Окончание "романа". Ну наконец-то.
Начало
Продолжение I
Продолжение II
Продолжение III
21-е июня
Наташа едет встречать Ника в аэропорт. Начали выходить люди, которые прилетели его рейсом. Ника нет и нет. Вот вышли последние. Наташа бежит к представителям компании, объясняет ситуацию. Те сообщают, что Ника на самолёте не было. Наташа звонит в гостиницу, где он останавливался. Там говорят, что Ник выписался, как и было запланировано, заказал такси в аэропорт и уехал; больше они ничего не знают. Наташа запрашивает все компании, которые летают из Амстердама. У Ника нет обратного билета на самолёт. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Наташа идёт в полицию. Там обещают связаться с полицией Амстердама.
Обессиленная, плачущая Наташа возвращается домой. Уже в дверях она слышит звонок и бросается к телефону, думая, что это Ник. Звонит Шпиковский.
- Я целый день пытаюсь до тебя дозвониться!
- Мне сейчас не до того...
- До того, до того - Гарфвайт....
- Ник... - перебила его Наташа
- Что Ник? - Шпиковский, кажется, в первый раз сделал паузу.
- Не прилетел на самолёте. Уехал из гостиницы в аэропорт, и никуда не прилетел. И в базе данных его нет - он не менял билет. Ощущение, что он вообще не попал в аэропорт. Я в панике...
- Ты заявила в полицию?
- Да... обещали позвонить.
- Сообщи мне как только что-то узнаешь.
- Да, конечно.... А, так что с Гарфвайтом?
- Он повесился.
- Ой...
- Письмо мне написал. Прочесть?
- Да, конечно....
22-е июня
Шпиковский приносит письмо судье, и судебный процесс немедленно останавливается. В письме Гарфвайт рассказывает, что лаборатории в последние годы всё труднее и труднее было получать гранты. Правительство сократило расходы на медицинские исследования чтобы сбалансировать бюджет, и многие проекты были урезаны. Он крутился как белка в колесе, пытаясь раздобыть деньги, сохранить лабораторию, никого не увольнять. Тем не менее, если бы пришлось кого-то выгнать, Суньята была бы первой, и она прекрасно это понимала. Она была в Америке по рабочей визе, и сокращение не сулило ей ничего хорошего. Гарфвайт был уверен, что она ищет работу и ходит на интервью в разные компании - и не мешал ей.
Неожиданно прошлой зимой на связь с ним вышла некая Мэри Доул из крупнейшего фармацевтического концерна страны (давайте назовём его тут ФармаКьюр) и сказала, что её компания очень заинтересована в работе Суньяты. Они готовы покрыть все расходы на её исследования, плюс анонимно пожертвовать лаборатории приличную сумму денег, которая позволит Гарфвайту расслабиться и не беспокоиться о будущем научной работы его подопечных. Выставлялось всего два условия: Гарфвайт не трогает Суньяту и не мешает ей, и всё держится в полном секрете. Конечно, всё это было не слишком этично, да и странно - почему бы им просто не нанять Суньяту к себе? С другой стороны, ничего страшного в происходящем Гарфвайт не видел - эксперимент Суньяты явно не удался, если там и была надежда, что-то такое, что видели специалисты из ФармаКьюр, то пусть они за это и платят. В конце концов, грант у Суньяты закончится, другой, скорее всего, не дадут, и в лаборатории ей делать будет нечего. А так, может, толк будет... Цель-то ведь у всех одна - найти лекарство от рака. Наука проиграть не может. Короче, поколебавшись, Гарфвайт согласился.
Его несколько удивлял тот факт, что Суньята совершенно перестала работать. Она была когда-то амбициозной учёной, рвалась в науку, а тут вдруг потеряла ко всему интерес. За что ей, интересно, деньги платили? Тем не менее, деньги от анонимного благодетеля лаборатория получила, и Гарфвайт мог, наконец, расслабиться. Он решил не задавать лишних вопросов. Возможно, они купили у неё право на исследования её лекарства и попросили не мешать - кто их там знает, фармагигантов?
