И ЕЩЕ РАЗ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ ИМПОРТЕ
Начало здесь.
Ответ на статью Дмитрия Булатова появился в журнале «Коммунист» №12 в августе 1989 г. Редакционное предуведомление гласило:
В «Коммунисте» № 6 за 1989 год было опубликовано письмо экономиста Д. Булатова о продовольственном импорте. По этому важнейшему вопросу существует ряд точек зрения. Одна из них была выражена в предыдущей публикации, другая - отражена в материале министра К. Катушева. Журнал считает проблему настолько серьезной, что полагает необходимым продолжить ее обсуждение.
Несмотря на то, что министерский ответ в полтора раза длиннее письма экономиста, публикую статью полностью, потому что это та самая песня, слова из которой не выкинешь.
И ЕЩЕ РАЗ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ ИМПОРТЕ
В статье Д. Булатова в принципе правильно ставятся вопросы необходимости рационального использования ассигнуемых на закупку продовольствия средств, обеспечения интересов страны с точки зрения ассортимента, качества, коммерческих условий и организации работы, связанной с импортом данной группы товаров.
Однако выступление с подобными крупными вопросами и в таком авторитетном органе, каким является журнал «Коммунист», требует и ответственного отношения к представляемым материалам, обоснованности выводов, объективности приводимых фактов.
К сожалению, вопреки существующим фактам и положению дел, используя весьма вольные «заключения», автором создается искаженное представление о той работе, которая проводится в сфере импорта зерновых и продовольственных товаров.
Если следовать основному содержанию статьи, то складывается впечатление, что вся эта работа повседневно совершается вопреки здравому смыслу, логике и интересам дела.
Непонятно, кто в статье имеется в виду под «трезвомыслящими» людьми, к которым она адресуется, но те, кто осведомлен в рассматриваемых вопросах, не могут остаться равнодушными к такой искажающей и извращающей действительность публикации.
Министерство внешних экономических связей СССР не считает возможным вступать в полемику по вопросам о вреде монокультуризации среднеазиатских республик на хлопке, как и, наоборот, о пользе более глубокой специализации Краснодарского края на пшенице. Возможно, данные вопросы действительно заслуживают серьезного обсуждения. Однако никак не понятно другое - почему они составляют, по словам автора, «невеселый реестр» внешнеторговых «достижений».
Внешнеторговые, внешнеэкономические органы никогда формированием аграрной политики и указанными вопросами не занимались и выполняют во всем этом свою роль лишь в той части, которая касается реализации соответствующих задач в отношении торговли отдельными товарами, а в отношении зерна - в основном его импорта в целях удовлетворения потребностей населения и народного хозяйства СССР, которые пока, к сожалению, не удается обеспечить за счет отечественного производства.
Продовольствие и зерно, закупаемые по импорту, составляют неотъемлемую часть ресурсов страны и играют значительную роль в решении провозглашенной XXVII съездом КПСС, XIX Всесоюзной партийной конференцией и мартовским (1989 г.) Пленумом ЦК партии Продовольственной программы как самой первоочередной задачи нашего дальнейшего социально-экономического развития.
Хотелось бы отметить, что закупки продовольствия по импорту никогда не были и не являются ни прерогативой, ни инициативой внешнеторговых или внешнеэкономических органов. Они всегда осуществлялись в строгом соответствии с государственными планами и заданиями, утвержденными правительственными инстанциями. Поэтому относить всю систему плана продовольственного импорта, весь механизм его организации, как это пытается сделать автор,- к «порождению ведомственной монополии» совершенно безосновательно.
Аналогичный вольный подход автора к фактам и выводам присущ большинству других разделов статьи. Так, в 1987-1988 гг. по импорту закупалось высокобелковых средств (соя-бобы и соевый шрот) не 2 процента, как им указывается, а около 13 процентов по весу и 30 процентов по стоимости от общего объема зерновых и бобовых, импортированных в СССР в этот период. При оценке объемов закупки высокобелковых средств, тем более экономисту, следовало бы учитывать и экономические соображения, делающие подчас из-за соотношения мировых цен даже при высоких кормовых свойствах соевых культур, невыгодной их закупку в сравнении с обычными кормовыми культурами. Складывается впечатление, что автору очень требовалось подогнать цифры под эффектный вывод о вложении миллиардов в «увеличение производства навоза».
