Кто стоял за восстанием Спартака? (12 из 13, часть II)
ДРЕВНИЙ РИМ ГЛАЗАМИ XXI ВЕКА
Предыдущая часть ***** Оглавление ***** Следующая часть
ГЛАВА 12. ЗАВЕТЫ АНТИЧНЫХ СТАРИЧКОВ.
ЧАСТЬ II. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ ГЕОПОЛИТИКА
Здесь мне придется сделать пространное отступление. Что такое эллинистическое государство, в самом простом, незамутненном случае? Это регулярная армия, вождь которой (удачливый полководец или один из его потомков) собирает налоги на ее содержание с полуавтономных эллинских городов и неэллинских племенных общин. Армия, в отличие от городских ополчений классической эпохи, является профессиональной и постоянной, «кадровой», тяготеющей к замыканию в наследственную касту. Ядро этой касты в большинстве эллинистических государств составляли этнические македоняне. В случае серьезной войны к этому ядру присоединялись наемники греко-македонского происхождения, ополчения городов и подвластных племен. Поскольку между такими державами шли почти постоянные войны, лояльностью подданных приходилось дорожить. Если не считать столицы (у которой были свои бонусы), то подвластные монарху эллинские города жили в условиях самоуправления и не слишком обременялись налогами. Эти монархи, начиная с Александра, стремились увеличить количество эллинизированных городов, выводя греко-македонские колонии на земли варваров и наделяя эти колонии разнообразными льготами. Более того, одной из главных идеологических доктрин эпохи эллинизма был лозунг «Освобождения Эллинов». Еще начиная с диадохов, соперничающие правители вели друг с другом войны под предлогом защиты эллинских городов от притеснений, которые им (якобы) наносили их соперники. Римляне, когда включились в эту борьбу, тоже подняли на щит этот лозунг и «освободили» эллинов окончательно и бесповоротно.
До вмешательства Рима, в Восточном Средиземноморье сложился достаточно стабильный «концерт держав», которые ревниво следили за усилением друг друга и старались поддерживать военно-политическое равновесие. Ситуация отчетливо напоминает «европейское равновесие» Нового времени, с теми же благотворными последствиями для экономического, научного, технического и социально-политического прогресса, который подстегивался конкурентными отношениями великих держав. В те времена, по-видимому, впервые в истории человечества сложилась единая космополитическая сеть интеллектуалов, связывавшая все интеллектуальные центры в масштабе Средиземноморья и представленная специалистами-профессионалами в каждой сфере деятельности (от дипломатии, экономики и военного дела до математики, техники и архитектуры). В политической сфере греки наконец-то преодолели полисный эгоизм и доросли до современной представительской демократии, объединяющей целую федерацию полисов. Ахейский союз - это, по сути, республика Нового времени, имевшая все возможности развиться в настоящее национальное государство. Не случайно историк Дройзен в своей «Истории Эллинизма» увидел в III веке до н.э. расцвет политического либерализма и множество других аналогий с XVIII-XIX веками новоевропейской истории. Некоторые из позабытых впоследствии достижений эллинизма казались ему новаторским даже для его собственной эпохи (середина XIX века). Если бы не Рим, многополярный эллинистический мир имел все шансы поступательно доразвиваться до Модерна, без перерыва на Темные Века и религиозное мракобесие.
Основателем эллинистической многополярности древние считали философа Аристотеля, который (по легенде) подослал отравителей к Александру Великому и тем самым спровоцировал распад единой державы. Учителю не понравилась идея универсальной монархии с македоно-персидской элитой во главе, и он поставил своему ученику решительный «незачет». Установление глобальной мультикультурной монархии со столицей в Вавилоне привело бы не только к застою и деградации человечества, но и к гегемонии азиатских духовных традиций, что Аристотель, по-видимому, считал абсолютно неприемлемым.
