Церковь в Пархомовке и ее влияние на храмостроение неорусского стиля. Часть 1: о самой церкви
Давно обещанная кое-кому статья. Опубликована в сборнике "Архитектурное наследство" № 49. Статья большая, поэтому приходится ее дробить.
А.В.Слёзкин
Церковь Покрова в Пархомовке и ее влияние на храмостроение неорусского стиля
24 августа 1907 года в селе Пархомовка Сквирского уезда Киевской губернии состоялось освящение церкви в честь Покрова пресвятой Богородицы. Церковь строилась в имении ученого-востоковеда и искусствоведа Виктора Викторовича Голубева в память об отце, предпринимателе Викторе Федоровиче, известном строительством железных дорог на Украине и скончавшемся в Риме 24 февраля 1903 г. Согласно распространившейся ныне легенде, два года здание стояло законченным, но не освященным, так как православная церковь не хотела принимать в свое лоно неканоничный по архитектуре и символике храм. Но опубликованные документы свидетельствуют, что никаких проволочек с освящением не было.
В 1903 г. в журнале «Зодчий» был помещен выполненный начинающим архитектором В.А.Покровским проект храма, вскоре началось его возведение под надзором арх. П.Д.Благовещенского (закладку совершили 24 августа 1903 г.). 24 августа 1906 г. были подняты кресты и колокола. Год спустя, после установки мозаик, изготовленных в петербургской мастерской В.А.Фролова по эскизам Н.К.Рериха, в торжественной обстановке, при огромном стечении народа состоялась церемония освящения храма; торжества по этому поводу длились три дня.
Конечно, легенду о неканоничности пархомовской церкви можно связывать с неоднозначностью творчества Рериха, но лишь отчасти. Действительно, облик храма необычен, а его декоративные детали порождают различные толкования их якобы скрытого истинного смысла. Анализируя этот уникальный памятник, задаешься вопросом: была ли у его создателей четкая идейная (именно идейная, философско-символическая, а не эстетическая) программа? Очевидно, была, и раскрыть ее, вероятно, способны лишь документы личного архива Голубевых. По крайней мере, в опубликованных свидетельствах современников, причастных к возведению храма, ничего содержательного на сей счет нет. Эта тема требует отдельного исследования. Мы же пока обратимся непосредственно к архитектуре Покровской церкви и ее месту в храмостроении начала ХХ века.
Как известно, необычность предполагает определенную новизну и смелость, и они, безусловно, есть в облике церкви в Пархомовке. Несмотря на то что Владимир Александрович Покровский отнюдь не являлся основоположником неорусского стиля, ему по праву принадлежит ведущее место в выработке приемов, которыми охотно пользовались вслед за ним многие сторонники нового национального направления в отечественной архитектуре. Даже произведения другого классика стиля А.В.Щусева (более известного сегодня) не вызвали тогда такого количества подражаний, как произведения Покровского. Творческие переработки, реплики, цитирования были у церквей на пороховых заводах близ Шлиссельбурга, у проектов церквей в Кашине и на Воздвиженском хуторе. Заметим, что, кроме церкви на Воздвиженском хуторе, все перечисленные работы относятся к раннему этапу творчества мастера. Вклад Покровского в русскую архитектуру велик еще и потому, что первые же его произведения продемонстрировали, по сути, почти все возможности неорусского стиля, и даже больше - в значительной мере предопределили дальнейшее развитие форм церковной архитектуры этого стиля, содержа в концентрированном виде массу приемов, которыми стали пользоваться появившиеся последователи зодчего.
Но совершенно особое место среди всех значительных работ Покровского занимает церковь в Пархомовке, вызвавшая у современников огромный интерес. Во-первых, памятник лидирует по количеству архитектурных вариаций на его тему, создавших своеобразную линию внутри храмостроения неорусского стиля; линию, хронологически продолжавшуюся почти до революции. Во-вторых, это был первый крупный храм в неорусском стиле, в-третьих, он занимает одно из важнейших мест в творческом наследии самого Покровского, одновременно являясь первой его крупной самостоятельной работой.
