Российская психологическая наука на службе трансгуманизму-2
Продолжаю рассказ о прошедшем в Высшей школе экономики семинаре на тему «Интеллект как фактор образовательных достижений», где главный «солист» - сотрудник Института психологии РАН А.А.Григорьев предложил сегрегацию учащихся по уровню интеллекта. Григорьев не только представил уровень интеллекта первопричиной образовательных достижений, но и на примере регионов Италии сделал попытку в исторической ретроспективе увязать уровень экономического и социального развития регионов с уровнем интеллекта населения, отметив, например, что «грамотность в конце 19 - начале 20 века очень высоко коррелировала с нынешними образовательными достижениями».
Григорьев в своих исследованиях опирается на данные Ричарда Линна - британского ученого, изучавшего расовые и этнические различия в интеллекте и подвергавшегося критике за расизм.
Хороший «отлуп» докладчик получил от дискуссанта Татьяны Хавенсон, научного сотрудника Международной лаборатории анализа образовательной политики Института образования НИУ ВШЭ, старшего преподавателя факультета социальных наук НИУ ВШЭ. Она отметила, что «тесты интеллектуальные создают белые люди в высокоразвитых странах, и поэтому черные люди никогда не будут иметь те же самые баллы по этим тестам, которые имеют белые дети из тех стран, в которых эти тесты сделали. Потому что по сути своей тестовое задание, если мы «распакуем» тест интеллекта, - это задание на абстрактное мышление. Абстрактное мышление - это то, что требуется в современных высокоразвитых странах». Указала Хавенсон и на то, что и тесты интеллекта, и образовательные тесты содержат одинаковые задания, по сути измеряют одно и то же, чего же удивляться, что корреляции высоки. Исследования же Линна, по словам Хавенсон, маркируются скорее как одиозные, чем как научные. Кроме того, по ее словам, IQ «иногда называют индексом размера среднего класса этой страны. То есть чем больше будет средний класс, тем выше будет IQ. И оба эти показателя являются следствием - не причиной, а следствием - промышленного, индустриального, экономического развития страны, региона и т.д. Так что, видимо, здесь причинно-следственную связь надо просто перевернуть».
Исак Фрумин, руководитель образовательных проектов в Московском представительстве Всемирного банка, а с 2007 - научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ, напомнил о нашумевшей книге Чарльза Мюррея «The Bell Curve», в которой доказывалось, что распределение богатства в Соединенных Штатах связано не с расовыми и не с классовыми различиями, а с различиями интеллекта. На это Ирина Абанкина, еще одна зловещая фигура в деле реформирования нашего образования, которую называют «убийцей школ», сослалась на исследования, демонстрирующие, что «распределение богатства связано с полом, и оно смещено в сторону мужчин. И это уже опровергнуть невозможно».
Абсолютное неприятие позиции докладчика выразил директор Института образования ВШЭ Александр Сидоркин:
«Вы измеряете два раза одну и ту же вещь, и потом удивляетесь, что у вас высокая корреляция. И второе - прагматика вопроса. Почему вы задаете эти вопросы? Если мы все время упираем на интеллект, то подразумевается, что это какая-то медленно изменяемая или постоянная вещь. И вы сказали, что с этим делать - нужно просто отбирать детей умненьких отдельно, а глупеньких отдельно, в разные школы их сажать, и все будет хорошо. Мне кажется, это не случайно, это не внешняя по отношению к вопросу исследовательскому позиция, а наоборот она внутренняя. Потому что можно, с другой стороны, сказать, что образование - это такое благо, которое зависит от того, с кем ты его делишь. И совершенно другая будет позиция. Там есть противоречие. С одной стороны, IQ растет очень быстро в мире, а с другой стороны, мы к нему обращаемся как к чему-то неизменному, что определяет собой все. Уровень генетического разнообразия в нашем виде очень низкий, если вы сравните с любыми нашими родственниками - гориллами и т.д. - у них намного больше, чем у нас. Люди все происходят от одной небольшой группки людей. Вот эти все книги расистские - это не случайно. Это не политическое обвинение. Просто выводы, которые эти книги делают, они вот такого рода, что давайте распределим людей на умненьких и глупеньких с первого класса, и тогда у нас будет все хорошо».
