Прикладная конспирология и поиски "козла отпущения". Часть первая.
Rumor, Demonization, Scapegoating, Conspiracism, and Scare-Mongering are not Investigative Journalism By Chip Berlet and Matthew N. Lyons
Adapted and expanded from Right-Wing Populism in America: Too Close for Comfort, Guilford Press, 2000
http://www.publiceye.org/research/training/conspiracism.html
Прикладная конспирология и поиски "козла отпущения". Часть первая
Прикладная конспирология и поиски "козла отпущения". Часть вторая
Демонизация и поиски «козла отпущения»
Расстрел детей в еврейском общинном центре Лос-Анджелеса имеет особый смысл, если вы считаете, что евреи управляют миром и, как предполагается, несут ответственность за все происходящее в стране и в вашей жизни. Расстрел чернокожего почтового работника несет особый смысл, если вы считаете, что «цветные» люди находятся в сговоре с евреями из Сионистского Оккупационного Правительства (Zionist Occupational Government), которое грабит обычных налогоплательщиков. Гражданином, который был обвинен в совершении обоих преступлений в Калифорнии в 1999 году, оказался Баффорд О’Нил Фарро Младший (Buford O'Neal Furrow Jr.) - выходец из кругов американских неонацистов, в среде которых доминирующее мировоззрение занимает система верований движения Христианской Идентичности (Christian Identity). Последователи движениfcnя Христианской Идентичности утверждают, что евреи заключили союз с Сатаной, а чернокожие и «цветные» - нелюди и «недочеловеки». Библейская притча об Армагеддоне в системе координат движения Христианской Идентичности представляет собой не что иное, как расовую войну. Такой пример демонизации, конечно же, являет собой крайний вариант нетерпимости, но он далеко не нов для Соединенных Штатов. Нечто подобное происходило во времена экономического кризиса 1837 - 1843 годов, когда в глазах общественного мнения «козлами отпущения» были назначены католики, что закономерно привело к росту насилия в отношении этой категории граждан. Общественное мнение представляло католиков, как ленивых и коварных людей, и это вызывало агрессию к католикам со стороны обычных граждан по отношению к объявленному «козлу отпущения». Жан Хардисти (Jean Hardisty) утверждает, что современные группировки ультраправого толка часто используют процесс поиска «козла отпущения» для мобилизации своих сторонников.
Процесс демонизации противника часто начинается с маргинализации - идеологического процесса, при котором посредством пропаганды и глубоко укоренившихся предрассудков определенные граждане или социальные группы выводятся за пределы «нормального общества». Процесс маргинализации представляет собой создание бинарных определений - Мы/Они, Добро/Зло, которые полностью исключают сложность и нюансы нормальной гражданской дискуссии и поиска политического компромисса.
Следующим этапом процесса маргинализации является дегуманизация, когда определенным гражданам или социальным группам выдается своего рода «черная метка», и люди перестают восприниматься в качестве реальных граждан, наделенных социальными правами. Во время процесса дегуманизации люди начинают восприниматься исключительно в качестве «объектов ненависти», и полностью теряют связь с реальными гражданами, которыми они являются в обычной жизни. Процесс дегуманизации часто связан с верой в то, что некоторые категории граждан или социальных групп несут собой угрозу и представляют собой «худшую часть» общества. Завершающей стадией процесса маргинализации является демонизация, когда в общественном сознании определенный гражданин или социальная группа связываются с наихудшими чертами человеческого характера - греховностью, злом и коварством. Сам по себе процесс демонизации «неугодных» сильно упрощает «канализацию негативного поведения» - стереотипов, предрассудков, дискриминации и насилия по отношению к «неугодным».
В своей книге «Происхождение Сатаны» (The Origins of Satan) историк-религиовед Элейн Пейджелс (Elaine Pagels) замечает, что «Многие верующие люди наряду со многими другими гражданами, которые вообще не отождествляют себя с какой-нибудь религиозной традицией, находятся под влиянием исторических предрассудков, и воспринимают любой социальный или политический конфликт, как битву между Добром и Злом». Представление врагов в роли злых демонов вряд ли является изобретением христианства и Библии, и как отмечает Поль Карас (Paul Caras) - «в истории человечества достаточно примеров, когда «неугодные народы» ассоциировались с исчадиями Зла». Финикийский бог Вельзевул, к примеру, стал нарицательным именем Сатаны для евреев, а само слово «Сатана» фактически означает понятие «Враг». Процесс поиска «коза отпущения» в виде ритуала переноса демонов в некий «объект» с последующим их изгнанием известен на протяжении веков и встречается во многих культурах. В культурную традицию Запада термин «козел отпущения» пришел из описания еврейских обрядов, описанных в Библии.
