегося в 1916-17 годах Анной Вырубовой, заинтересовал меня по трём причинам. Во-первых, я нигде не встречал этого рассказа, хотя прочёл довольно много, прямо или косвенно относящегося к таинственной постройке. Во-вторых, у меня появились новые данные об этой местности (я имею в виду немецкую разведывательную аэрофотосъёмку - см. заметку "Einen guten Überblick"), и эти данные касаются, как мне кажется, местонахождения храма. Наконец, корреспондент "Нью-Йорк Таймс" приводит малосимпатичные детали, которые отсутствуют в полных революционного пафоса писаниях корреспондентов отечественных изданий, также посещавших вскрытую могилу Царёва Друга, - а ведь именно такие детали, я думаю, и делают прошлое настоящим.
В предыдущих постах этого блога, в двух-трёх форумах, а однажды и в сюжете "100ТВ" я придерживался версии о местонахождении храма, изложенной М.Ю. Мещаниновым в брошюре "Серафимовский лазарет-убежище А.А. Вырубовой в Царском Селе" (дальше в тексте буду называть её "версией ММ"). По ней недостроенный храм Серафимовского лазарета находился здесь:
Фото 1. Местоположение храма Прп. Серафима Саровского по версии ММ.
Предположение, что храм Серафимовского убежища стоял севернее плотины Нижнего Ламского пруда в поле, поддерживается несколькими вескими письменными и фотографическими аргументами.
К письменным относятся, в первую очередь, строки из дневника Императора:
"...Поехали всей семьёй мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория... стоял уже опущенным в могилу..." (Дневник Николая II от 21 декабря 1916.)
Кроме того, версию ММ подтверждают три "отчёта" петербургских журналистов об их совместной поездке к свежевскрытой могиле Распутина в начале марта 1917. Вот их фрагменты:
1. Дело об убийстве Григория Распутина ("Русское слово", 9 марта 1917)
"...В первых числах января капитан Климов выехал в своём автомобиле по дороге, идущей от дворцового парка в глубину леса. Едва он отъехал версты полторы, как из леса выбежали человек 20 жандармов, преградивших ему дорогу... На другой день он пришёл к тому месту, где был остановлен его автомобиль, и, отыскав тропинку, уходившую от дороги в глубь леса, он пошёл по тропинке. Она выводила на опушку леса, к какой-то начатой постройке... Ваш корреспондент посетил около 6-ти часов вечера могилу Распутина. Пройдя 1/4 версты по тропинке, ведущей от дороги к опушке леса, мы увидели срубленные из молодых берёзок ворота, за которыми шли мостки, обнесённые перилами также из берёзок. Мостки кончались у самой опушки леса, где белеет свежий сруб часовни..."
2. На могиле Распутина (Л. Богуцкая, "День", 9 марта 1917)
"Обогнув Александровский дворец,.. автомобиль мчался мимо ограды дворцового парка, а затем свернул вправо в примыкавший к парку лес. В глубине леса мы остановили машину. Здесь начиналась тропинка... Тропинка извивается между старых елей, совершенно скрывающих её. Пройдя с четверть версты, мы увидели воротца, срубленные из молодых берёзок, а дальше мостки, по обеим сторонам которых устроены перила также из молодых берёзок. Мостки кончались у опушки леса, у сруба недоконченной постройкою часовни..."
3. Как нашли могилу Распутина (Е. Лаганский, "Русская воля", 9 марта 1917)
"Вдоль безконечной ограды Александровского дворца... мы спешим к месту раскопок. Против павильона "императорской фотографии" мы останавливаемся: дальше ехать нельзя. Узкой, протоптанной в глубоком снегу тропинкой мы... двигаемся гуськом. Парк окончился, и пред нами - волнистая белая пелена, вплоть до самой железной дороги. На пригорке, у самой опушки, высится строящийся деревянный сруб будущей Серафимовской часовни..."
