"Миссия"
На литконкурсе Басткона "Кто правит миром" наша повесть "Миссия" заняла второе место в шорт-листе ( http://bastion-kon.livejournal.com/71278.html ).
Это история в жанре "сакральной фантастики". Место действия - пограничный округ штата Нью-Мексико, время - 1956 год.
По заданию университета герой приезжает, чтобы найти и изучить объект, пропавший с карт сто лет назад. Но хотя он готов к неожиданностям, всё оказывается куда сложнее и опаснее, чем можно было представить…
Публикуем ознакомительный фрагмент - начало повести.
* * * * *
Источник - https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/0a/Deputy_sheriff_Mogollon_New_Mexico.jpg
- Когда этот мир сгорит, всюду будет сплошное Нью-Мексико, - цедил толстяк-шериф, обходя кругом дешёвый автомобиль, покрытый белёсой пылью. - И твой Массачусетс тоже станет пустыней, янки. Верь мне. Однажды, когда я собирался порыбачить, умники взорвали ту чёртову бомбу в Аламогордо. Вон там. Это был адский зелёный восход. Такая же заря взойдёт в день Страшного Суда.
С точки зрения шерифа Тим принадлежал сразу к двум опасным категориям - умников и чужаков. Судите сами - явился из Янкиленда, на английской праворульной тачке, говорит с акцентом. Дескать, прибыл по делам науки. Вот эти понаехавшие и затеяли весь ядерный кошмар. Им только дай волю. Разметят место, потом вырастут столбы с колючей проволокой - «Полигон, федеральная собственность, вход запрещён!» - а дальше бабах! Ещё одна стеклянная плешь, и пепел с радиацией на наши головы. Скот под нож, в могильник. Молоко слить, урожай зарыть… От иммигрантов одна беда и морока.
Пока шериф брюзжал, изливая свою неприязнь, Тим отмалчивался и осматривался.
Городишко, в который он въехал, возник как станция Тихоокеанской железной дороги, а теперь играл и роль мотеля на пути из Луизианы в Калифорнию. Вроде оазиса в пустыне. За городской чертой царила выжженная солнцем сушь. Там-сям виднелись косматые юкки, низкие заросли креозотовых кустов, тянулись ленты шоссе и сверкающие полированные рельсы - больше ничего. Лишь изредка зеленели поля маиса возле артезианских скважин и цистерн-накопителей. К югу - согласно карте, - тощая бесплодная земля сменялась пастбищами в межгорных долинах, но сколько-нибудь приличных трасс туда не вело, а жилых мест раз-два, и обчёлся. Там кончалось всё - пересохшие реки, сельские грунтовки, даже Соединённые Штаты. Дальше на юг была только Мексика.
В ту сторону Тиму и предстояло ехать.
Уточнить маршрут можно лишь у местных жителей. Этих тоже имелось не густо - они не слонялись по улицам, а таились от жгучего солнца в чёрной тени навесов, следили оттуда за приезжим молодчиком. Могли продать бутылочку холодной колы, гамбургер, тортильяс с перечным соусом, но на вопрос о миссии отвечали одинаково, как сговорились - «Нет, сеньор. Нет, сэр. Такое место не знаю. Наверное, к северу, возле Санта-Фе, у реки. Там есть какие-то развалины, ещё испанских времён».
Так, от аптеки к магазинчику, от продавца газет к торговцу пончиками, Тим добрался до шерифа.
Жаль, не дошёл до почтового офиса. Уж почтальоны-то, чья сеть пронизывает Штаты, знают все адреса в своём районе. И вряд ли дадут приезжему понять, что ему тут не рады. Могла помочь окружная библиотека - но есть ли она здесь?..
- Кто ж тебя, парень, командировал в наши края? - продолжал нудить шериф, лениво постукивая носком ботинка по покрышке колеса.
В ответ Тим предъявил рекомендательное письмо профессора, запечатанное в целлофан. Печать, герб университета, как положено.
«Таки не федерал» - На душе у шерифа слегка улеглось. Он внимательно изучил текст и споткнулся на словах «Misión de Las Ánimas Benditas».
- Учёный, значит?
- Историк.
- Это хорошо, - вернул шериф бумагу. - Мы тут любим научных ребят, если они не затевают что-нибудь плохое. Но ты, вижу, правильный малый. Шотландец?
- Вроде того, - благоразумно слукавил Тим. Трудно будет объяснить жителю глубинки, что фамилия Дункан раньше звучала как Данканич, а русины - совсем не скотты и тем более не янки. Мимикрия, сэр. Только так можно пробиться на чужбине. Но в университете знают, кто есть кто. Пошлют исследовать такое захолустье - дальше не придумаешь. А чистокровных англосаксов отправляют на Гавайи, к смуглым красоткам, к белопенному прибою.
- Скажу больше. - Теперь шериф стал куда радушнее, само южное гостеприимство. - Как учёному, можем помочь с горючим. За счёт округа. Кстати, подскажу лучший мотель. Хозяин - мой приятель, сдаст номер-люкс со скидкой. Не все мотели одинаково хорошие, смекаешь? Место проезжее, большой авто-трафик. С болот Миссисипи едет тьма чёрных - приходится их принимать на ночлег. Все катят в Лос-Анджелес как полоумные… Мы на полпути от Хьюстона, здесь главная стоянка для транзитных. И еда наша вкуснее и дешевле, чем в Эль-Пасо. Ты не пожалеешь, что остановился тут.