Когда стали умирать женщины, Гарфвайт вначале никак не связал это с Суньятой и её проектом. Он вообще ничего не заподозрил. Когда Наташа с Ником возмутились, что их не допустили к больной, не говоря уже о вскрытии, ему это тоже не понравилось. Потом ситуация повторилась, и он попробовал сам позвонить больницу, но ничего не вышло. После третьего случая Гарфвайт рассвирипел не на шутку, хоть и не показал виду. Наташин прокет привлёк общественное внимание к лаборатории, к необходимости дальнейших исследований в медицине, даже повлиял на бюджетные слушания в Конгрессе. Что-то явно не так было с имплантами, но нужно же было выяснить что! Наташу не имели права не допускать к пациенткам. Гарфвайт начал звонить начальству больницы и морга и качать права, обещая подключить президента университета, прессу, и Бог знает что ещё. В больнице обещали рассмотреть ситуацию.
На следующий день ему позвонила Мэри Доул и вежливо сказала, что если он будет лезть не в своё дело, то денег от ФармаКьюр ему не видать, и что он, понятное дело, сам во всём этом замешан по уши, не надо притворяться чистеньким. Гарфвайт растерялся, он даже ещё не до конца понял, в чём дело. Единственное, в чём он был замешан, так это в некой профессиональной нечистоплотности в отношении карьеры Суньяты. Какая связь с имплантом и смертями? Мэри рассмеялась, предложила ему подумать и не делать глупостей, и повесила трубку. Он полез изучать детали экспериментов Суньяты и схватился за голову. Пациенткам явно вкалывали то, чем Суньята пыталась лечить мышей от рака. Те же симптомы. Гарфвайт запаниковал. Он организовал замену компьютера Суньяты на новый, под тем предлогом, что её старый не отвечал нуждам лаборатории, и сделал так, чтобы файлы при переносе пропали. Потом он вызвал к себе Суньяту и учинил ей допрос. Знает ли она, что творят её лекарства? Суньята только плакала. Смиверс и Доул обещали организовать ей гринкарту, дали денег... Смиверс говорил ей о любви и обещал жениться, но она ему уже не верила, он как-то охладел в последнее время. Гарфвайт не мог поверить своим ушам. Да она сама ведь страдала от этих гормонов - о том, как Суньяте крутит живот каждый месяц, как она не может толком работать пару дней, знала вся лаборатория! А то, что умирают здоровые молодые женщины - чьи-то жёны, дочери, матери - её не волнует? Суньята рыдала ещё горше, но толку от этого не было.
Гарфвайт запаниковал. Доказать, что он ничего не знал, было бы невозможно. Лаборатории, его детищу, грозило закрытие. Финансовая поддержка правительством медицинских исследований была бы под угрозой - от такого скандала все оправлялись бы очень долго. Гарфвайт позвонил Мэри и спросил, что нужно сделать, чтобы смерти прекратились. Очень просто - закрыть эксперимент. Впрочем, после всех смертей, это сделали и без него. Ему оставалось только молчать.
Потом Наташа впала в депрессию и ушла, про имплант все почти забыли, и Гарфвайт успокоился. Он разнервничался только когда Наташа, вернувшись, сказала вдруг что смерти закончились слишком внезапно, что уровень гормонов держится ещё почти три месяца, и странно, что ни на одну женщину это не повлияло. Гарфвайт подумал, что Наташа может начать расследование, опять возникнут проблемы... Он позвонил Мэри. Последовали ещё две смерти. Гарфвайт пошёл в лабораторию и лично уничтожил все компоненты и лекарства, с которыми работала Суньята. Но было поздно. Он чувствовал себя как загнанный зверь и не видел выхода. Тех, последних двух женщин, фактически убил он, и оправдания не было.
А потом на них подали в суд. Не только на Наташу, но и на всю лабораторию. Скоро вскроют сервер, найдут всю переписку, файлы Суньяты... Он не видит выхода. Лаборатории конец, его репутации конец... Значит, конец и ему. Он просит прощения у всех родственников погибших.
***
Доктор Смиверс немедленно арестован. При обыске в его офисе найдены остатки лекарства Суньяты.
Начинается поиск Мэри Доул. Выясняется, что женщина с таким именем никогда не работала в ФармаКьюр.
24-е июня
Наташе звонят из полиции. Судя по тому, что показали видеокамеры в амстердамском аэропорту, Ник сел в самолёт, отправлявшийся в Китай, причём явно под чужим именем. Знает ли Наташа что-нибудь про это?
Наташа в шоке. Ник ездил на конференции за границу минимум пару раз в год, проблем никогда не возникало. Она не знает, что и думать. А что говорят китайские службы?
А китайские службы ничего не говорят - отказались от какой бы то ни было кооперации.
