Ну что, продолжим конспект ненаписанного романа Ле Карре?
Начало
Продолжение I
Продолжение II
По просьбе трудящихся, продолжаем. В прошлый раз мы остановились на том, что утром 6-го июня Том взорвался в своей машине. Давайте на секундочку отмотаем плёнку назад и послушаем разговор между Наташей и Ником вечером 5-го июня. А потом уже перенесёмся сразу в здание суда.
Обещаю в этот раз с окончанием не тянуть.
5-е июня, вечер
Наташа и Ник едут в машине в офис адвоката.
- Неужели эксперименты Суьяты никак нельзя представить на суде? - спрашивает Наташа.
- Как? Сказать, что я залез в компьютер к Гарфвайту и прочитал его файлы? Во-первых, судья не допустит, чтобы это даже упоминалось, а во-вторых, это будет конец моей академической карьеры.
- Как жалко, что у нас нету копии файлов... Обидно, что вас спугнули... Мы могли бы аккуратно вытереть флэшку, стереть все отпечатки пальцев, и откуда-нибудь анонимно себе отправить. Как будто нам это прислал неизвестный доброжелатель. - Наташа задумывается. - Слушай, у меня есть идея. Давай ты залезешь туда ещё раз и попробуешь скопировать эти файлы. Надеюсь, в этот раз вам ничего не помешает.
- Я же не могу туда влезть без Тома, - пожимает плечами Ник, - ты думаешь, он согласится бесплатно? У меня нет столько денег, Наташа.
- Ну, я уверена, что во второй раз он попросит меньше. Он же уже это делал, ему теперь легко вскрыть те же коды, разве нет? Ему и вскрывать-то толком ничего не надо.
- Да, но опасность-то та же...
- Ну, мы найдём деньги. Давай я с ним сама поговорю. У него наверняка есть девушка, и она, возможно, тоже страдает каждый месяц. Это в его интересах, это в интересах всех нас.
17-е июня, заседание суда
Адвокат допрашивает доктора Смиверса и интересуется, почему компьютерный вирус так «удобно» уничтожил все его документы и расписание встреч с пациентами как раз после того, как пришла повестка из суда. Смиверс пожимает плечами. Он не имеет никакого отношения к компьютерам. Спросите любого - он к ним вообще не подходит. Вирусы в наше время - обычное дело.
Адвокат интересуется, кого из погибших женщин он видел между моментом, когда установили имплант, и смертью. Смиверс уверяет, что только двух, причём задолго до смерти, и только потому, что у них уже был назначен ежегодный осмотр - за год до того.
Адвокат пытается его подловить, но безуспешно. Судья запрещает упоминание Суньяты - это не имеет отношения к делу, и у доктора алиби.
Наташа возвращается домой в очень плохом настроении. Ничего хорошего этот процесс не обещает. Убийц Суньяты и Тома так и не нашли, файлы Гарфвайта скопировать не удалось, а тут ещё Ник уехал на симпозиум в Амстердам. Неудачно, конечно, но он туда больше полугода собирался, и Наташа сама выпихнула его из дома - нечего ради неё создавать себе проблемы, у Ника своя карьера, да и не решит эта неделя ничего.
Наташа не может сидеть дома, её одолевает депрессия. Она садится в машину и едет в лабораторию - поработать, отвлечься. В лаборатории на её автоответчике горит лампочка. Звонила некая Патриция, одна из первых женщин, которой установили имплант. Наташа хорошо её помнит, перезванивает. Патриция хочет встретиться - чем скорее, тем лучше. Наташа предлагает пойти вместе поужинать.