Американский психолог Гордон Олпорт (Gordon Willard Allport) так объясняет значение библейских текстов:
«В День Искупления бросался жребий, на основе которого из стада выбирался живой козел. После определения жертвенного животного, первосвященник, облаченный в льняные одежды, возлагал руки на голову козла, передавая животному все грехи народа Израиля. Во время проведения этого ритуала считалось, что грехи людей перешли животному, а люди становились «очищенными» и «свободными».
Таким образом, термин «козел отпущения» означает лицо или социальную группу на которые возлагается вина за общественные проблемы и проступки совершенно посторонних граждан. Американский историк Ричард Ландес (Richard Landes) объясняет этот процесс следующим образом: «С психологической точки зрения необходимость поиска «козла отпущения» является результатом функционирования защитного механизма, когда посредством проекции отрицаются неудобные и болезненные факты». Люди перенаправляют свою агрессию, разочарование и чувство вины за собственные поступки на подходящий для этих целей «объект» - «козла отпущения». При этом процесс поиска «козла отпущения» не обязательно будет работать на межличностном уровне, например, в семье, как он работает на социальном уровне, где по словам профессора Университета Огайо Сьюзан Фишер (Susan Fisher) «группа «козлов отпущения» не имеет четких границ, и представляет собой скорее метафору, чем реальных людей». Тем не менее, необходимость поиска «козла отпущения» определенными категориями граждан и социальными движениями свидетельствует о наличии серьезной психологической дисфункции.
Термин «козел отпущения» используется для описания социального процесса в результате которого враждебность и агрессия граждан переносится на невинных людей вместо полноценного анализа и исправления существующих проблем. «Козел отпущения» вынужден брать вину и грехи других граждан на себя в то время как эти самые граждане испытывают чувство удовлетворения, справедливости и единства. Социальные проблемы могут быть реальными или мнимыми, обиды могут быть заслуженными или незаслуженными, а члены «неугодной» группы граждан могут быть вообще невиновными, но важно то, что все внимание и агрессия общественности концентрируется на «жертвенных животных» в то время как истинные виновники социальных проблем остаются безнаказанными.
«Козлами отпущения» часто становиться социально незащищенные и маргинальные группы граждан. Однако, в тоже самое время «козлы отпущения» в общественном сознании предстают в качестве мощной и влиятельной группы от которой прямо-таки сквозит угрозой. Таким образом процесс поиска «козла отпущения» подпитывает гнев людей, который берет начало от их собственного бесправного положения, и отвлекает граждан от реальных государственных и социальных проблем. В большинстве стран процесс поиска «козла отпущения» обостряется во времена социальной нестабильности и общественных неурядиц, хотя в остальное время активные поиски «виновных» могут вообще себя не проявлять. Совершенно естественно, что во времена социальной нестабильности процесс поиска «козла отпущения» может стать довольно эффективным средством мобилизации масс и помочь в борьбе за власть.
Теории заговора
Различные теории заговоров, имеющие широкое хождение, представляют собой собирательный образ «козла отпущения» в виде некого «зловещего врага», который втайне плетет заговоры против всего человечества. Теории заговора имеют один важный психологический подтекст - посредством «разоблачений» адепты теорий заговора повышают свою самооценку, и представляют себя в виде «защитников» общественных интересов. Как и другие формы поиска «козла отпущения» последователи теорий заговоров часто, хоть и не всегда, используют целевые группы для канализации фрустраций и страхов. Для того, чтобы замаскировать признаки социальной, этнической или расовой нетерпимости адепты теорий заговоров применяют специальный «закодированный язык», который позволяет им безбоязненно нападать на жертву. Так, к примеру, излюбленным объектом нападок последователей различных теорий заговоров является Федеральная Резервная Система США, которую часто представляют в виде средоточия «еврейских банкиров», а представители ультраправых группировок и движений не упускают случая использовать «закодированный язык» для проведения более жесткой и радикальной политики в отношении своих жертв.
