Продолжение дискуссии с Константином Андреевым
Полемика с пользователем Сноба развивается в комментариях, а потому я имею честь ответить.
Оппоненты любят повторять, что оружие неуместно сравнивать с другими предметами риска и рассматривать их в контексте нашей суровой действительности полной опасности, потому как все другие предметы порождающие летальные угрозы используются ещё для чего-то, а оружие якобы лишь для того чтобы убивать.
Во первых в этом нет ничего предосудительного, бюджетные расходы на силовые органы и вооруженные силы имеющие аналогичную специализацию являются одной из базовых статей объединяющих нацию. Человеческая жизнь основана на убийствах чуть менее чем полностью, будь то потребление мяса, использование шкур или бактерий и растений широчайшим образом применяющихся во всё большем количестве отраслей.
При этом если большую часть из этого насилия и убийств можно избежать, став прочным веганом и энтузиастом от экологии, то от смертей в плоскости безопасности не избавится. Дилемма состоит лишь в том, убьют ли Вас и Вашу семью или это сделаете Вы и те кто будут Вас защищать. Конечно существует масса оговорок, о том, что можно лишь обезвредить и остановить преступника изолировав его от общества, ну так и пистолет как оружие самообороны далеко не всегда приводит к убийствам, более того, существует лишь примерно 10% вероятность, что при стрельбе в корпус нападающего он погибнет. Это не говоря уже о том, что в абсолютном большинстве случаев дело ограничивается демонстрацией оружия и словесными увещеваниями если есть, какую альтернативу им предложить. Между тем в аналогичной ситуации с легальным в современной России длинноствольным гладкоствольным оружием аналогичная пропорция носит обратный характер и с 70-90% вероятностью при стрельбе из ружья в корпус человека он погибнет.
Напомню, что если дульная энергия запрещенного к гражданскому владению в России пистолетного выстрела находится в пределах 300-400 Дж, то у легального для владения и самообороны ружья она составляет 1500-3000 Дж. В этом контексте говорить о неуместности легализации пистолетов вообще дико по крайней мере до того фантастического момента, когда в гражданском владении не будут запрещены ружья, поскольку даже с сугубо извращённых позиций сохранности любой жизни, вне зависимости от её правового статуса, пистолет в самообороне предпочтительнее ружья и является менее опасным предметом. История о том, что пистолет опаснее ружья своими размерами и незаметностью кажется уходит в те времена когда люди не изобрели одежды, сумок и экипажей в которые можно спокойно спрятать и пронести до первого металлоискателя как пистолет, так и ружьё и много что ещё.
Дальше, уважаемый оппонент утверждает, что моё заявление о росте количества убийств в Великобритании по результатам запретительной политики ложно. И приводит в качестве доказательства этого ссылку на динамику британской преступности после 2001 года, однако запретительная политика Великобритании достигла своего пика в 1999 году, тогда как после этого снижение уровня насилия фиксировалось везде, кроме разве что продолжавших разворачивать спираль прогибиционизма Венесуэле. Кроме Англии в 2000-х года количество убийств снижалось и в России и в США, где при этом происходили прямо противоположные английским законодательные процессы. Очевидно позитивные тренды в области криминогенной обстановки в масштабах мира в это время объясняются общим ростом экономики и благосостояния ну или некими ещё не познанными закономерностями в духе Чижевского, но никак не являются заслугой оружейного прогибиционизма, поскольку это бы потребовало признать заслугой легализации снижение преступности в ряде территорий которые на неё пошли и взаимоуничтожило оба тезиса.
От этого прогибиционизму не становится легче, ведь о его влиянии на криминальную статистику можно говорить как на основе краткросрочных, так и на основе долгосрочных тенденций. Вырывать из контекста среднесрочные флуктуации противоречащие двум вышеобозначенным уровням значит заниматься откровенной софистикой, ведь безусловно, речи не идёт о том, что регулирование оружия самообороны - это единственный фактор влияющий на криминальную статистику. Но имеющихся данных достаточно, чтобы точно сказать, что запретительная политика не приводит к улучшению криминогенной ситуации.
По Англии, спасибо их промышленной революции, есть достаточно богатый статистический материал с глубокой древности. Итак, краткосрочные тенденции на фоне запрета боевых пистолетов в гражданском пользовании в 1999 году очевидны. В Англии 1999 года было зафиксировано 1,45 убийств на каждые 100 тысяч человек. Запрет на оружие не остановил рост насилия, а может быть даже его подхлестнул, но в любой случае о бестолковости этой политики говорит тот факт, что в 2000 году коэффициент убийств был уже 1,71 и рос вплоть до 2002 года, достигнув своего пика в 2,1 убийство, а потом пошёл на спад и составлял на 2010 год показатель 1,23 убийство. Если сравнивать эти данные с прошлыми периодами меньшего прогибиционизма, то станет очевидно, что он по меньшей мере не способствовал снижению насильственной преступности, более того, сравнение с США в конечном итоге оказывается не в пользу Великобритнии, ведь до того как там начали упражняться в запретительной политике, уровень преступности был ещё ниже. Всего за годы ужесточения антиоружейного законодательства в Англии страна проделала путь роста количества убийств с 0,79 трупов в год на каждые 100 тысяч человек в 1950 году, до 1,2 в 2010 году, тогда как в США при либерализации оборота оружия наблюдается обратная тенденция с 5,3 убийств в 1950 году до 4,5 в 2010 году и это не вырванные из контекста колебанияи, а чётко наблюдаемая тенденция, что рекомендую пронаблюдать самостоятельно вот здесь и здесь. В Англии образца 1900 года, когда регулирование оборота оружия в стране полностью отсутствовало уровень убийств был на 60% ниже на душу населения, чем в Англии 1997 года, с крайне сильным уровнем антиоружейного регулирования. В сухом остатке это достаточно яркие иллюстрации того, что либерализация оружейного законодательства приводит к снижению уровня насильственной преступности, а его ужесточение соответственно почему-то сопровождается обратными тенденциями.
