Горная фантазия равнинных обитателей-5 (часть V)
Начало тут.
О ЧЁМ НЕ СКАЗАЛ ТИЛАК.
Древнейшие из священных писаний - божественные «Веды» - тоже в множественности и повторяемости Потопов не сомневались.
Собственно, с «Вед» мы и начали наш разговор. Помните, в самой первой нашей «Горной фантазии...» за основу мы взяли ведические описания легендарной горы Меру. Анализируя тексты «Вед», великий индийский учёный Бал Гангадхар Тилак доказал, что описанная в них картина звёздного неба над Меру соответствует положению звёзд в высоких широтах - от параллели Мурманска и выше. Отталкиваясь от трудов Тилака «Орион или Исследование древности Вед» и «Арктическая родина в Ведах», Светлана Васильевна Жарникова локализовала Меру в районе Северных Увалов. А уже обчитавшись исследований Светланы Васильевны, ваш покорный слуга сделал смелое предположение, что Мировая гора Меру - это всё же не сами Северные Увалы, а образовавший их ледниковый щит времён Валдайского оледенения.
Казалось бы, после такого мелкоячеистого процеживания, в «Ведах» не должно было не остаться ничего, что могло ещё хоть как-то относиться к нашей теме, но… все вышеперечисленные исследователи от Тилака до вашего покорного слуги изучали только прямые свидетельства - положение звёзд, пропорции дня и ночи, особенности климата, направление течения рек, линии водоразделов и прочее. А косвенные свидетельства нашим вниманием остались не затронуты. В том числе и содержащиеся в «Ведах» сведения о Потопах.
Ведического Ноя звали Ману. История будет долгой и запутанной, а потому начать её придётся издалека.
Отцом Ману был первый человек на земле Вивасват. Вивасват происходил из божественного рода и был восьмым сыном отца богов Кашьяпы и матери богов Адити. Однако, сразу по рождении старшие братья-боги Вивасвата равным себе не признали, поскольку родился он полным уродом: «…восьмой сын Адити родился безобразным - без рук и без ног, гладкий со всех сторон, и высота его была равна его толщине». Короче, колобок колобком.
Мелькнула даже мысль уродца усыпить, но «Митра, Варуна, Бхага и прочие - молвили: «Он не похож на нас, он иной природы - и это плохо. Давайте переделаем его». И они переделали его: отсекли все лишнее; так возник человек. Вивасват и стал прародителем смертных на земле» («Шатапатха-брахмана», кн. III). А из отсечённых от Вивасвата кусков возник слон.
Вивасват среди богов стал чем-то вроде Иванушки-дурачка - беспомощным, глуповатым, но безобидным и добродушным оболтусом. Вскоре жалость к нему сменилась у богов симпатией и даже, с целью как-то обустроить его быт, бог-демиург Тваштар выдал за недотёпу свою дочь Саранью.
Для Саранью неравный брак был тяжким испытанием и ударом по самолюбию. Она родила Вивасвату близнецов брата и сестру Яму и Ями и, едва разрешившись от бремени, сбежала от постылого мужа. А чтобы Вивасват не спохватился, мастерством, унаследованным от отца, бога-творца, Саранью «…создала женщину, которая была совершенно подобна ей обликом, и оставила ее вместо себя в доме Вивасвата, препоручив ей своих детей, а сама вернулась в дом отца. Тваштар не принял непокорную дочь. «Ступай обратно, в дом мужа», - повелел он ей; но она скрылась, обернувшись кобылицей с огнедышащей пастью, и в облике этом удалилась в северные страны» («Ригведа», кн. Х).
Угадать с двух раз попробуете, в какие это такие «северные страны» подалась гордая Саранью? Подсказать? Вот вам отрывочек - это про неё:
Поле всё Иван обходит,
Озираючись кругом,
И садится под кустом;
Звёзды на небе считает
Да краюшку уплетает.
Вдруг о полночь конь заржал...
Караульщик наш привстал,
Посмотрел под рукавицу
И увидел кобылицу.
Кобылица та была
Вся, как зимний снег, бела,
Грива в землю, золотая,
В мелки кольца завитая.
«Эхе-хе! так вот какой
Наш воришко!.. Но, постой,
Я шутить ведь, не умею,
Разом сяду те на шею.
Вишь, какая саранча!»
И, минуту улуча,
К кобылице подбегает,
За волнистый хвост хватает
И прыгнул к ней на хребет
Только задом наперед.
Кобылица молодая,
Очью бешено сверкая,
Змеем голову свила
И пустилась, как стрела.
Вьется кругом над полями,
Виснет пластью надо рвами,
Мчится скоком по горам,
Ходит дыбом по лесам,
Хочет силой аль обманом,
Лишь бы справиться с Иваном.
Но Иван и сам не прост
Крепко держится за хвост (П.П. Ершов «Конёк-горунок»).
Похождения Сараньи в северных странах.
Простодушный Вивасват подмены жены, разумеется, не заметил и скоро копия, которую оставила вместо себя Саранью, родила ему ещё одного сына. Этим сыном и был Ману, «от которого происходят все люди, ныне живущие на земле».
У Вивасвата будут ещё дети и от Саранью (в конце концов, он обнаружит подмену, обернётся жеребцом, разыщет законную супругу в северной стране и вернёт её в семью), и от её копии. Но все они родятся уже после того, как боги признают восьмого брата равным и дадут ему статус небожителя. А станет Вивасват, ни много - ни мало, богом Солнца!
Вивасват (уже в божественном статусе).
Дети, рождённые после того, как Вивасват войдёт в сонм богов, родятся уже богами, а Яма, Ями и Ману навсегда останутся людьми. Судьба их сложится по-разному.
Жить им доведётся в Крита-юге, Золотом веке, а потому они не будут знать смерти и дадут многочисленное потомство. А потом Яма вступит в преступную кровосмесительную связь с сестрой и боги покарают его - так в этот мир придёт Смерть и Яма станет первым, кто испытает её на себе: «…он открыл смертным путь в загробный мир… он с той поры и поныне - владыка царства мертвых и блюститель закона справедливости». Вслед за братом-любовником, по проторенному им пути вскоре уйдёт и безутешная Ями. А потом в водах Потопа погибнет и остальное человечество. И лишь Ману удастся пережить его и дать начало новой расе.
С молодости Ману отличался благочестием. Дни он проводил в посте, молитвах, умервщлении плоти и созерцании. Суровым подвижничеством добивался он отнюдь не бытовых благ - богов он молил, чтобы они послали ему возможность быть полезным людям.
Однажды утром, умываясь, Ману зачерпнул воды и увидел у себя в ладонях маленькую рыбку. Была ли та рыбка золотой - то нам не ведомо, но факт, что она была говорящей. Рыбка сказала Ману: ««Сохрани мне жизнь, и я спасу тебя». - «От чего ты спасешь меня?» - спросил удивленный Ману. Рыба сказала: «Придет потоп и погубит все живые существа. От него я спасу тебя», - «Как же мне сохранить тебе жизнь?». И она сказала: «Нам, рыбам, пока мы так малы, отовсюду грозит смерть. Одна рыба пожирает другую. Ты сначала держи меня в кувшине, когда я из него вырасту, выкопай пруд и держи меня там; и когда я вырасту еще больше, отнеси меня к морю и выпусти на простор, ибо тогда смерть уже не будет грозить мне ниоткуда»» («Шатапатха-брахмана», кн. I).
