Четыре встречи с Дэвидом Боуи и к чему это привело
Речь пойдет об истории создания перевода книги сэра Лоренса ван дер Поста "Семя и сеятель", по которому Нагиса Осима снял фильм "Счастливого Рождества, мистер Лоуренс" с Дэвидом Боуи и Рюичи Сакамото в главных ролях.
В общем предназначено для тех, кто и Боуи с Сакамотой любит, и Книгу читал, и Фильм смотрел. Или только собирается все это сделать. Или не собирается. Но осторожно - спойлеры!
Для меня эта история началась неимоверно давно, в глубокой юности и в глубоком Советском Союзе, когда надо было по утрам вставать в школу под «Пионерскую зорьку» и маршировать строем. В мои двенадцать лет эта серая стена с грохотом рухнула, потому что я открыла для себя существование The Beatles и рок-н-ролла вообще, и за ней был яркий и разноцветный мир.
Одним из ярчайших цветов этого мира оказался Дэвид Боуи - нечто совершенно неподобающее в совке, невероятно запретное и фантастически прекрасное. Вызывающе одетый или, скажем, раздетый Боуи времен Зигги Стардаста и Пауков с Марса, строгий, нордически холодный и загадочный Тонкий Белый Герцог предлагали совсем другой образ жизни.
И вот я лет в семнадцать полюбила одна ездить в аэропорт, где сидя в баре под Station to Station (потому что в баре у Шульца в Пулково с окнами во всю стену на летное поле стояли пластинки Боуи над полками с разноцветным алкоголем) и глядя на закат, мечтать о… Но самолеты Аэрофлота туда не летали.
И потом, навсегда оставшись в глубине, в базе памяти, Боуи ушел в эту глубину, запечатлелся как идеал мужской красоты и художнической смелости.
В следующий раз я встретилась с ним чуть позже, года в двадцать четыре, уже замужней дамой, что, впрочем, никогда не мешало мне быть тревожимой «снами о чем-то большем». И вот однажды, сидя в одиночестве в каком-то баре под телевизором, я вздрогнула от звука знакомого голоса. Уже появились видеоклипы на песни (о боги, как давно это было!). И это был Он, повзрослевший и ставший еще более прекрасным, со своей знаменитой China Girl (ну знаете, особенно это место, где они в волнах прибоя…)
Click to viewЭти встречи с Боуи, как вехи, отмечают мою жизнь.
Следующий раз случился не так давно. Когда большая часть жизни была уже позади. Когда моя большая и настоящая любовь оставила меня навсегда, покинув этот мир. Это произошло в глубоком одиночестве ночи. Во время поисков на ютубе какой-то вещи я случайно натолкнулась на Wild Is the Wind в той версии, где они исполняют ее вдвоем с Майком Гарсоном - piano. Уже совсем взрослый, пятидесятитрехлетний Боуи, постаревший, помудревший и по-новому прекрасный, смог выразить всю мою боль, всю мою любовь, навеки связанную с горечью утраты. И стал ближе, роднее и теплее…
И конечно, между второй и третьей встречами была еще одна - MCML.
В эпоху видеомагнитофонов я, пополняя коллекцию видеокассет, увидела в магазине на полке родное лицо. Абсолютно ничего не зная об этом фильме, я, естественно, купила видео, приятно удивленная тому, что Боуи, оказывается, еще и снимается в кино. Фильм понравился сразу. И до сих пор я считаю это лучшей его работой в кино (и жаль, что так мало снимался).
Первое, что увиделось - тема вины, составляющей взрывоопасную смесь с высокой честью. Предполагалось, что вина есть у всех (кроме Хары) - у Лоренса тоже, ведь не случайно он вспоминает этот эпизод с женщиной, которую он оставил при наступлении неприятеля и образ которой заставляет его кричать во сне перед ожидаемой казнью, «как будто ему отрезали яйца».
«Бесшабашный», «Сорвиголова», как его именуют в разных вариантах перевода, Джек Селльерс в исполнении Боуи являет собой квинтэссенцию белого, западного героя-одиночки, которого катализатор, настоянный на давнишнем предательстве брата в сплаве с английским перфекционизмом и высоким чувством собственного достоинства толкает на красивые и самоубийственные поступки, в духе Редьярда Киплинга.
И противостоит ему другой красавец, в восточном стиле, похожий на него, тем не менее, как кровный брат, комендант концлагеря, где содержится Джек, несгибаемый самурай капитан Ёнои. Тоже с болезненной раной в юношеском прошлом, тоже с высоким духом и честью, но по-восточному понимающий и дух и честь. Он - плоть от плоти Японии, он - часть ее тела и души, со всеми ее традициями и историей.
И между этими двумя людьми вспыхивает плохо поддающееся рассудочному объяснению влечение-ненависть, которое приводит импульсивного капитана к вспышке, способной погубить всех заключенных в лагере. И Джек делает единственное, что способно остановить ее. Он делает то, что даже у его товарищей вызывает недоумение. Он целует врага на виду у всего плаца, замершего под палящим солнцем и под дулами пулеметов. И погибает, перед самой смертью в полубреду-полупрозрении получая прощение от брата.