- Благодарю. - Тим был слегка удивлён переменой в настроении шерифа. - Но я бы хотел добраться до миссии прямо сегодня. Даже по разбитому просёлку - часа полтора-два езды. Если вы точно укажете, где находится эта Лас Анимас Бендитас…
- Бывал на юге? - Вновь шериф отправился в обход машины.
- В Нью-Орлеане, во Флориде.
- Ну, сравнил!.. Там трассы что надо, а наших просёлочных ты не видал. Парень, это ж пограничье! Почти преисподняя. Недалеко, к северу, даже есть трасса шестьсот шестьдесят шесть… а тут и номеров нет. Чуть не туда свернёшь - пиши, пропало. Шина лопнет или мотор перегреется, кругом ни души, одни грифы да койоты. Мало ли мы высохших ребят нашли на пустошах?.. Поэтому, - завершив обход, шериф вновь оказался лицом к лицу с Тимом, - есть два железных правила. Первое - выезжать затемно, по холодку, как на рыбалку. Второе - иметь надёжного проводника. Согласен?
- Вам виднее, вы здешний.
- То-то, - смягчился шериф. - Отдохни, расслабься с дороги, а завтра пораньше я пришлю тебе помощника.
* * *
Источник - https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/b9/ed/b7/b9edb7bd32c9bdcfbc6c525556691e05.jpg
Походив по городку ещё с час, Тим мысленно согласился с шерифом. Жара царила адова - палящее безветрие при ясном синем небе, словно поблекшем от накала. Шляпы и сомбреро тут не для красы, они защита от неминуемого солнечного удара. Как ящерицы прячутся под камни в час полуденного пекла, аборигены забились куда попрохладнее. Лишь у мотелей толкались и галдели чернокожие с жёнами и детками - должно быть, воображали себя в знойной Африке. Тут им разрешалось снимать номера, словно белым джентльменам - почти никакой сегрегации!
Собственно, городок годился быть лишь перевалочным пунктом. Ни истории, ни достопримечательностей в нём не имелось. Самым известным местным уроженцем был апач Джеронимо, с именем которого на устах военные парашютисты бросались в бездну, но памятника он не удостоился.
Оставалось скрыться в номере-люксе, опустить жалюзи и заказать лимонада со льдом, побольше.
Снизу, из бара, доносилось пение Элвиса Пресли - даже на пограничье с Мексикой и преисподней, у трассы 666, от новомодного певца спасенья не было. Вдалеке глухо рокотал дизелем очередной грузовой поезд Тихоокеанской дороги.
Под шелест вентилятора Тим разложил на столе карты и бумаги - надо разметить последний этап путешествия. Тем более что до цели всего пятьдесят миль, а ясности по-прежнему нет.
Мискатоникский университет, славный своими исследованиями древности, лёгких заданий не давал. Парням, что отбыли на Бермуды и Гавайи, тоже предстояла сложная работа. Но для Тимоти Дункана профессор припас настоящую шараду.
Если верить летописям, иезуитская миссия Лас Анимас Бендитас появилась в конце XVII века для приобщения воинственных апачей к истинной вере. На гравюрах, сделанных уже после изгнания иезуитов, она походила на форт - кроме индейцев и монахов, тут жили мексиканские солдаты, потому что война с апачами была нескончаема. Уже и монахи ушли, и земли отдали мирным индейцам, а стычки и набеги продолжались. Наконец, в 1824-ом всё развалилось, миссия стала притоном разбойников, бродяг и дезертиров. Сведения о ней исчезли из газет и хроник.
Когда в 1853-ем Штаты купили эту территорию для железнодорожного проекта, никакой миссии у гор Анимас на картах не значилось. Изредка - ранчо, загоны-корали для скота. В западном предгорье - значок с меткой «руины старых казарм». А вот надпись безо всякого значка - Casa del Canoso. Дом Седого - что это? Приметная скала? Родник? Или могила бандита, давным-давно сложившего шальную голову?..
И так уже сто лет. Южнее Тихоокеанской проложили ещё одну рельсовую линию - «Эль-Пасо & Юго-Запад». Возникли и иссякли серебряные рудники, отвоевал своё и сдался Джеронимо, мелкие городки обезлюдели, карты стали подробнее, но миссия исчезла начисто.
«Может, стоило арендовать самолётик, облететь горы, - раздумывал Тим. - Тут есть аэродром… Но - за свой счёт? Нет уж. На что университет расщедрился, тем и пользуйся. Спасибо округу за газолин и скидку, однако, на разведку с воздуха сэкономленных денег мало».
Попытался представить, как теперь выглядит Лас Анимас Бендитас. Развалины, поросшие чахлым кустарником. От проезжих дорог далеко - немудрено, что здесь о миссии никто не знает.
«Почему хозяева ранчо не устроили там кораль?.. Или сеновал. Видимо, стены саманные были, рассыпались… Где ночевать, если я задержусь? Разве что на станциях «Эль-Пасо & Юго-Запад». Надеюсь, дорога ещё работает…»
- Ваш лимонад и лёд, сеньор, - тихо вошла горничная. Чернявая и темноглазая, с оливковой кожей - из «испанских индейцев», как добрая половина народа Нью-Мексико. В глазах Тима они различались лишь по возрасту, все на одно лицо - «чиканос», «мексы», «перцееды», как звали их местные белые.
Он с заинтересованным видом обернулся к горничной:
- Один вопрос…
Её лицо сделалось строгим, губы поджались.