27-е июня
Наташу вызывают в полицию, где ей прокручивают запись разговора Гарфвайта с «Мэри Доул». Узнаёт ли она голос? Нет. Наташе приходит в голову мысль - она просит полицейских позвонить Патриции. Та сразу узнаёт голос - это та самая женщина, которая звонила от Смиверса. Это она назначала встречи потенциальным жертвам.
На допросах Смиверс ничего нового не сообщает, но подтверждает версию Гарфвайта. Он оказался заядлым игроком в покер, проигрывающим огромные деньги, и «Мэри» обещала покрыть все долги - не только настоящие, но и будущие. Кто такая эта Мэри он и сам не знал. Шли бы деньги.
Во время очередного визита в полицейский участок Наташа спрашивает о прогрессе в расследовании убийства Тома. Да нет никакого прогресса. Одинокая женщина, живущая напротив, видела, как ночью к машине Тома кто-то подошёл, и собиралась уже звонить в полицию, решив, что машину угоняют, но мужчина скоро ушёл, оставив машину на месте, и она не стала никуда звонить - мало ли что, ещё выставишь себя идиоткой. Потом, когда машина взорвалась, она поняла, что мужчина подложил бомбу, но было уже поздно. Она узнала бы его, если бы увидела - машина стояла под фонарём - но описать затруднялась. Обычный такой мужчина, среднего роста и телосложения... Ей показали много фотографий преступников, но того мужчины среди них не было. На том дело и застопорилось.
Июль 2010-го года
События развиваются стремительно. Полиция отслеживает деньги, поступавшие на счёт Смиверса и лаборатории Гарфвайта. Следы ведут на самую верхушку ФармаКьюр. Несколько человек арестованы, акции компании стремительно падают, в прессе страшный скандал, женщины требуют восстановить эксперименты.
«Мэри Доул» оказывается Агнессой Мэк, известной преступницей с интернациональной репутацией, специализирующейся на отмывании денег, шантаже, «убирании» ненужных свидетелей. Судя по отпечаткам пальцев, Суньяту убила именно она. Возможно, Суньята грозилась пойти в полицию. Агнессу пытаются найти, но она сбежала уехала из страны. На неё объявляется международный розыск.
С Наташи официально сняты все обвинения. Комиссия начинает рассматривать вопрос о продолжении эксперимента.
Тем не менее, полиция продолжает расследование. Остаётся слишком много вопросов. Кто разгромил лабораторию в начале эксперимента? Мэк такими вещами не занималась, ФармаКьюр разгром не заказывала. Убийство Тома не раскрыто, и, опять же, ФармаКьюр никак с этим не связана - их план был уничтожить файлы Смиверса настолько, что никакой Том не смог бы их восстановить . Вообще непонятно, куда пропал Ник. Теория, что он был как-то связан с убийствами женщин, отвергнута. Смиверс отрицает, что вступал с ним в какой-либо контакт, Гарфвайт вообще не упоминал его в письме, и в квартире Ника не найдено никакой инкриминирующей информации.
Октябрь 2010-го года
Рассмотрев все факты, специальная комиссия, состоящая из медиков и фармакологов, приходит к выводу, что смерть женщин была преднамеренной, вызванной введением им препарата Суньяты доктором Смиверсом. Имплант официально признают непричастным ни к одной смерти. Комиссия постановляет, что эксперименты могут начаться заново, но предупреждает, что специалисты должны убедиться в безопасности импланта. Они будут лично наблюдать за экспериментами. Начать снова предлагают с небольшой, ограниченной группы женщин, и лишь постепенно увеличивать масштабы опытов. Тестирование займёт минимум несколько лет. Но лучше так, чем...
Наташа набирает новую группу добровольцев и приступает к опытам.
Февраль 2011-го года
У Наташи в доме раздаётся телефонный звонок. Это сотрудница из лаборатории.
- Наташа, включи телевизор!
- Что случилось?
- Включи телевизор, я тебе говорю! CNN. Немедленно!
Наташа включает CNN и сначала ничего не может понять. Сенсация, сенсация! В Китае ввели обязательную установку импланта всем женщинам детородного возраста. Снимать имплант - чтобы забеременеть - можно только с разрешения специального врача и властей. Америкацы тестируют похожий имплант, но китайцы явно их опередили, слегка изменив формулу и структуру импланта - ровно настолько, чтобы не было проблем с международным патентом. В Китае гораздо легче и быстрее можно ввести в употребление новые лекарства - адвокаты не судят правительство и корпорации, а опыты можно проводить на огромном количестве человек. Судя по всему, они уже поставили имплант миллионам женщин, и пока что эксперимент проходит очень успешно, народ доволен. Китайцы планируют продавать импланты по всему миру - Европа уже сделала огромный заказ, Азия планирует сделать то же самое. Когда американские импланты выйдут на рынок, он будет уже насыщен китайской продукцией. Китайцы выиграли очередной раунд игры в глобализацию.