Для лучшего понимания вызванного пархомовской церковью резонанса необходимо хотя бы кратко обрисовать ситуацию в церковной архитектуре начала века. К 1903 году в России прочно утвердился новомодный стиль модерн. Параллельно развивался и неорусский стиль, несший на себе где-то сильнее, где-то слабее печать модерна. Напомним, однако, что церковь в Абрамцеве В.М.Васнецов спроектировал в годы, когда модерна как такового еще не существовало. Ее появление и принято считать отправной точкой в истории неорусского стиля. Построенная в 1881 - 1882 годах, абрамцевская церковь довольно долго оставалась одиноким примером новорожденного направления. Неорусский стиль набирает силу лишь с наступлением ХХ века. В 1899 году Васнецов проектирует фасад Третьяковской галереи (строительство завершено в 1901), в 1900 по проекту К.А.Коровина и И.Е.Бондаренко строится павильон на Всемирной выставке в Париже, в 1901 году по проекту Шехтеля - павильоны в Глазго, а в 1902 - 1904 - Ярославский вокзал;. Храмостроение же продолжало в целом оставаться во власти эстетики предыдущего периода - эклектичного русского стиля, преимущественно с ориентацией на узорочье XVII столетия, а также византийского стиля. В этом оно проявило традиционный консерватизм.
Попытки преодолеть эту казавшуюся многим косной стилистику делались в 1890-е годы. А.Ф.Мейснер спроектировал в 1898 г. церковь в селе Никульском под Коломной, впервые обратившись к новгородско-псковским прообразам. По проекту С.К.Родионова в Москве в 1896 - 1901 гг. был возведен храм при Иверской общине сестер милосердия на Полянке, обобщенные формы которого отсылают в основном к раннемосковским прообразам. Обобщение и укрупнение форм, направленные на усиление монументализации образа, можно видеть в варшавском соборе Александра Невского - недолговечном творении учителя В.А.Покровского Л.Н.Бенуа. Покровский принимал участие в строительстве этого собора (велось с 1894 по 1912 годы). Неудивительно, что влияние Бенуа явственно ощущается в ранних его работах, например в первом проекте церкви на пороховых заводах, опубликованном в «Зодчем» в том же году, что и проект пархомовского храма.
Вообще, любопытно посмотреть, с какими произведениями в жанре храмостроения соседствовал в 1903 году на страницах «Зодчего» проект храма в Пархомовке. Это Никольский Морской собор в Кронштадте В.А.Косякова (модернизированный византийский стиль), Георгиевский собор в Гусь-Хрустальном Л.Н.Бенуа (базилика с декоративной обработкой в духе русской архитектуры XVI-XVII вв.), церковь Воскресения Христова у Варшавского вокзала в Петербурге Г.Д.Гримма, Г.Г.фон Голи и А.Л.Гуна (попытка модернизации русского стиля).
На этом фоне проект церкви в Пархомовке резко и выгодно выделяется. Объем отчетливо превалирует над декором, которому отведена особая роль - не просто заполнять фасады, а нести помимо эстетической важную смысловую нагрузку, предопределяющую во многом эмоциональное воздействие, оказываемое постройкой. Замысел Покровского был всеобъемлющим и многоплановым, с присущим архитектуре начала ХХ столетия стремлением к синтезу искусств. Заметим, что опубликованный в 1903 г. первоначальный вариант проекта храма значительно отличается от осуществленного в прорисовке деталей: их меньше, они выглядят жестче и рационалистичнее, чем на самом памятнике. Окончательный вариант проекта датируется 1905 годом. Именно в нем появились многие нюансы, сделавшие храм живым и одухотворенным. В процессе переработки проекта Покровский стремился дистанцироваться от академической правильности манеры своего учителя и выработать собственную, неповторимую и легко узнаваемую, что ему с блеском удалось.
Этот путь был намечен годом ранее при проектировании совместно с О.Р.Мунцем церкви Иоанна Крестителя для г. Кашина. Несомненно, что находки, сделанные зодчими в двух вариантах проекта для Кашина, выполненных по условиям заказа в «новейшем», еще не имевшем общепринятого названия, стиле, повлияли на окончательный вариант проекта пархомовской церкви. Стены восьмерика колокольни и светового барабана получили едва заметный уклон внутрь, арки оконных проемов в барабане и на фасадах приобрели параболическую форму, пластичнее стали очертания юго-западного портала.