О, эти белые сеньоры! От них всё зло. Они грубияны, всегда с подначкой, с нахрапом. Если ты не чисто белая, для них ты не леди.
- Я занимаюсь напитками, уборкой и бельём. Могу принести вам обед, сигареты. И больше ничего, сеньор.
- Ты здешняя?
- Да. Из Хачиты.
- Поезда там ходят?
Горничная немного оттаяла.
- Мало. Один пассажирский в день. Шахты закрылись, люди уехали. Тяжело найти работу.
И прибавила с гордостью:
- Я выучилась в школе, получила аттестат.
«Образованная, не хуже ваших бледных мисс! Понял, почему меня взяли в хороший мотель?»
- Знаешь те края? Озеро Плаяс, горы Анимас?..
- Это не озеро, - чуть улыбнулась она. - Сухая котловина. Вода бывает редко, после больших дождей. А горы… - Горничная вздохнула, устремляя взгляд куда-то вдаль. - Очень красивые.
- Хочу сфотографировать их. И руины.
- Руины в другом месте. Есть город-призрак ближе к Тихоокеанской. Ещё за горами, у границы. А рудник на восточных склонах - просто дыра в камне, входить опасно - может рухнуть свод.
- Речь не о них. Старая миссия, Лас Анимас Бендитас.
При этих словах горничная чуть переменилась в лице и машинально сотворила крестное знамение.
- Там… ничего интересного, сеньор.
- Где - там? - поднявшись из-за стола, Тим мягко перешёл в наступление. - Я - учёный, изучаю старину. Представь, ехал через полстраны, чтобы увидеть миссию иезуитов. Она была, верно? От неё что-то осталось? Чтобы узнать, я готов дать тебе… пять долларов. Вряд ли ты получаешь полсотни в неделю. Пять баксов - хорошая прибавка к жалованию. Ну, милая, расскажи мне про миссию.
- Вам не надо туда ездить, - выдавила она, отступая к двери и даже не глядя на банкноту с портретом Линкольна. - Это… запретное место. Только падре может войти в миссию… но вы не священник. Вы… баптист или католик?
- Униат, - в очередной раз соврал Тим. Вряд ли сеньорита из Хачиты знает слово «ортодокс». Или поймёт по-своему, навыворот. Это важно там, где живёшь - соседи зорко следят, куда ты отправляешься по выходным, какие праздники справляешь. Иной раз услышишь мнение, какого и не ждёшь. Так, вручая рекомендательное письмо, профессор заметил: «Я знаю, кому поручить сложное дело. Только люди, тысячу лет верные своим взглядам, достойны особого доверия. Древность в крови поколений - лучшая гарантия». Подсластил пилюлю, называется.
И спросил: «Вы исповедались и причастились?»
Мог и не задавать лишних вопросов. Когда отправляешься по заданию Мискатоникского университета, сперва зайди в церковь и очистись от грехов. Это обязательно. Неизвестно ещё, каких репьёв на душу нахватаешь вскоре.
Но дело, действительно, чем дальше, тем путаней. Шериф знает о миссии, даже готов дать провожатого. Жительница приграничья тоже знает, но повторяет страшилки, затверженные с детства, когда матушки запугивают дочек: «В рудник не ходи - свод обвалится. Бойся сухого озера - там бродит чупакабра. Кривое дерево у перекрёстка опасно - на нём конокрадов вешали. Хуже всего пустая миссия, где мёртвый иезуит мессу служит. Кто его молитву услышит, домой не вернётся».
- Десять долларов, - набавил Тим. - Половину вперёд, если договоримся. Наверняка, старые люди в Хачите что-то рассказывали?.. После работы можем посидеть где-нибудь, я выслушаю тебя. Ничего противозаконного, просто научная работа.
Любые мамины сказки - пыль и прах перед волшебством зелёных бумажек. Два Линкольна - и призрак иезуита собирает чемоданы.
Горничная замялась. Президенты улыбались ей, едва не подмигивали.
- Сеньор, нас везде заметят. Тут все знают друг друга. Зачем мне дурная слава?
- Сделаем проще. Ты лишний раз приберёшь в номере, сменишь постельное бельё, сервируешь мне стол. За это время можно поговорить о многом.
* * *
Источник - https://www.newmexico.org/media/1582942/1_AdobeOfNM_780x520.png
Рассказ горничной
Давно это было, сеньор - тогда в Мексике правили вице-короли.
С юга явился падре-иезуит, крестил народ апачей. Из гор Сьерра-Мадре он шёл сюда с двумя индейцами, у него было три мула под сёдлами и три под вьюками. От реки Бернардино они отправились к востоку по сухому руслу. Все мулы пали, слуги сбежали ночью, забрав воду и еду. Тогда падре двинулся в путь один, как по долине смертной тени, уповая на Всевышнего и ожидая мученической кончины. Грифы кружили над ним, едва живым, когда он увидел впереди тёмные горы, высившиеся над долиной.
Там, под горами, встретил он женщин-скиталиц, живших у норы. Они накормили и напоили его, и сказали, что пришли издалека, после тяжких страданий, чтобы обрести покой и мир. И падре, сам будто претерпевший муки в очистительном огне, решил на месте своего спасения поставить миссию во имя благих душ чистилища - Misión de Las Ánimas Benditas del Purgatorio. Даже горы те прозвали Анимас - Души.
А ещё скиталицы открыли падре свою тайну, да такую мрачную, что иезуит поседел за одну ночь.