Последние пять минут репортажа Наташа сидит, тупо уставившись в экран. По телевизору показывают китайских учёных, разработавших имплант. Они что-то объясняют с подиума. Рядом стоит Ник и широко улыбается.
2050-й год
Бабушка и внучка давно сошли с чердака и сидят на кухне. Бабушка делает паузу в рассказе.
- Бабуль, а дальше-то что было? - отвлекает её от грустных мыслей внучка.
- Да ничего. Наш имплант вышел на рынок через пару лет. Процесс ускорили, конечно, после успеха Китая. Скоро стало ясно, что китайский имплант немного лучше, и все стали покупать его. Американские компании, поставившие на наш имплант, разорились. Ну, это ты знаешь - жуткая рецессия 12-14 годов, упадок фармакологической промышленности, снижение затрат на исследования... Фактически, Китай стал лидером в медицине и фармакологии. Мы только недавно снова их догнали. - Наташа долго смотрит в окно.
- А что же Ник? - осторожно спрашивает внучка.
- Ник... Ник во всём хотел быть первым, мой успех не давал ему покоя, бесил. Он не готов быть второй скрипкой. Ну, это я уже потом поняла. Думаю, что лабораторию разгромил он - больше было некому. Потом ему пришла в голову мысль, как улучшить имплант, но он не стал ею со мной делиться, а ждал удобного момента, надеясь, что что-то придумает и сможет выкарабкаться из моей тени. Когда начались убийства, он мне подыгрывал, даже помогал - он понял, что имплант мешает не ему одному, что в продукцию он скоро запущен не будет. Это был его шанс. На следующей конференции он подошёл к представителям Китая и выдал им свою идею. Они предложили ему на них работать. Несколько месяцев он готовился, передавал им документацию - я же ничего от него не скрывала, все бумаги лежали у меня в открытом доступе на столе - а потом уехал, как только смог. Ему сделали фальшивый паспорт. Он там у них героем был, ему огромные деньги заплатили.
- А ты его с тех пор не видела?
- Видела один раз на симпозиуме в Австралии. Лет через пятнадцать. Сама подошла. Он стоит, улыбается вежливо. Я спросила только одну вещь: зачем он убил Тома.
- А откуда ты знаешь, что это он убил Тома, - перебивает внучка.
- Его женщина опознала по телевизору. Сама позвонила в полицию. Вот этот, говорит, что сейчас с китайцами стоит - это он бомбу подложил!
- Он отрицал это тогда, в Австралии?
- Нет, зачем, я же не для полиции спросила. Просто хотела знать. Он сказал, что Том видел, как он - Ник - копировал файлы Суньяты с компьютера. Ник не хотел отдавать мне файлы, справедливо полагая, что я пойду с ними в полицию. Он придумал историю, что их кто-то спугнул, и он не успел сделать копии. Потом, Тома вызвали восстановить файлы Смиверса... Ник думал, что у него получится. Короче, Том ему мешал.
- Я не поняла, чему он мешал?
- Нику нужно было время. Чтобы вся эта бодяга тянулась, эксперимент провалился, опыты закрыли, чтобы правда не была обнаружена как можно дольше. Он фактически был на стороне ФармаКьюр, ни разу не вступив с ними в контакт. Он саботировал расследование со своей стороны, играя роль моего помошника. Хорошо играя.
- А где он сейчас?
- Его давно уже нет с нами, - Наташа не может сдержать улыбку. - Его застрелили в собственном доме в 30-м году. То ли наши подослали кого-то, то ли китайцам своим не угодил. Он так и не женился, всегда был один. Что-то его грызло, наверное. Он уже тогда, на симпозиуме, не очень хорошо выглядел. Да чёрт с ним.
- Ты ему завидовала?
- Нет, никогда. Даже не ненавидела. Так, презирала слегка.
Наташа встаёт.
- Ладно, пошли спать. Поздно уже. Заболталась я.
- У этой истории грустный конец, - вздыхает внучка.
- Почему, - улыбается бабушка, - миллиарды женщин освободились от гнёта гормонов, прокладок, тампонов, противозачаточных средств... Женщины выиграли. А бизнес - бизнес выкарабкался уже. Куда они денутся.