В итоге в Киевской губернии появился грандиозный храм, впервые продемонстрировавший широчайшие возможности неорусского стиля в области храмостроения. Вместо археологической стилизации под конкретную эпоху или архитектурную школу пархомовская церковь представляет собой обобщенный и синтетический по происхождению форм образ древнерусского храма-богатыря, храма-твердыни. Как и в большинстве последующих своих произведений, В.А.Покровский с помощью гротескного сочетания разномасштабных форм и деталей подчеркнул особую монументальность здания.
В объемно-простанственном отношении Покровская церковь - трехнефная крестово-купольная базилика. Благодаря повышенному среднему нефу базиликальность хорошо читается снаружи, делая храм непохожим на аналогичные по силуэту традиционные русские «корабли» (четверик - трапезная - колокольня). Таким образом, при обзоре с запада и юго-запада в облике храма сильно заметен «западноевропейский» оттенок, говоря иначе, ощутима связь с европейскими романскими базиликами, чему немало способствует и трактовка западного фасада как экрана, акцентирующего главный вход. Над этим фасадом-экраном возвышается восьмигранный столп колокольни, западная грань которого не отделена от его плоскости, посредством чего достигнут эффект монолитности. Вся западная часть постройки воспринимается как самодостаточная композиция, своего рода «святые врата», ведущие непосредственно в храм. Над входом размещен «надвратный» образ - огромная (4х6 м) мозаика с изображением Покрова Богородицы. В 1906 г. эскизы к пархомовским мозаикам делал Н.К.Рерих. Но на проекте Покровского 1903 г. эти панно уже присутствуют, с теми же сюжетами, хотя композиционно изображение «Покрова» на проекте отличается от рериховского. Тем не менее важно, что именно Покровскому принадлежала идея сюжетов мозаик, связанная, видимо, с программой всего храма, сочиненной архитектором совместно с заказчиком.
Думается, что на композицию пархомовской церкви в некоторой степени повлияло решение Георгиевского собора в Гусь-Хрустальном, спроектированного учителем В.А.Покровского Л.Н.Бенуа. Как известно, Покровский работал на строительстве гусевского храма. Известно также и о большом значении, придававшемся Бенуа поискам образа православного храма-базилики и решения западного фасада в виде экрана. «Это интересная задача, - писал Бенуа, - создать большую русскую базилику. Принялся за дело, обдумывал, мазал и попал на мысль, но фасад не выходил. Наконец, думаю, дай выведу стеною фасад и на ней колокольню. Так и сделал, и вышло хорошо, оригинально и импозантно». Покровский так же «выводит стеною фасад и на ней колокольню», и даже своеобразно повторяет «троичность» западного фасада Георгиевского собора: трем шатрам Бенуа вторят три звонницы пархомовской церкви. Очень смело обыграны зодчим боковые фасады западного притвора. Второй ярус ступенчатой композиции завершен открытыми арками двух малых звонниц - неким «эхом» готических аркбутанов. Эти арки с килевидными завершениями помещены между оригинальными миниатюрными башенками, восточные из которых выполняют функцию дымоходов - их в свою очередь можно рассматривать как подобие готических пинаклей.
Что же касается собственно колокольни, то в качестве основного ее прототипа угадывается кремлевский столп Ивана Великого. Главным поводом для сравнения является золоченая храмозданная надпись под куполом - мозаичный пояс. Параллелепипед, над которым возвышается восьмерик, можно рассматривать и как «эхо» звонницы, примыкающей к Ивану Великому с севера. В таком случае арка с мозаикой становится «проекцией» арки звона кремлевской звонницы, а весь западный притвор синтезирует в себе образ комплекса колокольни Ивана Великого. Заметим, что «кремлевская» тема претворена, хотя в совершенно ином ключе, и в западном фасаде Георгиевского собора в Гусь-Хрустальном: оформление галереей с кувшинообразными столбиками и острые шатры, контрастирующие с гладкой поверхностью стен, отсылают к стенам и башням Московского Кремля. Отталкиваясь от идеи Бенуа, Покровский предложил решение, по сути, не имеющее аналогов и содержательно более «многослойное».