Н.К. Рерих «Мудрость Ману».
Ману поступил так, как сказала ему рыбка. Сначала она жила у него в кувшине, потом в пруду, а потом, когда она вымахала до таких размеров, что чтобы отвезти её в океан Ману пришлось нанять повозку, запряжённую двумя быками, он выпустил её. Ведь рыбка, пойманная Ману, оказалась «рыбою джхаша с рогом на голове; а это самая большая из всех рыб».
Уплывая, рыба джхаша предупредила: «В такой-то год будет потоп. Ты сделай корабль и жди меня. А когда настанет потоп, взойди на корабль, и я спасу тебя». Забегая вперёд, скажу, что на самом-то деле никакая это была не рыба - по «Пуранам» это благой господь Вишну явился праведному Ману в аватаре Матсья; а по версии III книги «Махабхараты» говорящая рыбы была воплощением Брахмы (на этот момент обратим внимание - ниже он нам пригодится для кое-каких умопостроений).
Распрощавшись с рыбой, Ману безотлагательно приступил к постройке корабля. Ни о его размерах, ни о его форме «Веды» ничего не сообщают. Расходятся разные источники и во мнении о составе экипажа. По одной версии, на борт взошёл один Ману; по второй - Ману с женой; по третьей - Ману был без жены, а взял на борт ещё семерых праведников (но всё нынешнее человечество считается потомками исключительно одного Ману).
Рыба джхаша буксирует корабль с Ману и праведниками во время Потопа.
В указанный рыбой год начался Потоп. «Веды» только констатируют этот факт, не давая развёрнутых описаний произошедшего - просто: «когда настал потоп, он взошел на корабль, и рыба приплыла к нему. Повинуясь ее велению, Ману взял с собою семена различных растений. Потом он привязал веревку к рогу рыбы, и она быстро повлекла его судно по бушующим волнам. Не видно стало земли, скрылись из глаз страны света; одна вода была вокруг них. Ману и рыба были единственными живыми существами в этом водном хаосе».
Мы не имеем данных ни о причине, вызвавшей подъём уровня моря, ни о преобладающих в этот момент ветрах, но в «Ведах» есть момент, за который можно зацепиться - рыба джхаша поплыла на север. Уж, не южный ли ветер, особо отмеченный в мифах про Зиусудру и про Девкалиона, её подгонял? Проверить этого не получится даже теоретически, но аналогия налицо: все ковчеги во всех мифах движутся в одном направлении - с юга на север.
Джхаша отбуксировала корабль Ману к Эвересту: «…рыба все плыла и плыла вперед по водной пустыне и наконец привела корабль Ману к высочайшей горе Хималая. Тогда она сказала Ману: «Я спасла тебя. Привяжи корабль к дереву. Но будь осторожен, вода может смыть тебя. Спускайся постепенно, вслед за спадом воды». Ману последовал совету рыбы. С тех пор это место в северных горах называется «Спуск Ману»».
Ключевое слово в этом отрывке - дерево. По нему мы можем определить высоту подъёма воды. Деревья в горах растут не выше субальпийского пояса. В Гималаях субальпийский пояс заканчивается на высоте 3600 метров. Привязать свой корабль к дереву выше этой границы Ману уже не мог.
Мы, кстати, этот момент упустили, когда в предыдущей главе рассматривали Девкалионов Потоп. Там, как мы помним, вода не покрыла только вершину горы Парнас. Нынешняя высота этой горы 2457 метров. Сходится! Ману и Девкалион вполне могли быть участниками одного и того же события! Более того, они могли быть одним и тем же человеком, историю которого греки и индусы адаптировали каждый под себя и окружающую географию!
Вы обратили внимание на главное отличие мифа о Потопе Ману от других вариантов мифа о Потопе? У ведического Потопа нет явной причины! У всех остальных Потопов такая причина есть - гнев богов; а Потоп Ману начинается, как бы, самопроизвольно и немотивированно.
Знали бы вы, сколько литературы пришлось мне перелистать в поисках причины Потопа Ману! О ней почему-то не пишут ни брахманы, ни учёные; её не рассматривают ни в древних трактатах, ни в современных исследованиях. Она оказалась, пожалуй, единственным неясным и непрокомментированным местом в ведических текстах. Но я её нашёл! А ключом к отгадке оказались лишь несколько строчек из «Ригведы»:
Через [него], безжизненно лежащего, как раскрошенный тростник,
Текут вздымаясь воды Ману.
[Те,] кого Вритра [некогда] с силой сковывал,
У их ног лежал теперь змей («Ригведа», 1, 32, ст. 8).
Этот фрагмент вывел меня на миф о победе громовержца Индры над гигантским змеем Вритрой. В принципе, это не удивительно, поскольку победа над Вритрой - главный подвиг Индры. Даже право именоваться «царём богов» он получил исключительно по результатам этой нетоварищеской встречи. А самым распространённым его эпитетом стал Вритрахан - убийца Вритры; в «Ригведе» Индра так поименован 153 раза.
Но и это ещё не всё. Драконоборческий сюжет стал краеугольным камнем не только индуистской мифологии, но и был компилирован всеми арийскими и массой неарийских народов и прочно вошёл в их фольклоры и верования. «Аватарами» Индры стали хеттский Тешуб, шумеро-аккадский Мардук, древне-греческий Персей, иранский Траэтаона, хурритский Ишкуру, древне-скандинавский Тор, фракийский Дарзалас, кельтский Таранис, английский Чайлд-Винд, германский Зигфрид… да, и наш родной Иван-дурак/царевич поснимавший головы Чуду-юду в знаменитом спарринге на Калиновом мосту, по-над рекой Смородиной.
Как явствует из приведённого перечня, змееборческий миф возник задолго до распада арийской общности, а популярность его свидетельствует о важном месте, которое он занимал некогда в духовной жизни народа. Достаточно сказать, что этот сюжет потомки ариев умудрились протащить даже сквозь мелкое сито церковной цензуры и победитель дракона Георгий Победоносец до сих пор является одним из самых почитаемых христианских святых. Такая коллективно-бессознательная любовь на пустом месте не возникает!
У Саранью, вероломной жены первочеловека Вивасвата, был брат - трёхглавый дракон Вишварупа. «Грозен обликом был Вишварупа, сын Тваштара. Один его лик был подобен солнцу, другой - луне, а третий - пламени. Одни уста его произносили гимны Вед, другие - пили вино, а третьи - готовы были поглотить все вокруг».
Могущество Вишварупы пугало богов и однажды Индра убил его.