Тайну он сохранил до конца дней, но был всегда в душевном сокрушении и повторял: «О, если б вы, подобно мне, грешному, знали, как близок огонь, сколь тонкая грань отделяет нас от него! Зыбки тропы земные, каждый шаг грозит паденьем в бездну. Мы ходим по трещиноватой, хрупкой скорлупе, под которой - пламень всесожжения. Чиста, праведна ли душа, дотла выжженная? В ней пепел скорбей и грехов, словно горькая примесь к блаженству, и даже на небесах она рыдает, вспоминая времена огня». Так он проповедовал, и паства плакала от его слов.
Говорят, ему велели в Мехико явиться, в инквизицию, чтобы испытать на ересь, но падре оправдался перед трибуналом.
Прозванье ему было - Канозо, Седой.
Апачи очень воинственные, они сражались со всеми пришельцами. Но были те, что хотели мирной жизни, они сходились в миссию. Кто не уживался в Лас Анимас Бендитас, рассказывали - там творится странное, а падре Канозо - глава всем затеям. И когда он умер, это продолжалось, и потом. И посейчас длится.
Трижды апачи вырезали подчистую всех, кто жил в каменных стенах, и над каждым убиенным загорался поминальный светоч. Но всякий раз миссия снова заселялась, будто сама собой - как трава встаёт после степного пожара. И рушили её, и жгли, а она вновь отстраивалась.
Всей округе о том известно, и наши люди туда ни ногой. Разве что кто-нибудь заблудится и забредёт ненароком, без умысла. Такого принимают, дают пищу и ночлег - так падре Канозо заповедал, - а наутро просят их покинуть. Но со стороны, из Аризоны, из Техаса, даже из Соноры и Чиуауа, иногда едут в миссию. Бывают и важные люди, на дорогих машинах, с телохранителями. Кто, зачем - мы не спрашиваем. Меньше знаешь - крепче спишь, сеньор. Одни - вроде, паломники. Другие - по обету, могиле Седого поклониться. Третьи - сдать преступницу на воспитание.
Теперь это не миссия, а исправительный центр для несовершеннолетних. Его купила частная компания, работает по договору со штатом. У них и охранники есть. Оттуда предлагают девушек в наём на ранчо; так по юстиции положено. Взамен Дом Седого получает от ранчерос молоко и мясо. Говорят, девчонки из Дома молчаливые и работящие, но… диковатые. Смышлёные, а самых простых вещей не знают. И отчудить могут такое, что порядочной девушке в ум не придёт.
Раньше в миссии было бандитское логово - угонщики скота её облюбовали и те разбойники, которые охотились за дилижансами. Однажды их прямо там повесили, на арках галереи. Мол, вот вам чистилище, души пропащие. А после волонтёрский капитан, который их приговорил, одного висельника встретил на рынке в Альбукерке - живёхонек, торгует шкурами и салом. Разговорились, то да сё - парень с разбоем завязал, остепенился и женился, уже двое детей в доме. «Вот, - показывает на свою сеньору, - сирота из миссии, меня с петли сняла, а старый падре обвенчал». «Откуда сирота? Кроме вас и нас, там ни дьявола не было!» Парень усмехнулся: «Зато ангелы были». На том и распрощались.
Так что судите сами, сеньор Дункан, ехать ли вам в миссию.
Я б и за тысячу долларов не согласилась. Опасное то место, где невесты из стен выходят, а женихи в петле висят.
Источник - http://4.bp.blogspot.com/-_QiF4XMgLLQ/UE9roj7I-XI/AAAAAAAAAO4/wkk7-w2q3g8/s1600/7_pistoleros_cover_by_sarkio-d5c0nsq.jpg
* * *
Ложился спать Тим с чувством исполненного долга.
Секрет миссии не продержался и полдня. Если взяться с умом за шараду, она поддаётся легко.
Вся тайна в мимикрии. Место сменило название и принадлежность. Значит, Дом Седого и есть бывшая миссия…
Уже сейчас он имел, что доложить профессору. Легенда об основании миссии - раз. Странная репутация её и обитателей - два. Образчик здешнего фольклора - настоящая находка! Лишний довод в пользу того, что мифы рано хоронить; они живут и здравствуют рядом с атомной бомбой и цветным телевизором.
Не зря говаривал профессор: «Объекты, которых нет, требуют особо тщательного изучения. Иной раз в чём-то отсутствующем заключён огромный смысл. Кто видел ковчег Завета? святой Грааль? библиотеку Ивана Грозного?.. Их нельзя потрогать, они незримы, но влияние их велико как проникающее излучение - соприкоснувшись с ними, вы становитесь иным».
Затемно Тима разбудил малый с рецепции - такой же смуглый, как и горничная:
- Сеньор, вас хочет видеть помощник шерифа. Он ждёт внизу.
Спешно одеваясь, Тим прикидывал, сколько времени займёт поездка. Туда, сюда, осмотр строений, беседы с обитателями бывшей миссии. Позволит ли начальство Дома заночевать? Могут и показать на дверь. Вдруг падре Канозо заповедал принимать лишь заблудившихся и бесприютных?
- Оставьте комнату за мной до завтра. Я еду в Лас Анимас Бендитас и не знаю точно, когда вернусь.
- Никто этого не знает, когда едет к душам чистилища.