На фото 2 я рисую маршрут, которым, судя по этим свидетельствам (и, соответственно, по версии ММ), добирались до храма Император Николай II со своей семьёй в декабре 1916 и журналисты в марте 1917. Замечу, что автомобильный отрезок пути можно воспроизвести точно, а пеший лишь условно.
Фото 2. Маршрут Императора и журналистов к храму.
В свидетельствах журналистов говорится об извилистой длинной (1/4 версты - почти 270 метров) тропинке, ведущей от места на дороге, где они оставили автомобиль, через еловый лес или "парк" к опушке. При этом, непосредственно перед выходом к опушке тропинка была украшена берёзовой аркой, и на последнем участке пути были устроены мостки с ограждением. Эти детали мне представляются значимыми, и я вернусь к ним позже.
Фотографические аргументы "за" версию ММ - это два фотоснимка, на которых недостроенный храм запечатлён снаружи. Их "привязка" к местности подчёркивает правдоподобность версии ММ. Михаил Юрьевич в своей брошюре напоминает о каноне, по которому церковный алтарь должен ориентироваться на восток, и указывает, что это направление при строительстве храма Серафима Саровского было обозначено крестом, установленным на шесте снаружи постройки. Крест этот хорошо виден на обоих снимках. Таким образом, становится возможным определить стороны света и сопоставить фотоизображение с картой того времени.
Фото 3. Недостроенный храм, вид с северо-востока
(из блога varjag-2007).
Фото 4. То же, но немного чётче
(мой снимок, сделанный в Царскосельском краеведческом музее).
Фото 5. Недостроенный храм, вид с северо-запада
(из брошюры М.Ю. Мещанинова с моим чирканьем - за размышленьями испортил книжку!).
Наконец, версию ММ подтверждает и найденная мной статья из "Нью-Йорк Таймс". Корреспондент газеты пишет, что храм стоит "на краю оврага за пустынной нехоженой равниной". Слово "овраг" здесь главное (оно, кстати, не встречается ни в одном из известных описаний). Я почти не сомневаюсь, что "овраг" американца это речка Кузьминка, истекающая из плотины нешироким ручьём, который вьётся в очень глубокой (по топографической карте 10-метровой) лощине. По версии ММ храм стоит севернее плотины недалеко от реки, то есть, у "оврага". По эту же сторону "оврага" в 1917 году должны были иметься некоторые пустынные и нехоженые (см. описание Лаганского - был глубокий снег!) участки поля.
Вот, собственно, и всё, что, на мой взгляд, хорошо поддерживает версию ММ. Пожалуй, можно ещё поместить фото последнего отрезка тропинки - с причудливой аркой и мостками. Снимок согласуется со словами очевидцев о том, что церковь строилась у самой опушки. Кроме того, по нему можно судить о глубине еловой чащи - примерно 30 метров.
Фото 6. Финальный отрезок тропы, ведущей к храму
(из блога varjag-2007).
Напомню, я был - и остаюсь - сторонником версии ММ... Но я уже колеблюсь. Меня гложет сомнение! И питают его старые материалы и новые находки.
Начну со скана карты из юбилейного путеводителя Вильчковского 1910 года (фото 8). Это великолепное издание в оригинале у меня имеется только на английском, соответственно, и карта такова. Синей точкой на ней отмечено место постройки храма по версии ММ, жёлтой и красной линиями показаны автомобильный и пеший отрезки маршрута Императора и петербургских журналистов (как на фото 2). Крупные пупырышки обозначают лесные массивы, мелкими точками показаны "голые" участки местности.
Фото 8. Фрагмент карты из путеводителя Вильчковского, 1910.