Однако аристотелев «концерт великих держав» имел слабое звено, или, точнее, зияющую брешь, что и привело в итоге к его разрушению римлянами. Каркас этой конструкции задавали «Держава Севера» (Македония), «Держава Востока» (Сирия) и «Держава Юга» (Египет). Но вот на месте гипотетической «Державы Запада», которая должна была замыкать этот круг, простиралась лишь пустота, через которую в мир эллинизма впоследствии пролез Рим. Макрорегион «Великая Греция» (Южная Италия и Сицилия) так и не смог преодолеть раздробленность и сложиться в нечто подобное Соединенным Штатам. Между тем, попытки заполнить эту брешь предпринимались неоднократно. Вначале это пытались сделать тираны и цари Сиракуз, один из которых, Агафокл, сумел не только объединить всю греческую часть Сицилии и значительную часть Южной Италии, но и чуть не захватил Карфаген (312-306 гг. до н.э.). После смерти Агафокла проект был подхвачен его зятем, эпирским царем Пирром, и ему на какое-то время удалось отсрочить поглощение региона Римом. Обе попытки показали колоссальный военно-политический потенциал Великой Греции, объединяемой под единым управлением. Однако все рухнуло из-за несовместимости применявшихся авторитарных методов с укоренившимся в регионе партикуляризмом. Римляне и карфагеняне переиграли греков не столько военными, сколько дипломатическими методами («разделяй и властвуй»).
Карта. Геополитическая схема эллинистического мира после смерти Агафокла Сиракузского (280-е гг. до н.э.).
Интересно, что к решению «западной проблемы» античные интеллектуалы приступили еще до складывания эллинистического «концерта держав», и даже до завоеваний Александра Македонского. Платон, к примеру, трижды посещал Сицилию в качестве политического консультанта. Первое его посещение падает на времена сицилийского диктатора Дионисия I, который был близок к тому, чтобы присоединить Южную Италию к своей державе. При дворе сиракузских правителей можно было встретить и других великих мыслителей той эпохи. В этом нет ничего странного. Идея завоевания Персидской Империи возникла в эллинском мире сразу же после Греко-Персидских войн. А после Ксенофонтова «Анабасиса» (401 г. до н.э.), обнажившего феноменальную военную слабость Персии, идея похода на Восток стала общим местом. И лишь греческие междоусобицы, подпитываемые персидским золотом, отсрочили реализацию этого проекта на много десятилетий. Человек с интеллектом Платона, обдумывая последствия грядущего завоевания, сумел бы сообразить, что по его итогам Эллада с Севера, Востока и Юга будет окружена кольцом эллинизированных царств, борющихся друг с другом за гегемонию и уравновешивающих друг друга. А вот на Западе останется брешь, в направлении которой во времена Платона уже началась экспансия Карфагена.
Регион Великой Греции и до Платона был в центре внимания главных фигур эллинской ойкумены. Знаменитая Пелопоннесская война между Афинами и Спартой (античный аналог Тридцатилетней войны) началась с конфликта за доминирование на острове Керкира, который служил перевалочной базой на пути из Греции в Италию и далее на запад. Одним из важнейших эпизодов этой войны была попытка захвата Сиракуз, предпринятая Афинами. Причем, судя по маршруту десантной экспедиции, планируемая сфера влияния должна была включать и Южную Италию. Задолго до этой войны Перикл постарался увеличить в регионе влияние Афин, инициировав основание общеэллинской колонии Фурии.
Кстати, это те самые Фурии, которые, по сообщению Аппиана, были «столицей» Спартака на последнем этапе восстания. Вы думаете, это простое совпадение? Между тем, город этот расположен не слишком удобно, в некотором отдалении от побережья, - выбор его кажется странным, если учитывать тесные контакты спартаковцев с пиратами. Возможно, это место для Спартака имело скорее символическое значение. Это как бы намек для понимающих людей, указывающий на размах спартаковских претензий: «Я выбрал в качестве главной ставки древнюю общеэллинскую колонию, потому что хочу возродить Великую Грецию как страну эллинов».
Карта. Доримская Италия.