Нельзя понять критические соображения относительно системы расчетов с советскими заказчиками за импортное зерно, которые производятся абсолютно аналогичным образом, как и по всем остальным импортным товарам, то есть по оптовым ценам, действующим в СССР, и, естественно, в советских денежных единицах. Непонятно, каким образом автором выводится оценка стоимости импортного зерна как вчетверо превосходящая стоимость отечественного зерна.
Не соответствует действительности изображенная в статье система осуществления импорта зерна, включая такие утверждения, как
- закупка многомиллионных партий у одного поставщика, что ведет к ажиотажу на мировом рынке и росту цен;
- концентрация закупок американского зерна у пяти перечисленных в статье компаний;
- неиспользование зерновых бирж, где цены якобы ниже;
- игнорирование возможностей мелких и средних зерновых фирм.
На самом же деле мы, как, впрочем, и другие страны, разом многомиллионных партий не закупаем. Закупки ведутся постепенно, в зависимости от ситуации и цен на мировом рынке, на основе типовых условий поставки, с использованием телетайпной и телефонной связи и последующим. оформлением сделок контрактами. В 1988 году, например, таким образом было подписано 312 зерновых контрактов. Никакого ажиотажа, понятно, такая система закупок вызывать не может.
При закупках рассматриваются имеющиеся предложения и возможности всех фирм, которые в тот или иной период предлагают зерно, как больших, так и малых. Однако сделки заключаются с теми из них, кто аналогичный товар гостов продать по более благоприятным ценам. Как показывает многолетний опыт работы, крупные фирмы (а не мелкие, как утверждает автор) в силу своих больших возможностей предлагают и более благоприятные цены. У перечисленных автором пяти транснациональных зерновых монополий действительно закупается значительная часть американского зерна, поскольку они занимают очень видное место в торговле зерном. Однако число таких компаний совсем не пять, а в несколько раз больше, и роль указанных фирм не такая безраздельно монопольная, как утверждается автором. В 1988 году, например, с большим отрывом от них лидировала итальянская фирма «Ферруцци». Однако главное не в названиях и размерах фирм, а в коммерческих условиях и качестве предлагаемого зерна. Именно этим определяется выбор продавца и поставщика товара.
Мировые цены на зерно основываются на котировках важнейших мировых зерновых бирж, в том числе и упоминаемой автором Чикагской. Закупки осуществляются, опять же вопреки утверждению статьи, как у конкретных фирм и зерновых объединений, так и на биржах, в зависимости от конкретной ситуации и уровня предлагаемых фирмами и существующих на биржах цен. Выбирается наиболее выгодное предложение. Вопреки заявлению автора статьи, опыт свидетельствует о том, что цены сделок с отдельными фирмами при правильном использовании конкуренции между ними бывают выгоднее биржевых цен. К тому же, в силу ряда объективных обстоятельств, не всегда имеется возможность закупки зерна, прежде всего пшеницы, на бирже.
Безосновательными рассуждениями, опять же вопреки действительному положению дел, автор пытается дискредитировать значение заключаемых нами долгосрочных соглашений на поставку зерна в СССР, которые, кстати, носят межправительственный характер. Они не заключаются «исправно», как утверждается в статье. За последние три года не заключалось ни одного такого соглашения, было продлено лишь соглашение с США, которое действует с 1983 года. Как каждый двусторонний документ, они, естественно, должны отражать интересы обеих сторон, иначе они просто не будут подписаны. Зерновые соглашения СССР с рядом капиталистических стран создают определенные гарантии нашим партнерам в реализации их зерна, и это отвечает их интересам. Однако данные соглашения никак не определяют, когда конкретно в каждый годовой или даже более широкий период это зерно будет закупаться. Объемы обязательств стабильны в течение ряда лет, а их уровень таков, что нарушить ситуацию на мировом рынке не может. Зато зерновые соглашения создают для советской стороны ряд таких, в частности, преимуществ, как возможность получения льготных цен (что, кстати, уже позволило нашей стране сэкономить десятки и даже сотни миллионов рублей в свободно конвертируемой валюте), исключения введения каких-либо ограничений и запретов на экспорт зерна в СССР, возможность принятия мер в рамках правительственных (а не коммерческих) обязательств по обеспечению качества поставляемых нам зерновых. Конкретные требования к качеству зерна, как и юридические, и экономические санкции в случае их несоблюдения, подробно излагаются непосредственно в коммерческих контрактах с фирмами-поставщиками, которые несут ответственность за надлежащее выполнение подписанных ими контрактов и всех обязательств, вытекающих из них. Эти требования являются самыми жесткими в существующей мировой практике.
