Музей, где разбиваются сердца
Наш сайт продолжает публикацию журналистских расследований, посвященных трагедии Музея имени Андрея Рублева. Правовой беспредел и беззаконие, насаждаемые нынешней музейной администрацией во главе с Г.В. Поповым, вызвали целую серию разоблачительных репортажей - «Православная культура сегодня: "за" и "против". Судьба музея Андрея Рублева» ( http://expertmus.livejournal.com/2209.html), « ДОЛОЙ ПРАВОСЛАВНУЮ КУЛЬТУРУ» и др. Ниже приводится статья «Музей, где разбиваются сердца» из «Парламентской газеты» № 23 (403), которую подготовила журналист Ирина Медведева.
«В Москве, на обрывистом берегу реки Яузы, венчая его кручу, раскинулись строения бывшего Андроникова монастыря... В центре монастыря - древнейшее здание Москвы - Спасский собор, сверкающий белизной своих стен, ступенчатым ритмом кокошников. Собор связан с жизнью Андрея Рублева, с последними годами творчества великого художника...». Этот абзац я взяла из вводной статьи к великолепному альбому, купленному мною тридцать с лишним лет назад. Он и открыл мне тогда Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева с его безупречно пленительной коллекцией: помнится, особенно трогала сердце живопись - иконы со светлыми ликами библейских святых. Всякий раз проезжая в этом месте по набережной, я невольно с надеждой провожаю глазами уходящий назад и в сторону монастырь: где же, как не за его стенами, представляется мне, и существует тот желанный островок нерушимого покоя и высокого искусства, к которым так стремится душа?..
И вдруг гром средь ясного неба. В редакцию приходит Открытое письмо за подписью людей известных и уважаемых: писателей Валентина Распутина и Вадима Кожинова, поэта Юрия Кузнецова, главных редакторов журналов «Русский Дом» и «Наш современник» Александра Крутова и Станислава Куняева, газеты «Русский вестник» А. Сенина и других. И смысл этого письма в том, что Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева де-факто, по их мнению, становится Центром православной культуры и искусства, но благолепной этой миссии мешают действия нынешнего директора музея Геннадия Попова. А именно:
свернута работа воскресной школы при музее, свыше года тянется подписание договора с общиной Спасского собора о совместном использовании храма, продолжается тяжба с общиной церкви Покрова в Филях (филиал музея), частному лицу из основного фонда музея переданы пять ценнейших икон XVI-XVIII вв., Счетной палатой выявлено нецелевое расходование бюджетных средств в особо крупных размерах и т.д. и т.п.
Строго говоря, коллектива в данный момент не существует. Потому что директор приказом уволил всех сотрудников в связи с созданием новой структуры и утверждением штатного расписания. На мой вопрос, каким станет музей после реорганизации, Геннадий Попов отвечает, что это - внутреннее дело музея... он начинает говорить о том, что музею с директорами не везло: сначала Моссоветом, потом МГК партии назначались люди, не имеющие специального образования. Что касается «непрофильников», так и в команде самого директора при пристальном рассмотрении обнаруживаются ... строители (И.Л. Громов).
«Скелет» Открытого письма уже в самые первые часы моего пребывания в музее крупномасштабно обрастал «мясом». Директор говорил, что те самые пять икон были переданы их владельцу по решению суда, а его заместитель по науке, кандидат философии Ольга Павловская тотчас уличала Попова в лукавстве. Оказывается, директор музея Г.В. Попов и главный хранитель Л.П. Тарасенко скрыли от коллектива сам факт суда и его решения на целых полгода, когда срок обжалования почти истек и практически сделать было ничего нельзя, хотя само по себе это бессмыслица, чтобы извлечение осуществлялось из основного фонда музея, находящегося к тому же в перечне особо ценных объектов культуры России. Не «порадел» родному музею его директор и при передаче икон (предположительно, руки Дионисия, потрясающей ценности) в другой музей: сорок лет до этого они также находились в Музее имени Андрея Рублева, его сотрудники привезли их из глубинки, отреставрировали, практически спасли - и на тебе: не отстоял! Не смог? Не захотел?
Или такое уточнение: устав музея, которым так лихо регламентирует свою деятельность директор, не совсем правомочен. То самое Положение, по которому с 11 июля 1994 года музей работал, подписано премьер-министром Виктором Черномырдиным, и по нему задачей музея являлось «хранение и собирание ценностей православной художественной культуры и искусства». Через три года инициированный Минкультом (за подписью зам. министра Швыдкого - что никак не может «перекрыть» подпись премьера) устав эти задачи формулировал значительно скромнее, а «коррективы», появившиеся в октябре 1999 года, и вовсе замкнули возможности единственного в стране центра художественной культуры Древней Руси в рамки ординарного музея.
Несколько лет всем истончает нервы и иссушает души неопределенность в выборе и, естественно, последующем осуществлении концепции музея. Каким быть Музею имени Андрея Рублева? Просто Музеем древнерусского искусства - как это было в 1947 году, в год его основания? Или таким, каким он стал в 1987-м, когда в канун празднования 1000-летия христианства на Руси тогдашние московские лидеры вдруг обратили свое внимание на великий музей с заштатной судьбой и в одночасье превратили его в федеральный, сделав Центральным музеем древнерусской культуры и искусства?
… у Попова под рукой действующая машина власти: он издает приказы, пытается peорганизовать музей явочным порядком, собирая послушный ему ученый совет... он не лоялен, не умеет разговаривать с коллективом, за годы руководства музеем не собрал по своей инициативе общего собрания…
Именно бездействие Министерства культуры России и довело состояние дел до чрезвычайно опасной отметки: сейчас речь идет не о простом развитии музея в том или ином направлении, но и о самом его сохранении как жизнеспособного организма. Болезнь, длящаяся уже не первый год, загнанная вовнутрь, не может закончиться выздоровлением без радикальных решений.
Надо только осознать, что музей, носящий имя Андрея Рублева, должен занять место, подобающее изменившейся ситуации. Возможно, что национальная идея, о которой так долго мы спорим на рубеже тысячелетий, может быть освящена только тем теплом духовности, которое вопреки всему сберегают стены древнего московского монастыря на берегу Яры.
Ирина МЕДВЕДЕВА. Парламентская газета № 23 (403).
Статья публикуется с незначительными сокращениями.