Далее слово взяла Абанкина, и вот ей-то «линновско-григорьевские» построения явились «бальзамом на душу». Она в своем цинизме не уступала докладчику: «С уровнем экономического, социального, культурного развития корреляции [интеллекта] низки. Они вообще не проявляются. Какой же смысл инвестировать туда, где нет этой связи?» «Чем для меня тот же тест IQ интересен? Тем, что его до того, как мы измерим результаты образовательных достижений и освоения образовательных программ, можно измерить у человека и порекомендовать ему ту или другую образовательную программу для развития, конечно, того самого интеллекта и достижения образовательного результата». Без какого-либо экономического, социального и культурного развития. Экономия-то какая!
Подвел итог обсуждения Фрумин, выразив «признательность» докладчику. Он отреагировал на прямолинейное предложение Григорьева о раздельном обучении детей разного уровня интеллекта с явным энтузиазмом. Фрумин, не рискуя, видимо, прямо возражать Сидоркину, но желая хоть в какой-то степени «дезавуировать» его аргументы, настойчиво допытывался у него: «Уверены ли мы, что нет причинности? Причинность не работает, или мы просто не знаем причины?» Ему нужно было, напрямую не солидаризируясь с докладчиком-расистом, оставить лазейку для признания его рассуждений верными. И он это сделал: «Я бы оставил этот вопрос открытым». Но, видимо, чувствуя неловкость в связи с не очень высокой респектабельностью позиции докладчика, счел нужным хотя бы ради видимости соблюдения приличий добавить: «Правда, хотел бы обратить внимание на замечание об обществах, где специально строится выравнивающая стратегия, и общество в это инвестирует реально огромные деньги. Речь идет о северной Европе. И посмотрите, у них и результаты экономического и инновационного развития невероятны».
Из хода обсуждения более-менее видно, «кто есть кто» в Институте образования ВШЭ. И даже в этом «инкубаторе либерализма» мы видим разные точки зрения. Но, подобно игре в «доброго полицейского» и «злого полицейского», результат партии, в которой карты сдает Высшая школа экономики, увы, легко предсказуем.
Григорьев в своих исследованиях опирается на данные Ричарда Линна - британского ученого, изучавшего расовые и этнические различия в интеллекте и подвергавшегося критике за расизм.
Хороший «отлуп» докладчик получил от дискуссанта Татьяны Хавенсон, научного сотрудника Международной лаборатории анализа образовательной политики Института образования НИУ ВШЭ, старшего преподавателя факультета социальных наук НИУ ВШЭ. Она отметила, что «тесты интеллектуальные создают белые люди в высокоразвитых странах, и поэтому черные люди никогда не будут иметь те же самые баллы по этим тестам, которые имеют белые дети из тех стран, в которых эти тесты сделали. Потому что по сути своей тестовое задание, если мы «распакуем» тест интеллекта, - это задание на абстрактное мышление. Абстрактное мышление - это то, что требуется в современных высокоразвитых странах». Указала Хавенсон и на то, что и тесты интеллекта, и образовательные тесты содержат одинаковые задания, по сути измеряют одно и то же, чего же удивляться, что корреляции высоки. Исследования же Линна, по словам Хавенсон, маркируются скорее как одиозные, чем как научные. Кроме того, по ее словам, IQ «иногда называют индексом размера среднего класса этой страны. То есть чем больше будет средний класс, тем выше будет IQ. И оба эти показателя являются следствием - не причиной, а следствием - промышленного, индустриального, экономического развития страны, региона и т.д. Так что, видимо, здесь причинно-следственную связь надо просто перевернуть».