Профессор Герман Синайко (Herman Sinaiko) из Чикагского Университета замечает, что «даже в среде здравомыслящих людей находятся индивиды, которые находятся в постоянном поиске «козла отпущения» и считают, что мир управляется посредством заговоров. Такие галлюцинаторы искренне верят в существование тайных сил, которые подавляют волю общественности и обычных граждан, действуя в своих корыстных и аморальных интересах. Однако бывает случаи, когда тайные силы утрачивают контроль за ситуацией, что позволяет галлюцинаторам возвысить свой голос и привлечь внимание граждан к творящимся безобразиям». Подобная модель поведения последователей теорий заговоров очень распространена в среде ультраправых группировок и активно проявляется во времена экономических кризисов, как это произошло в 80-е годы в Соединенных Штатах, когда «козлами отпущения» за разорение фермерских хозяйств были назначены «еврейские банкиры».
Профессор Марк Фенстер (Mark Fenster) из Флоридского Университета отмечает, что люди используют теории заговора по причине того, что они позволяют им создать свое представление о системе власти, принципы функционирования которой они не до конца понимают или принимают, и такие подходы к упрощенному пониманию механизмов реализации власти в современном обществе необходимо рассматривать, как патологию. Марк Фенстер так же добавляет, что «теории заговоров и современная практика популистских политических партий требуют серьезного анализа и нужно обязательно показывать несостоятельность подобных подходов для описания общественных отношений с применением научных методов».
По словам профессора Фенстера «несмотря на то, что теории заговоров представляют собой плоды фантазией чересчур впечатлительных граждан, они, тем не менее, возникают далеко не на пустом месте. Как правило, основой теорий заговоров является общественное расслоение, а распространение подобных теорий представляют собой реакцию на подобные социальные перекосы. Кроме того, распространение теорий заговоров свидетельствует о тайных страхах граждан, когда индивид ощущает свою невостребованность в обществе и, соответственно, ищет легких объяснений своему незавидному положению».
Отрицание реальных заговоров было бы бессмысленным занятием - они существовали, существуют и будут существовать до тех пор, пока существует само человечество, и причина такого положения вещей достаточно проста - заговоры являются одним из инструментов борьбы за власть. В истории Соединенных Штатов Америки достаточно примеров политических, корпоративных и государственных заговоров, в числе которых можно назвать Уотергейтский скандал, тайную программу давления на деятелей оппозиционных движений ФБР COINTELPRO, дело Иран-Контрас и бесконечные скандалы, связанные с выкупом ссудно-сберегательных касс и банков. Американский историк из Чикагского Университета Брюс Кумингс (Bruce Cumings) замечает по этому поводу:
«Исторические события очень редко вершатся посредством заговоров. Никто не будет отрицать наличия реальных политических или экономических заговоров, но они, как правило, очень часто выходят из-под контроля заговорщиков и приносят совсем не те результаты, на которые рассчитывали их организаторы. В общем-то, это и является слабым местом любых теорий заговоров - история всегда творится народными массами, а не кучкой тайных заговорщиков».
Несмотря на то, что различные теории заговора могут иметь множество трактовок они, тем не менее, имеют схожие признаки, среди которых выделяются три основных. Во-первых, последователи теорий заговоров считают, что за всеми мировыми событиями стоит некая «тайная группа лиц», представителей которой конспирологи наделяют сверхчеловеческими способностями - они хитры, беспощадны, чрезвычайно богаты и практически неуязвимы. При этом последователи теорий заговоров не стремятся анализировать социально-экономические и политические конфликты, а просто переводят «стрелки» на неугодные им персоналии. Во-вторых, последователи теорий заговоров представляют социально-экономические и политические конфликты в виде непримиримой борьбы сил Добра и Зла, что свидетельствует о сильном влиянии идей библейского Апокалипсиса на мировоззрение конспирологов. В-третьих, последователи теорий заговоров вольно обходятся с фактами и часто бывает так, что конспирологи используют в своих работах реальные документы, но при этом делают неправильные выводы и выдают свои домыслы за доказанные факты.
С учетом сложившегося под воздействием теорий заговоров мировоззрения, конспирологи могут нападать на «верхи» или на «низы» общества. К примеру, конспирологи могут одновременно обвинять представителей деловой и политической элиты в злоупотреблении властью («верхи»), и тут же нападать на представителей «низов», которые по мнению конспирологов недовольны своим текущим положением и стремятся к изменению социально-политического строя или смене режима.
