От Бытия к Беспредельному. Некоторые пояснения
1. Пожалуй, моё прошлое сообщение об основном понятии оказалось достаточно поспешным: ряд моментов в нем (а заодно и кое-что в предыдущем) нуждается в прояснении или даже пересмотре.
В частности, для обоснования этого понятия, пожалуй, не следует слишком решительно отказываться от бытия - которое в качестве отправной точки было избрано отнюдь не случайно. Всё-таки, оно наиболее очевидно, и одновременно - всеобще. Разумеется, это не значит, что каждый, независимо от опыта, сможет корректно помыслить Бытие как таковое или хотя бы заметить то, что предваряет любое переживание - однако, он всегда поймет, по крайней мере, что такое «есть» и «нет». Кроме того, всеобщность этого понятия элементарно доказывается логически: любое основание бытия само должно прежде всего быть. В частности, констатирующий бытие субъект либо есть свой же собственный объект - который прежде всего именно есть, либо он уже вовсе не сможет сказать о себе что-либо определенное.
Вместе с тем, восприятию бытие дано только в ограниченных формах (хотя и нередко принимаемых за целое), имеющих вполне определенные причины (в том числе - действительно, те или иные практические устремления, на основе которых в конечном итоге формируется субъектность). Подлинная же всеобщность оказывается выше всех воспринимаемых, а также опосредуемых ими мыслимых и даже предполагаемых конкретных форм - поскольку включает также их инобытие, обычно называемое небытием, но всегда заставляющее ожидать в нем бытие. И если такую всеобщность можно помыслить, то только через конъюнкцию типа «А и не-А». В логике подобное высказывание называется тождественно ложным, поскольку ничего мало-мальски конкретного определить через него невозможно - но для всеобщности оно становится таким же правомерным, как и любое разделение конкретного множества (например, «россияне и иностранцы» подразумевающее «люди»). Но в таком случае, термин бытие становится уже не вполне уместен - как, впрочем, и небытие, взятое само по себе.
2. Соответственно, более подходящий термин не должен предполагать ничего вне себя (и это еще одна причина, не позволяющая избрать пару объект и субъект), и определяться может только через противопоставление своей части. При этом, многие термины - целое, общее, единство, сущность, совершенство, возможность - даже отвечающие второму требованию, все-таки не отвечают первому, поскольку сами могут быть взяты как часть, что вновь влечет путаницу, наподобие той, которая происходит между Бытием и бытием. Это можно преодолеть через уточняющие приставки. Так появляются понятия всеобщность (термин, используемый нами с самого начала), абсолютное единство, первая сущность, высшее совершенство, предельная возможность.
Но при этом, не следует забывать, что все-таки именно бытие является для нас самой надежной опорой и вообще единственным способом данности чего-либо (конечно, учитывая область непроявленного, можно предположить некоторую реальность, которая в принципе не может быть для нас проявлена - но в нашей трансцендентально-субъективной Вселенной она теряет какой-либо смысл). Все же перечисленные термины являются не более фундаментальными, а лишь синонимичными бытию, и наша задача - только найти наиболее точный. В принципе, рассмотренный сейчас метод позволяет реабилитировать и само бытие: так, можно говорить о сверх-бытии (подобный подход впервые предложил Дионисий Ареопагит) - которое одновременно и сходно с бытием по сути, и противопоставлено ему, объединяя таким образом как бытие, так и инобытие (небытие). Однако, это все-таки не лучшее решение - поскольку делает предельную логическую структуру более сложной, нежели дихотомия. Притом, что существуют понятийные пары, не нуждающиеся в этом: например, относительное и абсолютное.
3. Между тем, есть кое-что, лежащее в основе всех перечисленных разделений, включая бытие и сверх-бытие, а именно - фактор ограниченности: ведь именно благодаря ему мы замечаем, что нечто существует, а также является партикулярным, множественным, относительным... И в этом смысле, наиболее всеобщим в нашем опыте оказывается как раз отсутствие всеобщности - что весьма ярко выражает фраза одного буддистского монаха, приводимая Э.Толле: «Всё, чему я научился за двадцать лет... я могу свести к одному предложению: всё, что появляется - исчезает. Это я знаю» (также древнееврейская традиция приписывает ряд подобных изречений царю Соломону). Но и данное высказывание еще не выражает полной Истины - хотя бы потому, что всё имеет свою противоположность.
И такую противоположность для ограниченности может составить только безграничное, Беспредельное. Причем, как несложно установить, в опыте оно нам дано столь же постоянно: подобно тому как небытие фиксируется только из бытия, конечность конкретных объектов восприятия неизбежно предполагает продолжение, незавершенность самого восприятия (потому-то наше субъективное время оказывается не имеющим фиксированного конца, бесконечным). Кроме того, Беспредельное как раз не имеет ничего вовне и даже любую ограниченность включает в себя - так что и формальная отрицательность данного термина уже не играет существенной роли. Поэтому как раз через беспредельность возможно наиболее, пожалуй, корректное представление о всеобщности - исключающее смешение целого с частью. И кстати, субъект («определяющее») только тогда может составить подлинную антитезу объекту, когда сам полностью перестанет объективироваться, определяться - т.е., по сути, станет беспредельным (вообще, говоря сейчас о субъекте, я имею в виду интересную дискуссию с trombicula).
