Усадьба и деревня Цитва.
На правом берегу Свислочи за местечком Дукора, в котором гремела слава балов и пиров губернского маршалка шляхты Франтишка Ошторпа, в старые времена начинался глухой болотный край. Проезжие дороги вились здесь, причудливо изгибаясь, стараясь нащупать более возвышенный участок. А зачастую, не найдя его, переходили в искусственные насыпи-«грэблі», построенные крестьянами во время исполнения дорожной повинности. Каждый остров этого болотного «моря» занимал рядок хат небольших деревень - дворов на 10-20 - больше не позволяла местность. Такой деревенькой в этих краях когда-то был, например, Руденск - сегодня крупная железнодорожная станция, а тогда - десяток домов на холме посреди болотных рощ. Неожиданным явлением культуры и цивилизации возникали здесь стройные модерновые здания дворов фольварков, носивших имена дворянских владельцев этих мест - шляхтичей Янишевских герба Тупая Подкова. Их усадьба Цитва стояла недалеко от одноимённой деревни на берегу реки Птичь на таком же холме среди болот, как и окрестные застенки и сёла. Перед гостями, которых нечасто заносило в этот отдалённый от больших дорог край, Янишевские могли похвастать привилеем князя Казимира Ягайловича, который будто бы передал им во владения эти земли ещё в 1486 году. Такой древностью не могли похвалиться на Литве даже князья Сапеги с Радзивиллами! Но беда в том, что привилей этот был, скорее всего, поддельным, созданным для того, чтобы в не всегда лёгкие для шляхты времена Российской империи отбиваться от претензий властей, периодически желающих конфисковать землю, а то и вообще лишить фамилию дворянского звания.
На самом же деле в те времена Цитва входила в состав земельной единицы под названием Бакштанская волость, и владели ей придворные великого князя Казимира - братья Кезгайло, Румбольд и Судивой Валимунтовичи. От одного из братьев затем пошёл род Кезгайлов герба Задора, владевший этой волостью ещё несколько поколений. Цитва, находившаяся на краю Бакштанской волости, как-то постепенно перешла под влияние соседней волости с центром в местечке Шацк. В конце 15 ей владел трокский воевода Пётр Монтыгирдович. Его единственный наследник погиб в битве с Москвой на реке Ведроше, поэтому многие его владения впоследствии разошлись по рукам. Цитвой владели и князья Головчинские - прибывшие в Литву в качестве свиты московской княжны Елены, но ставшие верными подданными великого князя, и Швыковские - шляхетский род, который прославил на всё княжество Ян Швыковский, собственной рукой убивший московского воеводу Петра Шуйского в битве на реке Уле во время Ливонской войны. Как раз от Швыковских Цитва и перешла во второй половине 17 столетия во владение Янишевским, которые затем выдумали к этому сроку ещё 200 лет.
Герб Янишевских из гербовника 1842 года.
Янишевские происходили с берегов Вислы, из Люблинского воеводства Польши. В 1680-х годах Адам Войцех Янишевский приехал в Литву на пост смоленского стольника (впоследствии он стал минским городским писарем) и женился здесь на Анне Швыковской, получив в приданое имение Цитва. В течение 18 столетия Янишевские занимали различные административные посты в Минске и Минском воеводстве и обустраивали свои владения над рекой Птичь - строили новые усадьбы, фольварки, храмы.
Главный усадебный дом в Цитве был заложен во второй половине 18 столетия, вероятно, при Игнатии Янишевском, минском подстаросте. Он был деревянным одноэтажным, на высоком цоколе с подвальными помещениями и высокой четырёхскатной крышей. В доме было 14 комнат, среди которых был центральный столовый зал и два салона с каменными каминами. Окончательно формирование усадьбы было завершено в первой половине 19 века. За главным домом была построена деревянная официна, были заложены приусадебные аллеи из лип, каштанов и тополей, круглый парадный двор перед домом, большой парк со многими редкими для наших краёв деревьями.
Усадебный дом в Цитве. Фотография до 1914 года.