Тваштар пришёл в бешенство, узнав об убийстве своего сына. Из священного алкогольного напитка сомы и огня в отместку он создал другого дракона - безрукого и безногого Вритру. Имя его переводится, как «преграда», поскольку первым делом Вритра перекрыл течение всех рек и выпил всю их воду. А потом, свернувшись в 99 колец, он расположился на 99-ти горах и, пожирая несметное количество пищи, принялся расти: «за день он вырастал в каждую сторону на длину полета стрелы и грозил поглотить всю вселенную, и богов, и все живые существа».
Оценив образовавшуюся перспективу, боги устрашились и воззвали к Индре о спасении нашего бренного мира. «Они просили его встать во главе небесного воинства и повести его на дракона. Сам Брахма воззвал к Индре, побуждая его на битву со змеем, а Шива подарил ему для боя непробиваемые доспехи. И вот во главе с могучим Индрой боги устремились на Вритру, чтобы убить его. Завидев нападающих, дракон испустил устрашающее шипение и дохнул на них пламенем из своей огромной пасти. Тогда трепет объял богов, и они бежали стремглав от его губительного дыхания. Как бессильные старцы, отступили боги перед Вритрой, покинув Индру на поле боя».
Битва Индры с Вритрой.
Оставшегося в одиночестве Индру Вритра просто-напросто проглотил. Вернее, даже не проглотил, а сделал вдох и грозного воителя засосало в чрево монстра. После этого Вритра решил, что дело кончено и опрометчиво заснул.
Боги тем временем пришли в себя и наслали на Вритру зевоту. Вритра зевнул во сне, чем и воспользовался проглоченный царь богов для того, чтобы выбраться из его утробы. Своим личным оружием ваджрой Индра нанёс спящему монстру удар в голову. «Небо содрогнулось от рева смертельно раненного дракона. Самого Индру объял страх, и он бежал без оглядки за девяносто девять рек, на самый край света, и там, не зная ещё, поразил ли он своего врага насмерть, спрятался в озере, в стебле лотоса. И все боги попрятались в страхе, и никто не смел приблизиться к дракону. Наконец Индра послал Марутов разведать, жив ли Вритра, и те пошли и увидели, что Вритра, мёртвый, лежит, распростёршись на земле. Воды, пленённые в его чреве, вырвались на свободу и устремились к океану. И Маруты, ликуя, пустились в пляс вокруг тела поверженного дракона».
Именно этот момент и описан в процитированном выше отрывке из гимна «Ригведы»:
5. Он убил Вритру, самого [страшного] врага, бесплечего,
Индра - ваджрой, великим оружием.
Как ветви топором обрубленные,
Змей лежит, прильнув к земле.
6. Как плохой боец в пьяном угаре он вызвал
Великого героя, покоряющего силой, пьющего выжимку сомы.
Он не выдержал натиска его оружия:
Безликий от пролома, он раздавлен - тот, кому Индра враг.
7. Безногий, безрукий боролся он против Индры.
Тот ударил его ваджрой по спине.
Вол, хотевший стать противником быка,
Вритра лежал, разбросанный по разным местам.
8. Через [него], безжизненно лежащего, как раскрошенный тростник,
Текут вздымаясь воды Ману.
[Те,] кого Вритра [некогда] с силой сковывал,
У их ног лежал теперь змей.
9. Поникла жизненная сила у той, чей сын - Вритра.
Индра сбросил на нее смертельное оружие.
Сверху - родительница, внизу был сын.
Дану лежит, как корова с теленком.
10. Среди неостанавливающихся, неуспокаивающихся
Водяных дорожек скрыто тело.
Воды текут через тайное место Вритры.
В долгий мрак погрузился тот, кому Индра враг.
11. Жены Дасы, охраняемые змеем, - воды,
Стояли скованные, как коровы [, спрятанные] паниями.
Проход для вод, который был заткнут,
Он открыл, убив Вритру («Ригведа», 1, 32, ст. 8).
Вот, что стало причиной Потопа Ману - освобождение вод, поглощённых Вритрой. «Это был величайший из подвигов Индры. Из черепа Вритры он сделал потом себе чашу, а тело его рассёк надвое; благая часть его, та, что была сотворена из сомы, поднялась в небо и стала луною, демонская же часть Вритры по воле Индры стала частью живых существ - их чревом. Поэтому о чревоугодниках говорят, что они приносят жертвы Вритре - брюху. А из пролитой крови дракона родились петухи; вот почему доныне не употребляют петухов в пищу брахманы и благочестивые отшельники».
Итак, перед нами не просто миф, а первоисточник всех змее-/драконоборческих сюжетов всего мирового фольклора. А поскольку «миф - это фантастическое отражение в первобытном сознании реальной действительности», то надо искать ту «реальную действительность», которая стала подоплёкой этого сверхпопулярного, неимоверно распространённого и удивительно живучего мифа.
Первая версия, которую предлагают яйцеголовые «учёные мужи» гласит, что Вритра - это персонификация засухи, Индра - это гроза, коей засуха заканчивается, а освобождение вод - это, собственно, дождь, сопровождающий грозу. Серьёзно эту версию обсуждать можно только в том случае, если вы являетесь воспитанниками подготовительной группы детского сада. Долго на ней останавливаться не будем даже для того, чтобы поиздеваться над уровнем IQ её авторов. Разгромим её походя, языком современной молодёжи выражаясь, не заморачиваясь. В ведической мифологии демоном засухи является Шушна. Это тоже змей, тоже побитый Индрой, но ни в коей мере не являющийся дубликатом Вритры. И нет никаких оснований путать или отожествлять Шушну и Вритру.
По другой версии, Вритра - это первородный хаос, а победа над ним Индры символизирует упорядоченное построение нашего Мира. Чтобы родить эту версию надо абсолютно не знать ни ведических преданий, ни ведической философии. Надо быть полным профаном, даже не слышавшим про Тримурти - доктрину о триединстве Брахмы, Вишну и Шивы. Брахма создаёт наш Мир, Вишну - хранит, Шива - разрушает. Индра в ведическую «пресвятую троицу» не входит, а роль «победителя хаоса» играет Брахма. К тому же, объясните мне как упорядочение хаоса и освобождение вод связаны друг с другом?
Помимо этих двух - детсадовской и неотмирасего - версий, есть третий вариант трактовки. По сравнению с первыми двумя, он смел до безрассудства, революционен до экстремизма и прост, как всё гениальное. Вритра - это… зима! Далее цитирую: «…некоторые исследователи усматривают здесь отражение древнейшего, возникшего до прихода ариев в Индию, мифа о победе солнца над демоном зимы, сковавшим реки» (Э.Н. Темкин, В.Г. Эрман «Мифы древней Индии» издание второе, комментарий к 15 главе).