Источник - http://shineadventures.ru/img/cashe//1000x128/imagesSlider/57.jpg
Что было дальше - вы узнаете, когда повесть будет опубликована. Следите за результатами Басткона-2017 на http://bastion-kon.livejournal.com
Это история в жанре "сакральной фантастики". Место действия - пограничный округ штата Нью-Мексико, время - 1956 год.
По заданию университета герой приезжает, чтобы найти и изучить объект, пропавший с карт сто лет назад. Но хотя он готов к неожиданностям, всё оказывается куда сложнее и опаснее, чем можно было представить…
Публикуем ознакомительный фрагмент - начало повести.
* * * * *
Источник - https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/0a/Deputy_sheriff_Mogollon_New_Mexico.jpg
- Когда этот мир сгорит, всюду будет сплошное Нью-Мексико, - цедил толстяк-шериф, обходя кругом дешёвый автомобиль, покрытый белёсой пылью. - И твой Массачусетс тоже станет пустыней, янки. Верь мне. Однажды, когда я собирался порыбачить, умники взорвали ту чёртову бомбу в Аламогордо. Вон там. Это был адский зелёный восход. Такая же заря взойдёт в день Страшного Суда.
С точки зрения шерифа Тим принадлежал сразу к двум опасным категориям - умников и чужаков. Судите сами - явился из Янкиленда, на английской праворульной тачке, говорит с акцентом. Дескать, прибыл по делам науки. Вот эти понаехавшие и затеяли весь ядерный кошмар. Им только дай волю. Разметят место, потом вырастут столбы с колючей проволокой - «Полигон, федеральная собственность, вход запрещён!» - а дальше бабах! Ещё одна стеклянная плешь, и пепел с радиацией на наши головы. Скот под нож, в могильник. Молоко слить, урожай зарыть… От иммигрантов одна беда и морока.
Пока шериф брюзжал, изливая свою неприязнь, Тим отмалчивался и осматривался.
Городишко, в который он въехал, возник как станция Тихоокеанской железной дороги, а теперь играл и роль мотеля на пути из Луизианы в Калифорнию. Вроде оазиса в пустыне. За городской чертой царила выжженная солнцем сушь. Там-сям виднелись косматые юкки, низкие заросли креозотовых кустов, тянулись ленты шоссе и сверкающие полированные рельсы - больше ничего. Лишь изредка зеленели поля маиса возле артезианских скважин и цистерн-накопителей. К югу - согласно карте, - тощая бесплодная земля сменялась пастбищами в межгорных долинах, но сколько-нибудь приличных трасс туда не вело, а жилых мест раз-два, и обчёлся. Там кончалось всё - пересохшие реки, сельские грунтовки, даже Соединённые Штаты. Дальше на юг была только Мексика.
В ту сторону Тиму и предстояло ехать.
Уточнить маршрут можно лишь у местных жителей. Этих тоже имелось не густо - они не слонялись по улицам, а таились от жгучего солнца в чёрной тени навесов, следили оттуда за приезжим молодчиком. Могли продать бутылочку холодной колы, гамбургер, тортильяс с перечным соусом, но на вопрос о миссии отвечали одинаково, как сговорились - «Нет, сеньор. Нет, сэр. Такое место не знаю. Наверное, к северу, возле Санта-Фе, у реки. Там есть какие-то развалины, ещё испанских времён».
Так, от аптеки к магазинчику, от продавца газет к торговцу пончиками, Тим добрался до шерифа.
Жаль, не дошёл до почтового офиса. Уж почтальоны-то, чья сеть пронизывает Штаты, знают все адреса в своём районе. И вряд ли дадут приезжему понять, что ему тут не рады. Могла помочь окружная библиотека - но есть ли она здесь?..
- Кто ж тебя, парень, командировал в наши края? - продолжал нудить шериф, лениво постукивая носком ботинка по покрышке колеса.
В ответ Тим предъявил рекомендательное письмо профессора, запечатанное в целлофан. Печать, герб университета, как положено.
«Таки не федерал» - На душе у шерифа слегка улеглось. Он внимательно изучил текст и споткнулся на словах «Misión de Las Ánimas Benditas».
- Учёный, значит?
- Историк.
- Это хорошо, - вернул шериф бумагу. - Мы тут любим научных ребят, если они не затевают что-нибудь плохое. Но ты, вижу, правильный малый. Шотландец?
- Вроде того, - благоразумно слукавил Тим. Трудно будет объяснить жителю глубинки, что фамилия Дункан раньше звучала как Данканич, а русины - совсем не скотты и тем более не янки. Мимикрия, сэр. Только так можно пробиться на чужбине. Но в университете знают, кто есть кто. Пошлют исследовать такое захолустье - дальше не придумаешь. А чистокровных англосаксов отправляют на Гавайи, к смуглым красоткам, к белопенному прибою.
- Скажу больше. - Теперь шериф стал куда радушнее, само южное гостеприимство. - Как учёному, можем помочь с горючим. За счёт округа. Кстати, подскажу лучший мотель. Хозяин - мой приятель, сдаст номер-люкс со скидкой. Не все мотели одинаково хорошие, смекаешь? Место проезжее, большой авто-трафик. С болот Миссисипи едет тьма чёрных - приходится их принимать на ночлег. Все катят в Лос-Анджелес как полоумные… Мы на полпути от Хьюстона, здесь главная стоянка для транзитных. И еда наша вкуснее и дешевле, чем в Эль-Пасо. Ты не пожалеешь, что остановился тут.