Проблема недогрузов зерновой продукции, о которой, по утверждению автора, внешнеторговые организации не догадываются, на самом деле давно решена тем, что приемка зерна от фирм капиталистических стран и его оплата производятся по весу, определенному в советском порту
при выгрузке. Вместе с тем остается очень актуальной проблема состояния весового хозяйства в наших портах, которая решается очень медленно, несмотря на имеющиеся решения правительства.
Не соответствует действительности информация о выездах каких-то представительных делегаций, формируемых из «высоких чинов» для заключения контрактов. Такие делегации согласно советскому законодательству просто не имеют права заключать какие-либо контракты. Контракты заключаются только на уровне соответствующего внешнеэкономического объединения. Кроме того, как отмечалось выше, контракты уже целый ряд лет в своем подавляющем большинстве заключаются путем их фиксации в Москве на основе оперативно согласованных - указанным выше путем - сделок.
Разумеется, все это не означает, что МВЭС СССР не осуществляет каких-либо переговоров за границей. Делегации, возглавляемые заместителем министра внешних экономических связей (так как речь идет о межправительственных переговорах), проводят время от времени в порядке очередности в СССР и за границей переговоры с отдельными странами, с которыми заключены межправительственные зерновые соглашения, по вопросам контроля за их выполнением, состоянием с поставками, особенно качеством зерна, а также другим вопросам отношений с поставщиками той или другой страны.
При оценке состояния поступающего по импорту зерна необходимо учитывать, что оно предназначено не для посева, а для использования в производстве хлебопродуктов и кормов. Его перевозка из портов по территории СССР производится в своей подавляющей части в специальных вагонах-зерновозах закрытого типа, чтобы предотвратить распространение сорняков в пути следования. При переработке на предприятиях зерно подвергается очистке, помолу, измельчению и термообработке, в результате чего полностью исключается возможность какого-либо вредного эффекта для природной среды от присутствия единичных семян карантинных растений. Пока мы вынуждены импортировать столь значительные объемы зерна, как сейчас, не представляется возможным избежать поступления зерна с наличием семян карантинных растений из отдельных стран, являющихся крупнейшими поставщиками, которые в силу природных условий и способа производства зерна не располагают другим товаром для экспорта.
Высказывая вышеуказанные соображения в связи со статьей т. Булатова «Еще раз о продовольственном импорте», МВЭС СССР никоим образом не считает, что в организации импорта продовольственных товаров нет серьезных проблем и недостатков. Несмотря на то, что практически все закупаемое зерно, как продовольственное, так и кормовое, используется полностью на те цели, ради которых закупалось, а за поставку товара с более высокими качественными показателями производятся значительные доплаты от заказчиков, тем не менее остаются еще недостатки, которые справедливо подвергаются критической оценке и отмечаются в прессе. Это касается состояния поступающего по импорту зерна с точки зрения наличия вредителей хлебных запасов, зерновой и сорной примесей, поврежденных и битых зерен, случаев поступления партий с более высокой влажностью. Острой является проблема обеспечения сохранности зерна при его перевалках и транспортировке внутри СССР. Ряд из этих вопросов обоснованно отражен в статье. Однако хотелось бы заверить, что все эти недостатки не обусловлены некомпетентностью соответствующих должностных лиц и специалистов. Эти вопросы очень сложны, и их решение на нынешнем этапе требует реализации крупных и нестандартных для мировой практики и иностранных производителей и поставщиков мер, сопряженных с дополнительными и весьма значительными материальными затратами ввиду того, что наши требования во многих случаях выходят за пределы обычно принятых в мире стандартов и понятий о состоянии и качестве товара.
Работа в указанных направлениях настойчиво ведется с участием специалистов и представителей различных взаимодействующих организаций Советского Союза.
Хотелось бы, учитывая вышеизложенное, выразить сожаление по поводу опубликования столь извращающей действительное положение дел статьи экономиста Д. Булатова.
Если полагать, что это выражает плюрализм мнений и взглядов на данный вопрос, то хотелось бы рассчитывать на то, что и данный ответный материал найдет свое место на страницах Вашего журнала.
К. КАТУШЕВ, министр
И что же дальше? Министерский рык охладил порывы ретивых экономистов, мол, не вашего ума дело?