Под «некоторыми исследователями» Эдуард Наумович Темкин и Владимир Гансович Эрман скромно имеют в виду себя. Их версию «официальная наука» не признаёт, упоминается о ней всегда вскользь, а их имена затираются - нормальная тактика людей, комплексующих от собственного ничтожества на фоне чужого интеллектуального превосходства! И, ведь, надо быть настоящим самоубийцей, чтобы вспомнить, что арии не всегда жили в Индии, а до II тысячелетия до нашей эры обитали где-то севернее; предположить, что там им ведомо было, что такое зима и увязать это с зарождением мифа об освобождении вод! Для нынешней «науки» это подвиг… к сожалению…
«Зимняя» версия лично мне кажется самой ненатянутой и наиболее убедительной. Изъян я в ней вижу только один. Ближе всех к исторической прародине ариев, а, может быть, даже прямо на ней, живёт ныне небольшой народец, именуемый русскими. Зима там, где живут русские, длится две трети года - а теперь скажите, много ли вы знаете русских народных сказок про зиму? Нет, не новоделов, в конце XIX - начале ХХ века понаписанных всякими алексеями толстыми, не «Морозко» и «12 месяцев», а настоящих народных сказок, действие которых происходит зимой? Ну, «По щучьему веленью»… ну, завязка «Снегурочки» и «Зайкиной избушки»… и всё!
Мы уже говорили, что ни индивидуальной, ни коллективной психике не характерно фиксировать повторяющиеся события. Любой монотонный процесс вызывает сначала привыкание к нему, а потом адаптацию; при систематическом повторении одного и того же явления, будь это зима или пресловутые «сезонные разливы Тигра и Евфрата», что называется, «глаз замыливается» и острота восприятия снижается до подпороговых величин. Так привыкнуть можно даже к зубной боли, не говоря уже о зиме. А в эпос войти могло только событие экстраординарное, не похожее ни на что ни до него, ни после.
А теперь самое время двинуть свою версию, благо тексты туманны, формулировки расплывчаты и додумать, опираясь на них, можно что угодно.
Давайте предположим, что Вритра - это ледник. Он лежит на 99 горах - правильно: ледник, во-первых, нуждается в твёрдом ложе и никогда не появится на болоте, а, во-вторых, и ныне ледники встречаются преимущественно в горах, от уровня снегового пояса и выше. Он растёт ежедневно на полёт стрелы в каждую сторону - ну, может не на «полёт стрелы», не на 200 метров, но тоже вполне реальная картина прироста ледникового щита. Он заточил в себе воды всех рек - без комментариев; добавим только, что он аккумулировал в себе не только воду водоёмов, попавших в зону его влияния, но и влагу атмосферы. Понятным становится даже имя Вритры, которое переводится, как «преграда» - если это ледниковый щит, то его надо воспринимать не только в переносном смысле, но и в прямом, как понимали его те, кто, задрав головы, стоял перед сплошной двухкилометровой стеной льда, залившей собой перспективу от горизонта до горизонта. И, главное, это объясняет освобождение вод и последовавший за таянием ледника Потоп Ману.
Ваш ход, товарищи исторические материалисты, - опровергните мою гипотезу! Если сможете…
Нестыковку я сам у себя пока вижу только одну. Если моя версия, что Вритра - это ледник права, то Потоп Ману - это пост-ледниковый потоп. Второй «ведический» потоп, по идее, должен был бы предшествовать убиению Вритры, но по «Ведам» он произошёл много позже Потопа Ману. И опять земля была спасена господом Вишну в третьей его аватаре - вепря Варахи: «Когда в давние времена умножились бессчетно живые существа, Земля изнемогла под бременем гор и лесов и расплодившихся на ней тварей. Она не вынесла этого бремени и, провалившись в недра Паталы, погрузилась там в воду. Тогда ради ее спасения Вишну обратился в огромного вепря с телом, подобным темной грозовой туче, и глазами, сверкавшими словно звезды. Он спустился в Паталу и, поддев Землю клыком, вытащил ее из воды и вознес ввысь» («Вишну-пурана»).
Вишну в аватаре Варахи.
Собственно, хронология этих событий восстановлена только на основе последовательности воплощений Вишну. Но канонизированный перечень аватар и порядок их появлений устаканивается только в позднем индуизме и, например, версия «Вишну-пураны» не соответствует версии «Махабхараты».
Кроме того, последовательность других, фоновых событий зачастую не согласуется с последовательностью воплощений Вишну. Вот, что произошло после того, как Вишну достал землю со дна Нижнего Мира (Паталы): «…подымая землю, Вепрь пробил в ней копытом отверстие и заронил туда свое семя. И так как он сделал это в неурочное время, от союза Вепря и Земли зародился ужасный плод. Глубоко-глубоко в недрах земли, в полости, пробитой копытом Вепря, остался страшный Зародыш; имя его - Нарака, Ад, и в его обитель проваливаются после смерти грешники и терпят там жесточайшие муки за свои злодеяния».
Миром мёртвых, в том числе и адом, как мы помним, правит старший брат Ману, сексуально-озабоченный Яма. Это он «…открыл смертным путь в загробный мир… он с той поры и поныне - владыка царства мертвых и блюститель закона справедливости». То есть, на момент смерти Ямы ад уже должен был существовать, иначе его некуда бы просто было отправить после кончины. А по «Вишну-пуране» ад появился тогда, когда Яма уже давным-давно был мёртв и, более того, всё человечество, кроме Ману и семи праведников, уже было сметено с лица земли первым Потопом.
Не мне, скудоумному, критиковать божественные «Веды», но, по логике, ход событий должен был быть таким: сначала происходит Потоп Варахи и появляется ад, затем в ад отправляется Яма, затем следует Потоп Ману и во владения Ямы переселяется всё человечество, кроме Ману и семи праведников. Поправьте меня, если что-то не так!
Те же Темкин и Эрман считают, что аватара Варахи - это отголосок зооморфного культа Космического Вепря и, следовательно, это воплощение Вишну появиться должно было если не самым первым, то, по крайней мере, раньше рыбы Матсьи.
А ещё, выше я просил вас обратить внимание, на то, что в самых ранних пластах ведической литературы Потоп Варахи связывается не с Вишну, а с Брахмой, с творцом нашей Вселенной, который активную деятельность вёл в начале времён, а потом уступил место богам второго и третьего поколений. Этот «Потоп Брахмы» приурочен к началу текущей кальпы, то есть ко времени возникновения нашей Вселенной, и предшествовал всем остальным событиям.
Не могу не восхититься красотой метафоры! Ведь, действительно, Потоп Брахмы, если моя версия верна, стал точкой отсчёта нового мира. В его водах родилась новая Вселенная, ничем не похожая на предыдущую; с него началось новое время и в истории человечества, и в истории планеты - ледниковый период. В мир явился змей Вритра (ледник) - преграда, пленившая реки. Гибель Вритры (таяние ледника) спровоцировала пост-ледниковый Потоп Ману. Титанические эти процессы происходили на глазах прото-ариев, обитавших тогда, по всей видимости, в приледниковой зоне. Не станет ледника, схлынет потоп, вновь высохнет земля, потомки ариев разбредутся по свету, но зашифрованную память о леднике и о потопе они сохранят. Сохранят в священных книгах, в иконографии, в геральдике и в разноязычных сказках о победителях драконов. И только сборище академических баранов будет что-то блеять про «сезонные разливы Тигра и Евфрата»…
Продолжение следует.