Фурии были основаны неподалеку от развалин греческого города Сибариса, отличавшегося в более древние времена своим могуществом, богатством и комфортом (отсюда словечко «сибарит»). Сибарис первым в Италии стал чеканить свою монету, которая стала там чем-то вроде доллара для современного мира. Объединению Великой Греции под «soft power» финансистов Сибариса воспротивился орден, созданный философом Пифагором. Пифагорейцев можно отчасти уподобить протестантским религиозным деятелям, заложившим фундамент американской Новой Англии. Их отличал тот же синтез светского просвещения с религиозным фундаментализмом. Пифагорейцам удалось захватить власть в Кротоне, консервативном конкуренте Сибариса. Опираясь на разветвленную сеть своих сторонников в городах Южной Италии, эти «ваххабиты» в 510 г. до н.э. уничтожили «развращенный» Сибарис. Однако в конечном итоге их «протестантская этика» вызвала недовольство населения и части элит, орден был разгромлен. Платон, как один из последователей Пифагора, далеко не случайно принимал столь живое участие в судьбе этого региона. Политическое учение пифагорейцев до нас не дошло, но, вероятно, оно имело много общего с тем идеалом, который Платон отобразил в своем «Государстве».
Иллюстрация. Аятолла Пифагор (античный портрет). Бронзовая статуя Пифагора еще в древнейшие времена была установлена на римском форуме, в месте проведения народных собраний. Возможно, это было признанием роли Пифагорейского ордена в изгнании царей и установлении Республики.
Создается впечатление, что эллинский интеллектуалитет был озабочен идеей «Великогреческих Соединенных Штатов» чуть ли не с самого момента своего зарождения. И понятно, почему. Если бы не политическая раздробленность, у Великой Греции хватило бы ресурсов и возможностей, чтобы стать самым славным и могущественным эллинским царством. Эта держава смогла бы прошибить карфагено-этрусский барьер и захватить весь «Дикий Запад» Средиземноморья, что сделало бы ее по уровню могущества аналогом США в рамках западной цивилизации. Победителю достались бы испанские серебряные рудники; бескрайние плантации фиг и оливок в Северной Африке; колоссальный рынок сбыта для вина, масла и ремесленных изделий в Галлии; морские торговые пути в Северную Европу, выводящие к местам добычи олова, янтаря, пушнины, меда, воска; бесконечный резервуар дешевой рабочей силы. Не говоря уж о самой Италии, богатейшем регионе Средиземноморья. Пифагорейцы хорошо умели считать. Кстати, изгнание этрусской династии из Рима относится как раз ко времени максимального усиления ордена (509 г. до н.э.). Антипифагорейский мятеж, возможно, был ответным шагом со стороны этрусской федерации. В итоге две главные силы Италии «обнулили» друг друга, и все досталось римлянам.
Карта. Покорение Италии Римом.
У читателя, вероятно, уже давно назрел вопрос, почему я не считаю античным аналогом США собственно Рим и продвигаю на эту вакансию Великую Грецию. Разве Америка не отсылает к Риму в самих символах своей государственности? Дело в том, что США были созданы европейскими колонистами и развивались по заветам европейских мыслителей. Тогда как Рим изначально был чужд эллинству. Римляне по своему происхождению - это не эллины, а варвары-латины, окультуренные и выдрессированные этрусками (выходцами с Ближнего Востока, или же испытавшими серьезное влияние ближневосточной цивилизации через торговлю и культурные связи). Представьте себе, что Америку вначале открыли японцы, и ацтеки усвоили японские духовные и милитаристские традиции. Не отказываясь, впрочем, от массовых человеческих жертвоприношений и прочих национальных ацтекских фишек. Ацтекская держава благодаря оголтелому самурайству сумела сохраниться во времена испанского завоевания, хотя и попала в вассальную зависимость от испанской короны. Ацтеки постепенно европеизировались, усвоили европейскую науку и военное дело и, при поддержке других европейских держав, добились независимости. А потом завоевали все колонии европейцев в Америке, включая и Североамериканские штаты. А потом Микадо Великого Ацтлана построил десантные броненосцы и поплыл «освобождать» Европу. Вот это и было бы полным аналогом Рима в нашу эпоху. Так что с Америкой нам сильно повезло. В Новое время главной «Державой Запада» стала Великая Греция, задуманная и спроектированная великими европейскими мыслителями, а не Великая Япония размером с Америку.