Начало 19 века, несмотря на разделы Речи Посполитой и наполеоновские войны, не сказалось негативно на положении Янишевских. В 1820-1823 годах владелец Цитвы Онуфрий Янишевский был даже маршалком шляхты своего Игуменского уезда. Позднее этот пост с 1850 по 1862 годы последовательно занимали его сыновья Август и Людвик. В 1860 году Янишевские даже осмелились подать российским властям прошение о разрешении на постройку в Цитве католической часовни-усыпальницы. И похоже, им даже удалось этого добиться, правда неизвестно, когда именно - возможно, уже после 1905 года, когда вышел царский манифест о веротерпимости. Так или иначе, в усадебном парке Цитвы есть загадочный искусственный холм, где, как говорят местные жители, и стояла часовня-усыпальница.
Тот самый таинственный холм в парке.
В дворовой деревне Цитва в километре от усадьбы стояла деревянная церковь, освящённая в честь святых Косьмы и Дамиана. Она была построена как униатская, по всей видимости, в то же время, что и усадебный дом, во второй половине 18 века. Во второй половине века 19 рядом с церковью было основано народное двухклассное училище, которое известно тем, что позднее в нём учился поэт Михась Чарот, родившийся неподалёку в Руденске. Кстати, Михась Чарот, став верным служителем большевистской партии, всячески затушёвывал факты своего происхождения. Он писал что-то вроде того, что родился в нищей и голодной семье и с детства пас свиней. Между тем, впоследствии выяснилось, что его предки имели неплохое положение и жалование на некоем панском дворе, которое позволило его семье иметь свою землю, а Михасю и его братьям и сёстрам получить хорошее гимназистское образование. Возможно, что этими панами были как раз Янишевские.
Впрочем, крестянам у Янишевских не всегда приходилось сладко. Перед реформой 1861 года разразился скандал, когда местные крестьяне обвинили управляющего имением Цитва Добровольского в жестоком обращении, а также в том, что он, пользуясь своим положением, склоняет к сексуальным связям с собой различных девушек и женщин. Судебное дело об этом тянулось целых 6 лет до самого восстания 1863 года.
Въездная аллея в усадьбе Цитва.
Восстание стало для владельцев Цитвы серьёзным испытанием. Один из двух братьев Янишевских, Август, был арестован. Дело было совершенно дурацким. Будто бы у владельца имения Блонь Антония Оссовского нашли какие-то бумаги, переданные тому владельцем соседнего имения Бонифацием Крупским, в котором упоминалось имя Янишевского, которого следовало назначить на какой-то пост. Этого хватило, чтобы обвинить Августа в причастности к восстанию и впоследствии приговорить к ссылке в Сибирь. По иронии судьбы молодые сыновья Августа Янишевского минские гимназисты Феликс, Мартин и Януарий Янишевские сгоряча по-настоящему записались добровольцами в повстанческий отряд. Они также были арестованы, но впоследствии были освобождены и даже смогли получить право на наследование родовых имений. Главная усадьба в Цитве осталась неприкосновенной, поскольку принадлежала Людвику Янишевскому, а тот в участии в восстании замечен не был.
Во второй половине 19 столетия потомки двух могочисленных ветвей рода Янишевских «рассыпались» по своим владениям на берегах Птичи вокруг Цитвы. Онуфрово, Антоново, Вороничи, Скрыль, Варшавка - всё это названия фольварков, которые стали практически самостоятельными усадьбами, поскольку в каждой из них жила семья какого-либо из братьев Янишевских.
Аллея из ясеня в усадьбе Цитва.
Из этого семейства хочется ещё особенно отметить пионера нашего станкостроения Генриха Янишевского - сына одного из тех несчастных гимназистов, арестованных в 1863 году. Он был инженером, и в начале 20 века приобрёл в Минске небольшую слесарную мастерскую на берегу Свислочи. Буквально за пять лет он превратил её в машиностроительный завод, где трудилось более 120 рабочих и производились паровые машины, турбины, бензиновые и газовые моторы. Оборудованием из завода Генриха Янишевского оснащались бровары и крахмальные заводы по всей Минщине. Один из них отправился и в родные края под Цитву в фольварк Онуфрово на винокурню, которой управлял кузен Генриха Цезарий Янишевский. А в самой Цитве, где хозяйничал его двоюродный дядя Мельхиор Янишевский, пользуясь возможностью, решили создать на оборудовании Генриха новый крахмальный завод. Правда, развить на нём производство до Первой мировой войны толком и не успели. В советское время после изгнания Янишевских на месте завода Генриха и на его же материальной базе были созданы сельскохозяйственные мастерские, из которых затем вырос станкостроительный завод имени Кирова (ныне успешно развалившийся).