Орлов Владимир.
О ЧЁМ НЕ СКАЗАЛ ТИЛАК.
Древнейшие из священных писаний - божественные «Веды» - тоже в множественности и повторяемости Потопов не сомневались.
Собственно, с «Вед» мы и начали наш разговор. Помните, в самой первой нашей «Горной фантазии...» за основу мы взяли ведические описания легендарной горы Меру. Анализируя тексты «Вед», великий индийский учёный Бал Гангадхар Тилак доказал, что описанная в них картина звёздного неба над Меру соответствует положению звёзд в высоких широтах - от параллели Мурманска и выше. Отталкиваясь от трудов Тилака «Орион или Исследование древности Вед» и «Арктическая родина в Ведах», Светлана Васильевна Жарникова локализовала Меру в районе Северных Увалов. А уже обчитавшись исследований Светланы Васильевны, ваш покорный слуга сделал смелое предположение, что Мировая гора Меру - это всё же не сами Северные Увалы, а образовавший их ледниковый щит времён Валдайского оледенения.
Казалось бы, после такого мелкоячеистого процеживания, в «Ведах» не должно было не остаться ничего, что могло ещё хоть как-то относиться к нашей теме, но… все вышеперечисленные исследователи от Тилака до вашего покорного слуги изучали только прямые свидетельства - положение звёзд, пропорции дня и ночи, особенности климата, направление течения рек, линии водоразделов и прочее. А косвенные свидетельства нашим вниманием остались не затронуты. В том числе и содержащиеся в «Ведах» сведения о Потопах.
Ведического Ноя звали Ману. История будет долгой и запутанной, а потому начать её придётся издалека.
Отцом Ману был первый человек на земле Вивасват. Вивасват происходил из божественного рода и был восьмым сыном отца богов Кашьяпы и матери богов Адити. Однако, сразу по рождении старшие братья-боги Вивасвата равным себе не признали, поскольку родился он полным уродом: «…восьмой сын Адити родился безобразным - без рук и без ног, гладкий со всех сторон, и высота его была равна его толщине». Короче, колобок колобком.
Мелькнула даже мысль уродца усыпить, но «Митра, Варуна, Бхага и прочие - молвили: «Он не похож на нас, он иной природы - и это плохо. Давайте переделаем его». И они переделали его: отсекли все лишнее; так возник человек. Вивасват и стал прародителем смертных на земле» («Шатапатха-брахмана», кн. III). А из отсечённых от Вивасвата кусков возник слон.
Вивасват среди богов стал чем-то вроде Иванушки-дурачка - беспомощным, глуповатым, но безобидным и добродушным оболтусом. Вскоре жалость к нему сменилась у богов симпатией и даже, с целью как-то обустроить его быт, бог-демиург Тваштар выдал за недотёпу свою дочь Саранью.
Для Саранью неравный брак был тяжким испытанием и ударом по самолюбию. Она родила Вивасвату близнецов брата и сестру Яму и Ями и, едва разрешившись от бремени, сбежала от постылого мужа. А чтобы Вивасват не спохватился, мастерством, унаследованным от отца, бога-творца, Саранью «…создала женщину, которая была совершенно подобна ей обликом, и оставила ее вместо себя в доме Вивасвата, препоручив ей своих детей, а сама вернулась в дом отца. Тваштар не принял непокорную дочь. «Ступай обратно, в дом мужа», - повелел он ей; но она скрылась, обернувшись кобылицей с огнедышащей пастью, и в облике этом удалилась в северные страны» («Ригведа», кн. Х).
Угадать с двух раз попробуете, в какие это такие «северные страны» подалась гордая Саранью? Подсказать? Вот вам отрывочек - это про неё:
Поле всё Иван обходит,
Озираючись кругом,
И садится под кустом;
Звёзды на небе считает
Да краюшку уплетает.
Вдруг о полночь конь заржал...
Караульщик наш привстал,
Посмотрел под рукавицу
И увидел кобылицу.
Кобылица та была
Вся, как зимний снег, бела,
Грива в землю, золотая,
В мелки кольца завитая.
«Эхе-хе! так вот какой
Наш воришко!.. Но, постой,
Я шутить ведь, не умею,
Разом сяду те на шею.
Вишь, какая саранча!»
И, минуту улуча,
К кобылице подбегает,
За волнистый хвост хватает
И прыгнул к ней на хребет
Только задом наперед.
Кобылица молодая,
Очью бешено сверкая,
Змеем голову свила
И пустилась, как стрела.
Вьется кругом над полями,
Виснет пластью надо рвами,
Мчится скоком по горам,
Ходит дыбом по лесам,
Хочет силой аль обманом,
Лишь бы справиться с Иваном.
Но Иван и сам не прост
Крепко держится за хвост (П.П. Ершов «Конёк-горунок»).
Похождения Сараньи в северных странах.
Простодушный Вивасват подмены жены, разумеется, не заметил и скоро копия, которую оставила вместо себя Саранью, родила ему ещё одного сына. Этим сыном и был Ману, «от которого происходят все люди, ныне живущие на земле».
У Вивасвата будут ещё дети и от Саранью (в конце концов, он обнаружит подмену, обернётся жеребцом, разыщет законную супругу в северной стране и вернёт её в семью), и от её копии. Но все они родятся уже после того, как боги признают восьмого брата равным и дадут ему статус небожителя. А станет Вивасват, ни много - ни мало, богом Солнца!
Вивасват (уже в божественном статусе).
Дети, рождённые после того, как Вивасват войдёт в сонм богов, родятся уже богами, а Яма, Ями и Ману навсегда останутся людьми. Судьба их сложится по-разному.
Жить им доведётся в Крита-юге, Золотом веке, а потому они не будут знать смерти и дадут многочисленное потомство. А потом Яма вступит в преступную кровосмесительную связь с сестрой и боги покарают его - так в этот мир придёт Смерть и Яма станет первым, кто испытает её на себе: «…он открыл смертным путь в загробный мир… он с той поры и поныне - владыка царства мертвых и блюститель закона справедливости». Вслед за братом-любовником, по проторенному им пути вскоре уйдёт и безутешная Ями. А потом в водах Потопа погибнет и остальное человечество. И лишь Ману удастся пережить его и дать начало новой расе.
С молодости Ману отличался благочестием. Дни он проводил в посте, молитвах, умервщлении плоти и созерцании. Суровым подвижничеством добивался он отнюдь не бытовых благ - богов он молил, чтобы они послали ему возможность быть полезным людям.
Однажды утром, умываясь, Ману зачерпнул воды и увидел у себя в ладонях маленькую рыбку. Была ли та рыбка золотой - то нам не ведомо, но факт, что она была говорящей. Рыбка сказала Ману: ««Сохрани мне жизнь, и я спасу тебя». - «От чего ты спасешь меня?» - спросил удивленный Ману. Рыба сказала: «Придет потоп и погубит все живые существа. От него я спасу тебя», - «Как же мне сохранить тебе жизнь?». И она сказала: «Нам, рыбам, пока мы так малы, отовсюду грозит смерть. Одна рыба пожирает другую. Ты сначала держи меня в кувшине, когда я из него вырасту, выкопай пруд и держи меня там; и когда я вырасту еще больше, отнеси меня к морю и выпусти на простор, ибо тогда смерть уже не будет грозить мне ниоткуда»» («Шатапатха-брахмана», кн. I).
