Каким будет искусство Cверхмодерна?
cautious_man
Каким будет искусство Cверхмодерна?
Вопрос, обладающий особой притягательной силой. В минуты затишья он будоражит воображение. Так хочется заглянуть туда, в светлое завтра, которое еще не завоевано. Даже, наверное, не так волнует производство или быт (конечно, не в смысле бытовой техники, а в смысле жизни простого Нового Человека), не так волнует внешний вид городов, улиц (хотя, например, архитектура - это ведь тоже безумно интересно! и, разумеется, не только она), как то, что будут показывать театры, галереи, кинотеатры, телевидение, чем наполнится Интернет. Не так волнует совершенство технических средств - они уже сейчас практически за гранью фантастики (а уж когда антропогенное и техногенное развитие удастся гармонизировать, то взлет научно-технической мысли даже трудно себе сейчас вообразить). Волнует, простите за унылый термин, контент.
И, прежде всего, именно искусство. Почему? Может быть, потому что через фильмы «Девчата» или «Неподдающиеся» мы знаем о том, первом великом и светлом времени великих свершений. О первом в истории человечества настоящем, живом опыте строительства справедливого общества и Нового Человека - опыте, хотя и незавершенном, но состоявшемся, отвоевавшем для нас главный плацдарм, имя которому «История СССР». Через фильмы «Чапаев», «Петр Первый», «Два бойца» или через «Марш защитников Москвы» мы впитываем дух величайших в истории побед. Наверное, именно поэтому представлять себе будущее невольно хочется через произведения искусства.
Вот люди будущего, отправляясь на работу, наверное, так же как и многие из нас сегодня, будут слушать музыку. Какая это будет музыка? Наверное, как и в советские времена, на концертах в честь передовиков производства будут выступать выдающиеся мастера искусства будущего. Вообще, что будет волновать новых людей в духовном плане? Что они будут говорить о себе, своей жизни через кинематограф, литературу, изобразительное искусство? Наверное, значительная часть произведений будущего будет посвящена творчеству этих людей, их трудовым подвигам. Что они скажут о любви?..
А что им будет интересным из нашего времени? Какие произведения они отберут для себя из того, что создается сегодня? Какие фильмы они снимут, и какие книги напишут про наше время? И про то, что нам еще предстоит?.. Что из известного нам сегодня будет принято новым человечеством - человечеством победившего гуманизма? Туда, в новые «шесть часов вечера после…»? Не хочется цитировать это название полностью.
Искусство СССР как предтеча искусства Сверхмодерна
Одной из черт Сверхмодерна является новая культурообразующая функция новой науки. Представить себе сейчас, как это отразится на искусстве, очень непросто. Однако кое-что представить относительно искусства будущего все-таки можно. Для того, чтобы заглянуть в будущее, следует внимательнее вглядеться в советский прецедент. Искусство СССР по сравнению со всем, что было до него, сделало качественный рывок. Причем оно оказалось на принципиально новом уровне, который был неведом художникам и ценителям прошлого.
Отвлекаясь, надо заметить, что искусство вообще обладает интересным свойством. Далеко не всегда новые творения гениев затеняют то, что было создано до них. Шекспир, Чайковский или Рембрандт не померкли, несмотря на всю следовавшую за ними литературу, музыку и живопись. При этом глупо пытаться определить: «а кто лучше художник - Рембрандт или Репин?». Вообще вводить табель о рангах, когда говоришь о гениях, занятие неблагодарное и пустое. Конечно, есть безусловные гении такие, как Пушкин или Моцарт, но в целом такого рода попытки вызывают в памяти эпиграмму С.Я. Маршака:
Писательский вес по машинам
Они измеряли в беседе:
Гений - на ЗИЛе длинном,
Просто талант - на «Победе».
А кто не сумел достичь
В искусстве особых успехов,
Покупает машину «Москвич»
Или ходит пешком. Как Чехов.
В чем же тогда уникальность советского искусства по сравнению с русским дореволюционным или с западным искусством? Уникальность в самом советском строе, советской жизни, советских людях, этой жизнью воспитанных и одновременно эту жизнь творивших. Как уже говорилось, впервые в истории на практике была реализована вековая, главная мечта человечества - общество добра и справедливости. Социализм, который строили в СССР, был не просто очередной исторической формацией, как капитализм относительно феодализма или феодализм относительно рабовладельческого строя. Это было принципиально новым обществом, построенным не на погоне за прибылью, не на частной собственности, не на законе джунглей, а на человечности и любви. Ничего подобного не было ни в одной из предшествующих формаций, ни в одном историческом проекте. Даже самые упертые скептики могут убедиться, что такое возможно, здесь, на Земле. Можно походить, посмотреть, потрогать руками, можно жить. По-настоящему, наяву, а не в мечтах. И, конечно, в таком обществе рождались совершенно уникальные произведения.