- Благодарю. - Тим был слегка удивлён переменой в настроении шерифа. - Но я бы хотел добраться до миссии прямо сегодня. Даже по разбитому просёлку - часа полтора-два езды. Если вы точно укажете, где находится эта Лас Анимас Бендитас…
- Бывал на юге? - Вновь шериф отправился в обход машины.
- В Нью-Орлеане, во Флориде.
- Ну, сравнил!.. Там трассы что надо, а наших просёлочных ты не видал. Парень, это ж пограничье! Почти преисподняя. Недалеко, к северу, даже есть трасса шестьсот шестьдесят шесть… а тут и номеров нет. Чуть не туда свернёшь - пиши, пропало. Шина лопнет или мотор перегреется, кругом ни души, одни грифы да койоты. Мало ли мы высохших ребят нашли на пустошах?.. Поэтому, - завершив обход, шериф вновь оказался лицом к лицу с Тимом, - есть два железных правила. Первое - выезжать затемно, по холодку, как на рыбалку. Второе - иметь надёжного проводника. Согласен?
- Вам виднее, вы здешний.
- То-то, - смягчился шериф. - Отдохни, расслабься с дороги, а завтра пораньше я пришлю тебе помощника.
* * *
Источник - https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/b9/ed/b7/b9edb7bd32c9bdcfbc6c525556691e05.jpg
Походив по городку ещё с час, Тим мысленно согласился с шерифом. Жара царила адова - палящее безветрие при ясном синем небе, словно поблекшем от накала. Шляпы и сомбреро тут не для красы, они защита от неминуемого солнечного удара. Как ящерицы прячутся под камни в час полуденного пекла, аборигены забились куда попрохладнее. Лишь у мотелей толкались и галдели чернокожие с жёнами и детками - должно быть, воображали себя в знойной Африке. Тут им разрешалось снимать номера, словно белым джентльменам - почти никакой сегрегации!
Собственно, городок годился быть лишь перевалочным пунктом. Ни истории, ни достопримечательностей в нём не имелось. Самым известным местным уроженцем был апач Джеронимо, с именем которого на устах военные парашютисты бросались в бездну, но памятника он не удостоился.
Оставалось скрыться в номере-люксе, опустить жалюзи и заказать лимонада со льдом, побольше.
Снизу, из бара, доносилось пение Элвиса Пресли - даже на пограничье с Мексикой и преисподней, у трассы 666, от новомодного певца спасенья не было. Вдалеке глухо рокотал дизелем очередной грузовой поезд Тихоокеанской дороги.
Под шелест вентилятора Тим разложил на столе карты и бумаги - надо разметить последний этап путешествия. Тем более что до цели всего пятьдесят миль, а ясности по-прежнему нет.
Мискатоникский университет, славный своими исследованиями древности, лёгких заданий не давал. Парням, что отбыли на Бермуды и Гавайи, тоже предстояла сложная работа. Но для Тимоти Дункана профессор припас настоящую шараду.
Если верить летописям, иезуитская миссия Лас Анимас Бендитас появилась в конце XVII века для приобщения воинственных апачей к истинной вере. На гравюрах, сделанных уже после изгнания иезуитов, она походила на форт - кроме индейцев и монахов, тут жили мексиканские солдаты, потому что война с апачами была нескончаема. Уже и монахи ушли, и земли отдали мирным индейцам, а стычки и набеги продолжались. Наконец, в 1824-ом всё развалилось, миссия стала притоном разбойников, бродяг и дезертиров. Сведения о ней исчезли из газет и хроник.
Когда в 1853-ем Штаты купили эту территорию для железнодорожного проекта, никакой миссии у гор Анимас на картах не значилось. Изредка - ранчо, загоны-корали для скота. В западном предгорье - значок с меткой «руины старых казарм». А вот надпись безо всякого значка - Casa del Canoso. Дом Седого - что это? Приметная скала? Родник? Или могила бандита, давным-давно сложившего шальную голову?..
И так уже сто лет. Южнее Тихоокеанской проложили ещё одну рельсовую линию - «Эль-Пасо & Юго-Запад». Возникли и иссякли серебряные рудники, отвоевал своё и сдался Джеронимо, мелкие городки обезлюдели, карты стали подробнее, но миссия исчезла начисто.
«Может, стоило арендовать самолётик, облететь горы, - раздумывал Тим. - Тут есть аэродром… Но - за свой счёт? Нет уж. На что университет расщедрился, тем и пользуйся. Спасибо округу за газолин и скидку, однако, на разведку с воздуха сэкономленных денег мало».
Попытался представить, как теперь выглядит Лас Анимас Бендитас. Развалины, поросшие чахлым кустарником. От проезжих дорог далеко - немудрено, что здесь о миссии никто не знает.
«Почему хозяева ранчо не устроили там кораль?.. Или сеновал. Видимо, стены саманные были, рассыпались… Где ночевать, если я задержусь? Разве что на станциях «Эль-Пасо & Юго-Запад». Надеюсь, дорога ещё работает…»
- Ваш лимонад и лёд, сеньор, - тихо вошла горничная. Чернявая и темноглазая, с оливковой кожей - из «испанских индейцев», как добрая половина народа Нью-Мексико. В глазах Тима они различались лишь по возрасту, все на одно лицо - «чиканос», «мексы», «перцееды», как звали их местные белые.
Он с заинтересованным видом обернулся к горничной:
- Один вопрос…
Её лицо сделалось строгим, губы поджались.
О, эти белые сеньоры! От них всё зло. Они грубияны, всегда с подначкой, с нахрапом. Если ты не чисто белая, для них ты не леди.
