Зачем свиньям булки?
Начало здесь и здесь.
Нет, витиеватые объяснения министра показались недостаточными и другим специалистам.
ЧТО ВОЗИТЬ ИЗ-ЗА ОКЕАНА?
Сельская жизнь 22 ноября 1989 №268
А. ДУШЕЙКО.
кандидат биологических наук, Киев.
Эта тема заслуживает тщательного анализа. Не претендуя на полное ее освещение, хочу лишь высказать несколько замечаний по поводу той части валюты, которая используется на закупку продовольствия, и по поводу реализации постановления Совета Министров о закупках сверхплановой продукции в колхозах и совхозах.
По данным одних авторов («Сельская жизнь», 31 августа, В. Ф. Лищенко), это 15−20 миллиардов рублей в год, других («Коммунист», 1989, №6, Д. Булатов) − 15 миллиардов. В любом случае средства немалые, и от того, как они используются, во многом зависит положение дел с продовольствием. Но что мы покупаем? Вот данные за 1988 год: 35 миллионов тонн зерна, в том числе 21,2 миллиона тонн пшеницы, 2,4 миллиона тонн ячменя и 11,4 миллиона тонн кукурузы на общую сумму 2363 миллиона рублей. По-прежнему первое место принадлежит пшенице, по выращиванию которой мы занимаем первое место в мире. Из 400 миллионов тонн мирового производства 90 миллионов - наши. В США среднегодовое производство пшеницы не превышает 60 миллионов тонн, а в странах ЕЭС, вместе взятых, около 75 миллионов. Однако они вывозят пшеницу, а мы ввозим. С 1980 по 1987 год на закупку пшеницы, включая муку, было израсходовано 19,5 миллиарда рублей. Ежегодно в страну ввозили 19,4 миллиона тонн пшеницы − это пятая часть мирового импорта.
Об абсурдности нашей политики закупок не раз говорили и много раз писали, но она продолжается. Наши заграничные закупки вызывают недоумение даже у тех. кто продает. Однако Министерство внешнеэкономических связей СССР не только не делает выводов из критики, но, наоборот, пытается эту нелепость оправдать. Так, министр К. Катушев («Коммунист», 1989, №12) поучает экономиста Д. Булатова, что «при оценке объемов закупки высокобелковых средств ему как экономисту следовало бы учитывать и экономические соображения, делающие подчас из-за соотношения мировых цен, даже при высоких кормовых свойствах соевых культур, невыгодной их закупку в сравнении с обычными кормовыми культурами». Далее министр пишет: «Складывается впечатление, что автору очень требовалось подогнать цифры под эффектный вывод о вложении миллиардов в увеличение производства навоза».
Ничего не требуется подгонять, Это действительно так. Пшеница − сугубо продовольственная культура, а мы из нее сделали ведущую фуражную, фактически кормим животных белыми булками − а это хоть и лакомство, но никудышный корм. В итоге среднесуточные привесы свиней составляют 200−300 граммов, стокилограммовую свинью выкармливаем полтора года. В одном только свиноводстве − миллиардные убытки. Нам не пшеница нужна, а то, что революционизировало бы производство, − новые технологии, оборудование под них, обученные кадры, способные работать по новым технологиям, чтобы из уже имеющегося у нас зерна получить в полтора-два раза больше продукции.
Общеизвестно, что в животноводстве не хватает протеина − полноценного сбалансированного по всем незаменимым аминокислотам белка. И валюту нам надо бы использовать прежде всего па покупку того, чего у нас не хватает. Пшеницы мы производим 90 миллионов тонн. Для продовольственных нужд требуется (с запасом) 30 миллионов тонн, около 18 миллионов − семена и страховой фонд. А половина главного хлеба идет на фураж. Страны Европейского экономического сообщества с 1974 по 1987 год увеличили производство мяса с 22,1 до 28 миллионов тонн. Расход зерна составил при этом (в 1987 году) 80,4 миллиона тонн. Мы же в течение этого периода расходовали ежегодно 118−130 миллионов тонн зерна, но производство мяса (с салом и субпродуктами) стабилизировалось на уровне 19,5 миллиона тонн.
Вывод напрашивается сам собой: надо продавать пшеницу и покупать высокоэффективные белковые добавки. Это самый быстрый путь решения белковой проблемы и сбалансированного питания. Дайте нашим колхозам и совхозам в порядке отоваривания за сверхплановую продажу зерна американскую протеиновую добавку, американский премикс и они завалят страну животноводческой продукцией, и прежде всего мясом.
Эти добавки мы можем производить И у себя. Весь мир решает проблему белка за счет растительных источников, главным образом сои. Но нас все время преследует какой-то злой рок. По чьему-то недомыслию, с чьей-то легкой руки пошла гулять фраза, что сою можно выращивать только в Приамурье, да и там она, мол, дает низкие урожаи. Так ученые сориентировали, а точнее, дезориентировали правительство, убедив его, что белковую проблему можно решить за счет микробиологической промышленности. Вложили в нее миллиарды. а белковая проблема как была, так и осталась. В то же время соя растет у нас в обширных регионах, и наши почвенно-климатические условия позволяют иметь ее столько, сколько нужно. Но никто серьезно не занимался этой культурой − настоящей кладовой белка. Отсутствует технология получения высококачественного соевого шрота, нет оборудования. Так почему же мы миллиарды долларов тратим на закупку готовых продуктов и ни рубля − на современные технологии?
Почему бы не обратиться к зарубежным фирмам, таким, как «Хендрикс» (Голландия)? Эта фирма за 30 лет разработала такую технологию, что содержание зерна в комбикормах снизилось сначала до 15, потом до 10 процентов и продолжает снижаться. При этом питательная ценность кормов остается прежней, а цена даже ниже.