В кафе Патриция сообщает Наташе, что смотрела сегодня её судебный процесс по телевизору и поразилась тому, что сказал Смиверс. Патриция тоже его пациентка - Смиверс практикует в их районе уже двадцать лет и лечит очень многих. В феврале Патриции позвонили из офиса доктора. Где-то в конце марта или начале апреля - она уже не помнит - у неё был назначен ежегодный осмотр у врача. Секретарша сказала, что в тот день доктор занят, у него конференция, и просила перенести визит. Предлагала несколько вариантов в следующие две недели. Но Патриция уезжала в командировку и отказалась, сказав, что перезвонит, когда вернётся. Совершенно случайно, болтая в тот день с подругой по телефону, она упоминула про это неудобство. Как ни странно, её подруге, Гэйл, которой тоже поставили имплант, и которая была пациенткой другого врача из той же практики, позвонили в этот же день и сказали, что её врач уезжает на конференцию, и вместсо него принять её сможет доктор Смиверс, в следующие две недели. Дни конференций двух врачей явно не совпадали - у Гэйл изначальный визит к врачу был назначен на самые первые числа марта. Женщины решили, что это просто совпадение, да и мало ли конференций устраивают для врачей. Гэйл, в отличие от Патриции, на смету дат согласилась - она хорошо знала доктора Смиверса - он часто замещал её врача, когда она была беременна. Гэйл была одной из погибших женщин. Естественно, визит к врачу Патриция с её смертью не связала никак, поверив, что дело в имплантах. Сегодня на суде доктор Смиверс упомянул двух женщин, которые приходили к нему незадолго до смерти. Гэйл среди них не было.
Наташа спрашивает, согласна ли Патриция повторить то же самое в суде. Да, она согласна - ей так хорошо было, пока имплант стоял, а теперь всё вернулось на круги своя. Патриция хочет докопаться до истины.
Наташа звонит своему адвокату, Шпиковскому.
18-е июня
Патриция выступает в суде и производит приятное впечатление на присяжных. Тем не менее, Смиверс не особенно смущается. Он действительно иногда замещает своих коллег, но, поскольку это не его пациенты, он плохо помнит их визиты. Он допускает, что видел Гэйл пол года назад, но не уверен - забыл. Про конференцию в марте он вообще ничего не знает - не было никакой конференции. Он не уверен, что Патриция говорит правду. В суд вызывают секретаршу Смиверса. Нет, никакой конференции не было, и никому она не звонила. В офисе их всего двое - второй секретарь вообще мужчина. Она могла поменять визит Гаэйл - давно было, не помнит, но она точно не обзванивала никого в феврале, поскольку в марте не было никакой конференции.
Патриция клянётся, что говорит правду, но что ей звонила явно не эта секретарша. Другой голос. Но больше секретарш в офисе нет! Она не знает. Может, кто-то заболел и вызвали временную помошницу. Нет, никаких временных работников в офисе в это время не было. Полиция просматривает список телефонных разговоров Патриции - из офиса доктора ей никто не звонил.
20-е июня
Шпиковский один за одним вызывает свидетелей - лаборантов, учёных, сотрудников Наташи и Суньяты. Складывается интересная картина - Суньята работала над препаратом для лечения рака матки, о чём знали абсолютно все. Потом эксперименты застопорились - препарат вызывал опасное разжижение крови у мышей. На очередном собрании коллектива Гарфвайт прилюдно отчитал Суньяту - её грант заканчивалася, результатов по-прежнему не было. Две сотрудницы, помогавшие Суньяте в экспериментах подтвердили, что несколько лабораторных мышек истекли кровью на их глазах. Так же было известно, что за последний год Суньята ни над чем серьёзным не работала. Все были слишком заняты, чтобы обращать на это внимание, к тому же Наташа с её имплантом поглотила умы лаборатории. Суньяту никто не трогал. Гарфвайт её толком не замечал.
Адвокат показывает присяжным фотографию Суньяты со Смиверсом. Мать Суньяты подтверждает, что они встречались, хотя в последнее время много ссорились, и дочь часто плакала. Шпиковский вопрошает присутствующих, не слишком ли в этой истории много старнных совпадений и неувязок? Судья приказывает вскрыть серверы лаборатории и найти все файлы, документы, и переписку между Суньятой и Гарфвайтом. Гарфвайт должен предстать перед судом как свидетель через два дня и объяснить ситуацию.
21-е июня
Шпиковский получает на своё имя заказное письмо от Гарфвайта, которое начинается словами, «Когда вы прочтёте это письмо, меня уже не будет.»
