Австралия 19/20: день 2 (часть 2)
2ой день второго австралийского путешествия (часть 2): нац. парк Какаду. (Начало: часть 1)
17 декабря 2019 года (466 км на машине, 8480 шагов): утро на бесплатной стоянке на шоссе Арнхем - South Alligator River - нац. парк Какаду (Cahills Crossing, Bowali Visitor Centre, Anbangbang gallery & rocks, Nawurlandja, Yellow Water) - ночь на бесплатной стоянке Harriet Creek
Заглавное фото: лучший шедевр аборигенской наскальной живописи в галерее Анбангбанг в Какаду:
Несмотря на то, что мы не посмотрели на наскальную живопись в Убирре, мы посетили второй по знаменитости сайт - гору Нурланджи и Анбангбанг галерею.
На стенах ущелий и откосов осталось очень много исторических свидетельств пребывания тут человека. При этом предполагают, что до сих пор была обнаружена лишь малая часть рисунков. Аборигены прятались под скальными навесами и в пещерах от непогоды и палящего солнца и у них было предостаточно времени, чтобы оставить о себе память потомкам.
Гора Nourlangie, вид с парковки.
Фактически, чтобы посмотреть все природные и антропогенные достопримечательности, нужно было пройти огромную скалу-останец насквозь вдоль трещин. Но этот трек - Barkk Sanstone Walk - длиной 12 км. Нам было неохота тратить него больше полдня по оглушающей жаре, да мы этого и не планировали. Поэтому мы сходили только на основную часть Anbangbang walk & Gunwarddehwardde Lookout walk длиной 1,5 км.
Внутри этих трещин, видимо из-за того, что туда попадает существенно меньше солнечного излучения, совсем мало латерита. Это красный слой оксида железа, который образуется на породах из-за воздействия окружающей среды (циклы намокания-высыхания) и фиксации железа поверхностными грибками. Из-за этого почти все в аутбэке выглядит красным. Даже почва латеритовая. Хотя если расколоть породу, то внутри она будет серой или даже беловатой. А может быть причина серого цвета - это другая порода. Нижняя часть скалы образована конгломератом, а верхняя уже песчаником. Хотя непонятно, что мешает конгломерату быть красным, если все вокруг красное. Вот Ката Тьюта же тоже конгломерат, но красная, что твой Улуру.
В Какаду находится более 5000 локаций с наскальной живописью. Это самая крупная экспозиция в Австралии. Она показывает, как аборигены адаптировались к периодам засухи и наводнений, и как они встречали первых азиатов и европейцев, посещавших континент.
Нижняя часть скалы - это конгломерат (на фото), верхняя - песчаник, а подстилает все это великолепие долерит.
Эти наскальные рисунки представляют особый антропологический интерес, т.к. являются одной из самых длинных непрерывных летописей истории отдельной группы людей. Они начинаются самыми древними рисунками-отпечатками рук (на которых, кстати, часто не хватает пальцев), изображают все более усложняющиеся и более реалистичные рисунки людей и животных, а заканчиваются уже рисунками после встречи аборигенов с западной цивилизацией. Изображений мобильников на скалах, конечно, нет, но есть реалистичное изображение вполне современного корабля. Самые древние рисунки нанесены почти 20 тыс., а по некоторым сведениям аж 50 тыс. лет назад, т.е. в то же время, что Австралия была заселена Хомо Сапиенсами в принципе.
"Кенгуру в юбке тянет грабли к желтому ящерицеподобному злобному существу под безразличным взглядом другого уродца" Неизвестный художник, охра, глина, конгломерат, ок. 10000 лет до н.э. (копия) Оригинал украден Британским музеем Щютка! Все по-настоящему.
Эти естественные навесы образовались из-за эрозии более мягкого аргиллита в нижней части скалы, а оставшийся песчаник, обрушившись, образовал такие "укрытия".
Вот прямо тут аборигены и жили и коптили свои костры во влажный сезон, скрываясь от тропических штормов.
Эти черные пятна, как мы поняли, и есть сажа от костров. Можно видеть, где у них была кухня.
