Обратно про второй сезон
Если вам показалось, что я наконец-то пришла в себя и больше не буду писать про Шерлока Холмса, то это оно вам зря показалось.
Сразу предупреждаю: пост написан для собратьев по психушке, по их же горячим просьбам. Остальным ходить под кат не надо, потому что
Первой и последней моей ошибкой, совершённой при первом просмотре первой серии было то, что я попыталась смотреть её так, как люди обычно смотрят фильмы по телевизору. То есть, между нарезкой салата, взбиванием гоголь-моголя и тщетными попытками уговорить скачущих по кухне голодных гуннов тихо взять свои пирожки из холодильника и убираться к чёрту. Странно, что для полноты стереотипа я не притащила мешок с клубками и не посвятила всё это время параллельному вязанию трёхметрового носка, по которому красной нитью проходила бы идея о том, что авторы иссякли и пошли на поводу у зрителей, а фильм превратился в кич и валяние дурака…
Но будьте ко мне снисходительны, леди и джентльмены. До сих пор мне не приходилось сталкиваться с подобного рода феноменом, который требовал бы, чтобы все девяносто минут, пока он идёт, вы не дышали, не моргали, не дёргали мускулами лица и категорически не отрывали глаз от экрана даже на сотую долю секунды. Потому что, оторвавшись, вы:
- безнадёжно выпадете из ритма и уже ни за что не догоните исчезающий за горизонтом сюжет
- потеряете массу важных деталей, без которых картинка категорически не сложится и останется набором смешанных в кучу пазлов
- наконец, элементарно выйдете из гипноза и не вернётесь обратно
Люди, клянусь, - до сих пор я не видела зрелища, требующего такой предельной концентрации внимания! Это первый фильм о Шерлоке Холмсе, позволяющий увидеть всё происходящее не глазами Ватсона, не вашими собственными глазами, а глазами самого Шерлока Холмса.
То есть, собственно, глазами гения.
После этого по меньшей мере странно удивляться, почему на экране происходит чёрт знает что.
Наглость, с которой авторы взялись за дело именно с ЭТОГО конца, поражает воображение не меньше, чем то, что у них это ПОЛУЧИЛОСЬ. Потому что до сих пор это не удавалось решительно никому. Как известно, у Дойла есть два рассказа, написанные как бы от лица Шерлока Холмса, и оба никуда не годятся в сравнении с прочими. Это неуютные, плоские, вялые истории с довольно схематичной, плохо продуманной интригой и вдрызг неубедительным главным героем. Исследователями давно было замечено: один из секретов обаяния Канона как раз в том и состоит, что мы вынуждены смотреть на Холмса глазами Ватсона, который хоть и предан ему беспредельно, но при этом совершенно его не понимает. И вот из-за этого-то двойного эффекта, когда то, что видит сквозь свои кривые очки Ватсон, и то, что происходит на самом деле, смешиваясь, накладывается друг на друга, мы и получаем объёмную картинку, изобилующую полутонами и всевозможными любопытными оттенками.
А здесь нас уютно усадили перед экраном, но волшебных очков не дали. Впервые нам предоставили возможность побыть НЕ Ватсоном, который с разинутым ртом следит за тем, как Холмс ползает где-то у него под ногами и рассматривает в лупу что-то, понятное лишь ему одному. Не Ватсоном, друзья мои. А - страшно подумать - самим Холмсом! Увидеть все пресловутые детали так, как видит он. Правильно сложить их в правильную цепь подтверждающих или исключающих друг друга последовательностей. Определить, где у этой цепи начало, а где конец, и каким образом её можно соединить с другой цепью, выстроенной минутой ранее. И всё это - с головокружительной, захватывающей дух скоростью. Здесь вам НИЧЕГО не разжуют и не растолкуют. В этой школе урок не повторяют дважды. Если вы чего-то не усвоили - это ваши проблемы, но не усвоив ВСЕГО, дальше вы просто не пойдёте. Потому что каждая деталь в этой картине - не просто пазл, а несущая конструкция: выдерни её - и вся картинка разлетится во все стороны, как сухие листья при ветре. И если вы, к примеру, на секунду отвлеклись на убегающий суп и не увидели кровь на скуле миссис Хадсон, кровь на перстне «американского агента» и холодное бешенство на лице Холмса, то вам будет абсолютно непонятен следующий кадр с вдрызг разбитой физиономией того же агента, а вопрос Лейстреда «Сколько же раз он выпадал из окна?» просто повиснет в воздухе.
