Кастель.: bukvoed

bukvoed

Кастель.

Nov 03, 2012 08:51

Добрых четыре месяца особых перемен на фронтах "палестинской межобщинной войны" не было. Арабы в основном занимались охотой на еврейский транспорт, благо многие деревни располагались на стратегических высотах вдоль дорог, а двухкратный демографический перевес обеспечивал достаточное количество бойцов-иррегуляров. Евреи организовывали охраняемые конвои, бронировали грузовики и автобусы, наладили производство бронеавтомобилей сопровождения ака " сэндвичи"... но не гнушались и рейдами на арабские деревни. Между тем, приближалось завершение вывода британских войск в середине мая; и после этого должно было начаться самое интересное - столкновение с регулярными армиями соседних арабских стран. "Есть ли у Вас план, мистер Фикс ?", любил спрашивать себя персонаж винтажного мультика. План был - воспетый Халиди "план Далет" от 10 марта. Он предусматривал более-менее одновременное взятие бригадами Хаганы под контроль территории еврейского государства, плюс "зон концентрации еврейского населения" за его пределами. Отмашку предполагалось дать в момент, когда сил/оружия у Хаганы будет побольше, а британцев в Палестине поменьше - предположительно в начале мая. Но реальность, как это часто бывает, внесла свои коррективы. В середине-конце марта 1948-го арабские милиции разгромили несколько крупных конвоев; связь с Иерусалимом и некоторыми другими населёнными пунктами на периферии была нарушена. В результате 6 апреля Хагана приступила к первой значительной наступательной операции - Нахшон.

До апреля Хагана действовала на уровне рот или взводов. На сей раз для операции была выделена сводная бригада из полутора тысяч бойцов, под началом комбрига Гивати Шимона Авидана. При этом цели Нахшона выглядели довольно скромно. В отличие от плана Далет, делавшего акцент на контроле над территорией, в данном случае задача Хаганы состояла в прорыве блокады Иерусалима. Приказ Авидана от 4 апреля призывал рассматривать арабские деревни по сторонам дороги на Иерусалим как "вражеские сборные пункты или базы"; с другой стороны, инструкция сверху предписывала "если возможно, занимать позиции возле деревень, а не захватывать их". По другую сторону баррикад находилaсь в первую очередь "Армия Священной Войны" - милиция, подотчётная иерусалимскому муфтию Хадж Амину эль-Хуссейни. Её лидеры Абд эль-Кадер эль-Хуссейни в восточной части "иерусалимского коридора" и Хасан Саламе в западной имели в общей сложности порядка 600 человек; к ним при необходимости могли присоединиться сотни добровольцев из деревень. В пределах досягаемости наличествовали 400 бойцов из Арабской Освободительной Армии, но их начальство из Арабской Лиги не торопилось ссориться с англичанами и не испытывало особой симпатии к муфтию, и в результате АОА то приступала к боевым действиям, то впадала обратно в анабиоз. В сумме Таль насчитывает у арабов 2000 "теоретических" штыков. С вооружением у муфтиевских партизан дело обстояло скверно; у евреев тоже, но буквально накануне операции прибыла первая партия пулемётов и винтовок из Чехословакии; АОА получила кое-какую артиллерию от сирийцев.

Нахшону предшествовали две мини-операции. На западе ночью 4-5 апреля бригада Гивати попыталась устранить Саламе, взорвав его штаб. Саламе уцелел, но на время исчез с горизонта. На востоке двумя ночами раньше апреля отряд из 4-го батальона Пальмаха занял деревню Кастель, господствовавшую над дорогой на Иерусалим. По одной версии, пальмахники реагировали на предыдущие столкновения в районе деревни; по другой - получили информацию, что арабы там что-то затевают. Деревня была уже оставлена жителями; Пальмах не столкнулся с сопротивлением. И однако в последующие дни экшна в Кастеле было больше, чем в зоне ответственности бригады Авидана дальше к западу.

