О Чалмерсе и "трудной проблеме сознания"
Неразрешимой проблемой, видимо, следует считать проблему, порождаемую самим концептуальным аппаратом её формулировки. "Трудная проблема сознания" мне кажется типичным примером неразрешимой проблемы.
Чалмерс, насколько я могу судить о его теории по изложениям, движется к сознанию от определённых научных теорий (от кибернетики и от нейрофизиологии) с их определёнными методологическими допущениями. Кибернетика и нейрофизиология изначально основываются на редукции "субъектного" и "субъективного" к объективированным моделям. То есть изначально основываются на изгнании из теории понятия "субъект" и работают только с объективированными сущностями.
Но субъекта невозможно изгнать полностью. Его можно загнать в такую теоретическую каморку. Этой каморкой как-раз и оказывается человеческое сознание с его самоочевидной субъективностью. Когда "объективист" пытается понять сознание, нередуцируемый и непроработанный на предшествующих этапах исследования остаток "субъективности" прорывается в его исследование и получает имя "квалия". Эти самые "квалии" понимаются очень интересно. С одной стороны они являются проявлениями качественного субъективного опыта, нередуцируемого к объективности. С другой стороны Чалмерс предлагает понимать "квалии" как особый класс объектов, взаимодействующих с другими объектами (в этой связи он, например, задаётся вопросом о связи сознания как одного из фундаментальных принципов реальности с остальными основными принципами: пространством, временем, массой, физическими процессами. и говорит о необходимости "интегрировать сознание в физический мир")
Мне то кажется, что с "научной" точки зрения (в рамках сформировавшейся объективированной модели, способной воспринимать только "объекты") все эти нововведения оказываются совершенно избыточными - они ничего не дают науке. Но вместе с тем феноменологическая реальность, которая за ними стоит, - самоочевидна. Этот парадокс, родившийся из логической аберрации, связанной с попыткой понять субъектность в терминах объективированной реальности, объявляется "трудной проблемой сознания".
Добавил бы ещё, что само возникновение этой мнимой проблемы, с моей точки зрения, связана с недооценкой проблем, относящихся в том числе к логическим отношениям между понятиями живого и неживого. Специфика живого игнорируется, проблемы, которые создаёт эта специфика, вытесняются и не прорабатываются, живой организм понимается как машина (что такое машина, к слову, тоже вопрос совершенно непроработанный).
А потом всё неосмысленное и непроработанное выплёскивается при встрече с парадоксами сознания, специфику которого уже не проигнорируешь (сложно проигнорировать самого себя). Вот и возникают всякие "трудные проблемы", которые на самом деле нужно было рассматривать раньше и на более простых уровнях.
Соответственно, чтобы снять "трудную проблему сознания" нужно не долбиться в тупик, а как бы дать задний ход: вернуться к первоначальным допущениям и заново продумать методологические предпосылки нейрофизиологии (в частности развести её с кибернетикой и вернуть в лоно биологии, напомнить, что нейронная сеть - это не только "устройство", функционирующее определённым образом по аналогии с киберсистемами, но и живой организм). При таком подходе может оказаться, что никакой "трудной проблемы сознания" нет. А есть трудная проблема живого. И связанная с ней трудная проблема субъекта.
Я хочу сказать, что сознание и осознанность, по всей видимости, нельзя отделять от жизнедеятельности организма в целом, со всеми его "реакциями", "раздражениями" и "ощущениями". Мы привыкли смотреть на дело так, что мы отдельно живём, а потом отдельно сознаём. По крайней мере большая часть филососфских концептуализаций представляет сознание именно таким образом, как автономную, изолированную от "низменных" жизнедеятельностных аспектов сущность. Один мой уважаемый собеседник, обсуждая этот вопрос, прямо заявил, что "душа вкладывается в человека отдельно от тела", с чем я его и поздравляю - не всякий размышляющий на эту тему решится высказать такое. А вот подразумевают этот (с моей точки зрения, совершенно неверный) тезис - многие. Мне же кажется более корректным исходить из того, что сознание - это всё та же жизнь, с её "ощутимостью", "раздражительностью", "гомеостазом" и "метаболизмом", но в виде, развившемся до некоторого нового качества. У амёбы мы, скорее всего, не обнаружим "душу". Но, возможно, найдём протоформы, из которых она развивается, или хотя бы адекватный категориальный аппарат, в котором психо-физическая проблема может быть корректно сформулирована.