В наскальной живописи выделяют четыре периода: "предустьевой" период (pre-estuarine period, 50 000-8000 лет назад), "устьевой" (8000-1500 лет назад), "пресноводный" (1500-300 лет назад) и "контактный" (300 лет назад до наших дней). Циклы эти отражают смену климатических условий и адаптацию к ним людей. В течение последнего ледникового периода, который закончился 14 тыс. лет назад, климат этих мест был более сухой и прохладный. Уровень моря был на 150 м ниже и побережье находилось на 300 км севернее, а Австралия была соединения с Папуа-Новой Гвинеей. Природная зона этих мест была скорее похожа на саванну с островками леса и буша. В этот период аборигены рисовали натуралистичных животных, многие из которых вымерли в этих местах, а также оставляли отпечатки ладоней и изображали себя в характерной "палочковой" или "стержневой" манере с бумерангами в руках. Потом ледниковый период закончился и уровень моря значительно поднялся, реки стали более полноводными и циклически наполнялись во время приливов. Это привело к развитию мангровых болот. На равнинах наблюдались леса. Кенгуру и эму стали изображаться гораздо реже, зато появились изображения баррамунди, сомов, крокодилов, моллюсков и т.д. А еще для этого периода характерна "рентгеновская" живопись, т.е. изображение людей и животных с характерными внутренностями и скелетами. С. в детстве тоже рисовал всю технику с "внутренностями", ведь машина или самолет без трубочек, ремней и колесиков внутри не поедут и не полетят. В этот период также появляются первые изображения Человека-Молнии. В пресноводный период произошло "окончательное" формирование прибрежных экосистем. Отложения на берегах рек привели к изолированию соленой воды и образованию пресноводных биллабонгов. Поэтому аборигены стали изображать их характерных обитателей, а также дары моря биллабонгов, т.е. съедобные водные клубни и яйца водоплавающих птиц. В контактный период аборигены начали изображать европейцев и азиатов прибывших в эти места с их кораблями, ружьями, топорами и ножами. Характерной краской в это время становится синька для прачечных. Интересно, что в это время рисунки стали часто изображать сцены колдовства. Видимо, привнесенные элементы цивилизации воспринимались местными как колдовство.
По диагонали просмотрев биографии первых "губернаторов" этих мест, С. выяснил, что при исследовании этого региона возникали проблемы. До второй половины девятнадцатого века так и не удалось полностью исследовать и основать поселения для развития сельского хозяйства. Боевой дух первых переселенцев быстро иссякал во время влажного сезона. Исследовательские партии терпели лишения при преодолении многочисленных болот. В этом регионе было несколько неудачных волн по организации животноводства, но в итоге все фермеры погорели и правительство выкупило эту землю для организации национального парка.
Некоторые деревья пускали корни прямо со склона до земли. Исследователи наскальной живописи считают, что такие лианы и прочие близкостоящие деревья использовались для нанесения рисунков на большой высоте и в особо труднодоступных местах.
В качестве пигментов использовались разные минералы: красный - гематит, желтый - лимонит и гётит, оранжевый - охра, белый - каолинит, черный - оксид марганца или уголь. Из этих пигментов гематит держится лучше всего, т.к. химически связывается с поверхностью. Остальные же сходят благодаря погоде, деятельности человека или животных гораздо быстрее. Поэтому большинство рисунков кажется красными, хотя изначально этот цвет мог и не преобладать. А еще некоторые рисунки хорошо сохранились, т.к. покрылись слоем оксида кремния, которым богата стекающая по скалам дождевая вода. За тысячи лет этот слой в некоторых местах стал толщиной в пару миллиметров. Это предохранило рисунки от исчезновения.
Странный рукастый качок с ребрами до пят. Наверняка, какой-нибудь дух из местной мифологии.
Бабочка Euploea core, название которой не удалось найти на русском. По-английски и немецки одно из ее самых распространенных названий - ворона обыкновенная (common crow). Ох уж это южное полушарие, там даже вороны не как у всех...
This picture cannot be explained. Нам видится изображенное здесь так: полицейская утка (обратите внимание на клюв) догнала на велосипеде кенгуру-нарушительницу с тонким длинным поникшим хвостом и залихватски вращает наручниками над головой. Кенгуру же в свою очередь покорно сдается в руки правосудия, т.к. не видит основания не доверять словам сотрудника полиции, и протягивает свои руки передние лапы, дабы они были закованы.
Кенгуру, кстати, в этих местах мало. Можно было даже не сильно опасаться ездить в темноте, т.к. никто под колеса нам бросаться не собирался. Раньше их, а также эму, было больше, но с окончанием ледникового периода они ушли дальше на юг от побережья.
А это панорама бородинской битвы, только с учетом местного колорита. Тут столько всего изображено, что аж дух захватывает. Просто драма!
Ниже на фото даны профессиональные разъяснения. Попробуем пересказать это литературным языком.