По всей видимости, проектируя колокольню, архитектор ориентировался еще на Часозвоню новгородского кремля (но здесь следует учесть, что в начале ХХ века она пребывала в перестроенном виде, и ряды кокошников были скрыты барочным куполом), а также, возможно, на не существующие ныне колокольни Снетогорского монастыря и соборного комплекса в Гдове - памятники, привлекшие внимание исследователей как раз в данный период. В отличие от эклектичных построек, где прототипы всегда очевидны, в случае с творением Покровского следует еще раз подчеркнуть синтетичность как основную новаторскую черту. При том, что отдельные формы и мотивы действительно узнаваемы в древнерусских примерах, творчески переработанные, они все вместе создают совершенно новый, самостоятельный и цельный образ. В этой связи кажется странным замечание В.Г.Лисовского, касающееся творческого метода, примененного зодчим в пархомовской церкви: «…в данном случае В.А.Покровский пошел на совмещение разнохарактерных приемов, что говорит о далеко еще не преодоленном влиянии эклектической традиции и препятствует достижению подлинной художественной «однородности» композиции». С данной точки зрения все работы Щусева гораздо более эклектичны. То есть, если синтетичность воспринимать как эклектичность, то таким свойством будут наделены не только другие работы Покровского, но и вообще большинство произведений неорусского стиля, за исключением откровенно копийных.
Симметричность композиции пархомовской церкви нарушена размещением у южного фасада трансепта придела св. мученика Виктора - усыпальницы В.Ф.Голубева. Над входом в него находится еще одна мозаика Рериха - «Спас Нерукотворный». Сам придел имеет вид сильно стилизованного небольшого новгородско-псковского храма с лопастным решением бокового фасада и килевидными фронтонами. Небольшая галерея при входе значительно отдаляет его от исторических прототипов.
Новгородскую тему Покровской церкви поддерживают «лопасти» на фасадах трансепта и на западном фасаде, неожиданно и словно ненароком «пробивающиеся» сквозь толщу стен пояски бегунца, рельефные кресты-«голгофы», двухъярусная аркатура апсиды. Тем не менее, новгородская тема, равно как и любая другая, не является в облике храма доминирующей.
С юго-востока Покровская церковь выглядит почти центричной. Базиликальность заслоняется приделом - это хорошо заметно при сопоставлении с видом, открывающимся с северо-востока, когда острые щипцовые фронтоны уже ничем не смягчаются, а продольность композиции снова выходит на передний план. Башенкам-пинаклям западного фасада вторят высокие башенки-дымоходы на восточном. Гротескным дополнением к строгому северному фасаду выглядит миниатюрная асимметричная пристройка с дверью, ведущей в подвал.
Кроме уже упоминавшихся поясков бегунца и рельефных крестов, на стенах храма имеется множество других разнообразных деталей: это и надписи «Бгъ» и «IcXc», и всевозможные нишки, и изображения христианских символов. Наиболее любопытные из них сосредоточены в верхних частях колокольни и светового барабана; на каждой грани они разные. В нижней части стен церкви в фигурных нишах размещены белокаменные доски с текстами, повествующими о ее строительстве и освящении.
Тщательно, до мельчайших подробностей продуманы В.А.Покровским и интерьеры пархомовской церкви. По рисункам архитектора были выполнены два иконостаса, мебель, паникадила, утварь. Предполагавшиеся фрески Н.К.Рериха остались неосуществленными. Сохранившуюся роспись апсиды выполнил В.Т.Перминов.
Церковь в Пархомовке строилась как центральное звено ансамбля, включающего ограду с уникальными воротами причудливой формы, сторожку и дом причта. Думается, что ворота с напряженными, словно дрожащими килевидными арками, накладывающимися друг на друга, с нарочитой асимметрией проемов, киотов и венчающих крестов имели для сложения эстетики неорусского стиля также весьма важное значение. Их как бы импровизационный характер и обостренная выразительность нашли продолжение в двух значительнейших церковных постройках А.В.Щусева - Троицком соборе Почаевской лавры (уже в процессе получившем строительства не предусмотренные первоначальным проектом киоты с орнаментированными подзорами и вставки из «новгородских» контррельефных орнаментов) и церкви Покрова Марфо-Мариинской обители (северный портал которой обработан арками разной кривизны).
Фотографии оконченного храма были помещены в 1908 году в третьем выпуске ежегодника общества архитекторов-художников, что способствовало еще большей известности сооружения. Влияние профессиональной периодики на творческие поиски зодчих в начале ХХ века было очень большим, и в связи с этим примечательно, что пархомовский храм публиковался неоднократно на протяжении нескольких лет. Он не мог остаться незамеченным и коллегами-архитекторами, и потенциальными заказчиками. Храм породил целую череду подражаний.