Чалмерс, насколько я могу судить о его теории по изложениям, движется к сознанию от определённых научных теорий (от кибернетики и от нейрофизиологии) с их определёнными методологическими допущениями. Кибернетика и нейрофизиология изначально основываются на редукции "субъектного" и "субъективного" к объективированным моделям. То есть изначально основываются на изгнании из теории понятия "субъект" и работают только с объективированными сущностями.
Но субъекта невозможно изгнать полностью. Его можно загнать в такую теоретическую каморку. Этой каморкой как-раз и оказывается человеческое сознание с его самоочевидной субъективностью. Когда "объективист" пытается понять сознание, нередуцируемый и непроработанный на предшествующих этапах исследования остаток "субъективности" прорывается в его исследование и получает имя "квалия". Эти самые "квалии" понимаются очень интересно. С одной стороны они являются проявлениями качественного субъективного опыта, нередуцируемого к объективности. С другой стороны Чалмерс предлагает понимать "квалии" как особый класс объектов, взаимодействующих с другими объектами (в этой связи он, например, задаётся вопросом о связи сознания как одного из фундаментальных принципов реальности с остальными основными принципами: пространством, временем, массой, физическими процессами. и говорит о необходимости "интегрировать сознание в физический мир")
Мне то кажется, что с "научной" точки зрения (в рамках сформировавшейся объективированной модели, способной воспринимать только "объекты") все эти нововведения оказываются совершенно избыточными - они ничего не дают науке. Но вместе с тем феноменологическая реальность, которая за ними стоит, - самоочевидна. Этот парадокс, родившийся из логической аберрации, связанной с попыткой понять субъектность в терминах объективированной реальности, объявляется "трудной проблемой сознания".
Добавил бы ещё, что само возникновение этой мнимой проблемы, с моей точки зрения, связана с недооценкой проблем, относящихся в том числе к логическим отношениям между понятиями живого и неживого. Специфика живого игнорируется, проблемы, которые создаёт эта специфика, вытесняются и не прорабатываются, живой организм понимается как машина (что такое машина, к слову, тоже вопрос совершенно непроработанный).
А потом всё неосмысленное и непроработанное выплёскивается при встрече с парадоксами сознания, специфику которого уже не проигнорируешь (сложно проигнорировать самого себя). Вот и возникают всякие "трудные проблемы", которые на самом деле нужно было рассматривать раньше и на более простых уровнях.
Соответственно, чтобы снять "трудную проблему сознания" нужно не долбиться в тупик, а как бы дать задний ход: вернуться к первоначальным допущениям и заново продумать методологические предпосылки нейрофизиологии (в частности развести её с кибернетикой и вернуть в лоно биологии, напомнить, что нейронная сеть - это не только "устройство", функционирующее определённым образом по аналогии с киберсистемами, но и живой организм). При таком подходе может оказаться, что никакой "трудной проблемы сознания" нет. А есть трудная проблема живого. И связанная с ней трудная проблема субъекта.
Я хочу сказать, что сознание и осознанность, по всей видимости, нельзя отделять от жизнедеятельности организма в целом, со всеми его "реакциями", "раздражениями" и "ощущениями". Мы привыкли смотреть на дело так, что мы отдельно живём, а потом отдельно сознаём. По крайней мере большая часть филососфских концептуализаций представляет сознание именно таким образом, как автономную, изолированную от "низменных" жизнедеятельностных аспектов сущность. Один мой уважаемый собеседник, обсуждая этот вопрос, прямо заявил, что "душа вкладывается в человека отдельно от тела", с чем я его и поздравляю - не всякий размышляющий на эту тему решится высказать такое. А вот подразумевают этот (с моей точки зрения, совершенно неверный) тезис - многие. Мне же кажется более корректным исходить из того, что сознание - это всё та же жизнь, с её "ощутимостью", "раздражительностью", "гомеостазом" и "метаболизмом", но в виде, развившемся до некоторого нового качества. У амёбы мы, скорее всего, не обнаружим "душу". Но, возможно, найдём протоформы, из которых она развивается, или хотя бы адекватный категориальный аппарат, в котором психо-физическая проблема может быть корректно сформулирована.