В перестройку многие наши деятели культуры страшно оживились, когда почуяли возможность уехать на вожделенный Запад. Будучи обласканы советским зрителем (и, что особенно важно, советским государством!), им показалось, что они точно так же будут приняты и обласканы зрителем западным. И если, например, у многих музыкантов эта специфическая мечта сбылась - советская исполнительская школа поистине была лучшей в мире! - то вот у драматических актеров совсем не сложилось. Почему? Музыканты исполняли произведения, хорошо известные западному слушателю, но при этом играли лучше, чем их западные коллеги. Но ведь и в драматическом искусстве у нас были гениальные актеры и режиссеры! Однако с «экспортом» отечественного кинематографа и театра вышло следующее. Европейский и американский зритель обнаружил свое принципиальнейшее непонимание того, то он видит на экране. И дело не в каком-то языковом барьере и даже не в культурологическом (в обычном смысле этого слова).
Европейский и американский зритель видел, с его точки зрения, совершенно неправдоподобные вещи. Не могут люди так относиться друг к другу, как в «Я шагаю по Москве», не могут так беззаботно и весело жить, не могут так преданно, безоглядно и счастливо любить, не могут так самоотверженно трудиться на благо всех, даже не думая о себе (потому что, во-первых, так воспитаны, а, во-вторых, все, что нужно, им гарантирует советское государство), не могут так свободно и со взаимным уважением общаться друг с другом, если принадлежат к разным (условно) слоям общества («Большая семья»), даже не могут так героически сражаться (те же «Два бойца») - ведь невозможно так смело и рассудительно отдавать жизнь, когда так сильно, сознательно и глубоко любишь эту жизнь! По крайней мере, это немыслимо с точки зрения большинства в современном западном обществе.
Как объяснить, в чем аморальность Димы Семицветова и, вместе с тем, в чем глубокая правота Юрия Деточкина («Берегись автомобиля»)?! Что плохого делает Дима Семицветов с т. зр. любого НЕсоветского человека? Ну, хорошо - продавать из-под полы запрещает закон. Но почему в СССР закон-то такой идиотский, что на корню душит предпринимательскую инициативу?! А Деточкин - он вроде самурая? Кому он служит - у него же нет хозяина?! Чему он служит? Он, что, не понимает, что защищает тоталитаризм в своей основе? Он - идиот или добровольный палач-маньяк?! И, потом, если Деточкин защищает закон, почему он сам же его и нарушает, угоняя автомобили и продавая их другим жуликам?! Ну, хорошо, предположим, что герои фильма ставят мораль выше закона. Но - простите! - западная мораль как раз на стороне Семицветова, а не Деточкина! Таким образом, для вменяемого западного зрителя то, что показано в советских фильмах, чистой воды вранье, пропаганда и какой-то полный неадекват.
Плюс пресловутый железный занавес, который всегда существовал не у нас от них, а - как неожиданно для многих выяснилось - у них от нас. Наш зритель мог оценить фильмы с Бельмондо или Мастроянни, у нас печатались Бредбери или Жапризо в «Иностранной литературе» и даже отдельными книжками, но их зритель не имел понятия ни о нашем кино, ни о нашей жизни. Даже приблизительного. Особенно о нашей жизни. «Летят журавли», «Война и мир» да Тарковский, талантливо-холуйски копировавший европейскую манеру.
Толстой, Достоевский, иногда Чехов - стандартный набор русской культуры для иностранца. Все, что было после 1917 - табу. Табу идеологическое, мировоззренческое, которое было легко поддерживать, ибо, повторимся, западный зритель видел чуждый ему советский мир. Мир, устройство которого самым кардинальным образом отличалось от устройства мира капиталистического.
Кстати, советское искусство было преемственно русскому искусству, его лучшим образцам. Можно сказать, что произошла мультипликация двух уникальнейших культур, в основе которых находились, прежде всего, гуманизм, соборность и духовный рост как высшая ценность.
Итак, от искусства Сверхмодерна можно ожидать столь же глубокого прорыва, столь же гигантского рывка вперед, какой в свое время сделал СССР.