Продолжение следует.
Ответ на статью Дмитрия Булатова появился в журнале «Коммунист» №12 в августе 1989 г. Редакционное предуведомление гласило:
В «Коммунисте» № 6 за 1989 год было опубликовано письмо экономиста Д. Булатова о продовольственном импорте. По этому важнейшему вопросу существует ряд точек зрения. Одна из них была выражена в предыдущей публикации, другая - отражена в материале министра К. Катушева. Журнал считает проблему настолько серьезной, что полагает необходимым продолжить ее обсуждение.
Несмотря на то, что министерский ответ в полтора раза длиннее письма экономиста, публикую статью полностью, потому что это та самая песня, слова из которой не выкинешь.
И ЕЩЕ РАЗ О ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ ИМПОРТЕ
В статье Д. Булатова в принципе правильно ставятся вопросы необходимости рационального использования ассигнуемых на закупку продовольствия средств, обеспечения интересов страны с точки зрения ассортимента, качества, коммерческих условий и организации работы, связанной с импортом данной группы товаров.
Однако выступление с подобными крупными вопросами и в таком авторитетном органе, каким является журнал «Коммунист», требует и ответственного отношения к представляемым материалам, обоснованности выводов, объективности приводимых фактов.
К сожалению, вопреки существующим фактам и положению дел, используя весьма вольные «заключения», автором создается искаженное представление о той работе, которая проводится в сфере импорта зерновых и продовольственных товаров.
Если следовать основному содержанию статьи, то складывается впечатление, что вся эта работа повседневно совершается вопреки здравому смыслу, логике и интересам дела.
Непонятно, кто в статье имеется в виду под «трезвомыслящими» людьми, к которым она адресуется, но те, кто осведомлен в рассматриваемых вопросах, не могут остаться равнодушными к такой искажающей и извращающей действительность публикации.
Министерство внешних экономических связей СССР не считает возможным вступать в полемику по вопросам о вреде монокультуризации среднеазиатских республик на хлопке, как и, наоборот, о пользе более глубокой специализации Краснодарского края на пшенице. Возможно, данные вопросы действительно заслуживают серьезного обсуждения. Однако никак не понятно другое - почему они составляют, по словам автора, «невеселый реестр» внешнеторговых «достижений».
Внешнеторговые, внешнеэкономические органы никогда формированием аграрной политики и указанными вопросами не занимались и выполняют во всем этом свою роль лишь в той части, которая касается реализации соответствующих задач в отношении торговли отдельными товарами, а в отношении зерна - в основном его импорта в целях удовлетворения потребностей населения и народного хозяйства СССР, которые пока, к сожалению, не удается обеспечить за счет отечественного производства.
Продовольствие и зерно, закупаемые по импорту, составляют неотъемлемую часть ресурсов страны и играют значительную роль в решении провозглашенной XXVII съездом КПСС, XIX Всесоюзной партийной конференцией и мартовским (1989 г.) Пленумом ЦК партии Продовольственной программы как самой первоочередной задачи нашего дальнейшего социально-экономического развития.
Хотелось бы отметить, что закупки продовольствия по импорту никогда не были и не являются ни прерогативой, ни инициативой внешнеторговых или внешнеэкономических органов. Они всегда осуществлялись в строгом соответствии с государственными планами и заданиями, утвержденными правительственными инстанциями. Поэтому относить всю систему плана продовольственного импорта, весь механизм его организации, как это пытается сделать автор,- к «порождению ведомственной монополии» совершенно безосновательно.
Аналогичный вольный подход автора к фактам и выводам присущ большинству других разделов статьи. Так, в 1987-1988 гг. по импорту закупалось высокобелковых средств (соя-бобы и соевый шрот) не 2 процента, как им указывается, а около 13 процентов по весу и 30 процентов по стоимости от общего объема зерновых и бобовых, импортированных в СССР в этот период. При оценке объемов закупки высокобелковых средств, тем более экономисту, следовало бы учитывать и экономические соображения, делающие подчас из-за соотношения мировых цен даже при высоких кормовых свойствах соевых культур, невыгодной их закупку в сравнении с обычными кормовыми культурами. Складывается впечатление, что автору очень требовалось подогнать цифры под эффектный вывод о вложении миллиардов в «увеличение производства навоза».
