Конюшенная улица. Часть 10. Безымянный переулок и Головкинская
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 9
После смерти Прасковьи Яковлевны Байковой последним владельцем углового участка становится дворянин Владимир Николаевич Гарволи, сын полковника лейб-гвардии Измайловского полка Николая Лаврентьевича Гарволи. Николай Лаврентьевич, обрусевший швед по национальности, скончался в 1890 году, и сын прокладывал себе дорогу сам, возможно, не без участия матери Пелагеи Ивановны Гарволи (1840-1906). По крайней мере, Владимир Николаевич заказал матери один из самых шикарных памятников, который чудом сохранился и встречает сегодня каждого, кто приходит на Павловского городское кладбище. Гранитный цоколь, черный мраморный крест, кованая ограда, все это великолепие дополнялось венками и стеклянными (фарфоровыми?) игрушками, которые исчезли с могилы уже после войны.
Могила Пелагеи Ивановны Гарволи на Павловском городском кладбище
Уже с начала 1906 года Владимир Николаевич начинает широкие строительные работы на своих многочисленных участках в Павловске (он все время приобретал что-то новое, в том числе участок соседки дочери П. Я. Байковой О. А. Гнедич).
В 1907 году он получает разрешение на постройку жилого дома, при этом наблюдение за строительством (на всех участках, числившихся тогда за В. Н. Гарволи) берет на себя архитектор Андрей Андреевич Мокиевский. Похоже, однако, что со строительством пришлось задержаться до 1909 года, когда великим князем Константином Константиновичем был утвержден проект здания.
Андрей Андреевич Мокиевский, про которого мы, к сожалению, ничего не знаем, и стал, по-видимому, автором любопытного деревянного дома с мезонинами, выходившими на Конюшенную улицу и Безымянный переулок, который остался запечатленным на одной из фотографий послевоенного Павловска.
Дом Владимира Николаевича и Пелагеи Ивановны Гарволи. 1950-е годы
Дальнейшая судьба Владимира Николаевича нам, к сожалению, неизвестна. С 1911 года он исчезает из адресных книг «Весь Петербург» («Весь Петроград»), где проживающей в Павловске на Конюшенной, 25 (видимо, в новопостроенном доме) значится его жена Анна Дмитриевна Гарволи. На нее на самом деле и была оформлена супругом павловская недвижимость.
Известно также, что в 1911 году у супругов родился сын Николай Владимирович Гарволи, ставший впоследствии геологом.
Учился он в бывшей школе Карла Мая (217-я трудовая школа). Его школьный товарищ Г. Ладыженский, учившийся с Николаем с 6-го класса вспоминал, что родителей у Гарволи уже не было, и его воспитывала сестра матери.
«Это была в высшей степени своеобразная фигура, - вспоминала студенческая подружка Николая Владимировича Н. А. Фогельман. - По-видимому, он был дворянского происхождения. Он никогда мне об этом не говорил, но когда он как-то принес мне книжку из своей библиотеки, на ее переплете над его фамилией была вытиснена герцогская корона. ... Он слегка грассировал и хорошо владел немецким языком. Он был старше меня лет на пять, то есть уже не мальчишка, а вполне сформировавшийся мужчина ... И у него было свое (может быть, все-таки мальчишеское?) кредо: «Жизнь - это движение, остановившийся человек мертв. Что может помешать этому движению? Внешние препятствия - это, скорее, стимулы. Главное препятствие - это эмоции, в том числе и в первую очередь - любовь. Значит - к черту любовь!» ... Вот так!».
13 октября 1937 года старший инженер геологического треста Николай Владимирович Гарволи, проживавший в г. Ростове-на-Дону был арестован и 1 июня 1939 года Военным трибуналом СКО пограничных и внутренних войск по ст. 58-8 (террористические акты, направленные против представителей советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций), 10 (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания) приговорен к 7 годам ИТЛ. Что послужило поводом к следствию, неизвестно - донос сослуживца или неосторожные высказывания бывшего дворянина. Однако держался в тюрьме он стойко, и срок свой он получил почти через 1,5 года следствия (видимо, не сходилось что-то в деле, скорее всего, коллективном). Упорство принесло свои плоды: «сидеть» семь лет не пришлось: 23 декабря 1939 года дело было прекращено, заключенный из-под стражи освобожден. На смену «кровавому» наркому НКВД Н. И. Ежову пришел «интеллигентный» Л. П. Берия и освобождал тех, чьи дела были высосаны из пальца следователями.
