О тесноте врат
Во всей этой истории с Дзержинским (все же понимают, что это история не с Невским) есть одна подробность, которую не упоминают вообще. А она показательна, поскольку не имеет к Дзержинскому никакого отношения.
Основным лоббистом прославления фигуры Феликса является ФСБ и связанные с ней люди. ФСБ ведёт свою родословную напрямую от КГБ СССР, в истории которого был интересный период. В конце пятидесятых годов в силу определённых партийных и личных задач руководить КГБ был поставлен человек не "из органов", по крайней мере напрямую не оттуда - Шелепин. Он провёл масштабную реформу КГБ, уже до того существенно очищенного от бериевских традиций. После Шелепина КГБ стал намного компактнее, переориентировался преимущественно на внешнеполитические задачи и начал соблюдать какую-то видимость приличий в обращении с руководством и даже с обычными гражданами. Воспоминания обычных людей о событиях времён начиная с шелепинских и до горбачёвских, которые сейчас стали массово доступны, часто включают в себя эпизоды встречи с кураторами из КГБ. Эти встречи всегда были связаны с возникновением каких-то конфликтов и представляли собой именно встречи и разговоры. Прилично одетый и обаятельный, вежливый дяденька встречался с разсказчиком и разспрашивал его о жизни и о делах, от чего-то предостерегал, чем-то пугал, в чём-то помогал - передать в Москву сведения о злоупотреблениях на местах, например. Во многих случаях речь шла о проверке и подавлении разнообразных крамольных "взбрыков", случавшихся у советских людей. Обыкновенно новоявленных бунтовщиков запугивали и тем принуждали к спокойному поведению. Всё это можно считать политическим контролем над обществом, однако нельзя не заметить радикальную разницу с тем, как это делалось при Дзержинском и его последователях. Всё было настойчиво, да, оскорбительно и унизительно по сути - "взбрыкнувшего" обывателя ставили на его место в стойле, но делали это сравнительно гуманно и по возможности без насилия. Партийные руководители в своих мемуарах вообще никогда не жалуются на вмешательство КГБ, на слежку и какие-то препоны со стороны Комитета. Если КГБ лез в политику, то делал это аккуратно и малозаметно. Да, периодически он проводил различные спецоперации, в том числе силовые. Были среди них и как минимум попытки убийств. Но количественно по советским меркам всё это было очень скромно и, думаю, не выходило за пределы аналогичной практики спецслужб западных стран (хотя такой статистики. конечно, не существует в открытом доступе).
В результате реформ Шелепина КГБ СССР из части машины геноцида стал более или менее респектабельной спецслужбой, решавшей задачи, относительно адекватные обстановке (если не вдаваться в системные подробности), и притом относительно гуманными методами. В воспоминаниях диссидентов встречается подробность: при обысках сотрудники КГБ были обязаны не оставлять после себя безпорядка. Если они приходили в хаотично заваленную вещами и книгами интеллигентскую квартиру, то оставляли после себя всё аккуратно сложенным. Диссиденты шутили, что нужно приглашать Комитет проводить уборку. Это мелочь, но характерная. Открытый, декларативный террор и хамство при Шелепине были убраны из числа инструментов КГБ. Враги оставались врагами, война войной, однако никакого "Давайте схватим несколько тысяч представителей враждебных элементов, заберём себе их имущество и жильё, а их самих будем пытать и убьём", как при Дзержинском и прочих ягодах-бериях, уже не было и в помине. Где-то что-то, возможно, прорывалось, но уже не как система и не как основа политики. Кожаное пальто до пят (чтобы легче было смывать кровь убитых; спецодежда) и "маузер" сменились костюмом и папкой для бумаг. Нецензурные реплики с вкраплением слов "контра" и "буржуй" уступили место аккуратному: "Давайте с Вами побеседуем".
При всём этом КГБ СССР действительно занимался и внешней разведкой, и контрразведкой - ловлей совершенно настоящих иностранных шпионов, действительно пытавшихся узнать разные секреты про ракеты и тому подобное. Эту часть деятельности КГБ, в общем, и осудить-то особо не за что. Спецслужба как спецслужба. Как везде.
Существует возможность создать миф о КГБ СССР как о приличной, респектабельной организации, служившей своей стране и политической системе - какая уж была, и делавшей это по возможности законно и корректно. Если были какие-то отступления от правозащитного идеала, то "Вы же понимаете - полицейская работа; иногда защёлкнешь наручники чуть туже, чем можно было бы". Всё в рамках условно допустимого, никакого шока для обывателя. И при этом большой нравственный пафос: "Мы сумели освободить свои ряды от людей, пренебрегавших законностью и склонных к садизму" - что, между прочим, представляет собой довольно редкий в истории случай почти сакрального "очищения". Да, такой миф, как и любой иной, будет не вполне правдивым, но как идея и образ он вполне работоспособен. Ведь перемены, действительно, случились и были, действительно, очень существенными и притом положительными. А если подпустить мульку про то, что многие сотрудники КГБ из "новопризванных" были ещё и тайно православными, то выйдет совсем хорошо.