Искусство принадлежит народу
Говоря об исторических новшествах культурной среды СССР, которые, наверняка, станут преемственны в Сверхмодерне, следует вспомнить о лозунге: «Искусство принадлежит народу». Как и многие советские лозунги, он был с блеском реализован. В 1917 году большинство населения было неграмотным. Речь здесь пойдет даже не о ликвидации неграмотности, проведенной в кратчайшие сроки и с таким триумфом. Это вопросы общей культуры и политики. Речь пойдет о том, что уже в 1930-х годах каким-то непостижимым с позиций сегодняшнего дня образом удалось в рабоче-крестьянской стране привить значительному числу граждан настоящую, подлинную любовь к классической музыке, литературе, изобразительному искусству. На спектакли музыкальных и драматических театров, особенно московских и ленинградских, весь советский период было попасть крайне проблематично. Причем туда в массовом порядке ходили совершенно простые люди, не профессионалы от музыки или театра, часто даже без высшего образования. По селам строили дома культуры, куда регулярно приезжали музыканты филармоний, исполняя лучшие классические произведения.
Между прочим, это неотъемлемая черта воспитания Нового Человека. Народ массово просвещали, знакомили с произведениями, составляющими сокровищницу мировой культуры. Лекторы и критики, специалисты высшего уровня, объясняли людям смысл произведений, переводили его с языка условностей на язык, понятный простому человеку, актуализировали их для современного им простого человека. Людей воспитывали. Воспитывали целый народ огромной страны. Люди росли духовно.
В позднесоветское время все эти достижения смазывались, все шло на спад. Но даже тогда концерты, например, Рихтера, Ойстраха или Когана вызывали такой бешеный ажиотаж, какой не снился сегодня самым растиражированным и разрекламированным деятелям нашего современного т.н. «искусства».
Это, в свою очередь, давало потрясающего свойства свободу советским художникам и одновременно ставило перед ними потрясающе же своей концептуальной новизной творческие задачи. В чем же свобода и в чем новизна? И свобода, и новизна состояли в том, что художник с одной стороной не был связан необходимостью выбирать между массовым искусством и элитарным, а с другой - он был обязан создавать произведения, которые бы в себе сочетали доступность для широкой зрительской аудитории и высокие художественные качества. Такая доступность, прежде всего, означала то, что художник не жил «внутри своей головы». Художник жил, не будучи оторванным от того, чем жил и дышал его народ. Он был просто обязан быть укорененным в реальности. Он был частью народа. И это давало фантастические результаты!
Особенно ярко это прослеживается в советском кинематографе. Если взять советские фильмы 1930…1950 гг, то это именно такое сочетание высочайшей художественной ценности и абсолютного взаимопонимания художника и массового зрителя.
Конечно, есть исключения. Эйзенштейн, который постоянно заваливался в сторону, так сказать, «чистого искусства». Или, наоборот, Александров, который создавал безумно популярные фильмы, не обладающие, возможно, столь высокими эстетическими качествами, однако прославляющие советский образ жизни и выполнявшие роль своего рода художественной контрпропаганды. На советского человека, посмотревшего «Волга-Волга», едва ли могли произвести впечатление западные блокбастеры типа «Серенада Солнечной долины». Ибо советский человек точно знал: у нас есть свои такие фильмы, ничем не хуже - тот же постановочный размах, спецэффекты, масштаб и прочее.
Кстати, отсутствие подобного кинопротивоядия в 1980-х привело к тому, что голливудские фильмы типа Рэмбо, Коммандо и пр. произвели на советского зрителя шоковый эффект и немало способствовали укреплению пропагандистского перестроечного дискурса в части превосходства всего западного надо всем советским. Ну, и справедливости ради надо все-таки сказать, что фильмы Александрова были вполне сносными даже с эстетической точки зрения. По крайней мере, по сравнению с западными аналогами. Один Ильинский чего стоит!
Демонтаж этого подлинно советского кинематографа произошел, как не трудно догадаться, уже в хрущевские времена и маркируется, пожалуй, именем Калатозова с его «Летят журавли». С этого фильма начинается постепенная переориентация части советских кинематографистов от кино социалистического реализма на эстетику западноевропейского элитарного (фестивального) кино. Таким образом, был вбит клин в единый советский кинематограф, расколотый тем самым на элитарный и «обычный» советский. Хотя шедевры в СССР продолжали снимать вплоть до 1986 года. Наверное, последним киношедевром СССР следует считать фильм «Кин-дза-дза» - иронический комментарий к полемике между «Утопией» Т. Мора и «Атлантидой» Ф. Бэкона, заключительный фильм о Советском Человеке, осуждение общества, где НТП идет без духовного роста человека. Символично - сегодня фильм смотрится как последнее предупреждение, непонятое и оставленное без внимания. Через пять лет мы все оказались на планете Плюк.
