Дело Дрейфуса и появление интеллектуалов
Слово “интеллектуал” и сейчас у определенной части националистической публики является бранным. Не менее бранным, чем другие позитивные понятия, которые используются как оскорбления: политическая корректность или феминизм.
Глядя на историю слова, понимаешь, что оно было проблематично с самого начала.
Согласно исследованиям французского историка Кристофа Шарля, впервые термин «интеллектуалы» вошел в широкий обиход в связи с публичным обсуждением дела Дрейфуса. Из заурядной "разборки" внутри военного ведомства это дело превратилось в искру, которая разожгла костер идейного противостояния, актуального до нашего времени.
Эмиль Золя считал приговор Дрейфусу позором для Франции, а в действиях за его освобождение видел естественный порыв патриотизма и долг чести французского писателя, вставшего на защиту достоинства своей отчизны. Он с тревогой наблюдал, как нечистоты сточных канав заливают демократическую Францию, как обманщики подстрекают Францию, “прикрываясь ее праведным гневом, затыкают ей рот, сея в сердцах смятение и совращая умы”.
В январе 1898 года, на следующий день после того, как дрейфусар Эмиль Золя напечатал свое «Открытое письмо президенту Республики» (вошедшее в историю под заглавием "J"accuse"- «Я обвиняю» - Анатоль Франс называет его “моментом пробуждения совести человечества ”.), единомышленники Золя - университетские профессора, литераторы, журналисты, студенты - опубликовали коллективную петицию в его поддержку под заглавием «Протест». Противная сторона отреагировала так же оперативно: один из главных антидрейфусаров, Морис Баррес, в своей реплике назвал это коллективное письмо «Протестом интеллектуалов». Этот момент можно считать рождением термина, и надо сказать, что уже при рождении термин этот звучал как оскорбление.
В 1898 году, пишет Кристоф Шарль, сказать о ком-то, что он интеллектуал, означало сказать, что это человек, требующий таких вещей, которые отвергаются огромным большинством граждан страны. В том же 1898 году в Гренобле: профессор римского права, сочувствующий Дрейфусу, произносит в университете речь по случаю начала нового учебного года и призывает студентов «брать в советчики свой разум и свою совесть, а не фанатизм общественного мнения, не лозунги политических партий и не моду, одним словом - быть интеллектуалами».
Казалось бы - “интеллектуалами”, а, например, не поджигателями... И тем не менее совестливый профессор, поскольку говорил не как частное лицо, а как представитель своего факультета, не захотел произносить крамольное слово “интеллектуал” без санкции факультетского начальства; за неделю до заседания он послал свою речь декану и осведомился, не находит ли тот фразу об интеллектуалах “чересчур подрывной”. Такова была в тот момент репутация интеллектуалов.
С тех пор мало что изменилось и на удивление первоначальное смысловое наполнение понятия «интеллектуал» - очень близко к тому, что и сегодня используют критики дисидентствующих интеллектуалов.
Предыдущие части:
1. Полковник Пикар
2. Дело Дрейфуса и Панама
3. Расовый антисемитизм
4. Нелюбовь к евреям - не равна антисемитизму
5. Мировая повестка дня
6. Герцль до Дела Дрейфуса
7. Дело Дрейфуса и рождение политического сионизма
8. «Я обвиня́ю» («J’accuse») Эмиля Золя
Глядя на историю слова, понимаешь, что оно было проблематично с самого начала.
Согласно исследованиям французского историка Кристофа Шарля, впервые термин «интеллектуалы» вошел в широкий обиход в связи с публичным обсуждением дела Дрейфуса. Из заурядной "разборки" внутри военного ведомства это дело превратилось в искру, которая разожгла костер идейного противостояния, актуального до нашего времени.
Эмиль Золя считал приговор Дрейфусу позором для Франции, а в действиях за его освобождение видел естественный порыв патриотизма и долг чести французского писателя, вставшего на защиту достоинства своей отчизны. Он с тревогой наблюдал, как нечистоты сточных канав заливают демократическую Францию, как обманщики подстрекают Францию, “прикрываясь ее праведным гневом, затыкают ей рот, сея в сердцах смятение и совращая умы”.
В январе 1898 года, на следующий день после того, как дрейфусар Эмиль Золя напечатал свое «Открытое письмо президенту Республики» (вошедшее в историю под заглавием "J"accuse"- «Я обвиняю» - Анатоль Франс называет его “моментом пробуждения совести человечества ”.), единомышленники Золя - университетские профессора, литераторы, журналисты, студенты - опубликовали коллективную петицию в его поддержку под заглавием «Протест». Противная сторона отреагировала так же оперативно: один из главных антидрейфусаров, Морис Баррес, в своей реплике назвал это коллективное письмо «Протестом интеллектуалов». Этот момент можно считать рождением термина, и надо сказать, что уже при рождении термин этот звучал как оскорбление.
В 1898 году, пишет Кристоф Шарль, сказать о ком-то, что он интеллектуал, означало сказать, что это человек, требующий таких вещей, которые отвергаются огромным большинством граждан страны. В том же 1898 году в Гренобле: профессор римского права, сочувствующий Дрейфусу, произносит в университете речь по случаю начала нового учебного года и призывает студентов «брать в советчики свой разум и свою совесть, а не фанатизм общественного мнения, не лозунги политических партий и не моду, одним словом - быть интеллектуалами».
Казалось бы - “интеллектуалами”, а, например, не поджигателями... И тем не менее совестливый профессор, поскольку говорил не как частное лицо, а как представитель своего факультета, не захотел произносить крамольное слово “интеллектуал” без санкции факультетского начальства; за неделю до заседания он послал свою речь декану и осведомился, не находит ли тот фразу об интеллектуалах “чересчур подрывной”. Такова была в тот момент репутация интеллектуалов.
С тех пор мало что изменилось и на удивление первоначальное смысловое наполнение понятия «интеллектуал» - очень близко к тому, что и сегодня используют критики дисидентствующих интеллектуалов.
Предыдущие части:
1. Полковник Пикар
2. Дело Дрейфуса и Панама
3. Расовый антисемитизм
4. Нелюбовь к евреям - не равна антисемитизму
5. Мировая повестка дня
6. Герцль до Дела Дрейфуса
7. Дело Дрейфуса и рождение политического сионизма
8. «Я обвиня́ю» («J’accuse») Эмиля Золя