Без волшебных ватсоновских очков мы лишились возможности пойти на поводу у чьей-то посторонней интерпретации событий и характеров и столкнулись с необходимостью мыслить самостоятельно. Да, картинка утратила акварельные полутона и превратилась в ярко раскрашенную схему. Но авторы ничего у нас не отняли, наоборот - они дали нам возможности самим углублять её, дорисовывать по своему усмотрению и наполнять всеми возможными оттенками смысла, какие нам только придут в голову Я так и вижу, например, как придумывалась сцена с появлением полуголого Шерлока в Букингемском дворце. Канонный Холмс из «Сиятельного клиента», сидящий в турецкой бане. Сериал с Джереми Бреттом: тот же Холмс в той же бане, но уже в зримом, экранном виде - белая махровая простыня, кальян, вальяжная расслабленность, письмо в кармане висящего рядом сюртука, займёмся этим позже, Ватсон, сейчас от меня мало толку… Чудный образ, как тут не залюбоваться! И тут же, как киприч на голову, - идея: а что, если прямо сейчас вытащить Холмса из бани и прямо так, тёпленького, в этой шикарной простыне, доставить прямёхонько к «сиятельному клиенту»? И сделать так, чтобы гнев и раздражение Холмса по поводу того, что «клиент не желает разоблачаться», воплотились в его ответном нежелании облачаться? Конечно, «канонный» Холмс вряд ли появился бы перед клиентом, пусть и каким угодно сиятельным, без штанов, но, в конце концов, времена меняются, и если в классической экранизации он повергал всех в шок, отказываясь пожать руку «Богемскому королю», то сегодня для достижения того же эффекта ему понадобится нечто более бросающееся в глаза… Сказано - сделано. А зрители уж пусть думают, в чём истинный смысл этого эпизода: дразнит ли в очередной раз Шерлок Майкрофта, упивается ли очередной своей хулиганской выходкой, осуществляет ли грёзы активисток фандома, или просто ему реально было в лом натягивать брюки и куда-то тащиться в шесть утра вместо того, чтобы сидеть перед компом и решать очередную загадку?
А Шерлок и Ирен - опять же, увиденные зрителем без посредников, зато в ореоле всевозможных упоительных деталей и подсказок, истинных и ложных! Этот навязчивый параллелизм буквально следующих друг за другом кадров:
рука Шерлока с телефоном опускается - и оказывается, что это рука Ирен, только что позвонившей Мориарти;
оба одновременно рассматривают фотографии друг друга с одновременно возрастающим охотничьим интересом;
оба одновременно выбирают костюм и грим для будущей встречи и в итоге переодеваются в пастора и шлюху - откровенная пародия на ролевую игру, слишком крайние противоположности, чтобы не оказаться зеркальными отражениями друг друга;
оба последовательно предстают друг перед другом в ритуальной наготе, холодной, как нагота античных статуй, потому что область чувств - это тоже игровая площадка и ничего больше;
оба смотрятся друг в друга, как слепцы в зеркало; у обоих скулы - «тронь, и порежешься», и ум под стать скулам, и уж если что-то и трогать, то именно его, а не скулы и уж тем более не чувства;
пальто Шерлока на плечах Ирен - финальная точка в этом навязчивом сопоставлении. Он не может её «прочитать». Он видит в её лице только своё собственное отражение, мешающее проникнуть в глубину зеркала. И он, кстати, прав, потому что без этого волшебного зеркального щита он окаменеет и пропадёт от одного-единственного взгляда этой Горгоны. Впрочем, в её случае не исключён ровно такой же эффект. Потому что она - это он, лишь чуть-чуть в другом свете и ракурсе. Да и кем бы ещё могли заинтересоваться эти два Нарцисса, как не собственным образом и подобием, привидевшимся им друг в друге?
