Бежар балет Лозанна
28 марта
Мариинский театр
Фестиваль балета "Мариинский"
Первый раз смотрю труппу Бежара после смерти Бежара. Ощущение глубокой музейности. Возможно, по той причине, что показали нам Бежара очень старого, классического - а мы привыкли в 90-е к Бежару, склонявшемуся к контэмпорэн, пускай уже отчасти маразматическому, но по-прежнему живому и прикольному. Помните "Дом священника" в Выборгском ДК, когда казалось, что это балет памяти самого Бежара - но, несмотря на это, пульсировало ощущение живого искусства?
В "Кантате 51", очень стильной, но совсем неживой, было хорошо видно, как недорабатывают танцовщики: две девушки местами сбивают линии, парни недоворачиваются в прыжках, солист (Давид Купински) танцует довольно легко, но недостаточно ни для ангела, ни для этого балета. А вот когда хореография - живая, мы этого обычно не замечаем.
В "Болеро" и того хуже: нельзя ставить "Болеро" без большого танцовщика (танцовщицы). Мне еще повезло, я попал на мужское Болеро. Элизабет Рос, полагаю, танцует Болеро совсем никак. Но Жюльен Фавро тоже не тянет балет: он начинает уже плохо, пластично-расслабленно, мягко, как жульен. Такой танец никого никогда не затянет. Артист в центре круга должен быть натянутым, как струна, с первых тактов вне жизни, в трансе, как змея с факиром в одном флаконе. Тогда возникает ощущение рокового и страшного - как в языческом обряде, как в речи Гитлера. Тогда постепенно, вместе с сидящими на стульях, гипнотизируется зал. Энергия в этом балете должна выходить наружу, пульсировать, разрастаться - до ядерного взрыва в финале. А Фавро откровенно отдыхает в середине балета. Соответственно танцует и массовка. По сравнению с Ле Ришем, показавшем яркое Болеро в Москве прошлой зимой, день и ночь.
Балет Жиля Романа "Там где птицы" был каким-то старческим: старинный поклонник Бежара решил поставить что-то под Бежара и всю безумную французскую культуру середины XX века сегодня, когда все то безумие давно прошло. Декорация под Дали и весьма вторичное танго (очень приличное, если бы мы жили в Париже в 1951 году), музыка "Парсифаля" рядом с группой "Гориллаз" и желающее быть хулиганским, но очень традиционное уже в своем застарелом радикализме пробуждение лебединого озера. Понравились только очень хорошие руки танцовщицы.
И только один раз стало по-настоящему интересно. В третьей части первого балета "Что рассказывает мне любовь". Пластические перестроения групп на музыку Малера, соединение пафоса и легкого юмора, нечто философское на чувственном уровне.
Что ж, музей тоже нужен. А то как узнает молодежь, чем был Бежар для нескольких поколений? Только надо понимать, что мы в музее, а то, не дай бог, кто-нибудь вообразит, что Морис Бежар был хореограф довольно средний...
Мариинский театр
Фестиваль балета "Мариинский"
Первый раз смотрю труппу Бежара после смерти Бежара. Ощущение глубокой музейности. Возможно, по той причине, что показали нам Бежара очень старого, классического - а мы привыкли в 90-е к Бежару, склонявшемуся к контэмпорэн, пускай уже отчасти маразматическому, но по-прежнему живому и прикольному. Помните "Дом священника" в Выборгском ДК, когда казалось, что это балет памяти самого Бежара - но, несмотря на это, пульсировало ощущение живого искусства?
В "Кантате 51", очень стильной, но совсем неживой, было хорошо видно, как недорабатывают танцовщики: две девушки местами сбивают линии, парни недоворачиваются в прыжках, солист (Давид Купински) танцует довольно легко, но недостаточно ни для ангела, ни для этого балета. А вот когда хореография - живая, мы этого обычно не замечаем.
В "Болеро" и того хуже: нельзя ставить "Болеро" без большого танцовщика (танцовщицы). Мне еще повезло, я попал на мужское Болеро. Элизабет Рос, полагаю, танцует Болеро совсем никак. Но Жюльен Фавро тоже не тянет балет: он начинает уже плохо, пластично-расслабленно, мягко, как жульен. Такой танец никого никогда не затянет. Артист в центре круга должен быть натянутым, как струна, с первых тактов вне жизни, в трансе, как змея с факиром в одном флаконе. Тогда возникает ощущение рокового и страшного - как в языческом обряде, как в речи Гитлера. Тогда постепенно, вместе с сидящими на стульях, гипнотизируется зал. Энергия в этом балете должна выходить наружу, пульсировать, разрастаться - до ядерного взрыва в финале. А Фавро откровенно отдыхает в середине балета. Соответственно танцует и массовка. По сравнению с Ле Ришем, показавшем яркое Болеро в Москве прошлой зимой, день и ночь.
Балет Жиля Романа "Там где птицы" был каким-то старческим: старинный поклонник Бежара решил поставить что-то под Бежара и всю безумную французскую культуру середины XX века сегодня, когда все то безумие давно прошло. Декорация под Дали и весьма вторичное танго (очень приличное, если бы мы жили в Париже в 1951 году), музыка "Парсифаля" рядом с группой "Гориллаз" и желающее быть хулиганским, но очень традиционное уже в своем застарелом радикализме пробуждение лебединого озера. Понравились только очень хорошие руки танцовщицы.
И только один раз стало по-настоящему интересно. В третьей части первого балета "Что рассказывает мне любовь". Пластические перестроения групп на музыку Малера, соединение пафоса и легкого юмора, нечто философское на чувственном уровне.
Что ж, музей тоже нужен. А то как узнает молодежь, чем был Бежар для нескольких поколений? Только надо понимать, что мы в музее, а то, не дай бог, кто-нибудь вообразит, что Морис Бежар был хореограф довольно средний...