Исак Фрумин, руководитель образовательных проектов в Московском представительстве Всемирного банка, а с 2007 - научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ, напомнил о нашумевшей книге Чарльза Мюррея «The Bell Curve», в которой доказывалось, что распределение богатства в Соединенных Штатах связано не с расовыми и не с классовыми различиями, а с различиями интеллекта. На это Ирина Абанкина, еще одна зловещая фигура в деле реформирования нашего образования, которую называют «убийцей школ», сослалась на исследования, демонстрирующие, что «распределение богатства связано с полом, и оно смещено в сторону мужчин. И это уже опровергнуть невозможно».
Абсолютное неприятие позиции докладчика выразил директор Института образования ВШЭ Александр Сидоркин:
«Вы измеряете два раза одну и ту же вещь, и потом удивляетесь, что у вас высокая корреляция. И второе - прагматика вопроса. Почему вы задаете эти вопросы? Если мы все время упираем на интеллект, то подразумевается, что это какая-то медленно изменяемая или постоянная вещь. И вы сказали, что с этим делать - нужно просто отбирать детей умненьких отдельно, а глупеньких отдельно, в разные школы их сажать, и все будет хорошо. Мне кажется, это не случайно, это не внешняя по отношению к вопросу исследовательскому позиция, а наоборот она внутренняя. Потому что можно, с другой стороны, сказать, что образование - это такое благо, которое зависит от того, с кем ты его делишь. И совершенно другая будет позиция. Там есть противоречие. С одной стороны, IQ растет очень быстро в мире, а с другой стороны, мы к нему обращаемся как к чему-то неизменному, что определяет собой все. Уровень генетического разнообразия в нашем виде очень низкий, если вы сравните с любыми нашими родственниками - гориллами и т.д. - у них намного больше, чем у нас. Люди все происходят от одной небольшой группки людей. Вот эти все книги расистские - это не случайно. Это не политическое обвинение. Просто выводы, которые эти книги делают, они вот такого рода, что давайте распределим людей на умненьких и глупеньких с первого класса, и тогда у нас будет все хорошо».
Далее слово взяла Абанкина, и вот ей-то «линновско-григорьевские» построения явились «бальзамом на душу». Она в своем цинизме не уступала докладчику: «С уровнем экономического, социального, культурного развития корреляции [интеллекта] низки. Они вообще не проявляются. Какой же смысл инвестировать туда, где нет этой связи?» «Чем для меня тот же тест IQ интересен? Тем, что его до того, как мы измерим результаты образовательных достижений и освоения образовательных программ, можно измерить у человека и порекомендовать ему ту или другую образовательную программу для развития, конечно, того самого интеллекта и достижения образовательного результата». Без какого-либо экономического, социального и культурного развития. Экономия-то какая!
Подвел итог обсуждения Фрумин, выразив «признательность» докладчику. Он отреагировал на прямолинейное предложение Григорьева о раздельном обучении детей разного уровня интеллекта с явным энтузиазмом. Фрумин, не рискуя, видимо, прямо возражать Сидоркину, но желая хоть в какой-то степени «дезавуировать» его аргументы, настойчиво допытывался у него: «Уверены ли мы, что нет причинности? Причинность не работает, или мы просто не знаем причины?» Ему нужно было, напрямую не солидаризируясь с докладчиком-расистом, оставить лазейку для признания его рассуждений верными. И он это сделал: «Я бы оставил этот вопрос открытым». Но, видимо, чувствуя неловкость в связи с не очень высокой респектабельностью позиции докладчика, счел нужным хотя бы ради видимости соблюдения приличий добавить: «Правда, хотел бы обратить внимание на замечание об обществах, где специально строится выравнивающая стратегия, и общество в это инвестирует реально огромные деньги. Речь идет о северной Европе. И посмотрите, у них и результаты экономического и инновационного развития невероятны».
Из хода обсуждения более-менее видно, «кто есть кто» в Институте образования ВШЭ. И даже в этом «инкубаторе либерализма» мы видим разные точки зрения. Но, подобно игре в «доброго полицейского» и «злого полицейского», результат партии, в которой карты сдает Высшая школа экономики, увы, легко предсказуем.