Взяв деревню, пальмахники вернулись на свою базу в Кирьят Анавим (километрах в трёх к северо-западу); охранять объект осталась рота из батальона Мория (61) бригады Эциони. Арабские контратаки начались уже днём 3-го апреля. По какой-то причине защитники Кастеля не получили практически никакой помощи от соседей; арабы же упорствовали. Абд эль-Кадер эль-Хуссейни между тем тщетно пытался раздобыть у военного комитета Арабской Лиги хоть какое-нибудь тяжёлое вооружение. В конце концов, гласят умные книги, Хуссейни в сердцах швырнул карту Палестины в главу комитета (иракского генерала Исмаила Сафвата), обозвал того предателем и заявил, что вернётся в Кастель без пушек, отобьёт его или погибнет. Придавал ли Хуссейни особое значение именно Кастелю, стоявшему на холме (800 метров над уровнем моря) у западного въезда в Иерусалим, или ровно такой же была бы реакция на падение любой соседней деревни - теперь уже не разобраться. Так или иначе, Хуссейни действительно вернулся. К ночи 7-8 апреля внешние позиции пали и бой шёл в самой деревне. Перед рассветом Абд эль-Кадер, обходивший с двумя помощниками передовые позиции, случайно приблизился к посту Хаганы и попался на глаза бойцу по имени Меир Кармиоль (погибшему несколько часов спустя). Вроде бы тот принял арабов за давно ожидаемое подкрепление и крикнул "поднимайтесь, ребята". Крикнул, однако, по арабски; умные книжки объясняют это особенностями сленга Хаганы. Услышав родной язык с чужеземным акцентом, Хуссейни видимо решил, что имеет дело с английским дезертиром, и ответил "хелло, бойз". На посту сообразили, Кармиоль дал очередь, Хуссейни упал и почти сразу умер, помощники скрылись. Евреи быстро поняли, что застрелили большую шишку, но поначалу не разобрались, кого именно. Напротив, арабы на склонах холма прекрасно знали, кто не вернулся из боя, но не исключали, что тот попал в плен. К чести подчинённых Хуссейни, бросать командира в беде они не собирались. По некоторым оценкам, численность осаждавших дошла до тысячи. К полудню арабы пошли в очередную атаку, и на этот раз оборонявшиеся не выдержали. На поле боя появилось наконец подразделение Пальмаха во главе с Нахумом Ариэли, но было уже поздно; Ариэли и несколько других офицеров погибли, прикрывая отступление. Тело Хуссейни перевезли в Иерусалим и под орудийные залпы похоронили на храмовой горе. Утром 9 апреля две роты Пальмаха отправились отбивать Кастель, и к удивлению обнаружили его пустым; почти сразу же деревня была разрушена, за исключением дома мухтара. Потери в боях за Кастель составили 75 у евреев и 90 у арабов.

В остальном Нахшон прошёл без особых приключений. Один из батальонов Авидана захватил деревни между Хулдой и Латруном, другой занял позиции вдоль иерусалимской дороги к востоку от Шаар а-Гай; после чего три больших конвоя из Хулды благополучно добрались до Иерусалима. Постоянный контроль над коридором, однако, установлен не был. Посему, в дальнейшем потребовались новые операции по прорыву блокады Иерусалима... но это уже другая история. В ходе Нахшона, естественно, всплыло множество проблем с организацией, подготовкой офицеров, дисциплиной и прочая. Однако у арабских милиций со всем перечисленным дело обстояло совсем скверно. Поэтому (несмотря на вышеуказанные демографический и географический факторы) когда Хагана собирала значительные силы и хотя бы минимально толково их применяла, получался разгром. Что, собственно, и происходило по всей стране с середины апреля по середину мая.

...Ах, да. Чуть не забыл. Необычное для семитского уха название "Кастель" принято объяснять гипотезой, что когда-то на месте деревни стояла не то римская крепость, не то замок крестоносцев (а может и оба). Предположительно этот последний назывался Belveer / Beauverium и принадлежал госпитальерам, владевшими соседними Цовой (Бельмон), Эйн Хемедом (Аква Белла) и Абу Гошем (Кастеллум Эммаус). В частности, Belveer упоминается в документе о передаче доходов нескольких госпитальерских владений (включая уже упомянутую Аква Белла) венгерскому принцу Беле; сделка в итоге не состоялась, но бумага - на радость исследователям - сохранилась. Но на поверхности следов крепости не наблюдается, до раскопок же у археологов руки не дошли, посему подтвердить гипотезу о крепости пока не представляется возможным.