- Я занимаюсь напитками, уборкой и бельём. Могу принести вам обед, сигареты. И больше ничего, сеньор.
- Ты здешняя?
- Да. Из Хачиты.
- Поезда там ходят?
Горничная немного оттаяла.
- Мало. Один пассажирский в день. Шахты закрылись, люди уехали. Тяжело найти работу.
И прибавила с гордостью:
- Я выучилась в школе, получила аттестат.
«Образованная, не хуже ваших бледных мисс! Понял, почему меня взяли в хороший мотель?»
- Знаешь те края? Озеро Плаяс, горы Анимас?..
- Это не озеро, - чуть улыбнулась она. - Сухая котловина. Вода бывает редко, после больших дождей. А горы… - Горничная вздохнула, устремляя взгляд куда-то вдаль. - Очень красивые.
- Хочу сфотографировать их. И руины.
- Руины в другом месте. Есть город-призрак ближе к Тихоокеанской. Ещё за горами, у границы. А рудник на восточных склонах - просто дыра в камне, входить опасно - может рухнуть свод.
- Речь не о них. Старая миссия, Лас Анимас Бендитас.
При этих словах горничная чуть переменилась в лице и машинально сотворила крестное знамение.
- Там… ничего интересного, сеньор.
- Где - там? - поднявшись из-за стола, Тим мягко перешёл в наступление. - Я - учёный, изучаю старину. Представь, ехал через полстраны, чтобы увидеть миссию иезуитов. Она была, верно? От неё что-то осталось? Чтобы узнать, я готов дать тебе… пять долларов. Вряд ли ты получаешь полсотни в неделю. Пять баксов - хорошая прибавка к жалованию. Ну, милая, расскажи мне про миссию.
- Вам не надо туда ездить, - выдавила она, отступая к двери и даже не глядя на банкноту с портретом Линкольна. - Это… запретное место. Только падре может войти в миссию… но вы не священник. Вы… баптист или католик?
- Униат, - в очередной раз соврал Тим. Вряд ли сеньорита из Хачиты знает слово «ортодокс». Или поймёт по-своему, навыворот. Это важно там, где живёшь - соседи зорко следят, куда ты отправляешься по выходным, какие праздники справляешь. Иной раз услышишь мнение, какого и не ждёшь. Так, вручая рекомендательное письмо, профессор заметил: «Я знаю, кому поручить сложное дело. Только люди, тысячу лет верные своим взглядам, достойны особого доверия. Древность в крови поколений - лучшая гарантия». Подсластил пилюлю, называется.
И спросил: «Вы исповедались и причастились?»
Мог и не задавать лишних вопросов. Когда отправляешься по заданию Мискатоникского университета, сперва зайди в церковь и очистись от грехов. Это обязательно. Неизвестно ещё, каких репьёв на душу нахватаешь вскоре.
Но дело, действительно, чем дальше, тем путаней. Шериф знает о миссии, даже готов дать провожатого. Жительница приграничья тоже знает, но повторяет страшилки, затверженные с детства, когда матушки запугивают дочек: «В рудник не ходи - свод обвалится. Бойся сухого озера - там бродит чупакабра. Кривое дерево у перекрёстка опасно - на нём конокрадов вешали. Хуже всего пустая миссия, где мёртвый иезуит мессу служит. Кто его молитву услышит, домой не вернётся».
- Десять долларов, - набавил Тим. - Половину вперёд, если договоримся. Наверняка, старые люди в Хачите что-то рассказывали?.. После работы можем посидеть где-нибудь, я выслушаю тебя. Ничего противозаконного, просто научная работа.
Любые мамины сказки - пыль и прах перед волшебством зелёных бумажек. Два Линкольна - и призрак иезуита собирает чемоданы.
Горничная замялась. Президенты улыбались ей, едва не подмигивали.
- Сеньор, нас везде заметят. Тут все знают друг друга. Зачем мне дурная слава?
- Сделаем проще. Ты лишний раз приберёшь в номере, сменишь постельное бельё, сервируешь мне стол. За это время можно поговорить о многом.
* * *
Источник - https://www.newmexico.org/media/1582942/1_AdobeOfNM_780x520.png
Рассказ горничной
Давно это было, сеньор - тогда в Мексике правили вице-короли.
С юга явился падре-иезуит, крестил народ апачей. Из гор Сьерра-Мадре он шёл сюда с двумя индейцами, у него было три мула под сёдлами и три под вьюками. От реки Бернардино они отправились к востоку по сухому руслу. Все мулы пали, слуги сбежали ночью, забрав воду и еду. Тогда падре двинулся в путь один, как по долине смертной тени, уповая на Всевышнего и ожидая мученической кончины. Грифы кружили над ним, едва живым, когда он увидел впереди тёмные горы, высившиеся над долиной.
Там, под горами, встретил он женщин-скиталиц, живших у норы. Они накормили и напоили его, и сказали, что пришли издалека, после тяжких страданий, чтобы обрести покой и мир. И падре, сам будто претерпевший муки в очистительном огне, решил на месте своего спасения поставить миссию во имя благих душ чистилища - Misión de Las Ánimas Benditas del Purgatorio. Даже горы те прозвали Анимас - Души.
А ещё скиталицы открыли падре свою тайну, да такую мрачную, что иезуит поседел за одну ночь.