Продолжение I
Продолжение II
Продолжение III
21-е июня
Наташа едет встречать Ника в аэропорт. Начали выходить люди, которые прилетели его рейсом. Ника нет и нет. Вот вышли последние. Наташа бежит к представителям компании, объясняет ситуацию. Те сообщают, что Ника на самолёте не было. Наташа звонит в гостиницу, где он останавливался. Там говорят, что Ник выписался, как и было запланировано, заказал такси в аэропорт и уехал; больше они ничего не знают. Наташа запрашивает все компании, которые летают из Амстердама. У Ника нет обратного билета на самолёт. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Наташа идёт в полицию. Там обещают связаться с полицией Амстердама.
Обессиленная, плачущая Наташа возвращается домой. Уже в дверях она слышит звонок и бросается к телефону, думая, что это Ник. Звонит Шпиковский.
- Я целый день пытаюсь до тебя дозвониться!
- Мне сейчас не до того...
- До того, до того - Гарфвайт....
- Ник... - перебила его Наташа
- Что Ник? - Шпиковский, кажется, в первый раз сделал паузу.
- Не прилетел на самолёте. Уехал из гостиницы в аэропорт, и никуда не прилетел. И в базе данных его нет - он не менял билет. Ощущение, что он вообще не попал в аэропорт. Я в панике...
- Ты заявила в полицию?
- Да... обещали позвонить.
- Сообщи мне как только что-то узнаешь.
- Да, конечно.... А, так что с Гарфвайтом?
- Он повесился.
- Ой...
- Письмо мне написал. Прочесть?
- Да, конечно....
22-е июня
Шпиковский приносит письмо судье, и судебный процесс немедленно останавливается. В письме Гарфвайт рассказывает, что лаборатории в последние годы всё труднее и труднее было получать гранты. Правительство сократило расходы на медицинские исследования чтобы сбалансировать бюджет, и многие проекты были урезаны. Он крутился как белка в колесе, пытаясь раздобыть деньги, сохранить лабораторию, никого не увольнять. Тем не менее, если бы пришлось кого-то выгнать, Суньята была бы первой, и она прекрасно это понимала. Она была в Америке по рабочей визе, и сокращение не сулило ей ничего хорошего. Гарфвайт был уверен, что она ищет работу и ходит на интервью в разные компании - и не мешал ей.
Неожиданно прошлой зимой на связь с ним вышла некая Мэри Доул из крупнейшего фармацевтического концерна страны (давайте назовём его тут ФармаКьюр) и сказала, что её компания очень заинтересована в работе Суньяты. Они готовы покрыть все расходы на её исследования, плюс анонимно пожертвовать лаборатории приличную сумму денег, которая позволит Гарфвайту расслабиться и не беспокоиться о будущем научной работы его подопечных. Выставлялось всего два условия: Гарфвайт не трогает Суньяту и не мешает ей, и всё держится в полном секрете. Конечно, всё это было не слишком этично, да и странно - почему бы им просто не нанять Суньяту к себе? С другой стороны, ничего страшного в происходящем Гарфвайт не видел - эксперимент Суньяты явно не удался, если там и была надежда, что-то такое, что видели специалисты из ФармаКьюр, то пусть они за это и платят. В конце концов, грант у Суньяты закончится, другой, скорее всего, не дадут, и в лаборатории ей делать будет нечего. А так, может, толк будет... Цель-то ведь у всех одна - найти лекарство от рака. Наука проиграть не может. Короче, поколебавшись, Гарфвайт согласился.
Его несколько удивлял тот факт, что Суньята совершенно перестала работать. Она была когда-то амбициозной учёной, рвалась в науку, а тут вдруг потеряла ко всему интерес. За что ей, интересно, деньги платили? Тем не менее, деньги от анонимного благодетеля лаборатория получила, и Гарфвайт мог, наконец, расслабиться. Он решил не задавать лишних вопросов. Возможно, они купили у неё право на исследования её лекарства и попросили не мешать - кто их там знает, фармагигантов?