Фильм, как книга, от которой видишь сначала только корешок на полке, потом обложку, а затем слово за словом, страница за страницей... - весь немалый объем его смыслов раскрывался постепенно, непросто, потребовал многих размышлений, изучения истории военных действий во время Второй Мировой войны на Тихом океане, документов о японских концлагерях, исследования японского характера, их социальной и индивидуальной психологии, а также некоторых аспектов жизни закрытых английских привилегированных школ для мальчиков.
И раскрылась музыка Сакамото с ее паузами, содержащими миры и непредсказуемой гармонией японской сути и европейской формы.
И тогда, естественно, встал вопрос, а что это за Книга, по которой снят Фильм?
И оказалось, что Книга - прекрасна. И что в ней есть основополагающие, на мой взгляд, решающие эпизоды в судьбе Селльерса, которые в Фильм не вошли по причине, видимо, того, что Осиме-сэнсэю были важны другие аспекты. Разумеется, Осиму интересовали прежде всего японцы. Нагиса Осима взял роман ван дер Поста за основу сценария своего фильма, потому что, по его мнению Пост, как никакой другой западный писатель, смог понять характер японцев. Из фильма в фильм важнейшим объектом исследования Осимы была Япония и в особенности японская душа и то разрушительное действие, которое на нее оказали столетия феодализма и позднее Вторая мировая война. Он сказал однажды, что целью его фильмов является "заставить японцев посмотреть в зеркало". Осима подчеркнул и сделал более выпуклым образ Ёнои, который в книге дан лишь пунктиром (но каким! Яркий характер, благородство и необъяснимая страсть в Селльерсу видны и там) и значительно сократил бэкграунд Селльерса, оставив лишь вину и перфекционизм.
А ведь были у Джека два невероятных по силе инсайта, прозрения, перевернувшие его жизнь, выстраданные мучительной утратой целостности личности - первый в Палестине после предательства брата и второй, когда уже получил прощение у брата, но прежде того - у Неба и у самого себя (Иисус в видении Джека говорит ему - пойди и помирись с братом, как и я принял с любовью необходимость для Меня и Отца в тебе - Иуде)
Второй инсайт связан с очень глубоким пониманием сущности человеческой жизни. Пост называет это awareness - осознанностью. Верность этой осознанности внутреннего, интимного бытия человека, его истинной природе, которая соединяет его с Христом и с природой Универсума - это каждую секунду переступание границы привычного и знаемого и проникновение и расширение себя в бесконечное незнаемое. Это ежесекундная свежесть и ясность ума, свободного от жестких границ и обусловленности косным социумом и собственными стереотипами - вот так понимает Пост любовь. Ибо именно из любви совершает Джек свой поступок-"жертвоприношение". Пишу в кавычках, потому что там, мне кажется, множество мотивов переплелось. И невозможность стоять в стороне, когда под угрозой невинный и слабый (потому что был брат...) и невозможность допустить, чтобы между истиной смерти и им самим встало хоть что-то несовершенное... И самое главное - он был вдохновенн в этот момент. Это был бы акт чистой любви и свободы, если бы не те мотивы, о которых только что сказано. Но nobody's perfect, как бы Джеку этого ни хотелось. Так что мне хочется сказать, что, в первом приближении, это и был акт чистой любви. Не к Ёнои, разумеется. А той любви, исходя из которой действовал Иисус.
А еще в Книге присутствует более развернутое повествование о Харе, о его погруженности в мифически-бессознательное прошлое Японии и о его победе, одержанной при видимом полном поражении. И о Лоренсе, который, пережив жестокие пытки, обнаруживает единственную для себя возможность продолжения собственной жизни - в прощении.
И еще о Лоренсе, о том, как он во время начала оккупации Явы японцами получает от командования самоубийственное задание, обреченный на смерть (а он не Хара, который от войны не видит никакого другого исхода, кроме собственной смерти, Лоренс надеется выжить) и обретает силы жить и воевать и побеждать и выживать в долгие годы страшного плена - благодаря встрече с женщиной-квинтэссенцией женщины. Она говорит: вы, мужчины, побеждаете смерть смертью, как в буше Австралии побеждают встречным огнем. Но суть женщины в том, чтобы ответить на вызов смерти - новой жизнью. Образ этой безымянной женщины поддерживал и спасал Лоренса, в самые тяжелые моменты наполняя его сердце неизъяснимой сладостью и блаженством.
Так что Книга требовала перевода, просилась в русскоязычное пространство, особенно теперь, в непростое время военных конфликтов, основанных на невежестве одних и умелом манипулировании человеческими страстями других.
Говорится, что то, что делается истинно, делается легко. Так легко и быстро собрались деньги на печать, так все произошло как бы само собой, что от момента объявления начала краудфандинга до получения тиража из типографии прошло 1,5 месяца. И прошел бы всего ровно один месяц, если бы не две недели январских каникул, когда оригинал-макет просто пролежал в типографии в ожидании, когда она заработает.
В любые времена драгоценна будет эта Книга, пока человек гнется под тяжестью навязываемых извне ложных стереотипов. Пока не прощает и не понимает другого, отличного от него самого. Пока отворачивается от любви и чуткой нежности к самому близкому и родному. Пока не движется от сезона к сезону своей жизни подобно небу, сменяющему свои краски непрестанно, пока не посвящает всей своей жизни высшей охоте - на Большую Белую Птицу Истины.
