Семейный лагерь. Отчёт-2
Начало - здесь.
Основное внимание в лагере было уделено взрослым практикам, консультациям для родителей, беседам, но и детям «перепало» несколько поисковых и стратегических игр, творческих и познавательных занятий, рукоделия.
В первый день взрослые собрались в типи (индейском вигваме, построенном за черничной поляной в глубине острова) знакомиться, делиться ожиданиями и рассказывать о себе. Там же Александр рассказал о том, как возникла идея лагеря. Звучали имена Милослава Балабана, Александра Лобока, Щетинина с его школой на Тэкосе. О последней поговорили, согласились с тем, что все попытки воспроизвести Щетинина провалились, а также Аня поделилась информацией о том, что знакома с некоторыми выпускниками этой школы и не хотела бы такой судьбы для своего ребёнка. Вот и пойми их, последователей. Собираем, говорят, команду для создания парк-школы, но чтобы не только гении, но и вписаться. И для этого нужно много последователей, команда, чтобы школа не была завязана на одном авторе, ведь, как известно, авторские школы исчезают вместе с автором. Задача интересная, непростая. Александр привёл пример практики в зале шетининской школы, где каждый метр разрисовывал один ребёнок, а в итоге получалась целостная композиция. Посетовали на усилившийся армейский акцент этой школы.
В любой беседе о парк-школе для меня остро стоит вопрос: возможно ли это в мегаполисе? Есть ли смысл вырывать ребёнка из семьи в здание школы, если это не пансион, если это не природа? Есть ли шанс работать с ребёнком в этом ключе без родителей?
Был этой весной момент, когда я села искать коттедж, избу, дачу в Подмосковье. Иного осмысленного формата для парк-школы в своём урбанистическом пространстве я пока не вижу. Попытавшись поделиться своими соображениями с Александром, я услышала встречный вопрос: «а что тебе мешает переехать в такую коммуну?» - и я вспомнила, что проект предназначается людям, готовым, как говорится, «дауншифтнуться», как это делают, к примеру, старосельцы. Разговор конкретно о моей собственной концепции зашёл много позже. А в этот день Александр упомянул о модели ТРИЗ, теории решения изобретательских задач, в которой главное - это понять, что человек делает, для чего и какая у него модель мира. О детях, которые выросли на этой методике, он отзывался тоже с грустью: ведь когда приходят на любое производство люди, которые могут создать короткий путь, новую стратегию, но не могут пробить свою идею вследствие малоподвижности государственной махины и/или ограниченных вековыми инструкциями умов коллег, счастья им это не приносит. Подумалось: видимо, это чревато, как раннее развитие, если ребёнок приходит в первый класс пишущее-читающе-эрудированным, скорее всего, школа станет для него сущей пыткой в первые же годы.
Ну и вот. У ребят идея - создать такую школу, чтобы и умные, и успешные получались. Начать и кончить, в общем.
Затем мы записали все свои проблемы, которые оставили за озером, в цивилизованном мире, и, как положено, сожгли их. На этом знакомство было завершено.
Общество включало пять приехавших семей, Аню с дочкой, к которым «наезжал» папа Андрей, и Сашу. Кроме нашей полной чаши из пяти особей на острове было трое маленьких девочек от 4 до 6 лет и два мальчишки: четырёх и десяти лет. К выходным смены у двух семей закончились, и компания стала теснее. Вспоминаю об этом не с позиции «хорошо-плохо», просто, когда нас осталось меньше, всё стало как-то по-другому. Численно - из 19 человек осталось 13, и оказалось очень значимо: по весу, что ли.
На следующее утро (до странного бодрого, ведь мало того, что было очень тесно, и я жертвовала своим сном, умащиваясь в ногах то у одного, то у другого члена семьи, выбирая наименее брыкавшегося, да ещё и палатку мы поставили под уклоном, и к утру все почти скатывались к входу) Аня забрала детей на занятие по методике Ши (они изучали местные травы с персонажем мышкой), а Саша повёл нас исследовать остров… с закрытыми глазами. Это был очень интересный и метафорический путь к цели. Мы шли под руководством единственного «зрячего» инструктора, Саши, который проводил аналогии с этапами решения задач на пути к достижению целей. «Вот сейчас вы увидели что-то новое в своей деятельности» (и меня в этот момент искусали слепни или муравьи, и те, и те были на острове очень лояльны, но в тот момент их никак невозможно было стряхнуть, так как мы держались за руки, и было неприятно), «А здесь в середине что-то есть, попробуйте понять, что это» (так и забыла потом спросить, возможно, мы тогда пришли к кругу из камней с болванчиком-тотемом в центре), «…а теперь преодолеваете последний этап на пути к вершине, почувствуйте, что с вами сейчас происходит». Были колючие ветки, кочки, подсказки впереди идущих, иногда помогающие, иногда путающие - инструкция «здесь ветка» или «правее» для разных людей с разным ростом, весом и центром тяжести в данный момент имеет разные контексты, и это очень аллегорично: подсказка и чужой опыт в жизни, как и в этом путешествии, может и пригодиться, может и сбить с толку - спуски, подъёмы (остров отнюдь не равнинный, мы шли по скалам), потерянный тапок, опасения. Мне мерещились пропасти, но я почему-то совсем их не боялась, доверяя ведущему и участникам. В итоге мы оказались на вершине большой скалы. Оттуда спускались уже «зрячими», самостоятельно.