Над «антисоветской» деятельностью В. Н. Гарволи приоткрывает деятельность Н. А. Фогельман, вспоминая, что еще в 1931 году ее вызвали в ГПУ на Гороховой улице, где «сказали, что она является членом «Союза защиты отцов, арестованных правительством», который якобы возглавляет Гарволи, требуя соответствующих сведений о нем и об остальных членах этого союза». Возможно, и в 1937 году 26-летний принципиальный В. Н. Гарволи вступился за кого-то из своих коллег...
Дальнейшая судьба Николая Владимировича нам, к сожалению, не известна, но, скорее всего именно ему мы обязаны, что памятник бабушки Пелагеи Ивановны на Павловском кладбище не стал бесхозным и дожил до наших дней. Было кому обратиться в кладбищенскую контору и доказать, что могила посещается.
На этом, собственно, Конюшенная улица когда-то кончалась.
Но сейчас она продолжается! Это продолжение было проложено в середине 1830-х годов, когда замещающий павловского архитектора И. И. Антонов продлил Правленскую и Конюшенную улицу до водопровода (современная улица Правды).
Эти продолжения получили названия Славянской (продолжала Правленскую улицу) и Головкинской (продолжала Конюшенную улицу). Почему такие названия - неизвестно. Этот же архитектор разбил новый квартал на 8 участков (4 выходили на Головкинскую и 4 на Славянскую улицу) и проложил Средний переулок, отделявший самые дальние два участка от шести других.
Ныне этот переулок не существует, он проходил примерно напротив правого входа в здание школы.
Только после 1917 года Головкинская улица объединилась с Конюшенной, и сейчас мы воспринимаем две эти улицы как одну.
Если считать от перекрестка с современной Гуммолосаровской улицей, участки по Головкинской улице последовательно носили номера 7, 5, 3, 1.
Первые два, как обозначено на плане получил во владение чиновник Абрамсон.
Это не кто иной как Константин Карлович Абрамсон, уроженец города Риги (родился около 1803 года), сын купца 3-й гильдии, обучался в Рижском уездном училище. С 1823 года в службе в Почтовом департаменте: канцелярский служитель с званием копииста (1823), канцелярист (1824), экспедиторский помощник в Белозерской почтовой конторе (1825), коллежский регистратор (1825). Далее определён в Гатчинское городовое правление (1826), в Павловское городовое правление (1828), губернский секретарь (1828), коллежский секретарь (1831). В 1833-1872 годах - комиссар при Павловском Мариинском госпитале, титулярный советник (1834). Служба Абрамсона в Павловске была долгой. Награждён бронзовой медалью в память войны 1853-1856 годов. За беспорочную 35-летнюю в классных чинах службу пожалован кавалером ордена Св. Владимира 4 степени (1861), вместе с семьёй внесён в дворянскую родословную книгу (1861).
Место Абрамсоны выбрали не случайно. Практически напротив, на месте современной школы, с основания села Павловского находилась усадьба Андрея Ивановича Асмуса, отца Анны Андреевны Асмус, супруги Константина Карловича. По проекту И. И. Антонова в 1835 году Константин Карлович выстроил на углу Безымянного переулка и Головкинской улицы дом, фундамент которого сохранился до настоящего времени (обтянут зеленой сеткой). На супругу Константин Карлович и записал это свое имение.
И. И. Антонов. Фасад дому жены коллежского секретаря Абрамсона Анны Андреевой. Декабрь 1834 года
И. И. Антонов. Фасад конюшне и сараю при доме № 36 жены коллежского секретаря Абрамсона Анны Абрамсон. Март 1837 года
В семье родилось четыре дочери: Елена Мария (Елена Константиновна) (1834-1913), Аннета София (Анна Константиновна) (1835-1886), Варвара Константиновна (1837-1898) и София Амалия (София Константиновна) (1838-после 1917). Замуж вышла только Варвара, за морского артиллериста Николая Васильевича Дементьева. На момент ее смерти он дослужился до подполковника. Два брата Платон Фридрих (Платон Константинович (1841-1895) и Бернгард (Борис Константинович) (1843-1905) стали корабельными инженерами.
Сам Константин Карлович прожил до 1879 года, дослужился до потомственного дворянства: за беспорочную 35-летнюю в классных чинах службу пожалован кавалером ордена Св. Владимира 4 степени (1861) и вместе с семьёй внесён в дворянскую родословную книгу Санкт-Петербургской губернии. В последние годы жизни он приобрел еще один дом в Павловске на Правленской улице, куда и перебрались в конце концов последние члены семьи.