Продолжение I
Продолжение II
По просьбе трудящихся, продолжаем. В прошлый раз мы остановились на том, что утром 6-го июня Том взорвался в своей машине. Давайте на секундочку отмотаем плёнку назад и послушаем разговор между Наташей и Ником вечером 5-го июня. А потом уже перенесёмся сразу в здание суда.
Обещаю в этот раз с окончанием не тянуть.
5-е июня, вечер
Наташа и Ник едут в машине в офис адвоката.
- Неужели эксперименты Суьяты никак нельзя представить на суде? - спрашивает Наташа.
- Как? Сказать, что я залез в компьютер к Гарфвайту и прочитал его файлы? Во-первых, судья не допустит, чтобы это даже упоминалось, а во-вторых, это будет конец моей академической карьеры.
- Как жалко, что у нас нету копии файлов... Обидно, что вас спугнули... Мы могли бы аккуратно вытереть флэшку, стереть все отпечатки пальцев, и откуда-нибудь анонимно себе отправить. Как будто нам это прислал неизвестный доброжелатель. - Наташа задумывается. - Слушай, у меня есть идея. Давай ты залезешь туда ещё раз и попробуешь скопировать эти файлы. Надеюсь, в этот раз вам ничего не помешает.
- Я же не могу туда влезть без Тома, - пожимает плечами Ник, - ты думаешь, он согласится бесплатно? У меня нет столько денег, Наташа.
- Ну, я уверена, что во второй раз он попросит меньше. Он же уже это делал, ему теперь легко вскрыть те же коды, разве нет? Ему и вскрывать-то толком ничего не надо.
- Да, но опасность-то та же...
- Ну, мы найдём деньги. Давай я с ним сама поговорю. У него наверняка есть девушка, и она, возможно, тоже страдает каждый месяц. Это в его интересах, это в интересах всех нас.
17-е июня, заседание суда
Адвокат допрашивает доктора Смиверса и интересуется, почему компьютерный вирус так «удобно» уничтожил все его документы и расписание встреч с пациентами как раз после того, как пришла повестка из суда. Смиверс пожимает плечами. Он не имеет никакого отношения к компьютерам. Спросите любого - он к ним вообще не подходит. Вирусы в наше время - обычное дело.
Адвокат интересуется, кого из погибших женщин он видел между моментом, когда установили имплант, и смертью. Смиверс уверяет, что только двух, причём задолго до смерти, и только потому, что у них уже был назначен ежегодный осмотр - за год до того.
Адвокат пытается его подловить, но безуспешно. Судья запрещает упоминание Суньяты - это не имеет отношения к делу, и у доктора алиби.
Наташа возвращается домой в очень плохом настроении. Ничего хорошего этот процесс не обещает. Убийц Суньяты и Тома так и не нашли, файлы Гарфвайта скопировать не удалось, а тут ещё Ник уехал на симпозиум в Амстердам. Неудачно, конечно, но он туда больше полугода собирался, и Наташа сама выпихнула его из дома - нечего ради неё создавать себе проблемы, у Ника своя карьера, да и не решит эта неделя ничего.
Наташа не может сидеть дома, её одолевает депрессия. Она садится в машину и едет в лабораторию - поработать, отвлечься. В лаборатории на её автоответчике горит лампочка. Звонила некая Патриция, одна из первых женщин, которой установили имплант. Наташа хорошо её помнит, перезванивает. Патриция хочет встретиться - чем скорее, тем лучше. Наташа предлагает пойти вместе поужинать.