На следующий день одна из участниц нашего лагеря показала нам простую энергетическую суставную зарядку, которую некоторые из нас практиковали на протяжении всего периода пребывания на острове, я иногда делаю и сейчас.
В этот же день Саша позвал нас на игру «Пиратский остров»: нужно было собраться всем вместе на маленьком холмике и перейти по пенькам до ленты, протянутой неподалеку, взявшись за руки. Если же кто-то оступался или хватался за дерево, все возвращались на остров. Пеньки качались и падали, мы сначала вообще не понимали, как это можно сделать, оступались, тащили за собой соседей. Раза с третьего народ стал сотрудничать, изучил пеньки, и в конце концов всем удалось пересечь линию - спастись с «пиратского острова». Но рано я верещала от восторга: оказалось, что это только часть задания, теперь нам предложили вести одного «слепого». Я поортачилась - очень уж хотелось остаться в переживании успеха, - но в конце концов согласилась продолжать. Азарт захватил, и в следующий раз, когда «слепых» стало двое, одним из них стала я. Как я и предполагала, идти было проще: такова уж моя натура, если за меня отвечают, мне помогают, легко довериться, а некоторые инструкции довести до ума, просить подробностей, изобретать новые способы. Сложнее было пытаться «не подвести», отвечать за себя. Проще стало в середине, когда акцент перенесли на соседей, отвечали за них. Так мне показалось. По крайней мере, для меня - так. После игры Саша предложил нам записать, что мешало, а что помогало в преодолении пути, что изменилось в ходе игры. Вот мой список, привожу его без изменений.
мешало
- недоверие собственному телу,
- боязнь подвести команду,
- стыд собственной неуклюжести, суетливость
- трудность в присвоении результата мешала перейти на другой уровень (довольствуюсь малым?)
Помогало
- завязанные глаза - контроль извне,
Доверие ногам («общение» с пеньками, балансировка, поиск устойчивости)
- взаимовыручка,
- поддержка других (с собой проще, когда держишь кого-то)
Что изменилось?
- почувствовала общность с коллегами-игроками
- пеньки стали как-то… дружелюбнее.
Дальнейшей хронологии я не помню, поэтому просто опишу события в произвольном порядке.
Продолжение здесь.
Основное внимание в лагере было уделено взрослым практикам, консультациям для родителей, беседам, но и детям «перепало» несколько поисковых и стратегических игр, творческих и познавательных занятий, рукоделия.
В первый день взрослые собрались в типи (индейском вигваме, построенном за черничной поляной в глубине острова) знакомиться, делиться ожиданиями и рассказывать о себе. Там же Александр рассказал о том, как возникла идея лагеря. Звучали имена Милослава Балабана, Александра Лобока, Щетинина с его школой на Тэкосе. О последней поговорили, согласились с тем, что все попытки воспроизвести Щетинина провалились, а также Аня поделилась информацией о том, что знакома с некоторыми выпускниками этой школы и не хотела бы такой судьбы для своего ребёнка. Вот и пойми их, последователей. Собираем, говорят, команду для создания парк-школы, но чтобы не только гении, но и вписаться. И для этого нужно много последователей, команда, чтобы школа не была завязана на одном авторе, ведь, как известно, авторские школы исчезают вместе с автором. Задача интересная, непростая. Александр привёл пример практики в зале шетининской школы, где каждый метр разрисовывал один ребёнок, а в итоге получалась целостная композиция. Посетовали на усилившийся армейский акцент этой школы.
В любой беседе о парк-школе для меня остро стоит вопрос: возможно ли это в мегаполисе? Есть ли смысл вырывать ребёнка из семьи в здание школы, если это не пансион, если это не природа? Есть ли шанс работать с ребёнком в этом ключе без родителей?
Был этой весной момент, когда я села искать коттедж, избу, дачу в Подмосковье. Иного осмысленного формата для парк-школы в своём урбанистическом пространстве я пока не вижу. Попытавшись поделиться своими соображениями с Александром, я услышала встречный вопрос: «а что тебе мешает переехать в такую коммуну?» - и я вспомнила, что проект предназначается людям, готовым, как говорится, «дауншифтнуться», как это делают, к примеру, старосельцы. Разговор конкретно о моей собственной концепции зашёл много позже. А в этот день Александр упомянул о модели ТРИЗ, теории решения изобретательских задач, в которой главное - это понять, что человек делает, для чего и какая у него модель мира. О детях, которые выросли на этой методике, он отзывался тоже с грустью: ведь когда приходят на любое производство люди, которые могут создать короткий путь, новую стратегию, но не могут пробить свою идею вследствие малоподвижности государственной махины и/или ограниченных вековыми инструкциями умов коллег, счастья им это не приносит. Подумалось: видимо, это чревато, как раннее развитие, если ребёнок приходит в первый класс пишущее-читающе-эрудированным, скорее всего, школа станет для него сущей пыткой в первые же годы.