Часть 2
Часть 3
А.В.Слёзкин
Церковь Покрова в Пархомовке и ее влияние на храмостроение неорусского стиля
24 августа 1907 года в селе Пархомовка Сквирского уезда Киевской губернии состоялось освящение церкви в честь Покрова пресвятой Богородицы. Церковь строилась в имении ученого-востоковеда и искусствоведа Виктора Викторовича Голубева в память об отце, предпринимателе Викторе Федоровиче, известном строительством железных дорог на Украине и скончавшемся в Риме 24 февраля 1903 г. Согласно распространившейся ныне легенде, два года здание стояло законченным, но не освященным, так как православная церковь не хотела принимать в свое лоно неканоничный по архитектуре и символике храм. Но опубликованные документы свидетельствуют, что никаких проволочек с освящением не было.
В 1903 г. в журнале «Зодчий» был помещен выполненный начинающим архитектором В.А.Покровским проект храма, вскоре началось его возведение под надзором арх. П.Д.Благовещенского (закладку совершили 24 августа 1903 г.). 24 августа 1906 г. были подняты кресты и колокола. Год спустя, после установки мозаик, изготовленных в петербургской мастерской В.А.Фролова по эскизам Н.К.Рериха, в торжественной обстановке, при огромном стечении народа состоялась церемония освящения храма; торжества по этому поводу длились три дня.
Конечно, легенду о неканоничности пархомовской церкви можно связывать с неоднозначностью творчества Рериха, но лишь отчасти. Действительно, облик храма необычен, а его декоративные детали порождают различные толкования их якобы скрытого истинного смысла. Анализируя этот уникальный памятник, задаешься вопросом: была ли у его создателей четкая идейная (именно идейная, философско-символическая, а не эстетическая) программа? Очевидно, была, и раскрыть ее, вероятно, способны лишь документы личного архива Голубевых. По крайней мере, в опубликованных свидетельствах современников, причастных к возведению храма, ничего содержательного на сей счет нет. Эта тема требует отдельного исследования. Мы же пока обратимся непосредственно к архитектуре Покровской церкви и ее месту в храмостроении начала ХХ века.
Как известно, необычность предполагает определенную новизну и смелость, и они, безусловно, есть в облике церкви в Пархомовке. Несмотря на то что Владимир Александрович Покровский отнюдь не являлся основоположником неорусского стиля, ему по праву принадлежит ведущее место в выработке приемов, которыми охотно пользовались вслед за ним многие сторонники нового национального направления в отечественной архитектуре. Даже произведения другого классика стиля А.В.Щусева (более известного сегодня) не вызвали тогда такого количества подражаний, как произведения Покровского. Творческие переработки, реплики, цитирования были у церквей на пороховых заводах близ Шлиссельбурга, у проектов церквей в Кашине и на Воздвиженском хуторе. Заметим, что, кроме церкви на Воздвиженском хуторе, все перечисленные работы относятся к раннему этапу творчества мастера. Вклад Покровского в русскую архитектуру велик еще и потому, что первые же его произведения продемонстрировали, по сути, почти все возможности неорусского стиля, и даже больше - в значительной мере предопределили дальнейшее развитие форм церковной архитектуры этого стиля, содержа в концентрированном виде массу приемов, которыми стали пользоваться появившиеся последователи зодчего.
Но совершенно особое место среди всех значительных работ Покровского занимает церковь в Пархомовке, вызвавшая у современников огромный интерес. Во-первых, памятник лидирует по количеству архитектурных вариаций на его тему, создавших своеобразную линию внутри храмостроения неорусского стиля; линию, хронологически продолжавшуюся почти до революции. Во-вторых, это был первый крупный храм в неорусском стиле, в-третьих, он занимает одно из важнейших мест в творческом наследии самого Покровского, одновременно являясь первой его крупной самостоятельной работой.