Когда стали умирать женщины, Гарфвайт вначале никак не связал это с Суньятой и её проектом. Он вообще ничего не заподозрил. Когда Наташа с Ником возмутились, что их не допустили к больной, не говоря уже о вскрытии, ему это тоже не понравилось. Потом ситуация повторилась, и он попробовал сам позвонить больницу, но ничего не вышло. После третьего случая Гарфвайт рассвирипел не на шутку, хоть и не показал виду. Наташин прокет привлёк общественное внимание к лаборатории, к необходимости дальнейших исследований в медицине, даже повлиял на бюджетные слушания в Конгрессе. Что-то явно не так было с имплантами, но нужно же было выяснить что! Наташу не имели права не допускать к пациенткам. Гарфвайт начал звонить начальству больницы и морга и качать права, обещая подключить президента университета, прессу, и Бог знает что ещё. В больнице обещали рассмотреть ситуацию.
На следующий день ему позвонила Мэри Доул и вежливо сказала, что если он будет лезть не в своё дело, то денег от ФармаКьюр ему не видать, и что он, понятное дело, сам во всём этом замешан по уши, не надо притворяться чистеньким. Гарфвайт растерялся, он даже ещё не до конца понял, в чём дело. Единственное, в чём он был замешан, так это в некой профессиональной нечистоплотности в отношении карьеры Суньяты. Какая связь с имплантом и смертями? Мэри рассмеялась, предложила ему подумать и не делать глупостей, и повесила трубку. Он полез изучать детали экспериментов Суньяты и схватился за голову. Пациенткам явно вкалывали то, чем Суньята пыталась лечить мышей от рака. Те же симптомы. Гарфвайт запаниковал. Он организовал замену компьютера Суньяты на новый, под тем предлогом, что её старый не отвечал нуждам лаборатории, и сделал так, чтобы файлы при переносе пропали. Потом он вызвал к себе Суньяту и учинил ей допрос. Знает ли она, что творят её лекарства? Суньята только плакала. Смиверс и Доул обещали организовать ей гринкарту, дали денег... Смиверс говорил ей о любви и обещал жениться, но она ему уже не верила, он как-то охладел в последнее время. Гарфвайт не мог поверить своим ушам. Да она сама ведь страдала от этих гормонов - о том, как Суньяте крутит живот каждый месяц, как она не может толком работать пару дней, знала вся лаборатория! А то, что умирают здоровые молодые женщины - чьи-то жёны, дочери, матери - её не волнует? Суньята рыдала ещё горше, но толку от этого не было.
Гарфвайт запаниковал. Доказать, что он ничего не знал, было бы невозможно. Лаборатории, его детищу, грозило закрытие. Финансовая поддержка правительством медицинских исследований была бы под угрозой - от такого скандала все оправлялись бы очень долго. Гарфвайт позвонил Мэри и спросил, что нужно сделать, чтобы смерти прекратились. Очень просто - закрыть эксперимент. Впрочем, после всех смертей, это сделали и без него. Ему оставалось только молчать.
Потом Наташа впала в депрессию и ушла, про имплант все почти забыли, и Гарфвайт успокоился. Он разнервничался только когда Наташа, вернувшись, сказала вдруг что смерти закончились слишком внезапно, что уровень гормонов держится ещё почти три месяца, и странно, что ни на одну женщину это не повлияло. Гарфвайт подумал, что Наташа может начать расследование, опять возникнут проблемы... Он позвонил Мэри. Последовали ещё две смерти. Гарфвайт пошёл в лабораторию и лично уничтожил все компоненты и лекарства, с которыми работала Суньята. Но было поздно. Он чувствовал себя как загнанный зверь и не видел выхода. Тех, последних двух женщин, фактически убил он, и оправдания не было.
А потом на них подали в суд. Не только на Наташу, но и на всю лабораторию. Скоро вскроют сервер, найдут всю переписку, файлы Суньяты... Он не видит выхода. Лаборатории конец, его репутации конец... Значит, конец и ему. Он просит прощения у всех родственников погибших.
***
Доктор Смиверс немедленно арестован. При обыске в его офисе найдены остатки лекарства Суньяты.
Начинается поиск Мэри Доул. Выясняется, что женщина с таким именем никогда не работала в ФармаКьюр.
24-е июня
Наташе звонят из полиции. Судя по тому, что показали видеокамеры в амстердамском аэропорту, Ник сел в самолёт, отправлявшийся в Китай, причём явно под чужим именем. Знает ли Наташа что-нибудь про это?
Наташа в шоке. Ник ездил на конференции за границу минимум пару раз в год, проблем никогда не возникало. Она не знает, что и думать. А что говорят китайские службы?
А китайские службы ничего не говорят - отказались от какой бы то ни было кооперации.