Нельзя понять критические соображения относительно системы расчетов с советскими заказчиками за импортное зерно, которые производятся абсолютно аналогичным образом, как и по всем остальным импортным товарам, то есть по оптовым ценам, действующим в СССР, и, естественно, в советских денежных единицах. Непонятно, каким образом автором выводится оценка стоимости импортного зерна как вчетверо превосходящая стоимость отечественного зерна.
Не соответствует действительности изображенная в статье система осуществления импорта зерна, включая такие утверждения, как
- закупка многомиллионных партий у одного поставщика, что ведет к ажиотажу на мировом рынке и росту цен;
- концентрация закупок американского зерна у пяти перечисленных в статье компаний;
- неиспользование зерновых бирж, где цены якобы ниже;
- игнорирование возможностей мелких и средних зерновых фирм.
На самом же деле мы, как, впрочем, и другие страны, разом многомиллионных партий не закупаем. Закупки ведутся постепенно, в зависимости от ситуации и цен на мировом рынке, на основе типовых условий поставки, с использованием телетайпной и телефонной связи и последующим. оформлением сделок контрактами. В 1988 году, например, таким образом было подписано 312 зерновых контрактов. Никакого ажиотажа, понятно, такая система закупок вызывать не может.
При закупках рассматриваются имеющиеся предложения и возможности всех фирм, которые в тот или иной период предлагают зерно, как больших, так и малых. Однако сделки заключаются с теми из них, кто аналогичный товар гостов продать по более благоприятным ценам. Как показывает многолетний опыт работы, крупные фирмы (а не мелкие, как утверждает автор) в силу своих больших возможностей предлагают и более благоприятные цены. У перечисленных автором пяти транснациональных зерновых монополий действительно закупается значительная часть американского зерна, поскольку они занимают очень видное место в торговле зерном. Однако число таких компаний совсем не пять, а в несколько раз больше, и роль указанных фирм не такая безраздельно монопольная, как утверждается автором. В 1988 году, например, с большим отрывом от них лидировала итальянская фирма «Ферруцци». Однако главное не в названиях и размерах фирм, а в коммерческих условиях и качестве предлагаемого зерна. Именно этим определяется выбор продавца и поставщика товара.
Мировые цены на зерно основываются на котировках важнейших мировых зерновых бирж, в том числе и упоминаемой автором Чикагской. Закупки осуществляются, опять же вопреки утверждению статьи, как у конкретных фирм и зерновых объединений, так и на биржах, в зависимости от конкретной ситуации и уровня предлагаемых фирмами и существующих на биржах цен. Выбирается наиболее выгодное предложение. Вопреки заявлению автора статьи, опыт свидетельствует о том, что цены сделок с отдельными фирмами при правильном использовании конкуренции между ними бывают выгоднее биржевых цен. К тому же, в силу ряда объективных обстоятельств, не всегда имеется возможность закупки зерна, прежде всего пшеницы, на бирже.
Безосновательными рассуждениями, опять же вопреки действительному положению дел, автор пытается дискредитировать значение заключаемых нами долгосрочных соглашений на поставку зерна в СССР, которые, кстати, носят межправительственный характер. Они не заключаются «исправно», как утверждается в статье. За последние три года не заключалось ни одного такого соглашения, было продлено лишь соглашение с США, которое действует с 1983 года. Как каждый двусторонний документ, они, естественно, должны отражать интересы обеих сторон, иначе они просто не будут подписаны. Зерновые соглашения СССР с рядом капиталистических стран создают определенные гарантии нашим партнерам в реализации их зерна, и это отвечает их интересам. Однако данные соглашения никак не определяют, когда конкретно в каждый годовой или даже более широкий период это зерно будет закупаться. Объемы обязательств стабильны в течение ряда лет, а их уровень таков, что нарушить ситуацию на мировом рынке не может. Зато зерновые соглашения создают для советской стороны ряд таких, в частности, преимуществ, как возможность получения льготных цен (что, кстати, уже позволило нашей стране сэкономить десятки и даже сотни миллионов рублей в свободно конвертируемой валюте), исключения введения каких-либо ограничений и запретов на экспорт зерна в СССР, возможность принятия мер в рамках правительственных (а не коммерческих) обязательств по обеспечению качества поставляемых нам зерновых. Конкретные требования к качеству зерна, как и юридические, и экономические санкции в случае их несоблюдения, подробно излагаются непосредственно в коммерческих контрактах с фирмами-поставщиками, которые несут ответственность за надлежащее выполнение подписанных ими контрактов и всех обязательств, вытекающих из них. Эти требования являются самыми жесткими в существующей мировой практике.