В правом верхнем углу находится патриарх всея мифологии аборигенов - Человек Молния по имени Намарркон. Он супергерой и его суперсила в том.... что он кузнечик!!!! Серьезно. Ноу буллщит и кайн шайс. Человек молния - это такая Молния с большой буквы. Можно сказать, платоновская Идея молнии. А то жалкое подобие, которое мы видим на стене своей пещеры в небе - это его дети - малютки молнии, которых зовут Алюрр. Учитывая частоту гроз в этом районе, неудивительно, что Намарккон является главным божеством. Да что там далеко ходить, даже у греков и римлян главным был громовержец. Намарркон обычно витает себе в облаках, но периодически спускается перед началом влажного сезона, чтобы напомнить людям о себе или спалить какого-нибудь грешника, который не блюдет родовой закон. Когда он говорит, то люди слышат гром. Его любимым времяпрепровождением является впитывать солнечную энергию в вышине, она запасается в дуговом разряде, окружающем его (да это не усы, а вольтова дуга). Этот же разряд и служит источником электроэнергии для возжигания деревьев и нерадивых аборигенов. А теперь немного слов о том, почему он кузнечик. Самым очевидным ответом является - просто потому что он может!!! Он же божество, причем верховное! Но посвященные знают, что кузнечик Ляйххардта (на втором фото ниже) - это и есть живое воплощение молнии. Этот кузнечик живет на плато Арнхем и питается только одним видом травы. Его цвет настолько поражал умы аборигенов, что они окрестили его молнией и наделили божественным статусом.
Двумя другими необычными участниками этой экспозиции являются Намарндолг и его сестра. Это самая большая фигура сверху с головой рыбы ("Ух ты, говорящая рыба...Ла-ла-ла..."), с которой как бы содрана кожа и видны ребра, мышцы, вены и сухожилия, и более мелкая белая фигура под его правой ногой. Отличительной чертой этой парочки является подчеркнутая "генитальность" изображения. В этом есть глубокий смысл, таким образом художник увековечил то, чем эти двое прославились, отлили, так сказать, себя в граните. Прямо над этим местом, где мы стоим, делая это фото, на краю скалы они совершили инцест. Позднее, видимо, по этой причине он стал крокодилом, а она радужной змеей. Культ радужного змея типичен для аборигенов. Некоторые ученые считают, что это когда-то реально существовавший вид, который умер вскоре после появления здесь людей, но оставил о себе память в мифологии. Культ отмирает, последнее изображение относится к 1965 году.
Аборигены являются деистами. По их представлениям раньше было мифическое золотое "время сновидений", когда все эти кузнечики и их приспешники грешили со своими сестрами, а потом, завершив творение, они исчезли, и появились крокодилы, змеи, люди, горы, реки и моря.
Толпы снизу рисунка - это обычные мужчины и женщины, следующие на церемонию. Большие мешки в районе плеч - это не наплечники, а груди. Почему-то на инфоплакатах особенно подчеркивается, что часть из них имеет пятна на груди, что значит, что они являются кормящими матерями. А еще, чтобы место не пропадало, тут же изображена рыба саратога, которую можно поймать в соседней речке.
А вот и эти красавчики - кузнечики Ляйххардта - знатные шалунишки. Они появляются в этих местах в начале влажного сезона и так аборигены узнают, что скоро начнет лить как из ведра, и надо искать укрытие. Немудрено, что они связывают появление этого членистоногого с молниями. Они считают, что кузнечики приходят искать своего папашу - Человека-Молнию. "Люк, я твой отец!" и прочий катарсис, ну вы понимаете...
Капустное дерево каким-то чудом держится почти "помпендикулярно" на тонких корешках. Интересно, посинеет ли чудо на следующий день и будет ли мешать ходить?...
Тут сложно разобрать, но виден хвост рыбы баррамунди, изображенной в характерной манере. А прямо над хвостом вытянутый прямоугольник - это не что иное как ружье. Многие рисунки нарисованы прямо поверх старых.
Тут изображено что-то странное, скорее всего сцена охоты или религиозный ритуал. [голосом Виталия Вульфа] Это существенно более раннее изображение в характерной палочковой манере. [/голосом Виталия Вульфа]
На этом треке мы впервые встретили термитник, растущий прямо на дереве.
Спасаясь от солнечного света и пересыхания, термиты даже соорудили длинные ходы из глины.
А это злой дух Намбулвинджбулвиндж. Он пожирает женщин, перед этим ударяя их ямсом. Эти аборигены такие затейники. Почему ямсом-то?! Нет, я, конечно, тоже люблю длинные экзотические овощи, но не настолько чтобы им кого-то избивать. Наверное, этнографы либо перевели с аборигенского неправильно, либо им попался абориген-враль с природным талантом придумывать с серьезным видом всякие небылицы.
Пройдя по туннелю с рисунками и узнав многое о повседневной жизни, традициях (инцест, как акт творения, и еще 100 способов как использовать ямс в любовной прелюдии и др.), а также истории местного народа, мы поднялись на смотровую площадку с милым русскому уху названием Gunwarddehwardde. Оттуда открывались панорамные виды на скалу-останец Нурланджи и равнины до горизонта.
"Равнины до горизонта" - это такая фигура речи. Аборигены активно возжигали, поэтому горизонта было не видно, а в воздухе слышался легкий и свежий аромат жженых тряпок.