И дальше - совершенно потрясающий роман без любви, без тепла, без страсти, без страха и без сострадания. Море ледяной бесплотной чувственности без искры чувства. Одна эта сцена, в которой Шерлок нажимает на кнопки телефона Ирен, угадав настоящий пароль, великолепна и бесстыдна в своей абсолютной недвусмысленности. Более жестокой и тонкой эротической сцены мне ещё не приходилось видеть - тем более, когда при этом персонажи стоят в разных концах комнаты и не прикасаются друг к другу даже взглядом. Однако, о чувствах, стоящих даже за этой сценой, судить совершенно невозможно. Мы НИЧЕГО НЕ ЗНАЕМ о настоящих отношениях этих, с позволения сказать, людей, потому что никогда не сможем с полной уверенностью истолковать их поступки. Фантазии рецензентов на тему, кто кого из них «зацепил» и кто кому какую боль причинил - всё равно не более чем фантазии. Мы не знаем, зачем она впервые явилась перед ним в костюме Евы - чтобы соблазнить, чтобы испытать, чтобы сбить с толку или чтобы подсказать ему цифры для вскрытия сейфа. Мы не знаем, зачем она послала ему свой драгоценный телефон - чтобы продолжить игру, чтобы признаться в любви, чтобы спрятаться от преследователей или чтобы заставить его таким образом разгадать секрет, так нужный Мориарти. Мы не знаем, зачем она выбрала такой пароль для того же телефона - вправду ли поддалась эмоциям, действовала ли по принципу «незаметно лишь то, что лежит у всех на глазах» или просто не устояла перед красивой игрой слов. Мы не знаем, была ли она по-настоящему в руках террористов, или всё это придумал Шерлок, чтобы в очередной раз спасти её, сделав мёртвой в глазах общества, или же финальная сцена вообще привиделась одному из них во сне или в наркотическом угаре, а может, даже и не одному вовсе, а обоим одновременно… Короче говоря, в течение девяноста минут нам что-то показывают, а когда мы обалдело спрашиваем: «а что это было?» , пожимают плечами и тихо посмеиваются, наслаждаясь интеллектуальным выражением на наших вытянутых лицах.
Понятно, что при первом просмотре всё это может вызвать недоумение и досаду. Мы ведь так привыкли видеть, но не наблюдать, верить словам, а не фактам, сообразовываться с формальной логикой, а не с логикой событий. Если характер неразжёван - значит, он не раскрыт. Если в финале мистер Шерлок Холмс не разложил нам всё по полочкам и не объяснил, дружески похлопывая по плечу, где же всё-таки была зарыта эта проклятая собака Баскервилей, - значит, это не фильм, а какая-то натужная муть , не стоило и времени на него тратить… Но если отбросить дорогие сердцу стереотипы и смотреть это не в компании недовязанных трёхметровых носков, беглых супов и мельтешащих перед экраном домочадцев, а уйти в пустыню и на девяносто минут затвориться в скиту наедине с телевизором, эффект будет поразительный. Даже без рюмки коньяка я вам скажу, дорогие мои, что фильм гениален. И гениально в нём даже не то, что он хватает нас за шкирку и в буквальном смысле ставит на место гения вместо того, чтобы позволить благоговейно любоваться им издали. И не то, что он не предлагает, а прямо-таки понуждает нас к невольному соавторству и заставляет предельно напрягаться как раз в ту минуту, когда нам больше всего хочется расслабиться… А то, что при всей своей бесстыдной расчётливости и игровой условности он умудряется ударить через голову прямо в сердце. Заставить обливаться слезами даже не над вымыслом, а чёрт знает, над чем. И верить в то, что кое в чём Шерлок Холмс был всё-таки не прав - «отбросить всё невозможное» в этой жизни всё равно не получится.