В кафе Патриция сообщает Наташе, что смотрела сегодня её судебный процесс по телевизору и поразилась тому, что сказал Смиверс. Патриция тоже его пациентка - Смиверс практикует в их районе уже двадцать лет и лечит очень многих. В феврале Патриции позвонили из офиса доктора. Где-то в конце марта или начале апреля - она уже не помнит - у неё был назначен ежегодный осмотр у врача. Секретарша сказала, что в тот день доктор занят, у него конференция, и просила перенести визит. Предлагала несколько вариантов в следующие две недели. Но Патриция уезжала в командировку и отказалась, сказав, что перезвонит, когда вернётся. Совершенно случайно, болтая в тот день с подругой по телефону, она упоминула про это неудобство. Как ни странно, её подруге, Гэйл, которой тоже поставили имплант, и которая была пациенткой другого врача из той же практики, позвонили в этот же день и сказали, что её врач уезжает на конференцию, и вместсо него принять её сможет доктор Смиверс, в следующие две недели. Дни конференций двух врачей явно не совпадали - у Гэйл изначальный визит к врачу был назначен на самые первые числа марта. Женщины решили, что это просто совпадение, да и мало ли конференций устраивают для врачей. Гэйл, в отличие от Патриции, на смету дат согласилась - она хорошо знала доктора Смиверса - он часто замещал её врача, когда она была беременна. Гэйл была одной из погибших женщин. Естественно, визит к врачу Патриция с её смертью не связала никак, поверив, что дело в имплантах. Сегодня на суде доктор Смиверс упомянул двух женщин, которые приходили к нему незадолго до смерти. Гэйл среди них не было.
Наташа спрашивает, согласна ли Патриция повторить то же самое в суде. Да, она согласна - ей так хорошо было, пока имплант стоял, а теперь всё вернулось на круги своя. Патриция хочет докопаться до истины.
Наташа звонит своему адвокату, Шпиковскому.
18-е июня
Патриция выступает в суде и производит приятное впечатление на присяжных. Тем не менее, Смиверс не особенно смущается. Он действительно иногда замещает своих коллег, но, поскольку это не его пациенты, он плохо помнит их визиты. Он допускает, что видел Гэйл пол года назад, но не уверен - забыл. Про конференцию в марте он вообще ничего не знает - не было никакой конференции. Он не уверен, что Патриция говорит правду. В суд вызывают секретаршу Смиверса. Нет, никакой конференции не было, и никому она не звонила. В офисе их всего двое - второй секретарь вообще мужчина. Она могла поменять визит Гаэйл - давно было, не помнит, но она точно не обзванивала никого в феврале, поскольку в марте не было никакой конференции.
Патриция клянётся, что говорит правду, но что ей звонила явно не эта секретарша. Другой голос. Но больше секретарш в офисе нет! Она не знает. Может, кто-то заболел и вызвали временную помошницу. Нет, никаких временных работников в офисе в это время не было. Полиция просматривает список телефонных разговоров Патриции - из офиса доктора ей никто не звонил.
20-е июня
Шпиковский один за одним вызывает свидетелей - лаборантов, учёных, сотрудников Наташи и Суньяты. Складывается интересная картина - Суньята работала над препаратом для лечения рака матки, о чём знали абсолютно все. Потом эксперименты застопорились - препарат вызывал опасное разжижение крови у мышей. На очередном собрании коллектива Гарфвайт прилюдно отчитал Суньяту - её грант заканчивалася, результатов по-прежнему не было. Две сотрудницы, помогавшие Суньяте в экспериментах подтвердили, что несколько лабораторных мышек истекли кровью на их глазах. Так же было известно, что за последний год Суньята ни над чем серьёзным не работала. Все были слишком заняты, чтобы обращать на это внимание, к тому же Наташа с её имплантом поглотила умы лаборатории. Суньяту никто не трогал. Гарфвайт её толком не замечал.
Адвокат показывает присяжным фотографию Суньяты со Смиверсом. Мать Суньяты подтверждает, что они встречались, хотя в последнее время много ссорились, и дочь часто плакала. Шпиковский вопрошает присутствующих, не слишком ли в этой истории много старнных совпадений и неувязок? Судья приказывает вскрыть серверы лаборатории и найти все файлы, документы, и переписку между Суньятой и Гарфвайтом. Гарфвайт должен предстать перед судом как свидетель через два дня и объяснить ситуацию.
21-е июня
Шпиковский получает на своё имя заказное письмо от Гарфвайта, которое начинается словами, «Когда вы прочтёте это письмо, меня уже не будет.»