4. Именно опыт Беспредельного рано или поздно заставляет сомневаться вообще в любой окончательности и ожидать за любой точкой пространства и времени еще более отдаленную, за любой причиной - еще более фундаментальную, внутри любых частей - еще более элементарные (в соответствии с кантовскими триадами категорий). Таким образом, конечные формы можно выделять потенциально бесконечно. И даже если факты, доказывающие на данный момент конечность Вселенной или неделимость элементарных частиц, противоречат данному подходу, это не мешает мыслить дальнейшую делимость, либо реальность за пределами Вселенной - пусть для этого часто требуется перейти из четырехмерного (пространственно-временного) космоса нашего восприятия в логический, с бесконечным количеством измерений (впрочем, иногда этому способствуют именно факты).
Вместе с тем, способность воспринимать лишь ограниченное порождает потребность в познании некоторой окончательной завершенности (а ощущение, возникающее при решении конкретной задачи, экстраполируется на гипотетическое решение всех задач). Актуальный же опыт незавершенности заставляет стремиться к этой завершенности (очевидно, в некоторой мере данные механизмы заложены еще в бессознательных практических устремлениях, характеризующих вообще всё живое) - чем обусловлено и возникновение любых конкретных идеалов. Таким образом, в качестве предельного идеала представление об окончательной завершенности все-таки необходимо: пусть это и не реальное положение вещей, но всё же возможность, имеющая вполне реальное направление (именно через этот шаг, на мой взгляд, Канту удалось реабилитировать религиозность) и проявляющаяся во вполне конкретных промежуточных результатах.
5. Однако, если решать данный вопрос беспристрастно-теоретически, то опыт любого человека, и даже всего человечества все-таки не позволяет однозначно утверждать не только его конечность, но также и потенциальную беспредельность - и в этом смысле избранный нами термин оказывается не вполне корректен. Впрочем, термин «неопределенное» представляется все-таки гораздо более слабым - хотя бы потому, что может быть применен к частному и в большинстве случаев именно так и употребляется. Поэтому предпочтительнее говорить все-таки о «беспредельном», но помнить, что беспредельность имеется в виду не как однозначная бесконечность, а как отсутствие актуально воспринимаемых границ.
В частности, для обоснования этого понятия, пожалуй, не следует слишком решительно отказываться от бытия - которое в качестве отправной точки было избрано отнюдь не случайно. Всё-таки, оно наиболее очевидно, и одновременно - всеобще. Разумеется, это не значит, что каждый, независимо от опыта, сможет корректно помыслить Бытие как таковое или хотя бы заметить то, что предваряет любое переживание - однако, он всегда поймет, по крайней мере, что такое «есть» и «нет». Кроме того, всеобщность этого понятия элементарно доказывается логически: любое основание бытия само должно прежде всего быть. В частности, констатирующий бытие субъект либо есть свой же собственный объект - который прежде всего именно есть, либо он уже вовсе не сможет сказать о себе что-либо определенное.
Вместе с тем, восприятию бытие дано только в ограниченных формах (хотя и нередко принимаемых за целое), имеющих вполне определенные причины (в том числе - действительно, те или иные практические устремления, на основе которых в конечном итоге формируется субъектность). Подлинная же всеобщность оказывается выше всех воспринимаемых, а также опосредуемых ими мыслимых и даже предполагаемых конкретных форм - поскольку включает также их инобытие, обычно называемое небытием, но всегда заставляющее ожидать в нем бытие. И если такую всеобщность можно помыслить, то только через конъюнкцию типа «А и не-А». В логике подобное высказывание называется тождественно ложным, поскольку ничего мало-мальски конкретного определить через него невозможно - но для всеобщности оно становится таким же правомерным, как и любое разделение конкретного множества (например, «россияне и иностранцы» подразумевающее «люди»). Но в таком случае, термин бытие становится уже не вполне уместен - как, впрочем, и небытие, взятое само по себе.
2. Соответственно, более подходящий термин не должен предполагать ничего вне себя (и это еще одна причина, не позволяющая избрать пару объект и субъект), и определяться может только через противопоставление своей части. При этом, многие термины - целое, общее, единство, сущность, совершенство, возможность - даже отвечающие второму требованию, все-таки не отвечают первому, поскольку сами могут быть взяты как часть, что вновь влечет путаницу, наподобие той, которая происходит между Бытием и бытием. Это можно преодолеть через уточняющие приставки. Так появляются понятия всеобщность (термин, используемый нами с самого начала), абсолютное единство, первая сущность, высшее совершенство, предельная возможность.