Продолжение
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 9
После смерти Прасковьи Яковлевны Байковой последним владельцем углового участка становится дворянин Владимир Николаевич Гарволи, сын полковника лейб-гвардии Измайловского полка Николая Лаврентьевича Гарволи. Николай Лаврентьевич, обрусевший швед по национальности, скончался в 1890 году, и сын прокладывал себе дорогу сам, возможно, не без участия матери Пелагеи Ивановны Гарволи (1840-1906). По крайней мере, Владимир Николаевич заказал матери один из самых шикарных памятников, который чудом сохранился и встречает сегодня каждого, кто приходит на Павловского городское кладбище. Гранитный цоколь, черный мраморный крест, кованая ограда, все это великолепие дополнялось венками и стеклянными (фарфоровыми?) игрушками, которые исчезли с могилы уже после войны.
Могила Пелагеи Ивановны Гарволи на Павловском городском кладбище
Уже с начала 1906 года Владимир Николаевич начинает широкие строительные работы на своих многочисленных участках в Павловске (он все время приобретал что-то новое, в том числе участок соседки дочери П. Я. Байковой О. А. Гнедич).
В 1907 году он получает разрешение на постройку жилого дома, при этом наблюдение за строительством (на всех участках, числившихся тогда за В. Н. Гарволи) берет на себя архитектор Андрей Андреевич Мокиевский. Похоже, однако, что со строительством пришлось задержаться до 1909 года, когда великим князем Константином Константиновичем был утвержден проект здания.
Андрей Андреевич Мокиевский, про которого мы, к сожалению, ничего не знаем, и стал, по-видимому, автором любопытного деревянного дома с мезонинами, выходившими на Конюшенную улицу и Безымянный переулок, который остался запечатленным на одной из фотографий послевоенного Павловска.
Дом Владимира Николаевича и Пелагеи Ивановны Гарволи. 1950-е годы
Дальнейшая судьба Владимира Николаевича нам, к сожалению, неизвестна. С 1911 года он исчезает из адресных книг «Весь Петербург» («Весь Петроград»), где проживающей в Павловске на Конюшенной, 25 (видимо, в новопостроенном доме) значится его жена Анна Дмитриевна Гарволи. На нее на самом деле и была оформлена супругом павловская недвижимость.
Известно также, что в 1911 году у супругов родился сын Николай Владимирович Гарволи, ставший впоследствии геологом.
Учился он в бывшей школе Карла Мая (217-я трудовая школа). Его школьный товарищ Г. Ладыженский, учившийся с Николаем с 6-го класса вспоминал, что родителей у Гарволи уже не было, и его воспитывала сестра матери.
«Это была в высшей степени своеобразная фигура, - вспоминала студенческая подружка Николая Владимировича Н. А. Фогельман. - По-видимому, он был дворянского происхождения. Он никогда мне об этом не говорил, но когда он как-то принес мне книжку из своей библиотеки, на ее переплете над его фамилией была вытиснена герцогская корона. ... Он слегка грассировал и хорошо владел немецким языком. Он был старше меня лет на пять, то есть уже не мальчишка, а вполне сформировавшийся мужчина ... И у него было свое (может быть, все-таки мальчишеское?) кредо: «Жизнь - это движение, остановившийся человек мертв. Что может помешать этому движению? Внешние препятствия - это, скорее, стимулы. Главное препятствие - это эмоции, в том числе и в первую очередь - любовь. Значит - к черту любовь!» ... Вот так!».
13 октября 1937 года старший инженер геологического треста Николай Владимирович Гарволи, проживавший в г. Ростове-на-Дону был арестован и 1 июня 1939 года Военным трибуналом СКО пограничных и внутренних войск по ст. 58-8 (террористические акты, направленные против представителей советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций), 10 (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания) приговорен к 7 годам ИТЛ. Что послужило поводом к следствию, неизвестно - донос сослуживца или неосторожные высказывания бывшего дворянина. Однако держался в тюрьме он стойко, и срок свой он получил почти через 1,5 года следствия (видимо, не сходилось что-то в деле, скорее всего, коллективном). Упорство принесло свои плоды: «сидеть» семь лет не пришлось: 23 декабря 1939 года дело было прекращено, заключенный из-под стражи освобожден. На смену «кровавому» наркому НКВД Н. И. Ежову пришел «интеллигентный» Л. П. Берия и освобождал тех, чьи дела были высосаны из пальца следователями.