Дело не в том, что римляне каким-то образом были «хуже» македонян и других эллинизированных полуварваров, а в том, что некоторые свойства их менталитета освободили их от ряда важных «внутренних ограничителей» (типа «защита от дурака»), свойственных эллинской цивилизации. По этой причине социально-политические ноу-хау, позаимствованные Римом у греков, были использованы с большей эффективностью и смертоносностью, что превратило Рим в «суперхищника», «проевшего экосистему». Античная цивилизация так и не успела разработать систему сдержек и противовесов, применимых в масштабе государства более крупном, чем полис. «Протезом», отчасти компенсировавшим этот недостаток, была система конкурирующих великих держав, которую Рим разрушил. Пока она сохранялась, взаимная конкуренция не позволяла этим державам скатиться во внутренней политике к голой солдатчине и восточному деспотизму. Приходилось вести сложные дипломатические игры, заботиться о международном имидже, соизмерять налоговые аппетиты с необходимостью сохранять здоровую экономику и лояльность подданных. Приходилось решать сложные задачи, где не обойтись без большого количества специалистов-интеллектуалов. Приходилось уважать общественное мнение, ценить интеллектуальный труд, уделять внимание науке и образованию. Когда же вся ойкумена оказалось собранной в одно супергосударство, этот стимул развития прекратил свое действие.
Образованные элиты с ужасом поняли, что деспотизм, опирающийся на полицейщину и солдатчину, в этих условиях может решить любые свои проблемы путем простого «закручивания гаек» и тотального «опрощения» культурной, общественной и экономической жизни. Раньше, во времена Полибия, многие тешили себя надеждой, что специфическая римская система «разделения властей» пригодна не только для полиса, но и для целой Империи. Однако уже во времена Мария и Суллы, когда римская система власти пошла вразнос, наиболее сообразительные осознали эту ошибку. Лучшим представителям эллинизированной римской элиты, путем колоссальных усилий, удалось на целых три века отсрочить неизбежный итог. Но когда после галереи императоров-эллинофилов престол достался представителям ближневосточной династии Северов, этот «культурный фильтр» был отброшен, значение солдатчины неизбежно возросло, а вслед за этим пришел и восточный деспотизм, и замена античной сложности во всех сферах жизни азиатской «простотой». Суть этой новой эпохи лаконично отражена в совете императора Септимия Севера своим сыновьям: «Платите солдатам, и положите на все остальное».
Фатальное влияние римского завоевания на судьбы античной цивилизации связано с тем, что античные люди так и не успели выработать внутренние механизмы сохранения сложности в масштабе крупного государства. Эволюция Ахейского союза, наиболее перспективного для решения этой задачи политического образования, была прервана слишком рано. Опыт римских гражданских войн должен был натолкнуть космополитическую интеллектуальную элиту античного мира на мысль, что все еще можно отыграть назад. Античные «Яровраты» и «Широпаевы» решили развалить Римскую державу на «7 римских республик». Нас поэтому не должна удивлять наглость Митридата или неожиданное упорство Сертория: похоже, они опирались не только на собственные ресурсы, но и ожидали поддержки от влиятельной «пятой колонны» в недрах Римского мира. Вспомним, к тому же, что в 80-е гг. до н.э. Рим серьезно обидел свербогатую элиту Александрии, вмешавшись в систему египетского престолонаследния и обнажив планы аннексировать Египет. Так что безразмерный кошелек для антиримской «Аль-Каиды» был обеспечен. Спартак со своим войском, вдруг нарисовавшийся в Южной Италии, вряд ли остался бы без поддержки. Тем более что этим решались сразу две задачи: не только расшатывание Рима, но и воссоздание Великой Греции, «слабого звена» эллинистической системы государств. Обосновавшись в символически значимой местности Фурии-Сибарис, Спартак дал понять «правильным Людям», что находится на высоте этих замыслов.
Продолжение
******
Примечание: данный текст написан в рамках эксперимента, в качестве ответного дара блоггерам. Допускается перепечатка любых его частей на любых площадках для бесплатного доступа, при условии сохранения авторства (Сергей Корнев) и ссылки на блог автора (culturgy.livejournal.com или kornev.livejournal.com).
