(no subject)
Натыкаясь сейчас на строки
«О Сталине мудром, родном и любимом» или «Но он слышал, как говорил Ленин, и он знал - всё», очень легко опалиться на большевиков, которые опаскудили духовно свободный русский народ, вынужденный в условиях диктатуры повторять - бодро или сквозь зубы - славословия партийно-политическим бонзам.
Однако более подробное знакомство с постфевральской и дооктябрьской Россией позволяет если не полностью реабилитировать большевиков, то, по крайне мере, убедиться, что они имели дело с весьма благодатным материалом.
Вот, например, некая Лидия Лесная из журнала «Солнце России» о министре-председателе Керенском:
Герой и вождь! России светлый гений!
За жизнь и мир иди на смертный бой,
Иди, великий, радостный, весенний, -
Мы с тобой!
Безусловно, градус экзальтации можно списать на особенности авторской натуры, но генеральная линия поэтом Лесной (плохим - но всё же поэтом, т.е. передатчиком массового настроя) угадана верно: страна ждёт своего кумира.
Другое дело, что кандидат в кумиры оказался жидковат и, в столкновении с конкурентами, не сдюжил, уступив дорогу более удачливым, что, впрочем, не отменяет ни самого запроса, ни готовности государственного аппарата и уполномоченных этим аппаратом инженеров человеческих душ на него ответить.
Не повернись колесо истории на несколько румбов резко влево, и по России, вместо Зиновьевсков или Сталинабадов, сами собой стали бы возникать Керенскграды или Савиноковогорски. Мы были обречены на человека во френче, чьи портреты украшали бы всякое присутственное или общественное место.
Разница была лишь в том, как его звать-величать - Александр Фёдорович или Иосиф Виссарионович.
«О Сталине мудром, родном и любимом» или «Но он слышал, как говорил Ленин, и он знал - всё», очень легко опалиться на большевиков, которые опаскудили духовно свободный русский народ, вынужденный в условиях диктатуры повторять - бодро или сквозь зубы - славословия партийно-политическим бонзам.
Однако более подробное знакомство с постфевральской и дооктябрьской Россией позволяет если не полностью реабилитировать большевиков, то, по крайне мере, убедиться, что они имели дело с весьма благодатным материалом.
Вот, например, некая Лидия Лесная из журнала «Солнце России» о министре-председателе Керенском:
Герой и вождь! России светлый гений!
За жизнь и мир иди на смертный бой,
Иди, великий, радостный, весенний, -
Мы с тобой!
Безусловно, градус экзальтации можно списать на особенности авторской натуры, но генеральная линия поэтом Лесной (плохим - но всё же поэтом, т.е. передатчиком массового настроя) угадана верно: страна ждёт своего кумира.
Другое дело, что кандидат в кумиры оказался жидковат и, в столкновении с конкурентами, не сдюжил, уступив дорогу более удачливым, что, впрочем, не отменяет ни самого запроса, ни готовности государственного аппарата и уполномоченных этим аппаратом инженеров человеческих душ на него ответить.
Не повернись колесо истории на несколько румбов резко влево, и по России, вместо Зиновьевсков или Сталинабадов, сами собой стали бы возникать Керенскграды или Савиноковогорски. Мы были обречены на человека во френче, чьи портреты украшали бы всякое присутственное или общественное место.
Разница была лишь в том, как его звать-величать - Александр Фёдорович или Иосиф Виссарионович.