Если за лес, на опушке которого стоял недостроенный храм, может с натяжкой сойти полоса пупырышек-деревьев за плотиной на правом берегу Кузьминки, то где тот лес, через который вела 270-метровая тропинка или хотя бы её последний, мощёный участок с аркой? Ведь по карте видно, что полоса леса на правом берегу реки кончается примерно там, где должен был строиться храм. Зачем "пробивать" эти заросли мощёной дорожкой с аркой, если легче обойти их справа, с востока? (И это при предположении, что деревья хотя бы частично оказывалась на пути к храму - из карты же следует, что они вовсе не скрывали постройку от идущего к ней по тропинке человека.)
Может быть, еловый лес на этой территории всё-таки нарос к 1916 году, поскольку Вильчковский использовал в своём путеводителе старую, чуть осовремененную карту середины 19-го века (что правда)? То есть, топографическая карта из путеводителя 1910 года неточна? А в 20-е или 30-е годы, как предполагает версия ММ, территория была очищена от леса и распахана?..
Ок, посмотрим на то, во что эта земля превратилась к 1939 году (фото 9).
Фото 9. Фрагмент немецкой аэрофотосъёмки, 1939.
Действительно, узкой лесной полоски, идущей вдоль правого берега Кузьминки севернее плотины не видно. Похоже, её ликвидировали в 37-м. Но в остальном как заросшие деревьями, так и открытые участки, непосредственно соседствующие с пешим (красным) отрезком маршрута, точно совпадают с картой из путеводителя. Мне кажется, это означает, что леса там никогда не было.
А вот что пишет в своих воспоминаниях, изданных в Лондоне на английском языке под названием The Real Tsaritsa, Юлия (Лили) Ден:
"...My carriage stopped on the road some distance from the Observatory, and I was directed to walk across a frozen field towards the unfinished church. Planks had been placed on the snow to serve as a footpath, and when I arrived at the church I noticed that a police motor-van was drawn up near the open grave...
...Моя карета остановилась на дороге на некотором расстоянии от Обсерватории, и меня направили пешком через замёрзшее поле к недостроенной церкви. На снег были положены дощечки, служившие тропой, и когда я подошла к церкви, я заметила, что у открытой могилы стоит полицейский фургон..."
Очевидно, что Лили Ден путает "фотографию" с "обсерваторией", но также очевидно, что шла она к храму по открытой местности, а не по лесу.
Вот ещё один аргумент "против" густого леса на отрезке тропы, ведущей к берёзовой арке и мосткам - фото 10.
Фото 10. Императрица Александра Фёдоровна с дочерьми на тропинке, ведущей к храму.
Этот снимок более ранний, чем фото 6. Вероятно, он сделан в декабре 1916 или январе 1917. Снега мало. Перила, ограждающие тропу, сравнительно высоки, на них видны два ряда поперечных перекладин. На мартовском же фото 6 нижний ряд перекладин ушёл под снег - а это, судя по фото 10, 60-70 см. В густых ельниках Александровского парка даже в очень снежную зиму (как сейчас!) на земле снега мало. Снимки 6 и 10 показывают, что у выхода к храму картина другая - снегу ничто не мешало падать на землю. Кроме того, фотографы в обоих случаях стоят на довольно больших открытых пространствах. То есть, леса до берёзовой арки всё-таки не было.
Похоже, вся тропинка шла по открытой местности и лишь на последних метрах пролегала через сравнительно редкую лесную полоску. Но вот вопрос: если это не та лесополоса, что примыкала к правому берегу реки Кузьминки севернее плотины (а ту, как сказано выше, разумнее было просто обогнуть с востока), то какая?
Далее. Вот два "бесспорных", с точки зрения версии ММ, снимка, сделанные изнутри недостроенной церкви, со второго яруса.
Фото 11. Вид на северо-восток от нефа храма
(из брошюры М. Мещанинова).
Фото 12. То же со смещением к востоку
(из блога varjag-2007).