Предыдущая часть ***** Оглавление ***** Следующая часть
ГЛАВА 12. ЗАВЕТЫ АНТИЧНЫХ СТАРИЧКОВ.
ЧАСТЬ II. ЭЛЛИНИСТИЧЕСКАЯ ГЕОПОЛИТИКА
Здесь мне придется сделать пространное отступление. Что такое эллинистическое государство, в самом простом, незамутненном случае? Это регулярная армия, вождь которой (удачливый полководец или один из его потомков) собирает налоги на ее содержание с полуавтономных эллинских городов и неэллинских племенных общин. Армия, в отличие от городских ополчений классической эпохи, является профессиональной и постоянной, «кадровой», тяготеющей к замыканию в наследственную касту. Ядро этой касты в большинстве эллинистических государств составляли этнические македоняне. В случае серьезной войны к этому ядру присоединялись наемники греко-македонского происхождения, ополчения городов и подвластных племен. Поскольку между такими державами шли почти постоянные войны, лояльностью подданных приходилось дорожить. Если не считать столицы (у которой были свои бонусы), то подвластные монарху эллинские города жили в условиях самоуправления и не слишком обременялись налогами. Эти монархи, начиная с Александра, стремились увеличить количество эллинизированных городов, выводя греко-македонские колонии на земли варваров и наделяя эти колонии разнообразными льготами. Более того, одной из главных идеологических доктрин эпохи эллинизма был лозунг «Освобождения Эллинов». Еще начиная с диадохов, соперничающие правители вели друг с другом войны под предлогом защиты эллинских городов от притеснений, которые им (якобы) наносили их соперники. Римляне, когда включились в эту борьбу, тоже подняли на щит этот лозунг и «освободили» эллинов окончательно и бесповоротно.
До вмешательства Рима, в Восточном Средиземноморье сложился достаточно стабильный «концерт держав», которые ревниво следили за усилением друг друга и старались поддерживать военно-политическое равновесие. Ситуация отчетливо напоминает «европейское равновесие» Нового времени, с теми же благотворными последствиями для экономического, научного, технического и социально-политического прогресса, который подстегивался конкурентными отношениями великих держав. В те времена, по-видимому, впервые в истории человечества сложилась единая космополитическая сеть интеллектуалов, связывавшая все интеллектуальные центры в масштабе Средиземноморья и представленная специалистами-профессионалами в каждой сфере деятельности (от дипломатии, экономики и военного дела до математики, техники и архитектуры). В политической сфере греки наконец-то преодолели полисный эгоизм и доросли до современной представительской демократии, объединяющей целую федерацию полисов. Ахейский союз - это, по сути, республика Нового времени, имевшая все возможности развиться в настоящее национальное государство. Не случайно историк Дройзен в своей «Истории Эллинизма» увидел в III веке до н.э. расцвет политического либерализма и множество других аналогий с XVIII-XIX веками новоевропейской истории. Некоторые из позабытых впоследствии достижений эллинизма казались ему новаторским даже для его собственной эпохи (середина XIX века). Если бы не Рим, многополярный эллинистический мир имел все шансы поступательно доразвиваться до Модерна, без перерыва на Темные Века и религиозное мракобесие.
Основателем эллинистической многополярности древние считали философа Аристотеля, который (по легенде) подослал отравителей к Александру Великому и тем самым спровоцировал распад единой державы. Учителю не понравилась идея универсальной монархии с македоно-персидской элитой во главе, и он поставил своему ученику решительный «незачет». Установление глобальной мультикультурной монархии со столицей в Вавилоне привело бы не только к застою и деградации человечества, но и к гегемонии азиатских духовных традиций, что Аристотель, по-видимому, считал абсолютно неприемлемым.