Что из известного нам сегодня может войти в искусство Сверхмодерна?
Все ли из известных нам сегодня произведений искусства войдут в Сверхмодерн? Конечно, нет. Ну, мы же не чувствуем себя ущербными от того, что не смотрим фильмы нацистской Германии. Или от того, что игнорируем выставку Гельмана «родина». И вообще большую часть contemporary art. Значит, какие-то вещи должны подвергнуться фильтру и утратить статус произведений искусства, оставаясь, наверное, только пособием для историков и тех, кто будет заниматься гуманитарной, духовной и нравственной, безопасностью общества. Так что же может считаться искусством Сверхмодерна из того, что уже известно нам сегодня? Что станет для него эстетической точкой отсчета, эстетическим стартом?
Первое. Вне всяких сомнений, все то, что советским искусствоведением считалось безусловной классикой, по крайней мере, до конца XIX века. Эти имена и произведения всем хорошо известны. Почему именно такой рубеж? Потому что с этого момента Модерн стал заболевать (С.Е. Кургинян, «Суть времени»). Искусство на это отреагировало декадансом с его упадничеством, пороком и необъяснимой до недавнего времени тягой к смерти. Это дало старт бесконечным «измам». Судороги декаданса очень неплохо показаны, например, в романе А.Н. Толстого «Хождение по мукам».
Однако, полностью отвергать созданное тогда тоже нельзя. Ярчайший пример - Маяковский. Будучи родом из этого полусумасшедшего литературного авангарда, он сумел наполнить, по существу, постмодернистскую форму новым светлым, революционным и гуманистическим содержанием. К слову, таких примеров не так много, и это ни в коем случае не может служить оправданием постмодернизма. Такими же примерами являются, например, испанцы поэт Лорка и режиссер Бунюэль. А вот с Дали все гораздо сложнее. И, хотя, здесь надо разбираться отдельно и глубоко, скорее всего, советское искусствоведение вынесло ему строгий, но абсолютно справедливый приговор. Вообще это сложнейший искусствоведческий вопрос: какие эксперименты в области художественной формы эпохи «измов» могут и должны быть приняты в том виде, как они есть; какие могут быть наполнены новым правильным содержанием; какие должны быть отвергнуты как сугубо провокационные и постмодернистские.
Почему так строго «отвергнуты»? Может показаться, что это слишком радикально, если разговор заходит об искусстве. Просто и доходчиво, к чему ведет искусство постмодерна, показано в фильме Ромма «Обыкновенный фашизм». Хотя там оно так и не называется, но его легко узнать. Кстати, вообще во многом очень правильный фильм, который отдельной строкой может быть вписан в киноискусство и кинопублицистику СССР, несмотря на некоторые крайне странные воззрения Ромма, озвученные им в его воспоминаниях.
То, что часть авангарда того сложного периода «перешла» на сторону революции, объясняется ее сложным генезисом. Авангард создавался не только развращенными, пресыщенными и растленными богемными элитами европейских столиц. Он возникал и как часть протестной культуры против буржуазного уклада. Часть этой культуры сохранила свою революционность. Другая часть стала обслуживать интересы правящих капиталистических элит, со временем превратившись в мощный инструмент уничтожения смыслов, борьбы с гуманизмом, стирания границ между добром и злом в сознании людей. Нечто подобное случилось позднее с рок-музыкой. Возникнув как часть негритянской культуры, культуры наиболее угнетаемых и притесняемых слоев США, она со временем была поставлена на службу интересам правящих американских элит и поучаствовала в культурном разгроме СССР. Что не отрицает наличия ряда замечательных произведений, созданных в этом жанре.
Таким образом, предстоят еще длительные исследования произведений, созданных на рубеже XIX и XX веков, их тщательное изучение и, если так можно сказать, сортировка.