Здания бывшего машиностроительного завода Генриха Янишевского на улице Первомайской в Минске.
После 1917 года следы Янишевских в минском крае теряются. А Цитве новая большевистская власть вершила своё вначале пламенное революционное, а потом колхозное строительство. Интересный памятник этой эпохи находится на местном деревенском кладбище. Это могила двух комсомольских активистов, убитых в 1925 году. Никто в Цитве уже не помнит подробностей этой истории (ведь, может быть, их просто убили в бытовой деревенской драке), но на всякий случай этой могиле придали статус историко-культурной ценности. А остаткам старой усадьбы и парка Янишевских - нет.
Могила коммунистических активистов на кладбище в Цитве.
Никакой ценности для коммунистов не представляла и старая церковь святых Косьмы и Дамиана. Её настоятель о. Антоний Волочкович после 1917 года пытался тихонько вести там богослужения, но как только он попробовал в 1930 году отремонтировать старый храм, то сразу был арестован. В приговоре ему почему-то вменили «антисоветскую агитацию» и отправили на 5 лет в ссылку в Новосибирск. Церковь в Цитве была разрушена, а на её месте после войны был построен клуб.
Место, где стояла церковь св. Косьмы и Дамиана в деревне Цитва.
До второй мировой войны во дворе бывшей усадьбы действовал совхоз. Во время войны главный дом был уничтожен. Скорее всего, это сделал тот же «герой», что разрушил за дворец Ошторпов в соседней Дукоре - российский партийный функционер и командир партизанской бригады «Беларусь» Николай Покровский. Но если в Дукоре он взорвал дворец просто так, то в Цитве 3 июля 1944 у его бригады действительно был бой с отступающими немцами. Впрочем, не исключено, что усадебный дом сожгли уже после этого боя.
После войны совхоз «Цитва» не восстанавливали, а создали здесь посёлок из частных домов и бараков посёлок под названием Васильки. В один из таких сегодня уже ветхих бараков превращена бывшая усадебная официна.
Бывшая официна в Цитве
Прямо посреди посёлка Васильки есть густая заросль одичавших кустов и деревьев. Здесь покоятся фундаменты и подземелья старого усадебного дома Янишевских.
Место, где стоял усадебный дом Янишевских и общий вид его фундаментов.
Впрочем, «покоятся» будет сказано не совсем верно - их постоянно разрывают в поисках каких-то, только местным колхозникам ведомых, сокровищ.
Остатки фундаментов усадебного дома в Цитве.
Старинная усадьба, даже будучи разрушенной, сохранила о себе красивую память и легенды - о подземных ходах, которые будто бы ведут из усадебного дома в часовню или даже уходят за усадебные аллеи куда-то в сторону Руденска. Ну и о россыпях сокровищ, которые скрываются в этих ходах. Хотя, на самом деле, подлинное сокровище - это способность уважать историю своего края, беречь и сохранять её вековое достояние. И это сокровище в Цитве (да и во всей нынешней Беларуси) уже давно потеряно.
На самом же деле в те времена Цитва входила в состав земельной единицы под названием Бакштанская волость, и владели ей придворные великого князя Казимира - братья Кезгайло, Румбольд и Судивой Валимунтовичи. От одного из братьев затем пошёл род Кезгайлов герба Задора, владевший этой волостью ещё несколько поколений. Цитва, находившаяся на краю Бакштанской волости, как-то постепенно перешла под влияние соседней волости с центром в местечке Шацк. В конце 15 ей владел трокский воевода Пётр Монтыгирдович. Его единственный наследник погиб в битве с Москвой на реке Ведроше, поэтому многие его владения впоследствии разошлись по рукам. Цитвой владели и князья Головчинские - прибывшие в Литву в качестве свиты московской княжны Елены, но ставшие верными подданными великого князя, и Швыковские - шляхетский род, который прославил на всё княжество Ян Швыковский, собственной рукой убивший московского воеводу Петра Шуйского в битве на реке Уле во время Ливонской войны. Как раз от Швыковских Цитва и перешла во второй половине 17 столетия во владение Янишевским, которые затем выдумали к этому сроку ещё 200 лет.
Герб Янишевских из гербовника 1842 года.