Однако аристотелев «концерт великих держав» имел слабое звено, или, точнее, зияющую брешь, что и привело в итоге к его разрушению римлянами. Каркас этой конструкции задавали «Держава Севера» (Македония), «Держава Востока» (Сирия) и «Держава Юга» (Египет). Но вот на месте гипотетической «Державы Запада», которая должна была замыкать этот круг, простиралась лишь пустота, через которую в мир эллинизма впоследствии пролез Рим. Макрорегион «Великая Греция» (Южная Италия и Сицилия) так и не смог преодолеть раздробленность и сложиться в нечто подобное Соединенным Штатам. Между тем, попытки заполнить эту брешь предпринимались неоднократно. Вначале это пытались сделать тираны и цари Сиракуз, один из которых, Агафокл, сумел не только объединить всю греческую часть Сицилии и значительную часть Южной Италии, но и чуть не захватил Карфаген (312-306 гг. до н.э.). После смерти Агафокла проект был подхвачен его зятем, эпирским царем Пирром, и ему на какое-то время удалось отсрочить поглощение региона Римом. Обе попытки показали колоссальный военно-политический потенциал Великой Греции, объединяемой под единым управлением. Однако все рухнуло из-за несовместимости применявшихся авторитарных методов с укоренившимся в регионе партикуляризмом. Римляне и карфагеняне переиграли греков не столько военными, сколько дипломатическими методами («разделяй и властвуй»).
Карта. Геополитическая схема эллинистического мира после смерти Агафокла Сиракузского (280-е гг. до н.э.).
Интересно, что к решению «западной проблемы» античные интеллектуалы приступили еще до складывания эллинистического «концерта держав», и даже до завоеваний Александра Македонского. Платон, к примеру, трижды посещал Сицилию в качестве политического консультанта. Первое его посещение падает на времена сицилийского диктатора Дионисия I, который был близок к тому, чтобы присоединить Южную Италию к своей державе. При дворе сиракузских правителей можно было встретить и других великих мыслителей той эпохи. В этом нет ничего странного. Идея завоевания Персидской Империи возникла в эллинском мире сразу же после Греко-Персидских войн. А после Ксенофонтова «Анабасиса» (401 г. до н.э.), обнажившего феноменальную военную слабость Персии, идея похода на Восток стала общим местом. И лишь греческие междоусобицы, подпитываемые персидским золотом, отсрочили реализацию этого проекта на много десятилетий. Человек с интеллектом Платона, обдумывая последствия грядущего завоевания, сумел бы сообразить, что по его итогам Эллада с Севера, Востока и Юга будет окружена кольцом эллинизированных царств, борющихся друг с другом за гегемонию и уравновешивающих друг друга. А вот на Западе останется брешь, в направлении которой во времена Платона уже началась экспансия Карфагена.
Регион Великой Греции и до Платона был в центре внимания главных фигур эллинской ойкумены. Знаменитая Пелопоннесская война между Афинами и Спартой (античный аналог Тридцатилетней войны) началась с конфликта за доминирование на острове Керкира, который служил перевалочной базой на пути из Греции в Италию и далее на запад. Одним из важнейших эпизодов этой войны была попытка захвата Сиракуз, предпринятая Афинами. Причем, судя по маршруту десантной экспедиции, планируемая сфера влияния должна была включать и Южную Италию. Задолго до этой войны Перикл постарался увеличить в регионе влияние Афин, инициировав основание общеэллинской колонии Фурии.
Кстати, это те самые Фурии, которые, по сообщению Аппиана, были «столицей» Спартака на последнем этапе восстания. Вы думаете, это простое совпадение? Между тем, город этот расположен не слишком удобно, в некотором отдалении от побережья, - выбор его кажется странным, если учитывать тесные контакты спартаковцев с пиратами. Возможно, это место для Спартака имело скорее символическое значение. Это как бы намек для понимающих людей, указывающий на размах спартаковских претензий: «Я выбрал в качестве главной ставки древнюю общеэллинскую колонию, потому что хочу возродить Великую Грецию как страну эллинов».
Карта. Доримская Италия.
