Вот еще деталь: место написания - Слепнево, 23 июня 1915. Есть письмо от 16 июля: "Я поправляюсь очень медленно, но много работаю, по-видимому, в деревне голос музы лучше слышен".
Я твой ― я променял порочный двор Цирцей, Роскошные пиры, забавы, заблужденья На мирный шум дубров, на тишину полей, На праздность вольную, подругу размышленья.
Стихи твои, Аничка, очень хороши, особенно первое, хотя в нем есть неверно взятые ноты, напр. стр[ока] 5-я и вся вторая строфа; зато последняя строфа великолепна; только [это не] описка? "Голос Музы еле слышный..." Конечно, "ясно или внятно слышный" надо было сказать. А еще лучше "так далеко слышный".
Не стоит, конечно, вмешиваться, но сложно удержаться. поэт может запустить в шибболет в текст, может пользоваться формулами, может отсылать к другим текстам, но это совершенно не значит, что вышедший из под пера стих, следует понимать однозначно, и исходя из составляющих его кубиков. Какой бы прозрачной ни была структура стихотворения, значение его всегда многомерней. И в восприятии может играть, как угодно, главное, чтобы был отклик читающего (об этом мы уже говорили). Это катализатор, оживляющий структуру, без нее она может быть ритмична, напевна, логична, но мертва.
Я вовсе не предлагаю однозначное понимание. Но мне кажется, что игнорирование идиолекта и контекста обесценивает прочтение.
Про читательский отклик не могу согласиться без оговорок. Читатель - это резонатор, который должен подстраиваться, чтобы озвучивать исходный сигнал наиболее чисто и объемно. Разумеется, никакому читателю не под силу раскрыть всю полноту смысла, но это не значит, что он не должен стремиться вслушиваться во внешний голос и отсекать внутренние шумы.
Конечно, я не хочу сказать, что чужие стихи нельзя использовать как запал для собственного творчества или хотя бы как средство для выражения собственных чувств и мыслей (и вполне от всего этого даже при желании отрешиться невозможно), - но это прикладное применение.
Какое ж еще применение может быть у творческого продукта? "вслушивается", "отсекает" и считает кубики исследователь, а читатель и не стремится раскрыть полноту смысла. он читает и говорит: "это про меня" или "я знаю, про что это". а уж Питер там, Марбург или что еще, для него - мелочи. Существуют образы, тут: живая провинция и неживой город. А какой вид пчел водится в этой местности, совсем другой вопрос ;) Так ведь можно и до того договориться, что стихи можно читать, воспринимать и использовать только по признаку совпадения пола (возраста, эпохи) автора и читателя.
А у "творческого продукта" может и не быть применения - им можно просто восхищаться (насколько, конечно, человеческое естество способно к чистому восхищению). Или скорее так: не ты его применяешь, а он тебя.
Нет, я определенно не соглашусь, что у "читателя" и "исследователя" разные интересы: разница лишь в том, что исследователь пытается эксплицировать читательский опыт.
А что единственное и неповторимое - мелочи, а первостепенно важны обобщающие образы, для меня совершенно неприемлемо. Я побоюсь сейчас предложить дефиницию, но для меня едва ли не центральная интуиция поэзии - о значимости уникального, о том, что частное не ниже общего. Как можно клясться: "Но ни на что не променяем пышный | Гранитный город славы и беды", - и тут же разменивать Петербург на Москву?
Comments 12
Reply
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Reply
Я променял священный шум дубравы.
Reply
Reply
Reply
Про читательский отклик не могу согласиться без оговорок. Читатель - это резонатор, который должен подстраиваться, чтобы озвучивать исходный сигнал наиболее чисто и объемно. Разумеется, никакому читателю не под силу раскрыть всю полноту смысла, но это не значит, что он не должен стремиться вслушиваться во внешний голос и отсекать внутренние шумы.
Конечно, я не хочу сказать, что чужие стихи нельзя использовать как запал для собственного творчества или хотя бы как средство для выражения собственных чувств и мыслей (и вполне от всего этого даже при желании отрешиться невозможно), - но это прикладное применение.
Reply
Reply
Нет, я определенно не соглашусь, что у "читателя" и "исследователя" разные интересы: разница лишь в том, что исследователь пытается эксплицировать читательский опыт.
А что единственное и неповторимое - мелочи, а первостепенно важны обобщающие образы, для меня совершенно неприемлемо. Я побоюсь сейчас предложить дефиницию, но для меня едва ли не центральная интуиция поэзии - о значимости уникального, о том, что частное не ниже общего. Как можно клясться: "Но ни на что не променяем пышный | Гранитный город славы и беды", - и тут же разменивать Петербург на Москву?
Reply
Leave a comment