Нападки на деловую и политическую элиту страны имеют давние традиции в Соединенных Штатах, а в некоторых случаях такие нападки распространяются и на группы, которые не занимают доминирующего положения в американском обществе - евреев и католиков, например. В других случаях нападкам подвергаются граждане, которые принадлежат не к социальной, а к профессиональной группе - банкиры, члены Трехсторонней комиссии, сотрудники Центрального Разведывательного Управления или Всемирной Торговой Организации. Обычно такие «неугодные группы» граждан представляются в виде «паразитов» на «здоровом теле обществе», которые своими действиями мешают «нормальному развитию социально-экономических отношений». Таким образом можно сказать, что в мировоззрении последователей теорий заговоров Соединенные Штаты Америки представляют собой страну с крепким демократическим фундаментов, нормальному развитию которой всячески противится «паразитическая элита» или «неугодные группы» граждан. По мнению конспирологов, именно наличием «паразитов» и «нежелательных элементов» объясняются все негативные события происходящие в обществе.
При этом американская деловая и политическая элита не остается в долгу и имеет собственные, глубоко укоренившиеся страхи и фантазии, среди которых можно отметить следующие - заговор рабов с целью массовых убийств белого населения, наплыв иммигрантов, подрывающий основы государственных институтов США, распространение профсоюзного движения и проникновение мафиозных элементов в деловую среду, усиление влияния левых («красных») движений и тоталитарных режимов. Трудно сказать, насколько страхи (или проекции страхов) американской деловой и политической элиты являются реальными, но не вызывает никакого сомнения, что они были использованы правящими кругами для реализации жестких действий по отношению к объектам, выводящих американскую элиту из зоны комфорта.
Фрэнк Доннер (Frank Donner), директор Американского Союза защиты гражданских свобод (American Civil Liberties Union), отмечал, что государственные службы используют средства пропаганды для создания образа «врага», которая позволяет им реализовывать репрессивные действия, такие как шпионаж, давление на граждан, судебные преследования, принудительная высылка из страны и физическое насилие. Фрэнк Доннер утверждал, что «в периоды социально-экономических преобразований, когда общественные институты претерпевают наибольшие преобразования, растет спрос на «мифотворчество», которое становиться своего рода громоотводом для «канализации» социального недовольства, невозможного или опасного по целому ряду причин». В этом плане поиски «козла отпущения» со стороны государственных служб являются важным элементом в установлении контроля за обществом и позволяют сплачивать элиты для борьбы с «опасными элементами». Профессор Дэвид Брион Девис (David Brion Davis) из Йельского Университета замечает по этому поводу: «Реальные заговоры редко бывают столь опасными, по сравнению с теми силами, которыми обладают вымышленные теории заговора. Последователи таких теорий начинают преследовать вымышленных «врагов», маскируя таким образом свои реальные цели или снимая с себя ответственность за создание социального конфликта. Таким образом, обвинение в «заговоре» для оправдания своих действий или сокрытия собственной вины и эскалации конфликта, можно рассматривать в качестве обмана на личном или национальном уровне. Хуже всего то, что своими провокационными действиями конспирологи увеличивают уровень агрессии в обществе, которая обычно не проявляется в спокойной обстановке».
C учетом того, что теории заговора получают наибольшее распространение в периоды политических, экономических или культурных преобразований в стране, Дэвид Брион Девис отмечает, что «массовое распространение конспирологических теорий является подтверждением реальных социальных конфликтов». Согласно классификации Дэвид Брион Девис под влияние теорий заговоров обычно попадают следующие категории граждан:
1) защитники сложившегося социально-экономического порядка
2) лица утратившие социальный статус, или сталкивающиеся с давлением государственных властей
3) лица, обеспокоенные происходящими в обществе изменениями
4) алармисты, усматривающие в происходящих общественных изменениях влияние «внешних факторов» и призывающие «вырвать корни зла, посеянных иностранными агентами»
С другой стороны, те граждане, которых устраивает сложившееся в обществе status quo, могут использовать подход с поиском «козла отпущения» для защиты своего положения, указывая обществу на «страшную угрозу, от которой зависит жизнь и смерть страны», маскируя этими выдуманными поисками свои тайные интересы. Таким образом, в неспокойные времена концепция поиска «козла отпущения» может выполнять еще и охранительную функцию.