Над «антисоветской» деятельностью В. Н. Гарволи приоткрывает деятельность Н. А. Фогельман, вспоминая, что еще в 1931 году ее вызвали в ГПУ на Гороховой улице, где «сказали, что она является членом «Союза защиты отцов, арестованных правительством», который якобы возглавляет Гарволи, требуя соответствующих сведений о нем и об остальных членах этого союза». Возможно, и в 1937 году 26-летний принципиальный В. Н. Гарволи вступился за кого-то из своих коллег...
Дальнейшая судьба Николая Владимировича нам, к сожалению, не известна, но, скорее всего именно ему мы обязаны, что памятник бабушки Пелагеи Ивановны на Павловском кладбище не стал бесхозным и дожил до наших дней. Было кому обратиться в кладбищенскую контору и доказать, что могила посещается.
На этом, собственно, Конюшенная улица когда-то кончалась.
Но сейчас она продолжается! Это продолжение было проложено в середине 1830-х годов, когда замещающий павловского архитектора И. И. Антонов продлил Правленскую и Конюшенную улицу до водопровода (современная улица Правды).
Эти продолжения получили названия Славянской (продолжала Правленскую улицу) и Головкинской (продолжала Конюшенную улицу). Почему такие названия - неизвестно. Этот же архитектор разбил новый квартал на 8 участков (4 выходили на Головкинскую и 4 на Славянскую улицу) и проложил Средний переулок, отделявший самые дальние два участка от шести других.
Ныне этот переулок не существует, он проходил примерно напротив правого входа в здание школы.
Только после 1917 года Головкинская улица объединилась с Конюшенной, и сейчас мы воспринимаем две эти улицы как одну.
Если считать от перекрестка с современной Гуммолосаровской улицей, участки по Головкинской улице последовательно носили номера 7, 5, 3, 1.
Первые два, как обозначено на плане получил во владение чиновник Абрамсон.
Это не кто иной как Константин Карлович Абрамсон, уроженец города Риги (родился около 1803 года), сын купца 3-й гильдии, обучался в Рижском уездном училище. С 1823 года в службе в Почтовом департаменте: канцелярский служитель с званием копииста (1823), канцелярист (1824), экспедиторский помощник в Белозерской почтовой конторе (1825), коллежский регистратор (1825). Далее определён в Гатчинское городовое правление (1826), в Павловское городовое правление (1828), губернский секретарь (1828), коллежский секретарь (1831). В 1833-1872 годах - комиссар при Павловском Мариинском госпитале, титулярный советник (1834). Служба Абрамсона в Павловске была долгой. Награждён бронзовой медалью в память войны 1853-1856 годов. За беспорочную 35-летнюю в классных чинах службу пожалован кавалером ордена Св. Владимира 4 степени (1861), вместе с семьёй внесён в дворянскую родословную книгу (1861).
Место Абрамсоны выбрали не случайно. Практически напротив, на месте современной школы, с основания села Павловского находилась усадьба Андрея Ивановича Асмуса, отца Анны Андреевны Асмус, супруги Константина Карловича. По проекту И. И. Антонова в 1835 году Константин Карлович выстроил на углу Безымянного переулка и Головкинской улицы дом, фундамент которого сохранился до настоящего времени (обтянут зеленой сеткой). На супругу Константин Карлович и записал это свое имение.
И. И. Антонов. Фасад дому жены коллежского секретаря Абрамсона Анны Андреевой. Декабрь 1834 года
И. И. Антонов. Фасад конюшне и сараю при доме № 36 жены коллежского секретаря Абрамсона Анны Абрамсон. Март 1837 года
В семье родилось четыре дочери: Елена Мария (Елена Константиновна) (1834-1913), Аннета София (Анна Константиновна) (1835-1886), Варвара Константиновна (1837-1898) и София Амалия (София Константиновна) (1838-после 1917). Замуж вышла только Варвара, за морского артиллериста Николая Васильевича Дементьева. На момент ее смерти он дослужился до подполковника. Два брата Платон Фридрих (Платон Константинович (1841-1895) и Бернгард (Борис Константинович) (1843-1905) стали корабельными инженерами.
Сам Константин Карлович прожил до 1879 года, дослужился до потомственного дворянства: за беспорочную 35-летнюю в классных чинах службу пожалован кавалером ордена Св. Владимира 4 степени (1861) и вместе с семьёй внесён в дворянскую родословную книгу Санкт-Петербургской губернии. В последние годы жизни он приобрел еще один дом в Павловске на Правленской улице, куда и перебрались в конце концов последние члены семьи.
Продолжение