Янишевские происходили с берегов Вислы, из Люблинского воеводства Польши. В 1680-х годах Адам Войцех Янишевский приехал в Литву на пост смоленского стольника (впоследствии он стал минским городским писарем) и женился здесь на Анне Швыковской, получив в приданое имение Цитва. В течение 18 столетия Янишевские занимали различные административные посты в Минске и Минском воеводстве и обустраивали свои владения над рекой Птичь - строили новые усадьбы, фольварки, храмы.
Главный усадебный дом в Цитве был заложен во второй половине 18 столетия, вероятно, при Игнатии Янишевском, минском подстаросте. Он был деревянным одноэтажным, на высоком цоколе с подвальными помещениями и высокой четырёхскатной крышей. В доме было 14 комнат, среди которых был центральный столовый зал и два салона с каменными каминами. Окончательно формирование усадьбы было завершено в первой половине 19 века. За главным домом была построена деревянная официна, были заложены приусадебные аллеи из лип, каштанов и тополей, круглый парадный двор перед домом, большой парк со многими редкими для наших краёв деревьями.
Усадебный дом в Цитве. Фотография до 1914 года.
Начало 19 века, несмотря на разделы Речи Посполитой и наполеоновские войны, не сказалось негативно на положении Янишевских. В 1820-1823 годах владелец Цитвы Онуфрий Янишевский был даже маршалком шляхты своего Игуменского уезда. Позднее этот пост с 1850 по 1862 годы последовательно занимали его сыновья Август и Людвик. В 1860 году Янишевские даже осмелились подать российским властям прошение о разрешении на постройку в Цитве католической часовни-усыпальницы. И похоже, им даже удалось этого добиться, правда неизвестно, когда именно - возможно, уже после 1905 года, когда вышел царский манифест о веротерпимости. Так или иначе, в усадебном парке Цитвы есть загадочный искусственный холм, где, как говорят местные жители, и стояла часовня-усыпальница.
Тот самый таинственный холм в парке.
В дворовой деревне Цитва в километре от усадьбы стояла деревянная церковь, освящённая в честь святых Косьмы и Дамиана. Она была построена как униатская, по всей видимости, в то же время, что и усадебный дом, во второй половине 18 века. Во второй половине века 19 рядом с церковью было основано народное двухклассное училище, которое известно тем, что позднее в нём учился поэт Михась Чарот, родившийся неподалёку в Руденске. Кстати, Михась Чарот, став верным служителем большевистской партии, всячески затушёвывал факты своего происхождения. Он писал что-то вроде того, что родился в нищей и голодной семье и с детства пас свиней. Между тем, впоследствии выяснилось, что его предки имели неплохое положение и жалование на некоем панском дворе, которое позволило его семье иметь свою землю, а Михасю и его братьям и сёстрам получить хорошее гимназистское образование. Возможно, что этими панами были как раз Янишевские.
Впрочем, крестянам у Янишевских не всегда приходилось сладко. Перед реформой 1861 года разразился скандал, когда местные крестьяне обвинили управляющего имением Цитва Добровольского в жестоком обращении, а также в том, что он, пользуясь своим положением, склоняет к сексуальным связям с собой различных девушек и женщин. Судебное дело об этом тянулось целых 6 лет до самого восстания 1863 года.
Въездная аллея в усадьбе Цитва.
Восстание стало для владельцев Цитвы серьёзным испытанием. Один из двух братьев Янишевских, Август, был арестован. Дело было совершенно дурацким. Будто бы у владельца имения Блонь Антония Оссовского нашли какие-то бумаги, переданные тому владельцем соседнего имения Бонифацием Крупским, в котором упоминалось имя Янишевского, которого следовало назначить на какой-то пост. Этого хватило, чтобы обвинить Августа в причастности к восстанию и впоследствии приговорить к ссылке в Сибирь. По иронии судьбы молодые сыновья Августа Янишевского минские гимназисты Феликс, Мартин и Януарий Янишевские сгоряча по-настоящему записались добровольцами в повстанческий отряд. Они также были арестованы, но впоследствии были освобождены и даже смогли получить право на наследование родовых имений. Главная усадьба в Цитве осталась неприкосновенной, поскольку принадлежала Людвику Янишевскому, а тот в участии в восстании замечен не был.
Во второй половине 19 столетия потомки двух могочисленных ветвей рода Янишевских «рассыпались» по своим владениям на берегах Птичи вокруг Цитвы. Онуфрово, Антоново, Вороничи, Скрыль, Варшавка - всё это названия фольварков, которые стали практически самостоятельными усадьбами, поскольку в каждой из них жила семья какого-либо из братьев Янишевских.