Проблема недогрузов зерновой продукции, о которой, по утверждению автора, внешнеторговые организации не догадываются, на самом деле давно решена тем, что приемка зерна от фирм капиталистических стран и его оплата производятся по весу, определенному в советском порту
при выгрузке. Вместе с тем остается очень актуальной проблема состояния весового хозяйства в наших портах, которая решается очень медленно, несмотря на имеющиеся решения правительства.
Не соответствует действительности информация о выездах каких-то представительных делегаций, формируемых из «высоких чинов» для заключения контрактов. Такие делегации согласно советскому законодательству просто не имеют права заключать какие-либо контракты. Контракты заключаются только на уровне соответствующего внешнеэкономического объединения. Кроме того, как отмечалось выше, контракты уже целый ряд лет в своем подавляющем большинстве заключаются путем их фиксации в Москве на основе оперативно согласованных - указанным выше путем - сделок.
Разумеется, все это не означает, что МВЭС СССР не осуществляет каких-либо переговоров за границей. Делегации, возглавляемые заместителем министра внешних экономических связей (так как речь идет о межправительственных переговорах), проводят время от времени в порядке очередности в СССР и за границей переговоры с отдельными странами, с которыми заключены межправительственные зерновые соглашения, по вопросам контроля за их выполнением, состоянием с поставками, особенно качеством зерна, а также другим вопросам отношений с поставщиками той или другой страны.
При оценке состояния поступающего по импорту зерна необходимо учитывать, что оно предназначено не для посева, а для использования в производстве хлебопродуктов и кормов. Его перевозка из портов по территории СССР производится в своей подавляющей части в специальных вагонах-зерновозах закрытого типа, чтобы предотвратить распространение сорняков в пути следования. При переработке на предприятиях зерно подвергается очистке, помолу, измельчению и термообработке, в результате чего полностью исключается возможность какого-либо вредного эффекта для природной среды от присутствия единичных семян карантинных растений. Пока мы вынуждены импортировать столь значительные объемы зерна, как сейчас, не представляется возможным избежать поступления зерна с наличием семян карантинных растений из отдельных стран, являющихся крупнейшими поставщиками, которые в силу природных условий и способа производства зерна не располагают другим товаром для экспорта.
Высказывая вышеуказанные соображения в связи со статьей т. Булатова «Еще раз о продовольственном импорте», МВЭС СССР никоим образом не считает, что в организации импорта продовольственных товаров нет серьезных проблем и недостатков. Несмотря на то, что практически все закупаемое зерно, как продовольственное, так и кормовое, используется полностью на те цели, ради которых закупалось, а за поставку товара с более высокими качественными показателями производятся значительные доплаты от заказчиков, тем не менее остаются еще недостатки, которые справедливо подвергаются критической оценке и отмечаются в прессе. Это касается состояния поступающего по импорту зерна с точки зрения наличия вредителей хлебных запасов, зерновой и сорной примесей, поврежденных и битых зерен, случаев поступления партий с более высокой влажностью. Острой является проблема обеспечения сохранности зерна при его перевалках и транспортировке внутри СССР. Ряд из этих вопросов обоснованно отражен в статье. Однако хотелось бы заверить, что все эти недостатки не обусловлены некомпетентностью соответствующих должностных лиц и специалистов. Эти вопросы очень сложны, и их решение на нынешнем этапе требует реализации крупных и нестандартных для мировой практики и иностранных производителей и поставщиков мер, сопряженных с дополнительными и весьма значительными материальными затратами ввиду того, что наши требования во многих случаях выходят за пределы обычно принятых в мире стандартов и понятий о состоянии и качестве товара.
Работа в указанных направлениях настойчиво ведется с участием специалистов и представителей различных взаимодействующих организаций Советского Союза.
Хотелось бы, учитывая вышеизложенное, выразить сожаление по поводу опубликования столь извращающей действительное положение дел статьи экономиста Д. Булатова.
Если полагать, что это выражает плюрализм мнений и взглядов на данный вопрос, то хотелось бы рассчитывать на то, что и данный ответный материал найдет свое место на страницах Вашего журнала.
К. КАТУШЕВ, министр
И что же дальше? Министерский рык охладил порывы ретивых экономистов, мол, не вашего ума дело?
Продолжение следует.