Для лучшего понимания вызванного пархомовской церковью резонанса необходимо хотя бы кратко обрисовать ситуацию в церковной архитектуре начала века. К 1903 году в России прочно утвердился новомодный стиль модерн. Параллельно развивался и неорусский стиль, несший на себе где-то сильнее, где-то слабее печать модерна. Напомним, однако, что церковь в Абрамцеве В.М.Васнецов спроектировал в годы, когда модерна как такового еще не существовало. Ее появление и принято считать отправной точкой в истории неорусского стиля. Построенная в 1881 - 1882 годах, абрамцевская церковь довольно долго оставалась одиноким примером новорожденного направления. Неорусский стиль набирает силу лишь с наступлением ХХ века. В 1899 году Васнецов проектирует фасад Третьяковской галереи (строительство завершено в 1901), в 1900 по проекту К.А.Коровина и И.Е.Бондаренко строится павильон на Всемирной выставке в Париже, в 1901 году по проекту Шехтеля - павильоны в Глазго, а в 1902 - 1904 - Ярославский вокзал;. Храмостроение же продолжало в целом оставаться во власти эстетики предыдущего периода - эклектичного русского стиля, преимущественно с ориентацией на узорочье XVII столетия, а также византийского стиля. В этом оно проявило традиционный консерватизм.
Попытки преодолеть эту казавшуюся многим косной стилистику делались в 1890-е годы. А.Ф.Мейснер спроектировал в 1898 г. церковь в селе Никульском под Коломной, впервые обратившись к новгородско-псковским прообразам. По проекту С.К.Родионова в Москве в 1896 - 1901 гг. был возведен храм при Иверской общине сестер милосердия на Полянке, обобщенные формы которого отсылают в основном к раннемосковским прообразам. Обобщение и укрупнение форм, направленные на усиление монументализации образа, можно видеть в варшавском соборе Александра Невского - недолговечном творении учителя В.А.Покровского Л.Н.Бенуа. Покровский принимал участие в строительстве этого собора (велось с 1894 по 1912 годы). Неудивительно, что влияние Бенуа явственно ощущается в ранних его работах, например в первом проекте церкви на пороховых заводах, опубликованном в «Зодчем» в том же году, что и проект пархомовского храма.
Вообще, любопытно посмотреть, с какими произведениями в жанре храмостроения соседствовал в 1903 году на страницах «Зодчего» проект храма в Пархомовке. Это Никольский Морской собор в Кронштадте В.А.Косякова (модернизированный византийский стиль), Георгиевский собор в Гусь-Хрустальном Л.Н.Бенуа (базилика с декоративной обработкой в духе русской архитектуры XVI-XVII вв.), церковь Воскресения Христова у Варшавского вокзала в Петербурге Г.Д.Гримма, Г.Г.фон Голи и А.Л.Гуна (попытка модернизации русского стиля).
На этом фоне проект церкви в Пархомовке резко и выгодно выделяется. Объем отчетливо превалирует над декором, которому отведена особая роль - не просто заполнять фасады, а нести помимо эстетической важную смысловую нагрузку, предопределяющую во многом эмоциональное воздействие, оказываемое постройкой. Замысел Покровского был всеобъемлющим и многоплановым, с присущим архитектуре начала ХХ столетия стремлением к синтезу искусств. Заметим, что опубликованный в 1903 г. первоначальный вариант проекта храма значительно отличается от осуществленного в прорисовке деталей: их меньше, они выглядят жестче и рационалистичнее, чем на самом памятнике. Окончательный вариант проекта датируется 1905 годом. Именно в нем появились многие нюансы, сделавшие храм живым и одухотворенным. В процессе переработки проекта Покровский стремился дистанцироваться от академической правильности манеры своего учителя и выработать собственную, неповторимую и легко узнаваемую, что ему с блеском удалось.
Этот путь был намечен годом ранее при проектировании совместно с О.Р.Мунцем церкви Иоанна Крестителя для г. Кашина. Несомненно, что находки, сделанные зодчими в двух вариантах проекта для Кашина, выполненных по условиям заказа в «новейшем», еще не имевшем общепринятого названия, стиле, повлияли на окончательный вариант проекта пархомовской церкви. Стены восьмерика колокольни и светового барабана получили едва заметный уклон внутрь, арки оконных проемов в барабане и на фасадах приобрели параболическую форму, пластичнее стали очертания юго-западного портала.
В итоге в Киевской губернии появился грандиозный храм, впервые продемонстрировавший широчайшие возможности неорусского стиля в области храмостроения. Вместо археологической стилизации под конкретную эпоху или архитектурную школу пархомовская церковь представляет собой обобщенный и синтетический по происхождению форм образ древнерусского храма-богатыря, храма-твердыни. Как и в большинстве последующих своих произведений, В.А.Покровский с помощью гротескного сочетания разномасштабных форм и деталей подчеркнул особую монументальность здания.