27-е июня
Наташу вызывают в полицию, где ей прокручивают запись разговора Гарфвайта с «Мэри Доул». Узнаёт ли она голос? Нет. Наташе приходит в голову мысль - она просит полицейских позвонить Патриции. Та сразу узнаёт голос - это та самая женщина, которая звонила от Смиверса. Это она назначала встречи потенциальным жертвам.
На допросах Смиверс ничего нового не сообщает, но подтверждает версию Гарфвайта. Он оказался заядлым игроком в покер, проигрывающим огромные деньги, и «Мэри» обещала покрыть все долги - не только настоящие, но и будущие. Кто такая эта Мэри он и сам не знал. Шли бы деньги.
Во время очередного визита в полицейский участок Наташа спрашивает о прогрессе в расследовании убийства Тома. Да нет никакого прогресса. Одинокая женщина, живущая напротив, видела, как ночью к машине Тома кто-то подошёл, и собиралась уже звонить в полицию, решив, что машину угоняют, но мужчина скоро ушёл, оставив машину на месте, и она не стала никуда звонить - мало ли что, ещё выставишь себя идиоткой. Потом, когда машина взорвалась, она поняла, что мужчина подложил бомбу, но было уже поздно. Она узнала бы его, если бы увидела - машина стояла под фонарём - но описать затруднялась. Обычный такой мужчина, среднего роста и телосложения... Ей показали много фотографий преступников, но того мужчины среди них не было. На том дело и застопорилось.
Июль 2010-го года
События развиваются стремительно. Полиция отслеживает деньги, поступавшие на счёт Смиверса и лаборатории Гарфвайта. Следы ведут на самую верхушку ФармаКьюр. Несколько человек арестованы, акции компании стремительно падают, в прессе страшный скандал, женщины требуют восстановить эксперименты.
«Мэри Доул» оказывается Агнессой Мэк, известной преступницей с интернациональной репутацией, специализирующейся на отмывании денег, шантаже, «убирании» ненужных свидетелей. Судя по отпечаткам пальцев, Суньяту убила именно она. Возможно, Суньята грозилась пойти в полицию. Агнессу пытаются найти, но она сбежала уехала из страны. На неё объявляется международный розыск.
С Наташи официально сняты все обвинения. Комиссия начинает рассматривать вопрос о продолжении эксперимента.
Тем не менее, полиция продолжает расследование. Остаётся слишком много вопросов. Кто разгромил лабораторию в начале эксперимента? Мэк такими вещами не занималась, ФармаКьюр разгром не заказывала. Убийство Тома не раскрыто, и, опять же, ФармаКьюр никак с этим не связана - их план был уничтожить файлы Смиверса настолько, что никакой Том не смог бы их восстановить . Вообще непонятно, куда пропал Ник. Теория, что он был как-то связан с убийствами женщин, отвергнута. Смиверс отрицает, что вступал с ним в какой-либо контакт, Гарфвайт вообще не упоминал его в письме, и в квартире Ника не найдено никакой инкриминирующей информации.
Октябрь 2010-го года
Рассмотрев все факты, специальная комиссия, состоящая из медиков и фармакологов, приходит к выводу, что смерть женщин была преднамеренной, вызванной введением им препарата Суньяты доктором Смиверсом. Имплант официально признают непричастным ни к одной смерти. Комиссия постановляет, что эксперименты могут начаться заново, но предупреждает, что специалисты должны убедиться в безопасности импланта. Они будут лично наблюдать за экспериментами. Начать снова предлагают с небольшой, ограниченной группы женщин, и лишь постепенно увеличивать масштабы опытов. Тестирование займёт минимум несколько лет. Но лучше так, чем...
Наташа набирает новую группу добровольцев и приступает к опытам.
Февраль 2011-го года
У Наташи в доме раздаётся телефонный звонок. Это сотрудница из лаборатории.
- Наташа, включи телевизор!
- Что случилось?
- Включи телевизор, я тебе говорю! CNN. Немедленно!
Наташа включает CNN и сначала ничего не может понять. Сенсация, сенсация! В Китае ввели обязательную установку импланта всем женщинам детородного возраста. Снимать имплант - чтобы забеременеть - можно только с разрешения специального врача и властей. Америкацы тестируют похожий имплант, но китайцы явно их опередили, слегка изменив формулу и структуру импланта - ровно настолько, чтобы не было проблем с международным патентом. В Китае гораздо легче и быстрее можно ввести в употребление новые лекарства - адвокаты не судят правительство и корпорации, а опыты можно проводить на огромном количестве человек. Судя по всему, они уже поставили имплант миллионам женщин, и пока что эксперимент проходит очень успешно, народ доволен. Китайцы планируют продавать импланты по всему миру - Европа уже сделала огромный заказ, Азия планирует сделать то же самое. Когда американские импланты выйдут на рынок, он будет уже насыщен китайской продукцией. Китайцы выиграли очередной раунд игры в глобализацию.