Несмотря на то, что различные теории заговоров могут варьироваться в деталях, они всегда строятся по довольно простой схеме - хорошие парни должны разоблачить заговоры и приготовления плохих парней, а после того, как планы плохих парней будут сорваны, жизнь автоматически войдет в «правильную колею». Можно сказать, что мировоззрение конспирологов подразумевает проведение общественных изменений, которые могут произойти в результате их действий. Кэтлин Бли (Kathleen M. Blee), профессор социологии Питтсбургского Университета, провела ряд исследований с представителями ультраправых группировок и пришла к выводу о том, что «теории заговора не только подразумевают разделение мира на униженные «мы» и обладающие властью «они», но и предлагают некую стратегию, посредством которой «мы» отберем власть у «них». Таким образом, использование концепции «козла отпущения» позволяет заверить адептов теорий заговоров, что победа над «Злом» вполне себе достижима, но для завоевания этой победы нужно приложить все силы общества.
«Не вызывает никаких сомнений, что риторика современных правых партий, включает в себя нападки на государственные власти и направлена на подрыв существующего государственного строя», замечает писательница Сьюзен Гарднер (S. L. Gardner). Более того, последователи различных теорий заговоров считают, что правительства целых стран управляются глубоко законспированной группой лиц, что полностью соответствует концепции поиска «козла отпущения» и мобилизует широкие народные массы для противостояния «тайному Злу».
Очень часто гнев адептов теорий заговоров падает на влиятельных людей и компании - воротил с Уолл-Стрит, международные корпорации и банки, политиков и государственных служащих, но все эти нападки производятся на дилетантском уровне, который затрудняет определение степени реальной вины «козлов отпущения». Следует, однако, обратить внимание на такой факт - адепты теорий заговоров, как правило, атакуют не определенных людей (за некоторым исключением), а то положение, которое «атакуемые» занимают в обществе, политике и экономике. Понятное дело, что в мире есть действительно очень влиятельные люди, но они смертны, и та власть, которой они обладают при жизни, никуда не испаряется после их смерти, а перераспределяется между «наследниками».
Несмотря на существование мощных национальных и наднациональных институтов власти, можно утверждать, что в современном мире не существует коалиции, компании, семейного клана или отдельного гражданина, которые бы обладали абсолютной власти в стране или мире, и при этом могли бы контролировать процессы, происходящие в обществе, экономике и политике. Пресловутые воротилы с Уолл-Стрит, к примеру, не засланы к нам с другой планеты с тайной целью подрыва и порабощения нашего общества, и по этому поводу писательница Холли Скляр (Holly Sklar) замечает - «Правительство нашей страны находится под постоянным давлением различных центров силы и, действительно, для оказания такого давления не всегда используются официальные каналы. Но при этом нельзя говорить о том, что подобное давление оказывается некой всемогущей тайной группой лиц, обладающей абсолютным знанием о происходящих событиях». Не существует никакой «тайной силы» или «тайной группы», манипулирующей происходящими событиями, и представители различных центров влияния всем хорошо известны. Это замечание справедливо для государственных властей и экономического уклада общества, существование которых, якобы, ограничивает развитие мифических «свободных и справедливых общественных отношений».
При этом процесс поиска «козла отпущения» характеризуется не только определением «крайних» за все творящиеся в обществе (стране, мире) безобразия, но и тем, какие общественные и государственные структуры избегают заострением внимания конспирологов. В качестве примера можно привести Федеральную Резервную Систему Соединенных Штатов - влиятельного института, который, как считается, действует в интересах транснациональных корпораций и богатых людей.
Уильям Грейдер (William Greider), один из исследователей ФРС, в своей книге «Секреты храма» (Secrets of the Temple) описывает этот институт в качестве одного из «столпов» современного корпоративного капитализма, пользующегося поддержкой республиканцев и демократов. При этом Грейдер указывает, что создание ФРС усиленно продвигалось партией популистов (People's Party), представители которой требовали от властей обуздания экономических кризисов и роста кредитных ставок в стране, от которых страдали фермерские штаты. Грейдер также рассматривает вопрос о центральном банке, идея создания которого восходит к дате образования самих Соединенных Штатов, и объясняет, какой нелегкий путь пришлось пройти властям страны, чтобы в 1913 году принять закон о создании ФРС. При этом книга Грейдера не содержит намеков на антисемитизм или конспирологию, и представляет собой взвешенную работу журналиста.