Сразу предупреждаю: пост написан для собратьев по психушке, по их же горячим просьбам. Остальным ходить под кат не надо, потому что
Первой и последней моей ошибкой, совершённой при первом просмотре первой серии было то, что я попыталась смотреть её так, как люди обычно смотрят фильмы по телевизору. То есть, между нарезкой салата, взбиванием гоголь-моголя и тщетными попытками уговорить скачущих по кухне голодных гуннов тихо взять свои пирожки из холодильника и убираться к чёрту. Странно, что для полноты стереотипа я не притащила мешок с клубками и не посвятила всё это время параллельному вязанию трёхметрового носка, по которому красной нитью проходила бы идея о том, что авторы иссякли и пошли на поводу у зрителей, а фильм превратился в кич и валяние дурака…
Но будьте ко мне снисходительны, леди и джентльмены. До сих пор мне не приходилось сталкиваться с подобного рода феноменом, который требовал бы, чтобы все девяносто минут, пока он идёт, вы не дышали, не моргали, не дёргали мускулами лица и категорически не отрывали глаз от экрана даже на сотую долю секунды. Потому что, оторвавшись, вы:
- безнадёжно выпадете из ритма и уже ни за что не догоните исчезающий за горизонтом сюжет
- потеряете массу важных деталей, без которых картинка категорически не сложится и останется набором смешанных в кучу пазлов
- наконец, элементарно выйдете из гипноза и не вернётесь обратно
Люди, клянусь, - до сих пор я не видела зрелища, требующего такой предельной концентрации внимания! Это первый фильм о Шерлоке Холмсе, позволяющий увидеть всё происходящее не глазами Ватсона, не вашими собственными глазами, а глазами самого Шерлока Холмса.
То есть, собственно, глазами гения.
После этого по меньшей мере странно удивляться, почему на экране происходит чёрт знает что.
Наглость, с которой авторы взялись за дело именно с ЭТОГО конца, поражает воображение не меньше, чем то, что у них это ПОЛУЧИЛОСЬ. Потому что до сих пор это не удавалось решительно никому. Как известно, у Дойла есть два рассказа, написанные как бы от лица Шерлока Холмса, и оба никуда не годятся в сравнении с прочими. Это неуютные, плоские, вялые истории с довольно схематичной, плохо продуманной интригой и вдрызг неубедительным главным героем. Исследователями давно было замечено: один из секретов обаяния Канона как раз в том и состоит, что мы вынуждены смотреть на Холмса глазами Ватсона, который хоть и предан ему беспредельно, но при этом совершенно его не понимает. И вот из-за этого-то двойного эффекта, когда то, что видит сквозь свои кривые очки Ватсон, и то, что происходит на самом деле, смешиваясь, накладывается друг на друга, мы и получаем объёмную картинку, изобилующую полутонами и всевозможными любопытными оттенками.
А здесь нас уютно усадили перед экраном, но волшебных очков не дали. Впервые нам предоставили возможность побыть НЕ Ватсоном, который с разинутым ртом следит за тем, как Холмс ползает где-то у него под ногами и рассматривает в лупу что-то, понятное лишь ему одному. Не Ватсоном, друзья мои. А - страшно подумать - самим Холмсом! Увидеть все пресловутые детали так, как видит он. Правильно сложить их в правильную цепь подтверждающих или исключающих друг друга последовательностей. Определить, где у этой цепи начало, а где конец, и каким образом её можно соединить с другой цепью, выстроенной минутой ранее. И всё это - с головокружительной, захватывающей дух скоростью. Здесь вам НИЧЕГО не разжуют и не растолкуют. В этой школе урок не повторяют дважды. Если вы чего-то не усвоили - это ваши проблемы, но не усвоив ВСЕГО, дальше вы просто не пойдёте. Потому что каждая деталь в этой картине - не просто пазл, а несущая конструкция: выдерни её - и вся картинка разлетится во все стороны, как сухие листья при ветре. И если вы, к примеру, на секунду отвлеклись на убегающий суп и не увидели кровь на скуле миссис Хадсон, кровь на перстне «американского агента» и холодное бешенство на лице Холмса, то вам будет абсолютно непонятен следующий кадр с вдрызг разбитой физиономией того же агента, а вопрос Лейстреда «Сколько же раз он выпадал из окна?» просто повиснет в воздухе.