В объемно-простанственном отношении Покровская церковь - трехнефная крестово-купольная базилика. Благодаря повышенному среднему нефу базиликальность хорошо читается снаружи, делая храм непохожим на аналогичные по силуэту традиционные русские «корабли» (четверик - трапезная - колокольня). Таким образом, при обзоре с запада и юго-запада в облике храма сильно заметен «западноевропейский» оттенок, говоря иначе, ощутима связь с европейскими романскими базиликами, чему немало способствует и трактовка западного фасада как экрана, акцентирующего главный вход. Над этим фасадом-экраном возвышается восьмигранный столп колокольни, западная грань которого не отделена от его плоскости, посредством чего достигнут эффект монолитности. Вся западная часть постройки воспринимается как самодостаточная композиция, своего рода «святые врата», ведущие непосредственно в храм. Над входом размещен «надвратный» образ - огромная (4х6 м) мозаика с изображением Покрова Богородицы. В 1906 г. эскизы к пархомовским мозаикам делал Н.К.Рерих. Но на проекте Покровского 1903 г. эти панно уже присутствуют, с теми же сюжетами, хотя композиционно изображение «Покрова» на проекте отличается от рериховского. Тем не менее важно, что именно Покровскому принадлежала идея сюжетов мозаик, связанная, видимо, с программой всего храма, сочиненной архитектором совместно с заказчиком.
Думается, что на композицию пархомовской церкви в некоторой степени повлияло решение Георгиевского собора в Гусь-Хрустальном, спроектированного учителем В.А.Покровского Л.Н.Бенуа. Как известно, Покровский работал на строительстве гусевского храма. Известно также и о большом значении, придававшемся Бенуа поискам образа православного храма-базилики и решения западного фасада в виде экрана. «Это интересная задача, - писал Бенуа, - создать большую русскую базилику. Принялся за дело, обдумывал, мазал и попал на мысль, но фасад не выходил. Наконец, думаю, дай выведу стеною фасад и на ней колокольню. Так и сделал, и вышло хорошо, оригинально и импозантно». Покровский так же «выводит стеною фасад и на ней колокольню», и даже своеобразно повторяет «троичность» западного фасада Георгиевского собора: трем шатрам Бенуа вторят три звонницы пархомовской церкви. Очень смело обыграны зодчим боковые фасады западного притвора. Второй ярус ступенчатой композиции завершен открытыми арками двух малых звонниц - неким «эхом» готических аркбутанов. Эти арки с килевидными завершениями помещены между оригинальными миниатюрными башенками, восточные из которых выполняют функцию дымоходов - их в свою очередь можно рассматривать как подобие готических пинаклей.
Что же касается собственно колокольни, то в качестве основного ее прототипа угадывается кремлевский столп Ивана Великого. Главным поводом для сравнения является золоченая храмозданная надпись под куполом - мозаичный пояс. Параллелепипед, над которым возвышается восьмерик, можно рассматривать и как «эхо» звонницы, примыкающей к Ивану Великому с севера. В таком случае арка с мозаикой становится «проекцией» арки звона кремлевской звонницы, а весь западный притвор синтезирует в себе образ комплекса колокольни Ивана Великого. Заметим, что «кремлевская» тема претворена, хотя в совершенно ином ключе, и в западном фасаде Георгиевского собора в Гусь-Хрустальном: оформление галереей с кувшинообразными столбиками и острые шатры, контрастирующие с гладкой поверхностью стен, отсылают к стенам и башням Московского Кремля. Отталкиваясь от идеи Бенуа, Покровский предложил решение, по сути, не имеющее аналогов и содержательно более «многослойное».