Продолжение следует.
Нет, витиеватые объяснения министра показались недостаточными и другим специалистам.
ЧТО ВОЗИТЬ ИЗ-ЗА ОКЕАНА?
Сельская жизнь 22 ноября 1989 №268
А. ДУШЕЙКО.
кандидат биологических наук, Киев.
Эта тема заслуживает тщательного анализа. Не претендуя на полное ее освещение, хочу лишь высказать несколько замечаний по поводу той части валюты, которая используется на закупку продовольствия, и по поводу реализации постановления Совета Министров о закупках сверхплановой продукции в колхозах и совхозах.
По данным одних авторов («Сельская жизнь», 31 августа, В. Ф. Лищенко), это 15−20 миллиардов рублей в год, других («Коммунист», 1989, №6, Д. Булатов) − 15 миллиардов. В любом случае средства немалые, и от того, как они используются, во многом зависит положение дел с продовольствием. Но что мы покупаем? Вот данные за 1988 год: 35 миллионов тонн зерна, в том числе 21,2 миллиона тонн пшеницы, 2,4 миллиона тонн ячменя и 11,4 миллиона тонн кукурузы на общую сумму 2363 миллиона рублей. По-прежнему первое место принадлежит пшенице, по выращиванию которой мы занимаем первое место в мире. Из 400 миллионов тонн мирового производства 90 миллионов - наши. В США среднегодовое производство пшеницы не превышает 60 миллионов тонн, а в странах ЕЭС, вместе взятых, около 75 миллионов. Однако они вывозят пшеницу, а мы ввозим. С 1980 по 1987 год на закупку пшеницы, включая муку, было израсходовано 19,5 миллиарда рублей. Ежегодно в страну ввозили 19,4 миллиона тонн пшеницы − это пятая часть мирового импорта.
Об абсурдности нашей политики закупок не раз говорили и много раз писали, но она продолжается. Наши заграничные закупки вызывают недоумение даже у тех. кто продает. Однако Министерство внешнеэкономических связей СССР не только не делает выводов из критики, но, наоборот, пытается эту нелепость оправдать. Так, министр К. Катушев («Коммунист», 1989, №12) поучает экономиста Д. Булатова, что «при оценке объемов закупки высокобелковых средств ему как экономисту следовало бы учитывать и экономические соображения, делающие подчас из-за соотношения мировых цен, даже при высоких кормовых свойствах соевых культур, невыгодной их закупку в сравнении с обычными кормовыми культурами». Далее министр пишет: «Складывается впечатление, что автору очень требовалось подогнать цифры под эффектный вывод о вложении миллиардов в увеличение производства навоза».
Ничего не требуется подгонять, Это действительно так. Пшеница − сугубо продовольственная культура, а мы из нее сделали ведущую фуражную, фактически кормим животных белыми булками − а это хоть и лакомство, но никудышный корм. В итоге среднесуточные привесы свиней составляют 200−300 граммов, стокилограммовую свинью выкармливаем полтора года. В одном только свиноводстве − миллиардные убытки. Нам не пшеница нужна, а то, что революционизировало бы производство, − новые технологии, оборудование под них, обученные кадры, способные работать по новым технологиям, чтобы из уже имеющегося у нас зерна получить в полтора-два раза больше продукции.
Общеизвестно, что в животноводстве не хватает протеина − полноценного сбалансированного по всем незаменимым аминокислотам белка. И валюту нам надо бы использовать прежде всего па покупку того, чего у нас не хватает. Пшеницы мы производим 90 миллионов тонн. Для продовольственных нужд требуется (с запасом) 30 миллионов тонн, около 18 миллионов − семена и страховой фонд. А половина главного хлеба идет на фураж. Страны Европейского экономического сообщества с 1974 по 1987 год увеличили производство мяса с 22,1 до 28 миллионов тонн. Расход зерна составил при этом (в 1987 году) 80,4 миллиона тонн. Мы же в течение этого периода расходовали ежегодно 118−130 миллионов тонн зерна, но производство мяса (с салом и субпродуктами) стабилизировалось на уровне 19,5 миллиона тонн.
Вывод напрашивается сам собой: надо продавать пшеницу и покупать высокоэффективные белковые добавки. Это самый быстрый путь решения белковой проблемы и сбалансированного питания. Дайте нашим колхозам и совхозам в порядке отоваривания за сверхплановую продажу зерна американскую протеиновую добавку, американский премикс и они завалят страну животноводческой продукцией, и прежде всего мясом.
Эти добавки мы можем производить И у себя. Весь мир решает проблему белка за счет растительных источников, главным образом сои. Но нас все время преследует какой-то злой рок. По чьему-то недомыслию, с чьей-то легкой руки пошла гулять фраза, что сою можно выращивать только в Приамурье, да и там она, мол, дает низкие урожаи. Так ученые сориентировали, а точнее, дезориентировали правительство, убедив его, что белковую проблему можно решить за счет микробиологической промышленности. Вложили в нее миллиарды. а белковая проблема как была, так и осталась. В то же время соя растет у нас в обширных регионах, и наши почвенно-климатические условия позволяют иметь ее столько, сколько нужно. Но никто серьезно не занимался этой культурой − настоящей кладовой белка. Отсутствует технология получения высококачественного соевого шрота, нет оборудования. Так почему же мы миллиарды долларов тратим на закупку готовых продуктов и ни рубля − на современные технологии?
Почему бы не обратиться к зарубежным фирмам, таким, как «Хендрикс» (Голландия)? Эта фирма за 30 лет разработала такую технологию, что содержание зерна в комбикормах снизилось сначала до 15, потом до 10 процентов и продолжает снижаться. При этом питательная ценность кормов остается прежней, а цена даже ниже.
Продолжение следует.