Расставание с двусмысленностью
Я уже касался этой темы в записи Тело как продолжение одежды. В отличие от женского костюма, который может органично включать оголённые участки тела, в мужском со времён позднего средневековья не было открыто ничего, кроме кистей рук и лица. Ситуация изменилась лишь сравнительно недавно в неформальных стилях одежды для отдыха. Джон Харви в блестящей статье "Показывать и скрывать: двусмысленность в отношениях тела и одежды" (2007) так характеризует традиционное отношение мужчин к демонстрации обнажённого тела. Отмечая многослойность и притворную открытость мужских одежд с полностью или частично расстёгнутыми внешними слоями - и одновременно табуированность немотивированного обнажения, он пишет следующее.
"Я не могу точно сказать, что именно означает эта склонность мужчин изображать раздетость, оставаясь одетыми. (...) ... в целом верно, что мужчины, играя с обнажением своих тел, исключительно осторожны с выставлением напоказ своей наготы. На поверхностный взгляд, открытие их одеяний показывает непринуждённость, дружелюбную расслабленность, публичный отказ от ширм и защит. (...) С другой стороны, обычай мужчин прикрывать свою кожу определённо свидетельствует об их тревоге - как будто глубоко внутри мужественности скрыто двойственное отношение к телу и взгляду на него. (...) Взгляд часто описывается как угроза для женщин (...). Тем не менее, мужчины, возможно, боятся взгляда больше, чем женщины, в особенности если их личность на самом деле непрочна. Поэтому они так усиленно и скрывают своё тело.
В западной культуре на мужчин двойные надежды. Они должны быть спокойны и расстёгнуты, а не скованны и фригидны, как до ушей замотанные пуритане. А также носить два слоя одежды. Если бы мужчина пришёл на официальную встречу в костюме, показывающем его кожу в такой же степени, как женское платье, мы все были бы сбиты с толку, даже шокированы. (...) ... ведь в светском обществе только один предмет одежды на голое тело обычно надевают женщины, а мужчины - никогда. Мы испытываем противоречивые чувства, глядя на одежду от Армани, на мужские костюмы, адаптированные для женщин: он надевает на свою модель мужской галстук, пиджак или жилет поверх голого тела - мужчина так никогда не сделает, на женщине же это выглядит одновременно и элегантно, и остроумно, и женственно."
Прошу прощения за пространное цитирование, но лучше сформулировать суть дела трудно. Налицо социокультурный код, складывавшийся веками и ставший объектом самого пристального внимания в современном модном дискурсе. И едва ли есть необходимость подчёркивать, что извечному противопоставлению разума и тела при этом с самого начала придавался именно гендерный смысл. См., например, статью Ольги Бурмаковой "«Мужской взгляд» и красота человеческого тела", к которой я здесь не раз обращался. Обратимся теперь к весенне-летней коллекции Mugler 2013, представленной в предыдущей записи. Ярчайшей её особенностью в свете сказанного выше является уверенная демонстрация обнажённого тела - ног, плеч, торса - в нарядах, которые нельзя назвать ни пляжными, ни эротическими. Пиджак здесь надет непосредственно на голое тело - явно без цели кого-либо шокировать. И такие решения сейчас не редкость и у других дизайнеров моды.
В одной из дискуссий в бурном потоке реакции на мой недавний юбочный костюм о таких-то комплектах и зашла речь. Мне их привели как контраргумент в ответ на мои слова, что с костюмом голые ноги не соответствуют ни этикету, ни (в данном случае) погоде. На что я, поражённый внезапным открытием, ответил, что шорты и пиджак на голый торс не в пример революционнее тонко обтянутых мужских ног. Поскольку посягают на казавшийся незыблемым принцип завуалированной телесности в мужском костюме, преодолевая скрытую невротизацию, свойственную "человеку в футляре" и психологически довольно точно описанную Харви. Свежие дизайнерские идеи отражают поиск не только новых образов и форм, но и попытки конструирования новых этикетов. И это прекрасно, поскольку мода должна не только равнодушно отражать жизнь, но и заглядывать вперёд, быть источником развития. Именно в этом, а не в заигрывании с мифологической фантастикой для меня "футуристичность" коллекции Mugler.
Другим проявлением происходящей на наших глазах "флеш-революции" в мужском костюме следует считать моду носить обувь всё более формального стиля без носков (или с носками-невидимками), оставляя открытой голую щиколотку. Остап Бендер, почти столетие назад вошедший в Старгород в своих апельсинных лаковых штиблетах с замшевым верхом на босу ногу показался бы сейчас продвинутым модником, если не сказать - метросексуалом. Не случайно такой стиль иногда производит впечатление излишне женственного (см., например, обсуждение на одном из форумов), где есть такие реплики: "My feet feel too feminine right now in a sockless loafer." Или: "I find the whole sockless thing very feminine looking." Лично мне так не кажется, но и в щиколотке, обтянутой капроном, я ничего женственного не вижу. Как, впрочем, и в голенях с коленками:)
Думаю, что описанная тенденция - не только дерзкий вызов устоявшимся телесным практикам (чтобы так показывать свою плоть, её надо содержать в идеальном порядке), но и фугасная мина под базовый патриархальный принцип асимметрии сексуальной объект-субъектности. Устранение пресловутой двусмысленности в мужском костюме, где одежда из опутанной условностями метафоры тела в фаллоцентрическом обществе всё более превращается в инструмент его свободного конструирования и креативной манифестации, открывает совершенно новую страницу в отношениях полов, знаменуя начало запоздалой мужской эмансипации от собственных комплексов.
