Самоубийство-7: Что происходит с людьми, в широком смысле «пережившими суицид»?

[budurada]

Начало
здесь
здесь
здесь
здесь
здесь
здесь

Люди, «пережившие суицид» (семьи, друзья и близкое окружение самоубийцы) - это группа риска по суициду (в том числе, пассивному). Они нуждаются в поддержке и почти во всех случаях - в личной психотерапии.
Они испытывают то же чувство утраты, душевной боли, горя и скорби, что и любые другие люди, потерявшие дорогого человека. И, как и после любых травм, у окружения самоубийц могут быть:
- ослабление внимания и нарушение концентрации (в том числе ухудшается способность ориентироваться);
- неконтролируемые и настигающие наплывы воспоминаний о пережитом;
- расстройства сна и сновидения на сюжет травмы;
- иррациональное ощущение того, что случившееся может повториться (с тем же человеком, если он остался жив, или с кем-то еще из близких). Любая ситуация представляется суицидоопасной;
- ослабление связей с миром: проблемы общения, нежелание просить о помощи (так как кажется, что тебя никто не поймет);
- несвойственные раньше робость и нерешительность даже по поводу самых простых случаев («туфли мне надеть или кроссовки?»);
- избегание любых ситуаций, напоминающих травмировавшую (из-за этого нередко полностью меняется окружение).
Но помимо этого люди, которые были близки самоубийце, соприкасаются с некоторыми специфическими чувствами.
Например, стыдом. Из-за того, что суицид считается постыдной и осуждаемой смертью, друзьям и родственникам самоубийц нередко приходится замалчивать происшедшее, часто они лишены даже тех возможностей обсудить и открыто отгоревать смерть близкого, которая есть у других людей, переживающих траур. Даже со священником такой разговор может оказаться травматичным, если тот предпочтет утешению суровую проповедь об адском пламени, непрощении и вечном страдании навсегда осужденного самоубийцы.
Ощущение отвержения и изолированности присуще большинству людей, переживающих (или переживших в прошлом) любую тяжелую психологическую травму, но окружению самоубийцы - в особенности.
Семьи самоубийц стыдятся не только потому, что суицид - социально неодобряемый поступок. Признать, что твой родственник покончил с собой (или пытался это сделать) зачастую воспринимается как приговор себе: «я такое чудовище, что мой сын\брат\муж предпочел умереть». Человек боится такого чужого мнения о себе, и часто в глубине души и сам так думает. Это в свою очередь нередко порождает иррациональный страх, перерастающий в панику.
Окружение самоубийцы чувствует вину и растерянность, особенно когда речь идет о психически здоровых самоубийцах, а не о душевнобольных. Люди переживают, что не заметили предвестники суицида, не пришли вовремя домой, чтобы успеть предотвратить сам суицид («если бы я вернулся на тридцать минут раньше!»), не поняли, насколько человеку плохо, когда он пытался намекнуть на это или прямо пожаловаться. А может быть, поняли, но не сумели поддержать и отговорить. Они мучительно анализируют свое поведение и поведение окружающих. Пытаются понять, «вдруг мое поведение стало последней каплей» и страдают от того, что не могут это проверить. Вина перед самоубийцей может быть как реальной, так и совершенно надуманной - всё зависит от каждого конкретного случая.
На самые сложные вопросы «Почему человек это сделал?» и «Что могло его остановить?» нет универсальных ответов. Нужно говорить только о каждом конкретном случае, потому что даже между внешне схожими суицидальными историями может оказаться (при внимательном анализе) огромная разница.
Конечно, речь может идти о несомненной черствости, равнодушии и даже жестокости семьи и друзей по отношение к человеку, оказавшемуся на краю своей возможности выжить. Но нередко окружающие совершенно не виноваты: либо потому, что не знали о готовящемся суициде, либо потому, что сделали всё возможное для его предотвращения, но не преуспели.
Я специально приведу два примера, связанных не с самыми близкими людьми:
Девушка приходит к друзьям вся в слезах. До последних нескольких недель она регулярно общалась с ними, а потом без объяснений исчезла. Продолжая рыдать, она, не произнося ни слова, ставит на стол тостер, который брала у них на время, и молча уходит. Девушка - психически нормальная, такое поведение ей совершенно не свойственно. Тем не менее, никто из нескольких человек, которые были в доме, не попытался ее остановить, спросить, в чем дело, поддержать и утешить. В этот день девушка совершила попытку суицида: она страдала от одиночества, от того, что она никому не нужна и ее никто не любит. Она уже пыталась договориться со своей матерью, живущей в другом городе, о приезде домой, но мать ей отказала. Друзья тоже не поддержали.
Другой пример: женщина звонит хорошей знакомой, с которой не виделась пару месяцев, и совершенно спокойным, даже бодрым голосом спрашивает, не хочет ли та приехать в гости. Знакомая занята и отказывается. Вечером женщина совершила попытку суицида. Оказывается, она была больна физически, находилась в депрессивном состоянии, переживала личный кризис и ощущала себя никому не нужной. При этом она ничем не показала своего состояния, не намекнула, что ей нужен не только приятный дружеский визит, но и любая поддержка или хотя бы физическая помощь (ей было трудно выйти за продуктами в магазин). Отказавшаяся приехать знакомая чувствует себя страшно виноватой и очень переживает, хотя ей никто не объяснил и не показал реального положения вещей.
Реакция на суицид обычно развивается в несколько волн:
Сначала это смятение, шок, беспомощность и парадоксальное чувство облегчения (в тех случаях, когда это была не первая суицидальная попытка человека) по принципу «замах страшнее удара». Самоубийцу обвиняют (такое же чувство часто испытывают и к человеку, умершему естественной смертью или погибшему в автокатастрофе, но в случае самоубийства оно более острое): «он дезертировал, оставил меня», «как она могла не подумать о нас?!». Затем усиливается гнев, который сопровождается виной за гнев. После этого нередко развивается клинически очерченная депрессия, сопровождающаяся (в качестве стержневого симптома) снижением самооценки. В этом состоянии нередко появляются суицидальные мысли, намерения и попытки. Если проблема не осознается, если с ней не работают, то в этот момент часто начинается психосоматический ответ: горе переходит в форму какого-либо физического заболевания, нередко разрушительного.
У близких самоубийцы часто возникает ощущение, что они не имеют право на счастье и даже просто на жизнь. Чтобы выжить, они бессознательно прибегают к психологическим уловкам, которые с одной стороны, как бы дают право на жизнь, а с другой - эту жизнь существенно осложняют, а часто и разрушают:

1. Поиск виноватого в смерти самоубийцы (вместо переживания гнева на себя и непереносимого чувства вины): психолог, врачи-реаниматологи или психиатр, любовный партнер, жесткий начальник на работе и т.д. Бывают случаи, когда вся жизнь подчиняется мести, на это идут все ресурсы.
2. Вечное прощание: урна с прахом, стоящая дома, запертая комната, в которой всё осталось так, как было при жизни умершего, жизнь на могиле и т.д.
3. Уход в физическую болезнь: такой человек не выздоравливает никогда, если не проходит личную терапию.
4. Самоограничение в разных смыслах этого слова. Например, соединить свою жизнь с инвалидом (я говорю, разумеется, не  о тех естественных случаях, когда брак заключается по любви, а о тех, когда это делают в качестве самонаказания), алкоголиком, жестоким человеком или кем-то, кто активно неприятен, даже отвратителен.
5. «Бегство»: человек не допускает себя ни до каких глубоких переживаний.
6. «Обет молчания»: человек ни с кем не обсуждает случившееся. Это полный отказ от работы над собой, проживания горя и исцеления, так как молча невозможно отреагировать горе, а значит, нет возможности полноценно жить дальше.      

Повторюсь, самое лучшее, что можно предпринять по отношению к людям из близкого окружения самоубийцы - это отправить их в личную психотерапию.
Дети самоубийц
Есть мнение обывателей, что разговоры с детьми о суициде, безусловно, вредны. На самом деле вредно как раз обратное - молчание и сокрытие случившегося. Во-первых, потому что для детей всегда губительна ситуация, которая сопровождается молчанием в семье. Семейные тайны опасны для ребенка. Во-вторых, замалчивание ситуации лишает ребенка возможности разобраться, виноват ли он в случившемся, и выразить свои чувства.
Все дети, потерявшие родителей, страдают, независимо от того, знают они, что произошло или нет, так как детское сознание - магическое. Они полагают, что всё, что происходить вокруг них имеет к ним отношение и случается по их вине. В травматичных ситуациях (болезни, развод родителей, смерть кого-то из любимых родственников, пережитое насилие) ребенок своим чувством вины защищается от естественной для него беспомощности перед миром: для психики комфортнее ощущать себя могучим и виноватым, чем слабым и беспомощным. Поэтому дети самоубийц часто считают, что их родители умерли, потому что «я на нее\него сердился», «я плохо себя вел(а)», «я однажды подумал(а): «лучше бы у меня не было мамы». Они даже вспоминают конкретные случаи, из-за которых, якобы, всё случилось. Ребенок постарше может досочинить, какой обузой он был родителю.  
Поэтому ребенку гораздо легче узнать, что мама или папа поступил(а) так, по причинам, не имеющим к нему отношения, чем нести в своей душе ощущение вины за случившееся.
Ребенок самоубийцы так же испытывает естественный гнев за то, что его бросили. Этот гнев обычно не высказывается потому, что для него не находится слов, ребенок еще не умеет об этом говорить. И, на самом деле, ему нужно в этом помочь! Но так же гнев не высказывается и потому, что у ребенка не много возможностей высказаться на эту тему и быть принятым со своими чувствами. Ведь по нашим социальным стандартам ребенок не имеет права гневаться. А уж на мамочку или папочку - тем более.   
Очень плохой знак, когда ребенок самоубийцы не проявляет скорби. Часто это говорит о том, что он ушел в иллюзорный мир, в компенсаторные мечтания о том, что никто не умер. Это существенный шаг к психическому или психосоматическому заболеванию.
Самый правильный выход - позволить ребенку участвовать в трауре. Признать ребенка имеющим право на скорбь, на то, чтобы выражать свои чувства к умершему, не выбирая слов. Необходимо так же обсуждать, что ребенок чувствует к себе. Если у других родственников не получается помочь ребенку пережить суицид родителя, то лучше обратиться к детскому или семейному психологу.
Продолжение следует
(О том, как разговаривать с человеком, который задумал суицид)