Вот эта оконечность скалы Нурланджи похожая на профиль ротвейлера - это и есть то место, где Намарндолг согрешил с сестрой. Т.е. получается, что мы бродили между огромных осколков песчаника сразу под этой головой.
Что ни говори, а песчаник образует красивые ровные, а в случае Австралии еще и красные, сколы. Цвета его варьируются от очень нежного светло-розового в местах недавних сколов, где слой латерита еще тонкий, до темно оранжевого или даже коричневого, где слой уже мощный, и даже до черного от водорослей, в тех местах, где часто стекает вода. Есть еще белые пятна гуано в тех местах, где гнездятся хищные птицы.
Мы побродили по смотровой туда-сюда. Под солнцем было, конечно, менее комфортно, чем в относительной прохладе расщелин и естественных "навесов" с рисунками. Но нам понравилось не меньше, а на самом деле даже больше, чем в "галерее". Мы и из-за закрытого Убирра не очень-то расстроились - ведь нас сложно назвать знатоками и любителями аборигенского искусства, ни в его классический период - природные сюжеты и сцены религиозных обрядов, - ни в местное Возрождение - анатомическое и бесстыдное, ни в импрессионистский период с характерной пальчиковой живописью, платным воркшопом по которой предлагалось возместить неудавшуюся попытку залезть на Улуру в нашу прошлую поездку по центру Австралии. Из других мест в Какаду и Нитмилуке, мы больше нигде не соблазнились наскальными рисунками. Да и идти как правило до них нужно было лишних километров шесть по сорокаградусной жаре при семидесятипроцентной влажности.
А самое главное - на всем протяжении маршрута мы были совершенно одни. И это бесценно!
На парковке, пока мы обедали, видели игривых кукабарр. Это такие милые птички - австралийские зимородки с синими крылышками, непропорционально большой головой и клювом и нелепым куцым хвостом. Фото из интернета.
Мы бы могли быстренько заскочить на Анбангбанг биллабонг, сделав крюк в полкилометра, но мы почему-то этого не сделали. Вместо этого решили посмотреть на него с высоты со смотровой Nawurladja. Биллабонг известен тем, что здесь снимались некоторые сцены из "Крокодила Данди". Смотровая - это такая наклонная скала из песчаника формации Комболджи (как и почти все вокруг). Идти надо всего 400 метров в одну сторону, но по жаре наклон казался немаленьким, и ноги отказывались переставляться.
Скала Нурланджи с небольшого удаления. Весь путь до смотровой и состоял из такого ровного наклонного скального участка почти без растительности.
На склоне было много пупырчатых валунов.
Pandanus basedowii, который мы уже видели в день до этого в ботсаду Дарвина. Съедобных плодов на нем не было, да мы бы и не рискнули.
К безусловным достоинствам этой смотровой помимо жары и безлюдности можно отнести то, что там не скользко!!! Ощущение такое как-будто идешь по асфальту, размытому ливнем. Местами еще остались куски асфальта, но в основном идешь по оголившемуся гравию.
Слева от скалы должен был открыться вид на биллабонг, но мы кроме деревьев ничего не увидели. Поэтому фото нет. Еще должен был быть виден Арнхемский откос. Его даже можно присмотревшись различить вдали сквозь дымку. А конкретно должно было быть видно "Lightning Dreaming" - это такое место, куда удалился Человек-Кузнечик и немножко молния и демиург, после того как натворил "делов" и создал все вокруг, а нам теперь приходится расхлебывать весь этот горький катаклизьм. Вообще-то не вполне понятно, то он в облаках летает и напитывается солнечной энергией, а то он на скале живет с начала времен. Может быть, разные племена верят в Кузнечика немного по-разному?
В парке Какаду и примыкающем к нему Нитмилуке много водопадов. К сожалению, большинство из них доступны только для полноприводных автомобилей и только в сухой сезон. Т.е. в нашем случае ни одно из условий, чтобы посмотреть водопады Джим Джим и многие другие, не было выполнено. Мы несколько раз сворачивали с шоссе на дорогу к водопадам и возвращались на него вновь, т.к. путь был перекрыт. Но фотографии в книжке С. и в интернете, конечно, впечатляют. Вернее даже так, понятно, что они не идут в сравнение, например, с Игуасу, но в условиях Австралии - это просто чудо и невидаль. Большую часть времени в сухой сезон реки текут спокойно и вода относительно прозрачна. По австралийским меркам, конечно, т.к. из-за интенсивного солнечного излучения, вода почти во всех без исключения водоемах "цветет". Во влажный же сезон, реки становятся очень мутными и водоворотистыми, а волны могут достигать в высоту двух метров.
Ну ничего, будет еще на нашей улице праздник. Даст Бог, и мы еще вернемся в эти места. А на этом придется закончить вторую часть повествования и перейти к третьей.