Некоторое несоответствие мифа исторической логике это вполне приемлемое явление. Мифологическая генеалогия возводится к идейной, а не к "биологической" родне. Так, первыми англичанами, поселившимися на американской земле и, соответственно, основателями первого штата, были жители Вирджинии, законопослушные (хотя не все) подданные королевы и, позднее, короля. Во время английской революции Вирджиния некоторое время оставалась единственной территорией, верной Короне. Однако США возводят своё происхождение не к "королевским холопам", а к основателям Новой Англии, которые в Новом свете искали свободы. Старейшим штатом, "Матерью президентов" является Вирджиния, а страна родом из Массачусетса. И это нормально и правильно, поскольку для мифа идея важнее фактов.
Можно вывести родословную современной ФСБ не от террористов и массовых убийц на почве ненависти, с каковыми теперь эта организация, вроде бы, в наше время призвана бороться, а от Людей Закона и Силы , с упором на Закон. Людоедское же прошлое предать анафеме, открестившись от него - в том числе в прямом смысле слова, крестным знамением.
Такая возможность есть. Врата открыты. Но в них не входят. Не входят потому, что не хотят. А хотят Дзержинского. Всё понимают - "Да, террорист, да массовый убийца", - но всё равно хотят. Хотя появись тот Дзержинский в РФ сегодня, они сами не посадили бы его только потому, что убили бы при аресте. И тем не менее. Относительно порядочного (по советским меркам) Шелепина не хотят. А тут им прямо красота какая-то. В чём дело?
Подсказку даёт старая английская история, которую я, к сожалению, запомнил только в самом общем виде. Один английский король в очередной раз замучился с местными баронами, нахватавшими себе привилегий и ни в грош не ставившими Корону, и решил привести нобилей в чувство, проверив соответствие их задекларированных прав их же документам. Король отправил полномочного чиновника, который был призван затребовать у сеньоров грамоты, подтверждающие их права - предполагая, что с документами у этого племени не будет полный порядок. Так и вышло. Однако когда чиновник прибыл к одному серьёзному человеку, кажется, в Корнуэлле, то в ответ на требование подтвердить права тот выложил на стол меч, добавив: "Вот мои грамоты", или что-то в этом роде. В общем, приструнить самостийное дворянство у короля в тот раз получилось не очень.
Дзержинский на площади это их "меч на столе". Подтверждение права на абсолютную и безконтрольную власть. "А захотим, так будем резать вас, как баранов, по дворам, из подъездов выводя пинками".
Всё остальное несущественно.
Основным лоббистом прославления фигуры Феликса является ФСБ и связанные с ней люди. ФСБ ведёт свою родословную напрямую от КГБ СССР, в истории которого был интересный период. В конце пятидесятых годов в силу определённых партийных и личных задач руководить КГБ был поставлен человек не "из органов", по крайней мере напрямую не оттуда - Шелепин. Он провёл масштабную реформу КГБ, уже до того существенно очищенного от бериевских традиций. После Шелепина КГБ стал намного компактнее, переориентировался преимущественно на внешнеполитические задачи и начал соблюдать какую-то видимость приличий в обращении с руководством и даже с обычными гражданами. Воспоминания обычных людей о событиях времён начиная с шелепинских и до горбачёвских, которые сейчас стали массово доступны, часто включают в себя эпизоды встречи с кураторами из КГБ. Эти встречи всегда были связаны с возникновением каких-то конфликтов и представляли собой именно встречи и разговоры. Прилично одетый и обаятельный, вежливый дяденька встречался с разсказчиком и разспрашивал его о жизни и о делах, от чего-то предостерегал, чем-то пугал, в чём-то помогал - передать в Москву сведения о злоупотреблениях на местах, например. Во многих случаях речь шла о проверке и подавлении разнообразных крамольных "взбрыков", случавшихся у советских людей. Обыкновенно новоявленных бунтовщиков запугивали и тем принуждали к спокойному поведению. Всё это можно считать политическим контролем над обществом, однако нельзя не заметить радикальную разницу с тем, как это делалось при Дзержинском и его последователях. Всё было настойчиво, да, оскорбительно и унизительно по сути - "взбрыкнувшего" обывателя ставили на его место в стойле, но делали это сравнительно гуманно и по возможности без насилия. Партийные руководители в своих мемуарах вообще никогда не жалуются на вмешательство КГБ, на слежку и какие-то препоны со стороны Комитета. Если КГБ лез в политику, то делал это аккуратно и малозаметно. Да, периодически он проводил различные спецоперации, в том числе силовые. Были среди них и как минимум попытки убийств. Но количественно по советским меркам всё это было очень скромно и, думаю, не выходило за пределы аналогичной практики спецслужб западных стран (хотя такой статистики. конечно, не существует в открытом доступе).