Н.К. Рерих «Мудрость Ману».
Ману поступил так, как сказала ему рыбка. Сначала она жила у него в кувшине, потом в пруду, а потом, когда она вымахала до таких размеров, что чтобы отвезти её в океан Ману пришлось нанять повозку, запряжённую двумя быками, он выпустил её. Ведь рыбка, пойманная Ману, оказалась «рыбою джхаша с рогом на голове; а это самая большая из всех рыб».
Уплывая, рыба джхаша предупредила: «В такой-то год будет потоп. Ты сделай корабль и жди меня. А когда настанет потоп, взойди на корабль, и я спасу тебя». Забегая вперёд, скажу, что на самом-то деле никакая это была не рыба - по «Пуранам» это благой господь Вишну явился праведному Ману в аватаре Матсья; а по версии III книги «Махабхараты» говорящая рыбы была воплощением Брахмы (на этот момент обратим внимание - ниже он нам пригодится для кое-каких умопостроений).
Распрощавшись с рыбой, Ману безотлагательно приступил к постройке корабля. Ни о его размерах, ни о его форме «Веды» ничего не сообщают. Расходятся разные источники и во мнении о составе экипажа. По одной версии, на борт взошёл один Ману; по второй - Ману с женой; по третьей - Ману был без жены, а взял на борт ещё семерых праведников (но всё нынешнее человечество считается потомками исключительно одного Ману).
Рыба джхаша буксирует корабль с Ману и праведниками во время Потопа.
В указанный рыбой год начался Потоп. «Веды» только констатируют этот факт, не давая развёрнутых описаний произошедшего - просто: «когда настал потоп, он взошел на корабль, и рыба приплыла к нему. Повинуясь ее велению, Ману взял с собою семена различных растений. Потом он привязал веревку к рогу рыбы, и она быстро повлекла его судно по бушующим волнам. Не видно стало земли, скрылись из глаз страны света; одна вода была вокруг них. Ману и рыба были единственными живыми существами в этом водном хаосе».
Мы не имеем данных ни о причине, вызвавшей подъём уровня моря, ни о преобладающих в этот момент ветрах, но в «Ведах» есть момент, за который можно зацепиться - рыба джхаша поплыла на север. Уж, не южный ли ветер, особо отмеченный в мифах про Зиусудру и про Девкалиона, её подгонял? Проверить этого не получится даже теоретически, но аналогия налицо: все ковчеги во всех мифах движутся в одном направлении - с юга на север.
Джхаша отбуксировала корабль Ману к Эвересту: «…рыба все плыла и плыла вперед по водной пустыне и наконец привела корабль Ману к высочайшей горе Хималая. Тогда она сказала Ману: «Я спасла тебя. Привяжи корабль к дереву. Но будь осторожен, вода может смыть тебя. Спускайся постепенно, вслед за спадом воды». Ману последовал совету рыбы. С тех пор это место в северных горах называется «Спуск Ману»».
Ключевое слово в этом отрывке - дерево. По нему мы можем определить высоту подъёма воды. Деревья в горах растут не выше субальпийского пояса. В Гималаях субальпийский пояс заканчивается на высоте 3600 метров. Привязать свой корабль к дереву выше этой границы Ману уже не мог.
Мы, кстати, этот момент упустили, когда в предыдущей главе рассматривали Девкалионов Потоп. Там, как мы помним, вода не покрыла только вершину горы Парнас. Нынешняя высота этой горы 2457 метров. Сходится! Ману и Девкалион вполне могли быть участниками одного и того же события! Более того, они могли быть одним и тем же человеком, историю которого греки и индусы адаптировали каждый под себя и окружающую географию!
Вы обратили внимание на главное отличие мифа о Потопе Ману от других вариантов мифа о Потопе? У ведического Потопа нет явной причины! У всех остальных Потопов такая причина есть - гнев богов; а Потоп Ману начинается, как бы, самопроизвольно и немотивированно.
Знали бы вы, сколько литературы пришлось мне перелистать в поисках причины Потопа Ману! О ней почему-то не пишут ни брахманы, ни учёные; её не рассматривают ни в древних трактатах, ни в современных исследованиях. Она оказалась, пожалуй, единственным неясным и непрокомментированным местом в ведических текстах. Но я её нашёл! А ключом к отгадке оказались лишь несколько строчек из «Ригведы»:
Через [него], безжизненно лежащего, как раскрошенный тростник,
Текут вздымаясь воды Ману.
[Те,] кого Вритра [некогда] с силой сковывал,
У их ног лежал теперь змей («Ригведа», 1, 32, ст. 8).
Этот фрагмент вывел меня на миф о победе громовержца Индры над гигантским змеем Вритрой. В принципе, это не удивительно, поскольку победа над Вритрой - главный подвиг Индры. Даже право именоваться «царём богов» он получил исключительно по результатам этой нетоварищеской встречи. А самым распространённым его эпитетом стал Вритрахан - убийца Вритры; в «Ригведе» Индра так поименован 153 раза.
Но и это ещё не всё. Драконоборческий сюжет стал краеугольным камнем не только индуистской мифологии, но и был компилирован всеми арийскими и массой неарийских народов и прочно вошёл в их фольклоры и верования. «Аватарами» Индры стали хеттский Тешуб, шумеро-аккадский Мардук, древне-греческий Персей, иранский Траэтаона, хурритский Ишкуру, древне-скандинавский Тор, фракийский Дарзалас, кельтский Таранис, английский Чайлд-Винд, германский Зигфрид… да, и наш родной Иван-дурак/царевич поснимавший головы Чуду-юду в знаменитом спарринге на Калиновом мосту, по-над рекой Смородиной.
Как явствует из приведённого перечня, змееборческий миф возник задолго до распада арийской общности, а популярность его свидетельствует о важном месте, которое он занимал некогда в духовной жизни народа. Достаточно сказать, что этот сюжет потомки ариев умудрились протащить даже сквозь мелкое сито церковной цензуры и победитель дракона Георгий Победоносец до сих пор является одним из самых почитаемых христианских святых. Такая коллективно-бессознательная любовь на пустом месте не возникает!
У Саранью, вероломной жены первочеловека Вивасвата, был брат - трёхглавый дракон Вишварупа. «Грозен обликом был Вишварупа, сын Тваштара. Один его лик был подобен солнцу, другой - луне, а третий - пламени. Одни уста его произносили гимны Вед, другие - пили вино, а третьи - готовы были поглотить все вокруг».
Могущество Вишварупы пугало богов и однажды Индра убил его.