Если рассматривать другие общества, будь то регион Восточной Европы или Южной Америки, где тоже можно выделить чёткие изменения политики в этой области, эмпирические данные тоже будут не в пользу запретителей, о чём свидетельствует опыт стран от Венгрии и Чехии до Бразилии и Венесуэлы, обогативших мировую науку себе на счастье или горе разными практиками в этой области с чётко прослеживаемыми криминогенными тенденциями.
Что касается критики источников данных по предотвращению преступности в США, то 100 тысяч нейтрализуемых при помощи гражданского оружия насильственных преступлений - это нижний порог оценок, самый пессимистический, который идёт у откровенных сторонников запретительных мер, поэтому оснований не доверять хотя бы ему нет.
Относительно идеи, что "подавляющее большинство убийств носит бытовой характер. С человеком, который верит в то, что насильственные преступления совершаются "нехорошими людьми" (к которым он сам, разумеется, себя не относит), спорить, скорее всего, бесполезно" стоит поговорить отдельно. Можно дискутировать о том, являются ли люди хорошими, нейтральными или плохими, но дудматься включить криминальное убийство в разряд нормативно нейтральных действий - это признаться нечто новое в полемиках и доказывать, что убивать людей плохо и желательно этим не заниматься - право дело, уже перебор даже для моей болезненной кропотливости и нездоровой суеты.
Безусловно под 80% - бытовых, совершаемых всякими мужьями-алкоголиками и тиранами, однако вовсе не очевидно, что и против них не нужно обороняться, кроме того, сомнительно, что оставшиеся 20% не бытовых убийств можно признать как несущественную данность. Люди пьют и идут на насилие от одинаковых предпосылок, предпосылок собственной безответственности, а таковая уже слагается из того поля свободы что есть у людей, а точнее его отсутствия. Так или иначе, но даже профессиональные покушения на убийства можно предотвращать, так же как можно сдерживать банальную гопоту и уголовщину которая видимо тоже имеет место быть в России. Даже если легализация пистолетов позволит спасти хотя бы одну жизнь - эта мера окажется оправданной с криминогенных позиций, хотя все эмпирические данные по вполне сходному с Россией опыту свидетельствуют о куда большем потенциале положительных изменений, как бы при этом скептики не повторяли, что такие преступления неизбежны.
Вообще переход на личности в этой ситуации обойти нельзя, ведь в высшей мере показательно, что противниками соответсвующих изменений в России выступают либо люди коммерчески заинтересованные в сохранении текущего положения вещей, либо совершенно оторванные от местной проблематики и живущие либо за заборами элитных коттеджей и ФСО, либо вообще за пределами страны. В данном случае уважаемый оппонент живет как правило в Швеции, стране, где хранение пистолетов разрешено, а на руках у населения более чем в три раза больше оружия чем в России. Из такого кокона безопасности конечно удобно проявлять историческое беспамятство и рассуждать о социальных утопиях.
Вообще это очень дикая ситуация - целые народы создали у себя развитое правовое демократическое общество не без опоры на штыки которыми их предки сдерживали и отрезвляли своё правительство, завоёвывали своё величие (уж о роли оружия для викингов полагаю распространяться не следует) и сохраняли свой исторический суверенитет, но теперь почивая на лаврах этих завоеваний неблагодарные наследники считают, что все эти былые завоевания спустились им сами собою, по доброму хотению и благими пожеланиями будут держаться подвешенными в воздухе до самого сжатия вселенной.
При этом, продолжая историософское измерение проблемы, оппоненты очень обижаются за сравнение себя с Геббельсом, хотя этим они тоже демонстрируют свою враждебную неинформированность по теме, ведь именно нацисты были их идейными предшественниками. Именно в 1938 году в нацистской Германии было запрещено владение и ношение короткоствольного оружия. Адольф Гитлер по этой теме говаривал «Глупейшей ошибкой было бы позволить завоеванным людям на Востоке владеть оружием», а Генрих Гиммлер распространял эту мысль и на своих сородичей: «Обычным гражданам оружие не нужно, поскольку владение им не служит целям государства». Их коллега Муссолини был первым, кто на законодательном уровне провёл чёткое разделение между "гражданским" и "боевым" оружием, обеспечив пространство для дальнейшего подавления гражданских прав в этой сфере, с исключительными привилегиями правительства. Да и вообще, все без исключения тоталитарные режимы в истории отличились тем, что перед тем как начинать геноцид шли на разоружение своего населения, что вполне логично и является частью идеологии государственного интервенционизма - идеологической химеры идейно обоснованной и окончательно порожденной как концепция именно фашизмом и пошедшая с тех пор по миру как его очень успешное дитя. Когда человек начинает рассуждать о неполноценности тех или иных расс и предлагать их поражать в правах это вполне справедливо относится к расизму и ему напоминается о результатах Нюрнбергского трибунала, однако другие составные части этой людоедской идеологии почему-то считают себя респектабельными и имеющими право на существование, да ещё и очень обижаются даже на напоминание своей генеалогии. На правду не обижаются.