По всей видимости, проектируя колокольню, архитектор ориентировался еще на Часозвоню новгородского кремля (но здесь следует учесть, что в начале ХХ века она пребывала в перестроенном виде, и ряды кокошников были скрыты барочным куполом), а также, возможно, на не существующие ныне колокольни Снетогорского монастыря и соборного комплекса в Гдове - памятники, привлекшие внимание исследователей как раз в данный период. В отличие от эклектичных построек, где прототипы всегда очевидны, в случае с творением Покровского следует еще раз подчеркнуть синтетичность как основную новаторскую черту. При том, что отдельные формы и мотивы действительно узнаваемы в древнерусских примерах, творчески переработанные, они все вместе создают совершенно новый, самостоятельный и цельный образ. В этой связи кажется странным замечание В.Г.Лисовского, касающееся творческого метода, примененного зодчим в пархомовской церкви: «…в данном случае В.А.Покровский пошел на совмещение разнохарактерных приемов, что говорит о далеко еще не преодоленном влиянии эклектической традиции и препятствует достижению подлинной художественной «однородности» композиции». С данной точки зрения все работы Щусева гораздо более эклектичны. То есть, если синтетичность воспринимать как эклектичность, то таким свойством будут наделены не только другие работы Покровского, но и вообще большинство произведений неорусского стиля, за исключением откровенно копийных.
Симметричность композиции пархомовской церкви нарушена размещением у южного фасада трансепта придела св. мученика Виктора - усыпальницы В.Ф.Голубева. Над входом в него находится еще одна мозаика Рериха - «Спас Нерукотворный». Сам придел имеет вид сильно стилизованного небольшого новгородско-псковского храма с лопастным решением бокового фасада и килевидными фронтонами. Небольшая галерея при входе значительно отдаляет его от исторических прототипов.
Новгородскую тему Покровской церкви поддерживают «лопасти» на фасадах трансепта и на западном фасаде, неожиданно и словно ненароком «пробивающиеся» сквозь толщу стен пояски бегунца, рельефные кресты-«голгофы», двухъярусная аркатура апсиды. Тем не менее, новгородская тема, равно как и любая другая, не является в облике храма доминирующей.
С юго-востока Покровская церковь выглядит почти центричной. Базиликальность заслоняется приделом - это хорошо заметно при сопоставлении с видом, открывающимся с северо-востока, когда острые щипцовые фронтоны уже ничем не смягчаются, а продольность композиции снова выходит на передний план. Башенкам-пинаклям западного фасада вторят высокие башенки-дымоходы на восточном. Гротескным дополнением к строгому северному фасаду выглядит миниатюрная асимметричная пристройка с дверью, ведущей в подвал.
Кроме уже упоминавшихся поясков бегунца и рельефных крестов, на стенах храма имеется множество других разнообразных деталей: это и надписи «Бгъ» и «IcXc», и всевозможные нишки, и изображения христианских символов. Наиболее любопытные из них сосредоточены в верхних частях колокольни и светового барабана; на каждой грани они разные. В нижней части стен церкви в фигурных нишах размещены белокаменные доски с текстами, повествующими о ее строительстве и освящении.
Тщательно, до мельчайших подробностей продуманы В.А.Покровским и интерьеры пархомовской церкви. По рисункам архитектора были выполнены два иконостаса, мебель, паникадила, утварь. Предполагавшиеся фрески Н.К.Рериха остались неосуществленными. Сохранившуюся роспись апсиды выполнил В.Т.Перминов.
Церковь в Пархомовке строилась как центральное звено ансамбля, включающего ограду с уникальными воротами причудливой формы, сторожку и дом причта. Думается, что ворота с напряженными, словно дрожащими килевидными арками, накладывающимися друг на друга, с нарочитой асимметрией проемов, киотов и венчающих крестов имели для сложения эстетики неорусского стиля также весьма важное значение. Их как бы импровизационный характер и обостренная выразительность нашли продолжение в двух значительнейших церковных постройках А.В.Щусева - Троицком соборе Почаевской лавры (уже в процессе получившем строительства не предусмотренные первоначальным проектом киоты с орнаментированными подзорами и вставки из «новгородских» контррельефных орнаментов) и церкви Покрова Марфо-Мариинской обители (северный портал которой обработан арками разной кривизны).
Фотографии оконченного храма были помещены в 1908 году в третьем выпуске ежегодника общества архитекторов-художников, что способствовало еще большей известности сооружения. Влияние профессиональной периодики на творческие поиски зодчих в начале ХХ века было очень большим, и в связи с этим примечательно, что пархомовский храм публиковался неоднократно на протяжении нескольких лет. Он не мог остаться незамеченным и коллегами-архитекторами, и потенциальными заказчиками. Храм породил целую череду подражаний.
Часть 2
Часть 3