В результате реформ Шелепина КГБ СССР из части машины геноцида стал более или менее респектабельной спецслужбой, решавшей задачи, относительно адекватные обстановке (если не вдаваться в системные подробности), и притом относительно гуманными методами. В воспоминаниях диссидентов встречается подробность: при обысках сотрудники КГБ были обязаны не оставлять после себя безпорядка. Если они приходили в хаотично заваленную вещами и книгами интеллигентскую квартиру, то оставляли после себя всё аккуратно сложенным. Диссиденты шутили, что нужно приглашать Комитет проводить уборку. Это мелочь, но характерная. Открытый, декларативный террор и хамство при Шелепине были убраны из числа инструментов КГБ. Враги оставались врагами, война войной, однако никакого "Давайте схватим несколько тысяч представителей враждебных элементов, заберём себе их имущество и жильё, а их самих будем пытать и убьём", как при Дзержинском и прочих ягодах-бериях, уже не было и в помине. Где-то что-то, возможно, прорывалось, но уже не как система и не как основа политики. Кожаное пальто до пят (чтобы легче было смывать кровь убитых; спецодежда) и "маузер" сменились костюмом и папкой для бумаг. Нецензурные реплики с вкраплением слов "контра" и "буржуй" уступили место аккуратному: "Давайте с Вами побеседуем".
При всём этом КГБ СССР действительно занимался и внешней разведкой, и контрразведкой - ловлей совершенно настоящих иностранных шпионов, действительно пытавшихся узнать разные секреты про ракеты и тому подобное. Эту часть деятельности КГБ, в общем, и осудить-то особо не за что. Спецслужба как спецслужба. Как везде.
Существует возможность создать миф о КГБ СССР как о приличной, респектабельной организации, служившей своей стране и политической системе - какая уж была, и делавшей это по возможности законно и корректно. Если были какие-то отступления от правозащитного идеала, то "Вы же понимаете - полицейская работа; иногда защёлкнешь наручники чуть туже, чем можно было бы". Всё в рамках условно допустимого, никакого шока для обывателя. И при этом большой нравственный пафос: "Мы сумели освободить свои ряды от людей, пренебрегавших законностью и склонных к садизму" - что, между прочим, представляет собой довольно редкий в истории случай почти сакрального "очищения". Да, такой миф, как и любой иной, будет не вполне правдивым, но как идея и образ он вполне работоспособен. Ведь перемены, действительно, случились и были, действительно, очень существенными и притом положительными. А если подпустить мульку про то, что многие сотрудники КГБ из "новопризванных" были ещё и тайно православными, то выйдет совсем хорошо.
Некоторое несоответствие мифа исторической логике это вполне приемлемое явление. Мифологическая генеалогия возводится к идейной, а не к "биологической" родне. Так, первыми англичанами, поселившимися на американской земле и, соответственно, основателями первого штата, были жители Вирджинии, законопослушные (хотя не все) подданные королевы и, позднее, короля. Во время английской революции Вирджиния некоторое время оставалась единственной территорией, верной Короне. Однако США возводят своё происхождение не к "королевским холопам", а к основателям Новой Англии, которые в Новом свете искали свободы. Старейшим штатом, "Матерью президентов" является Вирджиния, а страна родом из Массачусетса. И это нормально и правильно, поскольку для мифа идея важнее фактов.
Можно вывести родословную современной ФСБ не от террористов и массовых убийц на почве ненависти, с каковыми теперь эта организация, вроде бы, в наше время призвана бороться, а от Людей Закона и Силы , с упором на Закон. Людоедское же прошлое предать анафеме, открестившись от него - в том числе в прямом смысле слова, крестным знамением.
Такая возможность есть. Врата открыты. Но в них не входят. Не входят потому, что не хотят. А хотят Дзержинского. Всё понимают - "Да, террорист, да массовый убийца", - но всё равно хотят. Хотя появись тот Дзержинский в РФ сегодня, они сами не посадили бы его только потому, что убили бы при аресте. И тем не менее. Относительно порядочного (по советским меркам) Шелепина не хотят. А тут им прямо красота какая-то. В чём дело?
Подсказку даёт старая английская история, которую я, к сожалению, запомнил только в самом общем виде. Один английский король в очередной раз замучился с местными баронами, нахватавшими себе привилегий и ни в грош не ставившими Корону, и решил привести нобилей в чувство, проверив соответствие их задекларированных прав их же документам. Король отправил полномочного чиновника, который был призван затребовать у сеньоров грамоты, подтверждающие их права - предполагая, что с документами у этого племени не будет полный порядок. Так и вышло. Однако когда чиновник прибыл к одному серьёзному человеку, кажется, в Корнуэлле, то в ответ на требование подтвердить права тот выложил на стол меч, добавив: "Вот мои грамоты", или что-то в этом роде. В общем, приструнить самостийное дворянство у короля в тот раз получилось не очень.
Дзержинский на площади это их "меч на столе". Подтверждение права на абсолютную и безконтрольную власть. "А захотим, так будем резать вас, как баранов, по дворам, из подъездов выводя пинками".
Всё остальное несущественно.