Тваштар пришёл в бешенство, узнав об убийстве своего сына. Из священного алкогольного напитка сомы и огня в отместку он создал другого дракона - безрукого и безногого Вритру. Имя его переводится, как «преграда», поскольку первым делом Вритра перекрыл течение всех рек и выпил всю их воду. А потом, свернувшись в 99 колец, он расположился на 99-ти горах и, пожирая несметное количество пищи, принялся расти: «за день он вырастал в каждую сторону на длину полета стрелы и грозил поглотить всю вселенную, и богов, и все живые существа».
Оценив образовавшуюся перспективу, боги устрашились и воззвали к Индре о спасении нашего бренного мира. «Они просили его встать во главе небесного воинства и повести его на дракона. Сам Брахма воззвал к Индре, побуждая его на битву со змеем, а Шива подарил ему для боя непробиваемые доспехи. И вот во главе с могучим Индрой боги устремились на Вритру, чтобы убить его. Завидев нападающих, дракон испустил устрашающее шипение и дохнул на них пламенем из своей огромной пасти. Тогда трепет объял богов, и они бежали стремглав от его губительного дыхания. Как бессильные старцы, отступили боги перед Вритрой, покинув Индру на поле боя».
Битва Индры с Вритрой.
Оставшегося в одиночестве Индру Вритра просто-напросто проглотил. Вернее, даже не проглотил, а сделал вдох и грозного воителя засосало в чрево монстра. После этого Вритра решил, что дело кончено и опрометчиво заснул.
Боги тем временем пришли в себя и наслали на Вритру зевоту. Вритра зевнул во сне, чем и воспользовался проглоченный царь богов для того, чтобы выбраться из его утробы. Своим личным оружием ваджрой Индра нанёс спящему монстру удар в голову. «Небо содрогнулось от рева смертельно раненного дракона. Самого Индру объял страх, и он бежал без оглядки за девяносто девять рек, на самый край света, и там, не зная ещё, поразил ли он своего врага насмерть, спрятался в озере, в стебле лотоса. И все боги попрятались в страхе, и никто не смел приблизиться к дракону. Наконец Индра послал Марутов разведать, жив ли Вритра, и те пошли и увидели, что Вритра, мёртвый, лежит, распростёршись на земле. Воды, пленённые в его чреве, вырвались на свободу и устремились к океану. И Маруты, ликуя, пустились в пляс вокруг тела поверженного дракона».
Именно этот момент и описан в процитированном выше отрывке из гимна «Ригведы»:
5. Он убил Вритру, самого [страшного] врага, бесплечего,
Индра - ваджрой, великим оружием.
Как ветви топором обрубленные,
Змей лежит, прильнув к земле.
6. Как плохой боец в пьяном угаре он вызвал
Великого героя, покоряющего силой, пьющего выжимку сомы.
Он не выдержал натиска его оружия:
Безликий от пролома, он раздавлен - тот, кому Индра враг.
7. Безногий, безрукий боролся он против Индры.
Тот ударил его ваджрой по спине.
Вол, хотевший стать противником быка,
Вритра лежал, разбросанный по разным местам.
8. Через [него], безжизненно лежащего, как раскрошенный тростник,
Текут вздымаясь воды Ману.
[Те,] кого Вритра [некогда] с силой сковывал,
У их ног лежал теперь змей.
9. Поникла жизненная сила у той, чей сын - Вритра.
Индра сбросил на нее смертельное оружие.
Сверху - родительница, внизу был сын.
Дану лежит, как корова с теленком.
10. Среди неостанавливающихся, неуспокаивающихся
Водяных дорожек скрыто тело.
Воды текут через тайное место Вритры.
В долгий мрак погрузился тот, кому Индра враг.
11. Жены Дасы, охраняемые змеем, - воды,
Стояли скованные, как коровы [, спрятанные] паниями.
Проход для вод, который был заткнут,
Он открыл, убив Вритру («Ригведа», 1, 32, ст. 8).
Вот, что стало причиной Потопа Ману - освобождение вод, поглощённых Вритрой. «Это был величайший из подвигов Индры. Из черепа Вритры он сделал потом себе чашу, а тело его рассёк надвое; благая часть его, та, что была сотворена из сомы, поднялась в небо и стала луною, демонская же часть Вритры по воле Индры стала частью живых существ - их чревом. Поэтому о чревоугодниках говорят, что они приносят жертвы Вритре - брюху. А из пролитой крови дракона родились петухи; вот почему доныне не употребляют петухов в пищу брахманы и благочестивые отшельники».
Итак, перед нами не просто миф, а первоисточник всех змее-/драконоборческих сюжетов всего мирового фольклора. А поскольку «миф - это фантастическое отражение в первобытном сознании реальной действительности», то надо искать ту «реальную действительность», которая стала подоплёкой этого сверхпопулярного, неимоверно распространённого и удивительно живучего мифа.
Первая версия, которую предлагают яйцеголовые «учёные мужи» гласит, что Вритра - это персонификация засухи, Индра - это гроза, коей засуха заканчивается, а освобождение вод - это, собственно, дождь, сопровождающий грозу. Серьёзно эту версию обсуждать можно только в том случае, если вы являетесь воспитанниками подготовительной группы детского сада. Долго на ней останавливаться не будем даже для того, чтобы поиздеваться над уровнем IQ её авторов. Разгромим её походя, языком современной молодёжи выражаясь, не заморачиваясь. В ведической мифологии демоном засухи является Шушна. Это тоже змей, тоже побитый Индрой, но ни в коей мере не являющийся дубликатом Вритры. И нет никаких оснований путать или отожествлять Шушну и Вритру.
По другой версии, Вритра - это первородный хаос, а победа над ним Индры символизирует упорядоченное построение нашего Мира. Чтобы родить эту версию надо абсолютно не знать ни ведических преданий, ни ведической философии. Надо быть полным профаном, даже не слышавшим про Тримурти - доктрину о триединстве Брахмы, Вишну и Шивы. Брахма создаёт наш Мир, Вишну - хранит, Шива - разрушает. Индра в ведическую «пресвятую троицу» не входит, а роль «победителя хаоса» играет Брахма. К тому же, объясните мне как упорядочение хаоса и освобождение вод связаны друг с другом?
Помимо этих двух - детсадовской и неотмирасего - версий, есть третий вариант трактовки. По сравнению с первыми двумя, он смел до безрассудства, революционен до экстремизма и прост, как всё гениальное. Вритра - это… зима! Далее цитирую: «…некоторые исследователи усматривают здесь отражение древнейшего, возникшего до прихода ариев в Индию, мифа о победе солнца над демоном зимы, сковавшим реки» (Э.Н. Темкин, В.Г. Эрман «Мифы древней Индии» издание второе, комментарий к 15 главе).