Второе. Мировое искусство XX и начала XXI века, а также искусство РФ после 1991. Вот тут больше всего работы по отделению зерен от плевел. Прежде всего, потому, что в этот период, отражая реальность, произведения становятся настолько мрачными и несут в себе столько зла - далеко не всегда по злой воле (простите за повтор) создателей, а лишь бесстрастно передавая содержание эпохи. Войдут ли в Сверхмодерн «Гибель богов» Висконти? Вообще чрезмерно увлекающийся постмодернизмом, но, тем не менее, содержательный европейский кинематограф? А фильмы Скорсезе? А первые фильмы Тарантино, которые отличает большой гуманистический пафос (это не шутка), но снятые с чудовищным количеством крови и насилия? Что делать с популярной и рок-музыкой, двусмысленной и в смысловом, и в художественном отношении? Всегда ли удастся отличить любование пороком и смертью от их осуждения и провозглашения ценностей гуманизма даже в рамках одного произведения?
Никогда до этого в истории мировой культуры не было такого количества противоречивых в этом отношении произведений. Что, кстати, легко объясняется: с возникновением телевидения, а сейчас и интернета, искусство стало частью гуманитарных технологий в руках правящих буржуазных элит на излете модерна, т.е. технологий порабощения, деструкции и расчеловечивания. Однако будем надеяться, что и здесь может быть обнаружено немало достойных произведений.
Третье. Искусство советского периода. Как уже говорилось выше, произведения, созданные в СССР, являются вершиной мировой культуры. Это эпоха великих фильмов, великих книг, великой музыки и живописи.
Однако и здесь есть, так скажем, спорные места. Начнем с очевидного. Перестроечный кинематограф: «Покаяние», «Город Зеро», «Маленькая Вера», «Интердевочка», «Асса», «Воры в законе» и т.д. и т.п. - несть им числа. Целый корпус кинопроизведений, бесконечно отвратительных по форме и содержанию. От некоторых за версту разит спецзаказами. Хотя в большинстве своем наши кинематографисты старались от «чистого» сердца. Так сказать, по зову сердца, желудка и ненависти к коммунизму.
Далее, конечно, следует упомянуть русский рок. Очень жаль, потому как многие участники ВКСВ хорошо знают и любят многое из этой категории, но… Учитывая, что у истоков знаменитого питерского рок-клуба находилось КГБ (http://oper.ru/torture/read.php?t=1045689092), русский рок можно считать одним из крупных «удачных» культурных спецпроектов, на 100% выполнившим свои деструктивные задачи (см. ШС-4, часть 1). Сразу оговоримся, что речь не идет о кострах на задних дворах университетов. Удачные произведения есть и у группы Кино, и даже - о, ужас! - у музыканта Юры. «Были и есть у разных исполнителей отличные стихи и чудесные мелодии, но общей картины это не меняет никак» (Д.Ю. Пучков о русском роке).
В этом плане крайне показательной была одна из программ «Земля-Воздух» на телеканале «ТВ-6 Москва» незадолго до закрытия канала. В этой передаче Троицкий и Макаревич вспоминали начало 1970-х (1972, кажется). Троицкий с упоением описывал, в чем был одет Макаревич: в каких шузах, каких джинсах, каком блузоне. Они долго обсуждали, сколько эти шмотки стоили, на каких барахолках продавались, а что привозилось только из-за границы дипломатами. Не было предела их взаимному обожанию в момент воспоминаний о самом дорогом в их жизни. «Вот это, сынок, и есть русский рок» (С. Шнуров). Так сказать, квинтэссенция русского рока. Если изначальный протестный (антибуржуазный) потенциал худо-бедно сохранялся в западной рок-музыке, то отечественные рокеры присягнули золотому тельцу в момент своего возникновения. Сразу и бесповоротно. Увы, это неумолимо и самым пагубным образом сказалось на творчестве.
Отодвигаясь от перестроечных времен несколько вглубь советского периода, можно вспомнить и других совершенно небесспорных деятелей культуры, которые в свое время воспринимались некритично. Например, Булат Окуджава. «Пешеходы твои люди невеликие». Странная фраза для человека, якобы побывавшего на фронте (о том, как именно воевал автор задушевных песен, он поведал сам, в деталях, уже, естественно, после 1991). Народ, выигравший такую войну, состоит сплошняком из великих людей. Невеликие люди становились либо дезертирами, либо служили в РОА, либо изо всех сил ловчили, чтобы не попасть на передовую, но получать военный паек, как Окуджава или Солженицын, к примеру. Тогда эти поэтические мелочи казались несущественными. «Ну, он же не это имел в виду!» Оказалось, что это. Теперь ясно: все было неслучайно. Сюда же следует отнести бардов, столь обожаемых в среде т.н. интеллиции в 1960...1980 гг. Творчество сна разума и совести. Сна, который породил известно что.