Аллея из ясеня в усадьбе Цитва.
Из этого семейства хочется ещё особенно отметить пионера нашего станкостроения Генриха Янишевского - сына одного из тех несчастных гимназистов, арестованных в 1863 году. Он был инженером, и в начале 20 века приобрёл в Минске небольшую слесарную мастерскую на берегу Свислочи. Буквально за пять лет он превратил её в машиностроительный завод, где трудилось более 120 рабочих и производились паровые машины, турбины, бензиновые и газовые моторы. Оборудованием из завода Генриха Янишевского оснащались бровары и крахмальные заводы по всей Минщине. Один из них отправился и в родные края под Цитву в фольварк Онуфрово на винокурню, которой управлял кузен Генриха Цезарий Янишевский. А в самой Цитве, где хозяйничал его двоюродный дядя Мельхиор Янишевский, пользуясь возможностью, решили создать на оборудовании Генриха новый крахмальный завод. Правда, развить на нём производство до Первой мировой войны толком и не успели. В советское время после изгнания Янишевских на месте завода Генриха и на его же материальной базе были созданы сельскохозяйственные мастерские, из которых затем вырос станкостроительный завод имени Кирова (ныне успешно развалившийся).
Здания бывшего машиностроительного завода Генриха Янишевского на улице Первомайской в Минске.
После 1917 года следы Янишевских в минском крае теряются. А Цитве новая большевистская власть вершила своё вначале пламенное революционное, а потом колхозное строительство. Интересный памятник этой эпохи находится на местном деревенском кладбище. Это могила двух комсомольских активистов, убитых в 1925 году. Никто в Цитве уже не помнит подробностей этой истории (ведь, может быть, их просто убили в бытовой деревенской драке), но на всякий случай этой могиле придали статус историко-культурной ценности. А остаткам старой усадьбы и парка Янишевских - нет.
Могила коммунистических активистов на кладбище в Цитве.
Никакой ценности для коммунистов не представляла и старая церковь святых Косьмы и Дамиана. Её настоятель о. Антоний Волочкович после 1917 года пытался тихонько вести там богослужения, но как только он попробовал в 1930 году отремонтировать старый храм, то сразу был арестован. В приговоре ему почему-то вменили «антисоветскую агитацию» и отправили на 5 лет в ссылку в Новосибирск. Церковь в Цитве была разрушена, а на её месте после войны был построен клуб.
Место, где стояла церковь св. Косьмы и Дамиана в деревне Цитва.
До второй мировой войны во дворе бывшей усадьбы действовал совхоз. Во время войны главный дом был уничтожен. Скорее всего, это сделал тот же «герой», что разрушил за дворец Ошторпов в соседней Дукоре - российский партийный функционер и командир партизанской бригады «Беларусь» Николай Покровский. Но если в Дукоре он взорвал дворец просто так, то в Цитве 3 июля 1944 у его бригады действительно был бой с отступающими немцами. Впрочем, не исключено, что усадебный дом сожгли уже после этого боя.
После войны совхоз «Цитва» не восстанавливали, а создали здесь посёлок из частных домов и бараков посёлок под названием Васильки. В один из таких сегодня уже ветхих бараков превращена бывшая усадебная официна.
Бывшая официна в Цитве
Прямо посреди посёлка Васильки есть густая заросль одичавших кустов и деревьев. Здесь покоятся фундаменты и подземелья старого усадебного дома Янишевских.
Место, где стоял усадебный дом Янишевских и общий вид его фундаментов.
Впрочем, «покоятся» будет сказано не совсем верно - их постоянно разрывают в поисках каких-то, только местным колхозникам ведомых, сокровищ.
Остатки фундаментов усадебного дома в Цитве.
Старинная усадьба, даже будучи разрушенной, сохранила о себе красивую память и легенды - о подземных ходах, которые будто бы ведут из усадебного дома в часовню или даже уходят за усадебные аллеи куда-то в сторону Руденска. Ну и о россыпях сокровищ, которые скрываются в этих ходах. Хотя, на самом деле, подлинное сокровище - это способность уважать историю своего края, беречь и сохранять её вековое достояние. И это сокровище в Цитве (да и во всей нынешней Беларуси) уже давно потеряно.