Тайну он сохранил до конца дней, но был всегда в душевном сокрушении и повторял: «О, если б вы, подобно мне, грешному, знали, как близок огонь, сколь тонкая грань отделяет нас от него! Зыбки тропы земные, каждый шаг грозит паденьем в бездну. Мы ходим по трещиноватой, хрупкой скорлупе, под которой - пламень всесожжения. Чиста, праведна ли душа, дотла выжженная? В ней пепел скорбей и грехов, словно горькая примесь к блаженству, и даже на небесах она рыдает, вспоминая времена огня». Так он проповедовал, и паства плакала от его слов.
Говорят, ему велели в Мехико явиться, в инквизицию, чтобы испытать на ересь, но падре оправдался перед трибуналом.
Прозванье ему было - Канозо, Седой.
Апачи очень воинственные, они сражались со всеми пришельцами. Но были те, что хотели мирной жизни, они сходились в миссию. Кто не уживался в Лас Анимас Бендитас, рассказывали - там творится странное, а падре Канозо - глава всем затеям. И когда он умер, это продолжалось, и потом. И посейчас длится.
Трижды апачи вырезали подчистую всех, кто жил в каменных стенах, и над каждым убиенным загорался поминальный светоч. Но всякий раз миссия снова заселялась, будто сама собой - как трава встаёт после степного пожара. И рушили её, и жгли, а она вновь отстраивалась.
Всей округе о том известно, и наши люди туда ни ногой. Разве что кто-нибудь заблудится и забредёт ненароком, без умысла. Такого принимают, дают пищу и ночлег - так падре Канозо заповедал, - а наутро просят их покинуть. Но со стороны, из Аризоны, из Техаса, даже из Соноры и Чиуауа, иногда едут в миссию. Бывают и важные люди, на дорогих машинах, с телохранителями. Кто, зачем - мы не спрашиваем. Меньше знаешь - крепче спишь, сеньор. Одни - вроде, паломники. Другие - по обету, могиле Седого поклониться. Третьи - сдать преступницу на воспитание.
Теперь это не миссия, а исправительный центр для несовершеннолетних. Его купила частная компания, работает по договору со штатом. У них и охранники есть. Оттуда предлагают девушек в наём на ранчо; так по юстиции положено. Взамен Дом Седого получает от ранчерос молоко и мясо. Говорят, девчонки из Дома молчаливые и работящие, но… диковатые. Смышлёные, а самых простых вещей не знают. И отчудить могут такое, что порядочной девушке в ум не придёт.
Раньше в миссии было бандитское логово - угонщики скота её облюбовали и те разбойники, которые охотились за дилижансами. Однажды их прямо там повесили, на арках галереи. Мол, вот вам чистилище, души пропащие. А после волонтёрский капитан, который их приговорил, одного висельника встретил на рынке в Альбукерке - живёхонек, торгует шкурами и салом. Разговорились, то да сё - парень с разбоем завязал, остепенился и женился, уже двое детей в доме. «Вот, - показывает на свою сеньору, - сирота из миссии, меня с петли сняла, а старый падре обвенчал». «Откуда сирота? Кроме вас и нас, там ни дьявола не было!» Парень усмехнулся: «Зато ангелы были». На том и распрощались.
Так что судите сами, сеньор Дункан, ехать ли вам в миссию.
Я б и за тысячу долларов не согласилась. Опасное то место, где невесты из стен выходят, а женихи в петле висят.
Источник - http://4.bp.blogspot.com/-_QiF4XMgLLQ/UE9roj7I-XI/AAAAAAAAAO4/wkk7-w2q3g8/s1600/7_pistoleros_cover_by_sarkio-d5c0nsq.jpg
* * *
Ложился спать Тим с чувством исполненного долга.
Секрет миссии не продержался и полдня. Если взяться с умом за шараду, она поддаётся легко.
Вся тайна в мимикрии. Место сменило название и принадлежность. Значит, Дом Седого и есть бывшая миссия…
Уже сейчас он имел, что доложить профессору. Легенда об основании миссии - раз. Странная репутация её и обитателей - два. Образчик здешнего фольклора - настоящая находка! Лишний довод в пользу того, что мифы рано хоронить; они живут и здравствуют рядом с атомной бомбой и цветным телевизором.
Не зря говаривал профессор: «Объекты, которых нет, требуют особо тщательного изучения. Иной раз в чём-то отсутствующем заключён огромный смысл. Кто видел ковчег Завета? святой Грааль? библиотеку Ивана Грозного?.. Их нельзя потрогать, они незримы, но влияние их велико как проникающее излучение - соприкоснувшись с ними, вы становитесь иным».
Затемно Тима разбудил малый с рецепции - такой же смуглый, как и горничная:
- Сеньор, вас хочет видеть помощник шерифа. Он ждёт внизу.
Спешно одеваясь, Тим прикидывал, сколько времени займёт поездка. Туда, сюда, осмотр строений, беседы с обитателями бывшей миссии. Позволит ли начальство Дома заночевать? Могут и показать на дверь. Вдруг падре Канозо заповедал принимать лишь заблудившихся и бесприютных?
- Оставьте комнату за мной до завтра. Я еду в Лас Анимас Бендитас и не знаю точно, когда вернусь.
- Никто этого не знает, когда едет к душам чистилища.
Источник - http://shineadventures.ru/img/cashe//1000x128/imagesSlider/57.jpg
Что было дальше - вы узнаете, когда повесть будет опубликована. Следите за результатами Басткона-2017 на http://bastion-kon.livejournal.com