Фурии были основаны неподалеку от развалин греческого города Сибариса, отличавшегося в более древние времена своим могуществом, богатством и комфортом (отсюда словечко «сибарит»). Сибарис первым в Италии стал чеканить свою монету, которая стала там чем-то вроде доллара для современного мира. Объединению Великой Греции под «soft power» финансистов Сибариса воспротивился орден, созданный философом Пифагором. Пифагорейцев можно отчасти уподобить протестантским религиозным деятелям, заложившим фундамент американской Новой Англии. Их отличал тот же синтез светского просвещения с религиозным фундаментализмом. Пифагорейцам удалось захватить власть в Кротоне, консервативном конкуренте Сибариса. Опираясь на разветвленную сеть своих сторонников в городах Южной Италии, эти «ваххабиты» в 510 г. до н.э. уничтожили «развращенный» Сибарис. Однако в конечном итоге их «протестантская этика» вызвала недовольство населения и части элит, орден был разгромлен. Платон, как один из последователей Пифагора, далеко не случайно принимал столь живое участие в судьбе этого региона. Политическое учение пифагорейцев до нас не дошло, но, вероятно, оно имело много общего с тем идеалом, который Платон отобразил в своем «Государстве».
Иллюстрация. Аятолла Пифагор (античный портрет). Бронзовая статуя Пифагора еще в древнейшие времена была установлена на римском форуме, в месте проведения народных собраний. Возможно, это было признанием роли Пифагорейского ордена в изгнании царей и установлении Республики.
Создается впечатление, что эллинский интеллектуалитет был озабочен идеей «Великогреческих Соединенных Штатов» чуть ли не с самого момента своего зарождения. И понятно, почему. Если бы не политическая раздробленность, у Великой Греции хватило бы ресурсов и возможностей, чтобы стать самым славным и могущественным эллинским царством. Эта держава смогла бы прошибить карфагено-этрусский барьер и захватить весь «Дикий Запад» Средиземноморья, что сделало бы ее по уровню могущества аналогом США в рамках западной цивилизации. Победителю достались бы испанские серебряные рудники; бескрайние плантации фиг и оливок в Северной Африке; колоссальный рынок сбыта для вина, масла и ремесленных изделий в Галлии; морские торговые пути в Северную Европу, выводящие к местам добычи олова, янтаря, пушнины, меда, воска; бесконечный резервуар дешевой рабочей силы. Не говоря уж о самой Италии, богатейшем регионе Средиземноморья. Пифагорейцы хорошо умели считать. Кстати, изгнание этрусской династии из Рима относится как раз ко времени максимального усиления ордена (509 г. до н.э.). Антипифагорейский мятеж, возможно, был ответным шагом со стороны этрусской федерации. В итоге две главные силы Италии «обнулили» друг друга, и все досталось римлянам.
Карта. Покорение Италии Римом.
У читателя, вероятно, уже давно назрел вопрос, почему я не считаю античным аналогом США собственно Рим и продвигаю на эту вакансию Великую Грецию. Разве Америка не отсылает к Риму в самих символах своей государственности? Дело в том, что США были созданы европейскими колонистами и развивались по заветам европейских мыслителей. Тогда как Рим изначально был чужд эллинству. Римляне по своему происхождению - это не эллины, а варвары-латины, окультуренные и выдрессированные этрусками (выходцами с Ближнего Востока, или же испытавшими серьезное влияние ближневосточной цивилизации через торговлю и культурные связи). Представьте себе, что Америку вначале открыли японцы, и ацтеки усвоили японские духовные и милитаристские традиции. Не отказываясь, впрочем, от массовых человеческих жертвоприношений и прочих национальных ацтекских фишек. Ацтекская держава благодаря оголтелому самурайству сумела сохраниться во времена испанского завоевания, хотя и попала в вассальную зависимость от испанской короны. Ацтеки постепенно европеизировались, усвоили европейскую науку и военное дело и, при поддержке других европейских держав, добились независимости. А потом завоевали все колонии европейцев в Америке, включая и Североамериканские штаты. А потом Микадо Великого Ацтлана построил десантные броненосцы и поплыл «освобождать» Европу. Вот это и было бы полным аналогом Рима в нашу эпоху. Так что с Америкой нам сильно повезло. В Новое время главной «Державой Запада» стала Великая Греция, задуманная и спроектированная великими европейскими мыслителями, а не Великая Япония размером с Америку.