По версии ММ деревянная арка нефа параллельна северной стене, то есть, ориентирована по оси восток-запад, и вид на фото 11 должен быть назван северо-западным, а на фото 12 - северным. Но разглядывание положения арки на снимках 4 и 5, сделанных снаружи храма, приводит меня к выводу, что это не так: арка параллельна алтарю и расположена по оси север-юг. Ergo, на фото 11 мы наблюдаем северо-восток, а на другом снимке "почти" восток.
Следующая схема с условными, но корректно ориентированными на плоскости очертаниями храма, позволяет увидеть, с каких точек и в каких направлениях выполнены фото 4, 5, 11, 12 (они обозначены соответствующими номерами в кружках со стрелками). Её удобнее открыть в отдельном окне.
Фото 13. Точки съёмки храма.
Если сопоставить схему с картой Вильчковского, то возникают два вопроса. Первый: что за лес виден слева (на севере) на фото 11? По карте там чистое пространство километра на полтора до самой Царской ветки, пересечённое лишь Кузьминским шоссе. По версии ММ но снимке - лесополоса вдоль реки Кузьминки. Но с этой точки и в этом направлении не может быть видна, в этом убеждаешься, глядя на фото 8... И второй вопрос: что за лес позади храма на снимке номер 3? Как и в случае с фото 11, это не может быть продолжение кузьминской лесополосы. Но в существовании каких-либо заметных зарослей кроме встречающихся в этом направлении далеко, метрах в 250, на берегу Нижнего Ламского пруда карта и аэрофотосъёмка отказывают. Что это значит?
Возможно, храм несколько южнее и чуть восточнее.
Современная топографическая карта также не высказывается однозначно в пользу версии ММ (фото 14).
Фото 14. Постройка на холме: храм по версии ММ на топографической карте.
Из описаний очевидцев и фотографий следует, что храм строился на пригорке. Там, куда выводит извилистая тропинка, имеется относительная возвышенность: храм по версии ММ стоит на отметке 62.47 м. Но в непосредственном соседстве нет точек, расположенных заметно ниже. Могут ли уровни 61.92 или 62.20 метра, находящиеся в радиусе пятидесяти шагов, дать ощущение, что храм доминирует над зрителем, как это видно на фото 3? Не уверен. К тому же, с этой точки съёмки в полусотне шагов располагается более высокая отметка 62.87, а в сотне - 62.70.
Может, был (и есть) другой пригорок неподалёку?..
Внимательно изучая немецкий аэрофотоснимок, я обнаружил странную "регулярность" там, где её не должно было быть. Это правильный контур, что-то похожее на проступающие сквозь скошенную траву очертания кормы корабля. Возможно, мне почудилось, но я всё равно показываю эти линии на следующих увеличенных фрагментах:
Фото 15. "Регулярный" контур.
Фото 16. То же, увеличено.
Фото 17. То же, с прорисовкой.
Я предположил, что этот контур не обман меня моим же зрением, а реально сохранившиеся следы земляных работ при постройке чего-то за опушкой Александровского парка в 1916-17 годах, и нанёс его на современную топографическую карту.
Фото 18. "Регулярный" контур на топографической карте.
Это строение уверенно размещается на господствующей высоте 62.72 метра с перепадом в радиусе 25-30 метров до 61.82. Иначе говоря, это гораздо более "выпуклый" бугорок, чем тот, на котором в версии ММ стоял храм.
Контур этого гипотетического сооружения находится к юго-востоку от точки расположения храма по версии ММ, и, если на секунду предположить, что именно эта постройка была церковью Серафима Саровского, то снимаются те два вопроса, что я ставил под схемой 13: фотограф, направив камеру изнутри храма на северо-восток увидел бы слева лесополосу на обрывистом берегу Кузьминки (фото 11), а на заднем плане снимка, сделанного снаружи со стороны креста на шесте, оказалась бы близкая линия елей, растущих вдоль канавы - северной границы Александровского парка (фото 3).
Но не всё так однозначно.