Фото: http://www.soletopia.com/2012/10/blanket-plaid-suit-with-sock-less-grenson-tom-cap-toe-shoes/
"Я не могу точно сказать, что именно означает эта склонность мужчин изображать раздетость, оставаясь одетыми. (...) ... в целом верно, что мужчины, играя с обнажением своих тел, исключительно осторожны с выставлением напоказ своей наготы. На поверхностный взгляд, открытие их одеяний показывает непринуждённость, дружелюбную расслабленность, публичный отказ от ширм и защит. (...) С другой стороны, обычай мужчин прикрывать свою кожу определённо свидетельствует об их тревоге - как будто глубоко внутри мужественности скрыто двойственное отношение к телу и взгляду на него. (...) Взгляд часто описывается как угроза для женщин (...). Тем не менее, мужчины, возможно, боятся взгляда больше, чем женщины, в особенности если их личность на самом деле непрочна. Поэтому они так усиленно и скрывают своё тело.
В западной культуре на мужчин двойные надежды. Они должны быть спокойны и расстёгнуты, а не скованны и фригидны, как до ушей замотанные пуритане. А также носить два слоя одежды. Если бы мужчина пришёл на официальную встречу в костюме, показывающем его кожу в такой же степени, как женское платье, мы все были бы сбиты с толку, даже шокированы. (...) ... ведь в светском обществе только один предмет одежды на голое тело обычно надевают женщины, а мужчины - никогда. Мы испытываем противоречивые чувства, глядя на одежду от Армани, на мужские костюмы, адаптированные для женщин: он надевает на свою модель мужской галстук, пиджак или жилет поверх голого тела - мужчина так никогда не сделает, на женщине же это выглядит одновременно и элегантно, и остроумно, и женственно."
Прошу прощения за пространное цитирование, но лучше сформулировать суть дела трудно. Налицо социокультурный код, складывавшийся веками и ставший объектом самого пристального внимания в современном модном дискурсе. И едва ли есть необходимость подчёркивать, что извечному противопоставлению разума и тела при этом с самого начала придавался именно гендерный смысл. См., например, статью Ольги Бурмаковой "«Мужской взгляд» и красота человеческого тела", к которой я здесь не раз обращался. Обратимся теперь к весенне-летней коллекции Mugler 2013, представленной в предыдущей записи. Ярчайшей её особенностью в свете сказанного выше является уверенная демонстрация обнажённого тела - ног, плеч, торса - в нарядах, которые нельзя назвать ни пляжными, ни эротическими. Пиджак здесь надет непосредственно на голое тело - явно без цели кого-либо шокировать. И такие решения сейчас не редкость и у других дизайнеров моды.
В одной из дискуссий в бурном потоке реакции на мой недавний юбочный костюм о таких-то комплектах и зашла речь. Мне их привели как контраргумент в ответ на мои слова, что с костюмом голые ноги не соответствуют ни этикету, ни (в данном случае) погоде. На что я, поражённый внезапным открытием, ответил, что шорты и пиджак на голый торс не в пример революционнее тонко обтянутых мужских ног. Поскольку посягают на казавшийся незыблемым принцип завуалированной телесности в мужском костюме, преодолевая скрытую невротизацию, свойственную "человеку в футляре" и психологически довольно точно описанную Харви. Свежие дизайнерские идеи отражают поиск не только новых образов и форм, но и попытки конструирования новых этикетов. И это прекрасно, поскольку мода должна не только равнодушно отражать жизнь, но и заглядывать вперёд, быть источником развития. Именно в этом, а не в заигрывании с мифологической фантастикой для меня "футуристичность" коллекции Mugler.
Другим проявлением происходящей на наших глазах "флеш-революции" в мужском костюме следует считать моду носить обувь всё более формального стиля без носков (или с носками-невидимками), оставляя открытой голую щиколотку. Остап Бендер, почти столетие назад вошедший в Старгород в своих апельсинных лаковых штиблетах с замшевым верхом на босу ногу показался бы сейчас продвинутым модником, если не сказать - метросексуалом. Не случайно такой стиль иногда производит впечатление излишне женственного (см., например, обсуждение на одном из форумов), где есть такие реплики: "My feet feel too feminine right now in a sockless loafer." Или: "I find the whole sockless thing very feminine looking." Лично мне так не кажется, но и в щиколотке, обтянутой капроном, я ничего женственного не вижу. Как, впрочем, и в голенях с коленками:)
Думаю, что описанная тенденция - не только дерзкий вызов устоявшимся телесным практикам (чтобы так показывать свою плоть, её надо содержать в идеальном порядке), но и фугасная мина под базовый патриархальный принцип асимметрии сексуальной объект-субъектности. Устранение пресловутой двусмысленности в мужском костюме, где одежда из опутанной условностями метафоры тела в фаллоцентрическом обществе всё более превращается в инструмент его свободного конструирования и креативной манифестации, открывает совершенно новую страницу в отношениях полов, знаменуя начало запоздалой мужской эмансипации от собственных комплексов.
Фото: http://www.soletopia.com/2012/10/blanket-plaid-suit-with-sock-less-grenson-tom-cap-toe-shoes/