Ну и вот. У ребят идея - создать такую школу, чтобы и умные, и успешные получались. Начать и кончить, в общем.
Затем мы записали все свои проблемы, которые оставили за озером, в цивилизованном мире, и, как положено, сожгли их. На этом знакомство было завершено.
Общество включало пять приехавших семей, Аню с дочкой, к которым «наезжал» папа Андрей, и Сашу. Кроме нашей полной чаши из пяти особей на острове было трое маленьких девочек от 4 до 6 лет и два мальчишки: четырёх и десяти лет. К выходным смены у двух семей закончились, и компания стала теснее. Вспоминаю об этом не с позиции «хорошо-плохо», просто, когда нас осталось меньше, всё стало как-то по-другому. Численно - из 19 человек осталось 13, и оказалось очень значимо: по весу, что ли.
На следующее утро (до странного бодрого, ведь мало того, что было очень тесно, и я жертвовала своим сном, умащиваясь в ногах то у одного, то у другого члена семьи, выбирая наименее брыкавшегося, да ещё и палатку мы поставили под уклоном, и к утру все почти скатывались к входу) Аня забрала детей на занятие по методике Ши (они изучали местные травы с персонажем мышкой), а Саша повёл нас исследовать остров… с закрытыми глазами. Это был очень интересный и метафорический путь к цели. Мы шли под руководством единственного «зрячего» инструктора, Саши, который проводил аналогии с этапами решения задач на пути к достижению целей. «Вот сейчас вы увидели что-то новое в своей деятельности» (и меня в этот момент искусали слепни или муравьи, и те, и те были на острове очень лояльны, но в тот момент их никак невозможно было стряхнуть, так как мы держались за руки, и было неприятно), «А здесь в середине что-то есть, попробуйте понять, что это» (так и забыла потом спросить, возможно, мы тогда пришли к кругу из камней с болванчиком-тотемом в центре), «…а теперь преодолеваете последний этап на пути к вершине, почувствуйте, что с вами сейчас происходит». Были колючие ветки, кочки, подсказки впереди идущих, иногда помогающие, иногда путающие - инструкция «здесь ветка» или «правее» для разных людей с разным ростом, весом и центром тяжести в данный момент имеет разные контексты, и это очень аллегорично: подсказка и чужой опыт в жизни, как и в этом путешествии, может и пригодиться, может и сбить с толку - спуски, подъёмы (остров отнюдь не равнинный, мы шли по скалам), потерянный тапок, опасения. Мне мерещились пропасти, но я почему-то совсем их не боялась, доверяя ведущему и участникам. В итоге мы оказались на вершине большой скалы. Оттуда спускались уже «зрячими», самостоятельно.
На следующий день одна из участниц нашего лагеря показала нам простую энергетическую суставную зарядку, которую некоторые из нас практиковали на протяжении всего периода пребывания на острове, я иногда делаю и сейчас.
В этот же день Саша позвал нас на игру «Пиратский остров»: нужно было собраться всем вместе на маленьком холмике и перейти по пенькам до ленты, протянутой неподалеку, взявшись за руки. Если же кто-то оступался или хватался за дерево, все возвращались на остров. Пеньки качались и падали, мы сначала вообще не понимали, как это можно сделать, оступались, тащили за собой соседей. Раза с третьего народ стал сотрудничать, изучил пеньки, и в конце концов всем удалось пересечь линию - спастись с «пиратского острова». Но рано я верещала от восторга: оказалось, что это только часть задания, теперь нам предложили вести одного «слепого». Я поортачилась - очень уж хотелось остаться в переживании успеха, - но в конце концов согласилась продолжать. Азарт захватил, и в следующий раз, когда «слепых» стало двое, одним из них стала я. Как я и предполагала, идти было проще: такова уж моя натура, если за меня отвечают, мне помогают, легко довериться, а некоторые инструкции довести до ума, просить подробностей, изобретать новые способы. Сложнее было пытаться «не подвести», отвечать за себя. Проще стало в середине, когда акцент перенесли на соседей, отвечали за них. Так мне показалось. По крайней мере, для меня - так. После игры Саша предложил нам записать, что мешало, а что помогало в преодолении пути, что изменилось в ходе игры. Вот мой список, привожу его без изменений.
мешало
- недоверие собственному телу,
- боязнь подвести команду,
- стыд собственной неуклюжести, суетливость
- трудность в присвоении результата мешала перейти на другой уровень (довольствуюсь малым?)
Помогало
- завязанные глаза - контроль извне,
Доверие ногам («общение» с пеньками, балансировка, поиск устойчивости)
- взаимовыручка,
- поддержка других (с собой проще, когда держишь кого-то)
Что изменилось?
- почувствовала общность с коллегами-игроками
- пеньки стали как-то… дружелюбнее.
Дальнейшей хронологии я не помню, поэтому просто опишу события в произвольном порядке.
Продолжение здесь.