Во-первых, хотя и сложно судить по смутным очертаниям об ориентации строения, всё же мне кажется, что она не вполне каноническая, и нос церковного корабля-нефа направлен не точно на восток, а на северо-восток.
Во-вторых, нужно учитывать, что эта не слишком обширная местность на севере Царского Села к зиме 1916 года превратилась в одну большую стройку. Вот черновой план С.А. Данини, из которого следует, что одновременно с комплексом Серафимовского убежища, в который входил храм Преподобного Серафима Саровского, неподалёку должны были строиться (и действительно строились) корпуса Института экспериментальной хирургии, а также бараки солдат батареи дворцовой ПВО, которые, похоже, будучи переоборудованы в склад, сохранились до второй мировой войны.
Фото 19. Эскиз С.А. Данини: постройки на северной окраине Царского Села
(из брошюры М. Мещанинова).
Следовательно, на месте у опушки парка, где проступает некий контур, могло возводиться какое-то другое деревянное здание из числа построек Серафимовского убежища, не обязательно храм. То, что он был не одинок на этой большой стройплощадке, подтверждают как заметные на задних планах фото 11 и 12 неоконченные сооружения (по версии ММ там виднеется стройка Института экспериментальной хирургии), так и эта корреспонденция:
Распутин и Императорский Двор ("Биржевые ведомости", 10 (23) марта 1917)
"В этой стороне Царского Села установился прекрасный санный путь. По утрамбованной снежной елевой дороге, среди дремучих сосен, елей и дубов извозчик направляется к распутинской могиле. По одну сторону дремучий лес Александровского сада, по другую сторону позади и впереди разбросаны стильные здания конвоя, музея; недалеко царская ферма. Минуя железные ворота, извозчик останавливается у сторожевой царской лесной будки. Дальше ехать нельзя, так как ведёт кривая дорога для пешеходов. За лесной будкой виднеются три строящиеся деревянные здания. Строящийся храм, под наблюдением фрейлины Вырубовой, какое-то здание для приюта и здание для служителей предполагаемой церкви..."
То есть, прямо у опушки возводились три здания одновременно. Одно из них - искомое. Но какое именно? И где именно эта опушка? Там, где стоял храм по версии ММ или там, где находится контур неизвестного фундамента?..
Я не знаю, но, надеюсь, что это незнание временное. Пока же я не хочу отказываться от версии ММ и по-прежнему согласен с идеей, что храм стоял в поле за плотиной. При этом меня смущают топографические неувязки, визуальные нестыковки и плохо соотносящиеся друг с другом описания очевидцев... Наконец, меня соблазняют виды неизвестных фундаментов с высоты птичьего полёта! Поэтому я и высказываю предположения, раскачиваю лодку версии ММ, в которой сам сижу.
Получается, что в этой заметке я не сделал никаких открытий дилетанта, если не считать таковыми обнаруженную в архиве "Нью-Йорк Таймс" статью о разрытой и осквернённой могиле Распутина и необычный контур, похожий скосами своих углов на церковь Серафима Саровского. Выходит, я лишь сформулировал свои сомнения.
В финале - ещё об одном обстоятельстве. Тот поклонный крест, что был установлен несколько лет назад в Алескандровском парке на месте какой-то сельскохозяйственной постройки 60-х, расположен в 40 метрах по направлению к Нижнему Ламскому пруду от видимого на германской аэрофотосъёмке контура таинственного фундамента. Пишу это, чтобы исключить всякое соотнесение двух мест - они не совпадают ни по координатам, ни по времени, ни по смыслу.
И, наконец, вернусь на мгновенье к последнему рассказчику - корреспонденту "Биржевых ведомостей". Он упоминает железные ворота и сторожевую будку, которые, вероятно, находились на границе парка возле Нижнего Ламского пруда. Сейчас там ничего нет, но железяки от ворот имеет смысл поискать, они вполне могут обнаружиться - ржавые, глубоко вросшие в землю.
Здесь вся галерея этой заметки.