Дело не в том, что римляне каким-то образом были «хуже» македонян и других эллинизированных полуварваров, а в том, что некоторые свойства их менталитета освободили их от ряда важных «внутренних ограничителей» (типа «защита от дурака»), свойственных эллинской цивилизации. По этой причине социально-политические ноу-хау, позаимствованные Римом у греков, были использованы с большей эффективностью и смертоносностью, что превратило Рим в «суперхищника», «проевшего экосистему». Античная цивилизация так и не успела разработать систему сдержек и противовесов, применимых в масштабе государства более крупном, чем полис. «Протезом», отчасти компенсировавшим этот недостаток, была система конкурирующих великих держав, которую Рим разрушил. Пока она сохранялась, взаимная конкуренция не позволяла этим державам скатиться во внутренней политике к голой солдатчине и восточному деспотизму. Приходилось вести сложные дипломатические игры, заботиться о международном имидже, соизмерять налоговые аппетиты с необходимостью сохранять здоровую экономику и лояльность подданных. Приходилось решать сложные задачи, где не обойтись без большого количества специалистов-интеллектуалов. Приходилось уважать общественное мнение, ценить интеллектуальный труд, уделять внимание науке и образованию. Когда же вся ойкумена оказалось собранной в одно супергосударство, этот стимул развития прекратил свое действие.
Образованные элиты с ужасом поняли, что деспотизм, опирающийся на полицейщину и солдатчину, в этих условиях может решить любые свои проблемы путем простого «закручивания гаек» и тотального «опрощения» культурной, общественной и экономической жизни. Раньше, во времена Полибия, многие тешили себя надеждой, что специфическая римская система «разделения властей» пригодна не только для полиса, но и для целой Империи. Однако уже во времена Мария и Суллы, когда римская система власти пошла вразнос, наиболее сообразительные осознали эту ошибку. Лучшим представителям эллинизированной римской элиты, путем колоссальных усилий, удалось на целых три века отсрочить неизбежный итог. Но когда после галереи императоров-эллинофилов престол достался представителям ближневосточной династии Северов, этот «культурный фильтр» был отброшен, значение солдатчины неизбежно возросло, а вслед за этим пришел и восточный деспотизм, и замена античной сложности во всех сферах жизни азиатской «простотой». Суть этой новой эпохи лаконично отражена в совете императора Септимия Севера своим сыновьям: «Платите солдатам, и положите на все остальное».
Фатальное влияние римского завоевания на судьбы античной цивилизации связано с тем, что античные люди так и не успели выработать внутренние механизмы сохранения сложности в масштабе крупного государства. Эволюция Ахейского союза, наиболее перспективного для решения этой задачи политического образования, была прервана слишком рано. Опыт римских гражданских войн должен был натолкнуть космополитическую интеллектуальную элиту античного мира на мысль, что все еще можно отыграть назад. Античные «Яровраты» и «Широпаевы» решили развалить Римскую державу на «7 римских республик». Нас поэтому не должна удивлять наглость Митридата или неожиданное упорство Сертория: похоже, они опирались не только на собственные ресурсы, но и ожидали поддержки от влиятельной «пятой колонны» в недрах Римского мира. Вспомним, к тому же, что в 80-е гг. до н.э. Рим серьезно обидел свербогатую элиту Александрии, вмешавшись в систему египетского престолонаследния и обнажив планы аннексировать Египет. Так что безразмерный кошелек для антиримской «Аль-Каиды» был обеспечен. Спартак со своим войском, вдруг нарисовавшийся в Южной Италии, вряд ли остался бы без поддержки. Тем более что этим решались сразу две задачи: не только расшатывание Рима, но и воссоздание Великой Греции, «слабого звена» эллинистической системы государств. Обосновавшись в символически значимой местности Фурии-Сибарис, Спартак дал понять «правильным Людям», что находится на высоте этих замыслов.
Продолжение
******
Примечание: данный текст написан в рамках эксперимента, в качестве ответного дара блоггерам. Допускается перепечатка любых его частей на любых площадках для бесплатного доступа, при условии сохранения авторства (Сергей Корнев) и ссылки на блог автора (culturgy.livejournal.com или kornev.livejournal.com).