Без волшебных ватсоновских очков мы лишились возможности пойти на поводу у чьей-то посторонней интерпретации событий и характеров и столкнулись с необходимостью мыслить самостоятельно. Да, картинка утратила акварельные полутона и превратилась в ярко раскрашенную схему. Но авторы ничего у нас не отняли, наоборот - они дали нам возможности самим углублять её, дорисовывать по своему усмотрению и наполнять всеми возможными оттенками смысла, какие нам только придут в голову Я так и вижу, например, как придумывалась сцена с появлением полуголого Шерлока в Букингемском дворце. Канонный Холмс из «Сиятельного клиента», сидящий в турецкой бане. Сериал с Джереми Бреттом: тот же Холмс в той же бане, но уже в зримом, экранном виде - белая махровая простыня, кальян, вальяжная расслабленность, письмо в кармане висящего рядом сюртука, займёмся этим позже, Ватсон, сейчас от меня мало толку… Чудный образ, как тут не залюбоваться! И тут же, как киприч на голову, - идея: а что, если прямо сейчас вытащить Холмса из бани и прямо так, тёпленького, в этой шикарной простыне, доставить прямёхонько к «сиятельному клиенту»? И сделать так, чтобы гнев и раздражение Холмса по поводу того, что «клиент не желает разоблачаться», воплотились в его ответном нежелании облачаться? Конечно, «канонный» Холмс вряд ли появился бы перед клиентом, пусть и каким угодно сиятельным, без штанов, но, в конце концов, времена меняются, и если в классической экранизации он повергал всех в шок, отказываясь пожать руку «Богемскому королю», то сегодня для достижения того же эффекта ему понадобится нечто более бросающееся в глаза… Сказано - сделано. А зрители уж пусть думают, в чём истинный смысл этого эпизода: дразнит ли в очередной раз Шерлок Майкрофта, упивается ли очередной своей хулиганской выходкой, осуществляет ли грёзы активисток фандома, или просто ему реально было в лом натягивать брюки и куда-то тащиться в шесть утра вместо того, чтобы сидеть перед компом и решать очередную загадку?
А Шерлок и Ирен - опять же, увиденные зрителем без посредников, зато в ореоле всевозможных упоительных деталей и подсказок, истинных и ложных! Этот навязчивый параллелизм буквально следующих друг за другом кадров:
рука Шерлока с телефоном опускается - и оказывается, что это рука Ирен, только что позвонившей Мориарти;
оба одновременно рассматривают фотографии друг друга с одновременно возрастающим охотничьим интересом;
оба одновременно выбирают костюм и грим для будущей встречи и в итоге переодеваются в пастора и шлюху - откровенная пародия на ролевую игру, слишком крайние противоположности, чтобы не оказаться зеркальными отражениями друг друга;
оба последовательно предстают друг перед другом в ритуальной наготе, холодной, как нагота античных статуй, потому что область чувств - это тоже игровая площадка и ничего больше;
оба смотрятся друг в друга, как слепцы в зеркало; у обоих скулы - «тронь, и порежешься», и ум под стать скулам, и уж если что-то и трогать, то именно его, а не скулы и уж тем более не чувства;
пальто Шерлока на плечах Ирен - финальная точка в этом навязчивом сопоставлении. Он не может её «прочитать». Он видит в её лице только своё собственное отражение, мешающее проникнуть в глубину зеркала. И он, кстати, прав, потому что без этого волшебного зеркального щита он окаменеет и пропадёт от одного-единственного взгляда этой Горгоны. Впрочем, в её случае не исключён ровно такой же эффект. Потому что она - это он, лишь чуть-чуть в другом свете и ракурсе. Да и кем бы ещё могли заинтересоваться эти два Нарцисса, как не собственным образом и подобием, привидевшимся им друг в друге?