Отдельной строкой следует выделить фильмы о Великой Отечественной войне, снятые в 1960…1980 гг. Как это ни прискорбно, но на поверку остаются считанные достойные военные фильмы, снятые в означенный период: «Освобождение» (за исключением некоторых окопных сюжетных линий, сделанных чрезвычайно слабо) и «На войне как на войне». Возможно, «Они сражались за Родину». Настоящие фильмы про войну, увы, снимались только во время и сразу после войны. Да, это строгий подход. Но, с другой стороны, тема настолько глобальная, что нестрогого подхода здесь быть не должно. Вместе с тем, есть целая серия фильмов о работе нашей разведки в тылу у фашистов. Как ни парадоксально, наши кинематографисты, которые были не в состоянии снять фильм о простых солдатах, с этой задачей справлялись, как правило, «на отлично». Уютный, хорошо налаженный быт цивилизованных европейцев в глубоком тылу рейха нашим кинематографистам оказался заметно ближе суровой окопной правды. Но, еще раз повторимся, такие фильмы, как «17 мгновений» или «Путь в Сатурн» - величайшие достижения нашего кино.
Кстати, тот же упрек существует и в адрес советских писателей. Время Петра описано А.Н. Толстым, 1812 - Л.Н. Толстым, революция и Гражданская война - А.Н. Толстым и М.А. Шолоховым. Великая Отечественная война не имеет столь же масштабного, фундаментального литературного произведения. Есть «Живые и мертвые», но они, увы, слишком отдают хрущевской десталинизацией (не зря сын Симонова заседает в комиссии Федотова-Караганова). Есть «Победа» Чаковского, есть «Война» Стаднюка, но ни одно из этих произведений не смогло стать новым «Войной и миром». Хотя советские писатели просто обязаны были написать нечто подобное о Великой Победе.
Тот же порок, что присутствует в военной тематике, характерен и для фильмов о революции и Гражданской войне того же периода. Показательным в этом отношении является неплохой вроде бы фильм «Служили два товарища». Однако этот фильм содержит серьезный изъян. Один из двух главных героев - простой красноармеец Савушкин - показан, извините, просто дурачком. Интеллигентный герой Янковского - сплошная симпатия и море обаяния. Благородный белогвардеец в исполнении Высоцкого раскрывает всю трагедию Белого движения. А вот красноармеец - дурачок. Маленький изъян неплохого, в общем-то, фильма. Только фильм-то о Гражданской войне, а победителей, спасших страну в этой войне, авторы фильма презирают, как оказалось. Такими создатели советских фильмов видели своих предков уже в 1968. Правда, тогда еще было можно найти настоящий, правдивый и сильный образ красноармейца в нашем кино - это, например, командир Красной Армии Сиротин из фильма «Адъютант его превосходительства».
Однако мы увлеклись перечислением досадных провалов и недоразумений в нашем кино. Вообще же можно сказать, что большая часть советских кинокартин снято просто гениально. Можно бесконечно перечислять экранизации классиков, вспоминать «Войну и мир», тщательные, до крайности тщательные, добросовестные постановки 1950-х, фильмы о современниках, отличные советские детективы и прочая, и прочая. И это все бесподобно, это все можно смело брать с собой в Сверхмодерн.
Посвятив много времени разговору о кино, скажем лишь коротко о выдающихся достижениях советской музыки, прежде всего классической (но и не только) - это Шостакович, Прокофьев, Хачатурян, Свиридов. Столпы, близких к которым на Западе уже в то время не было. Здесь же выдающиеся школы исполнителей - инструменталистов и вокалистов. Имена Лемешева, Козловского, звучавшие уже выше Рихтера и Ойстраха навсегда золотыми буквами вписаны в историю мировой культуры. Долго и отдельно нужно рассказывать о советском балете, о советской живописи, о советской литературе и поэзии.
Советское время также дало и блестящий образец анализа художественных произведений, методологию отсечения «сумбура» от «музыки». Кстати, содержательная и успешная борьба с постмодерном велась в СССР в сталинский период и стала сходить на нет при Хрущеве. Но это тема отдельного большого разговора. К сожалению, здесь слишком много внимания уделено критике созданного в советский период искусства, но это тоже нужно делать, ибо СССР-2.0 не должен повторять ошибок СССР-1. А ошибки эти кроются, в основном именно в духовной сфере.
Однако повторим главное: критикуемые выше произведения составляет малую часть от великих творений, созданных советскими художниками. И советское искусство по-прежнему стоит на недосягаемой высоте. И дотянуться и подняться еще выше сможет только искусство Сверхмодерна. Просто по определению.