Под «некоторыми исследователями» Эдуард Наумович Темкин и Владимир Гансович Эрман скромно имеют в виду себя. Их версию «официальная наука» не признаёт, упоминается о ней всегда вскользь, а их имена затираются - нормальная тактика людей, комплексующих от собственного ничтожества на фоне чужого интеллектуального превосходства! И, ведь, надо быть настоящим самоубийцей, чтобы вспомнить, что арии не всегда жили в Индии, а до II тысячелетия до нашей эры обитали где-то севернее; предположить, что там им ведомо было, что такое зима и увязать это с зарождением мифа об освобождении вод! Для нынешней «науки» это подвиг… к сожалению…
«Зимняя» версия лично мне кажется самой ненатянутой и наиболее убедительной. Изъян я в ней вижу только один. Ближе всех к исторической прародине ариев, а, может быть, даже прямо на ней, живёт ныне небольшой народец, именуемый русскими. Зима там, где живут русские, длится две трети года - а теперь скажите, много ли вы знаете русских народных сказок про зиму? Нет, не новоделов, в конце XIX - начале ХХ века понаписанных всякими алексеями толстыми, не «Морозко» и «12 месяцев», а настоящих народных сказок, действие которых происходит зимой? Ну, «По щучьему веленью»… ну, завязка «Снегурочки» и «Зайкиной избушки»… и всё!
Мы уже говорили, что ни индивидуальной, ни коллективной психике не характерно фиксировать повторяющиеся события. Любой монотонный процесс вызывает сначала привыкание к нему, а потом адаптацию; при систематическом повторении одного и того же явления, будь это зима или пресловутые «сезонные разливы Тигра и Евфрата», что называется, «глаз замыливается» и острота восприятия снижается до подпороговых величин. Так привыкнуть можно даже к зубной боли, не говоря уже о зиме. А в эпос войти могло только событие экстраординарное, не похожее ни на что ни до него, ни после.
А теперь самое время двинуть свою версию, благо тексты туманны, формулировки расплывчаты и додумать, опираясь на них, можно что угодно.
Давайте предположим, что Вритра - это ледник. Он лежит на 99 горах - правильно: ледник, во-первых, нуждается в твёрдом ложе и никогда не появится на болоте, а, во-вторых, и ныне ледники встречаются преимущественно в горах, от уровня снегового пояса и выше. Он растёт ежедневно на полёт стрелы в каждую сторону - ну, может не на «полёт стрелы», не на 200 метров, но тоже вполне реальная картина прироста ледникового щита. Он заточил в себе воды всех рек - без комментариев; добавим только, что он аккумулировал в себе не только воду водоёмов, попавших в зону его влияния, но и влагу атмосферы. Понятным становится даже имя Вритры, которое переводится, как «преграда» - если это ледниковый щит, то его надо воспринимать не только в переносном смысле, но и в прямом, как понимали его те, кто, задрав головы, стоял перед сплошной двухкилометровой стеной льда, залившей собой перспективу от горизонта до горизонта. И, главное, это объясняет освобождение вод и последовавший за таянием ледника Потоп Ману.
Ваш ход, товарищи исторические материалисты, - опровергните мою гипотезу! Если сможете…
Нестыковку я сам у себя пока вижу только одну. Если моя версия, что Вритра - это ледник права, то Потоп Ману - это пост-ледниковый потоп. Второй «ведический» потоп, по идее, должен был бы предшествовать убиению Вритры, но по «Ведам» он произошёл много позже Потопа Ману. И опять земля была спасена господом Вишну в третьей его аватаре - вепря Варахи: «Когда в давние времена умножились бессчетно живые существа, Земля изнемогла под бременем гор и лесов и расплодившихся на ней тварей. Она не вынесла этого бремени и, провалившись в недра Паталы, погрузилась там в воду. Тогда ради ее спасения Вишну обратился в огромного вепря с телом, подобным темной грозовой туче, и глазами, сверкавшими словно звезды. Он спустился в Паталу и, поддев Землю клыком, вытащил ее из воды и вознес ввысь» («Вишну-пурана»).
Вишну в аватаре Варахи.
Собственно, хронология этих событий восстановлена только на основе последовательности воплощений Вишну. Но канонизированный перечень аватар и порядок их появлений устаканивается только в позднем индуизме и, например, версия «Вишну-пураны» не соответствует версии «Махабхараты».
Кроме того, последовательность других, фоновых событий зачастую не согласуется с последовательностью воплощений Вишну. Вот, что произошло после того, как Вишну достал землю со дна Нижнего Мира (Паталы): «…подымая землю, Вепрь пробил в ней копытом отверстие и заронил туда свое семя. И так как он сделал это в неурочное время, от союза Вепря и Земли зародился ужасный плод. Глубоко-глубоко в недрах земли, в полости, пробитой копытом Вепря, остался страшный Зародыш; имя его - Нарака, Ад, и в его обитель проваливаются после смерти грешники и терпят там жесточайшие муки за свои злодеяния».
Миром мёртвых, в том числе и адом, как мы помним, правит старший брат Ману, сексуально-озабоченный Яма. Это он «…открыл смертным путь в загробный мир… он с той поры и поныне - владыка царства мертвых и блюститель закона справедливости». То есть, на момент смерти Ямы ад уже должен был существовать, иначе его некуда бы просто было отправить после кончины. А по «Вишну-пуране» ад появился тогда, когда Яма уже давным-давно был мёртв и, более того, всё человечество, кроме Ману и семи праведников, уже было сметено с лица земли первым Потопом.
Не мне, скудоумному, критиковать божественные «Веды», но, по логике, ход событий должен был быть таким: сначала происходит Потоп Варахи и появляется ад, затем в ад отправляется Яма, затем следует Потоп Ману и во владения Ямы переселяется всё человечество, кроме Ману и семи праведников. Поправьте меня, если что-то не так!
Те же Темкин и Эрман считают, что аватара Варахи - это отголосок зооморфного культа Космического Вепря и, следовательно, это воплощение Вишну появиться должно было если не самым первым, то, по крайней мере, раньше рыбы Матсьи.
А ещё, выше я просил вас обратить внимание, на то, что в самых ранних пластах ведической литературы Потоп Варахи связывается не с Вишну, а с Брахмой, с творцом нашей Вселенной, который активную деятельность вёл в начале времён, а потом уступил место богам второго и третьего поколений. Этот «Потоп Брахмы» приурочен к началу текущей кальпы, то есть ко времени возникновения нашей Вселенной, и предшествовал всем остальным событиям.
Не могу не восхититься красотой метафоры! Ведь, действительно, Потоп Брахмы, если моя версия верна, стал точкой отсчёта нового мира. В его водах родилась новая Вселенная, ничем не похожая на предыдущую; с него началось новое время и в истории человечества, и в истории планеты - ледниковый период. В мир явился змей Вритра (ледник) - преграда, пленившая реки. Гибель Вритры (таяние ледника) спровоцировала пост-ледниковый Потоп Ману. Титанические эти процессы происходили на глазах прото-ариев, обитавших тогда, по всей видимости, в приледниковой зоне. Не станет ледника, схлынет потоп, вновь высохнет земля, потомки ариев разбредутся по свету, но зашифрованную память о леднике и о потопе они сохранят. Сохранят в священных книгах, в иконографии, в геральдике и в разноязычных сказках о победителях драконов. И только сборище академических баранов будет что-то блеять про «сезонные разливы Тигра и Евфрата»…
Продолжение следует.
Орлов Владимир.