И дальше - совершенно потрясающий роман без любви, без тепла, без страсти, без страха и без сострадания. Море ледяной бесплотной чувственности без искры чувства. Одна эта сцена, в которой Шерлок нажимает на кнопки телефона Ирен, угадав настоящий пароль, великолепна и бесстыдна в своей абсолютной недвусмысленности. Более жестокой и тонкой эротической сцены мне ещё не приходилось видеть - тем более, когда при этом персонажи стоят в разных концах комнаты и не прикасаются друг к другу даже взглядом. Однако, о чувствах, стоящих даже за этой сценой, судить совершенно невозможно. Мы НИЧЕГО НЕ ЗНАЕМ о настоящих отношениях этих, с позволения сказать, людей, потому что никогда не сможем с полной уверенностью истолковать их поступки. Фантазии рецензентов на тему, кто кого из них «зацепил» и кто кому какую боль причинил - всё равно не более чем фантазии. Мы не знаем, зачем она впервые явилась перед ним в костюме Евы - чтобы соблазнить, чтобы испытать, чтобы сбить с толку или чтобы подсказать ему цифры для вскрытия сейфа. Мы не знаем, зачем она послала ему свой драгоценный телефон - чтобы продолжить игру, чтобы признаться в любви, чтобы спрятаться от преследователей или чтобы заставить его таким образом разгадать секрет, так нужный Мориарти. Мы не знаем, зачем она выбрала такой пароль для того же телефона - вправду ли поддалась эмоциям, действовала ли по принципу «незаметно лишь то, что лежит у всех на глазах» или просто не устояла перед красивой игрой слов. Мы не знаем, была ли она по-настоящему в руках террористов, или всё это придумал Шерлок, чтобы в очередной раз спасти её, сделав мёртвой в глазах общества, или же финальная сцена вообще привиделась одному из них во сне или в наркотическом угаре, а может, даже и не одному вовсе, а обоим одновременно… Короче говоря, в течение девяноста минут нам что-то показывают, а когда мы обалдело спрашиваем: «а что это было?» , пожимают плечами и тихо посмеиваются, наслаждаясь интеллектуальным выражением на наших вытянутых лицах.
Понятно, что при первом просмотре всё это может вызвать недоумение и досаду. Мы ведь так привыкли видеть, но не наблюдать, верить словам, а не фактам, сообразовываться с формальной логикой, а не с логикой событий. Если характер неразжёван - значит, он не раскрыт. Если в финале мистер Шерлок Холмс не разложил нам всё по полочкам и не объяснил, дружески похлопывая по плечу, где же всё-таки была зарыта эта проклятая собака Баскервилей, - значит, это не фильм, а какая-то натужная муть , не стоило и времени на него тратить… Но если отбросить дорогие сердцу стереотипы и смотреть это не в компании недовязанных трёхметровых носков, беглых супов и мельтешащих перед экраном домочадцев, а уйти в пустыню и на девяносто минут затвориться в скиту наедине с телевизором, эффект будет поразительный. Даже без рюмки коньяка я вам скажу, дорогие мои, что фильм гениален. И гениально в нём даже не то, что он хватает нас за шкирку и в буквальном смысле ставит на место гения вместо того, чтобы позволить благоговейно любоваться им издали. И не то, что он не предлагает, а прямо-таки понуждает нас к невольному соавторству и заставляет предельно напрягаться как раз в ту минуту, когда нам больше всего хочется расслабиться… А то, что при всей своей бесстыдной расчётливости и игровой условности он умудряется ударить через голову прямо в сердце. Заставить обливаться слезами даже не над вымыслом, а чёрт знает, над чем. И верить в то, что кое в чём Шерлок Холмс был всё-таки не прав - «отбросить всё невозможное» в этой жизни всё равно не получится.