Но при этом, не следует забывать, что все-таки именно бытие является для нас самой надежной опорой и вообще единственным способом данности чего-либо (конечно, учитывая область непроявленного, можно предположить некоторую реальность, которая в принципе не может быть для нас проявлена - но в нашей трансцендентально-субъективной Вселенной она теряет какой-либо смысл). Все же перечисленные термины являются не более фундаментальными, а лишь синонимичными бытию, и наша задача - только найти наиболее точный. В принципе, рассмотренный сейчас метод позволяет реабилитировать и само бытие: так, можно говорить о сверх-бытии (подобный подход впервые предложил Дионисий Ареопагит) - которое одновременно и сходно с бытием по сути, и противопоставлено ему, объединяя таким образом как бытие, так и инобытие (небытие). Однако, это все-таки не лучшее решение - поскольку делает предельную логическую структуру более сложной, нежели дихотомия. Притом, что существуют понятийные пары, не нуждающиеся в этом: например, относительное и абсолютное.
3. Между тем, есть кое-что, лежащее в основе всех перечисленных разделений, включая бытие и сверх-бытие, а именно - фактор ограниченности: ведь именно благодаря ему мы замечаем, что нечто существует, а также является партикулярным, множественным, относительным... И в этом смысле, наиболее всеобщим в нашем опыте оказывается как раз отсутствие всеобщности - что весьма ярко выражает фраза одного буддистского монаха, приводимая Э.Толле: «Всё, чему я научился за двадцать лет... я могу свести к одному предложению: всё, что появляется - исчезает. Это я знаю» (также древнееврейская традиция приписывает ряд подобных изречений царю Соломону). Но и данное высказывание еще не выражает полной Истины - хотя бы потому, что всё имеет свою противоположность.
И такую противоположность для ограниченности может составить только безграничное, Беспредельное. Причем, как несложно установить, в опыте оно нам дано столь же постоянно: подобно тому как небытие фиксируется только из бытия, конечность конкретных объектов восприятия неизбежно предполагает продолжение, незавершенность самого восприятия (потому-то наше субъективное время оказывается не имеющим фиксированного конца, бесконечным). Кроме того, Беспредельное как раз не имеет ничего вовне и даже любую ограниченность включает в себя - так что и формальная отрицательность данного термина уже не играет существенной роли. Поэтому как раз через беспредельность возможно наиболее, пожалуй, корректное представление о всеобщности - исключающее смешение целого с частью. И кстати, субъект («определяющее») только тогда может составить подлинную антитезу объекту, когда сам полностью перестанет объективироваться, определяться - т.е., по сути, станет беспредельным (вообще, говоря сейчас о субъекте, я имею в виду интересную дискуссию с trombicula).
4. Именно опыт Беспредельного рано или поздно заставляет сомневаться вообще в любой окончательности и ожидать за любой точкой пространства и времени еще более отдаленную, за любой причиной - еще более фундаментальную, внутри любых частей - еще более элементарные (в соответствии с кантовскими триадами категорий). Таким образом, конечные формы можно выделять потенциально бесконечно. И даже если факты, доказывающие на данный момент конечность Вселенной или неделимость элементарных частиц, противоречат данному подходу, это не мешает мыслить дальнейшую делимость, либо реальность за пределами Вселенной - пусть для этого часто требуется перейти из четырехмерного (пространственно-временного) космоса нашего восприятия в логический, с бесконечным количеством измерений (впрочем, иногда этому способствуют именно факты).
Вместе с тем, способность воспринимать лишь ограниченное порождает потребность в познании некоторой окончательной завершенности (а ощущение, возникающее при решении конкретной задачи, экстраполируется на гипотетическое решение всех задач). Актуальный же опыт незавершенности заставляет стремиться к этой завершенности (очевидно, в некоторой мере данные механизмы заложены еще в бессознательных практических устремлениях, характеризующих вообще всё живое) - чем обусловлено и возникновение любых конкретных идеалов. Таким образом, в качестве предельного идеала представление об окончательной завершенности все-таки необходимо: пусть это и не реальное положение вещей, но всё же возможность, имеющая вполне реальное направление (именно через этот шаг, на мой взгляд, Канту удалось реабилитировать религиозность) и проявляющаяся во вполне конкретных промежуточных результатах.
5. Однако, если решать данный вопрос беспристрастно-теоретически, то опыт любого человека, и даже всего человечества все-таки не позволяет однозначно утверждать не только его конечность, но также и потенциальную беспредельность - и в этом смысле избранный нами термин оказывается не вполне корректен. Впрочем, термин «неопределенное» представляется все-таки гораздо более слабым - хотя бы потому, что может быть применен к частному и в большинстве случаев именно так и употребляется. Поэтому предпочтительнее говорить все-таки о «беспредельном», но помнить, что беспредельность имеется в виду не как однозначная бесконечность, а как отсутствие актуально воспринимаемых границ.