Последние пять минут репортажа Наташа сидит, тупо уставившись в экран. По телевизору показывают китайских учёных, разработавших имплант. Они что-то объясняют с подиума. Рядом стоит Ник и широко улыбается.
2050-й год
Бабушка и внучка давно сошли с чердака и сидят на кухне. Бабушка делает паузу в рассказе.
- Бабуль, а дальше-то что было? - отвлекает её от грустных мыслей внучка.
- Да ничего. Наш имплант вышел на рынок через пару лет. Процесс ускорили, конечно, после успеха Китая. Скоро стало ясно, что китайский имплант немного лучше, и все стали покупать его. Американские компании, поставившие на наш имплант, разорились. Ну, это ты знаешь - жуткая рецессия 12-14 годов, упадок фармакологической промышленности, снижение затрат на исследования... Фактически, Китай стал лидером в медицине и фармакологии. Мы только недавно снова их догнали. - Наташа долго смотрит в окно.
- А что же Ник? - осторожно спрашивает внучка.
- Ник... Ник во всём хотел быть первым, мой успех не давал ему покоя, бесил. Он не готов быть второй скрипкой. Ну, это я уже потом поняла. Думаю, что лабораторию разгромил он - больше было некому. Потом ему пришла в голову мысль, как улучшить имплант, но он не стал ею со мной делиться, а ждал удобного момента, надеясь, что что-то придумает и сможет выкарабкаться из моей тени. Когда начались убийства, он мне подыгрывал, даже помогал - он понял, что имплант мешает не ему одному, что в продукцию он скоро запущен не будет. Это был его шанс. На следующей конференции он подошёл к представителям Китая и выдал им свою идею. Они предложили ему на них работать. Несколько месяцев он готовился, передавал им документацию - я же ничего от него не скрывала, все бумаги лежали у меня в открытом доступе на столе - а потом уехал, как только смог. Ему сделали фальшивый паспорт. Он там у них героем был, ему огромные деньги заплатили.
- А ты его с тех пор не видела?
- Видела один раз на симпозиуме в Австралии. Лет через пятнадцать. Сама подошла. Он стоит, улыбается вежливо. Я спросила только одну вещь: зачем он убил Тома.
- А откуда ты знаешь, что это он убил Тома, - перебивает внучка.
- Его женщина опознала по телевизору. Сама позвонила в полицию. Вот этот, говорит, что сейчас с китайцами стоит - это он бомбу подложил!
- Он отрицал это тогда, в Австралии?
- Нет, зачем, я же не для полиции спросила. Просто хотела знать. Он сказал, что Том видел, как он - Ник - копировал файлы Суньяты с компьютера. Ник не хотел отдавать мне файлы, справедливо полагая, что я пойду с ними в полицию. Он придумал историю, что их кто-то спугнул, и он не успел сделать копии. Потом, Тома вызвали восстановить файлы Смиверса... Ник думал, что у него получится. Короче, Том ему мешал.
- Я не поняла, чему он мешал?
- Нику нужно было время. Чтобы вся эта бодяга тянулась, эксперимент провалился, опыты закрыли, чтобы правда не была обнаружена как можно дольше. Он фактически был на стороне ФармаКьюр, ни разу не вступив с ними в контакт. Он саботировал расследование со своей стороны, играя роль моего помошника. Хорошо играя.
- А где он сейчас?
- Его давно уже нет с нами, - Наташа не может сдержать улыбку. - Его застрелили в собственном доме в 30-м году. То ли наши подослали кого-то, то ли китайцам своим не угодил. Он так и не женился, всегда был один. Что-то его грызло, наверное. Он уже тогда, на симпозиуме, не очень хорошо выглядел. Да чёрт с ним.
- Ты ему завидовала?
- Нет, никогда. Даже не ненавидела. Так, презирала слегка.
Наташа встаёт.
- Ладно, пошли спать. Поздно уже. Заболталась я.
- У этой истории грустный конец, - вздыхает внучка.
- Почему, - улыбается бабушка, - миллиарды женщин освободились от гнёта гормонов, прокладок, тампонов, противозачаточных средств... Женщины выиграли. А бизнес - бизнес выкарабкался уже. Куда они денутся.