Профессиональный и трезвый анализ Грейдера резко контрастирует с работами таких авторов, как Эдвард Гриффин (G. Edward Griffin), Мартин Ларсон (Martin Larson), Энтони Саттон (Antony C. Sutton) или Юстас Муллинс (Eustace Mullins), которые изображают Федеральную Резервную Систему в качестве механизма, при помощи которого некие глубоко законспирированные «силы Зла» манипулируют мировой экономикой. Гриффин, Ларсон, Сатттон и Муллинс пытаются представить создание Федеральной Резервной Системы в результате тайного сговора на острове Джекил, напрочь игнорирую открытые источники, посвященные этой теме. При этом любой граждан может прийти в библиотеку и ознакомиться с историческими документами в которых освещались широкие публичные дебаты о создании Федеральной Резервной Системы, и которые наголову разбивают конспирологические теории.
При этом Саттот и Ларсон в своих работах преувеличивают роль «еврейских банкиров», обнажая свой скрытый антисемитизм. Что касается Юстаса Муллинса, то у него, фактически, есть два вида работ - в одном из которых он старательно избегает антисемитизма, но при этом связывает создание Федеральной Резервной Системы с семьей банкира Ротшильда, а другая часть работ Муллинса содержит неприкрытый и гротескный антисемитизм. Такой подход позволял Муллинсу, используя «нейтральную критику» Федеральной Резервной Системы, привлекать новых читателей к своим «основным работам», экономические выкладки в которых целиком и полностью базировались на голом антисемитизме.
Все авторы, развивающие идеи теории заговоров, изображают Федеральную Резервную Систему в виде средоточия «сил Зла», которые с ее помощью пытаются навязать свою волю бессловесному и безропотному населению. Такой подход конспирологов по анализу причин и событий, приведших к созданию Федеральной Резервной Системы, является классическим примером поиска «козла отпущения» и полностью укладывается в парадигму построения теорий заговора.
Конспирологи привыкли позиционировать себя в качестве «просвещенных», обладающих некими «тайными знаниям», которые позволяют им понимать и объяснять происходящие события - это своего рода гностическое учение, в котором «деятельные» конспирологи занимают роли «первосвященников». Для оказания влияния на доверчивую публику конспирологи используют приемы демагогии и пропаганды, и очень часто в своих «изысканиях» умудряются найти связи между людьми, событиями и фактами даже там, где эти связи отсутствуют в принципе. Как уже было сказано, при построении своих теорий конспирологи ловко жонглируют данными, связывая между собой абсолютно разные события и факты, получая на выходе массив перемешанной информации, при помощи которой конспирологи могут «доказать» все что угодно. При этом конспирологи стараются не просто соединить несоединимое в своей (или чужой) теории заговора, но еще и придать этой теории признаки тайного сговора и злого умысла с целью достижения зловещих целей.
Когда конспирологам указывают на мешанину фактов и событий, из которых состоят их работы, они обычно отвечают тем, что в своих «исследованиях» они используют широкий массив информации, который «обобщают» и рассматривают с отличной от общепринятой точки зрения. Неудивительно, что при таком подходе к обобщению информации можно найти вообще что угодно, и связать между собой абсолютно любые факты и события.
В основе любой теории заговора, как правило, заложено рациональное зерно, но эта рациональность теряется под тоннами лжи, обмана и передергиваний. Холли Скляр так объясняет подходы конспирологов к манипулированию информацией: «Во время предвыборной кампании на пост президента США 1996-го года влиятельный американский политик Патрик Бьюкенен (Patrick J. Buchanan) обратил внимание избирателей на отрицательные моменты Североамериканского соглашения о свободной торговле (North American Free Trade Agreement), но при этом разбавил справедливую критику таким потоком фантазий, которые полностью похоронили надежды граждан на получение объективной и взвешенной информации по соглашению о зоне свободной торговли».
Еще одним примером манипуляций служит книга «Заговор евреев и чернокожих» (The Secret Relationship Between Blacks and Jews), опубликованной движением «Нация Ислама» (Nation of Islam), по поводу которой один из экспертов заявил:
«Эта книга представляет собой компиляцию исторических фактов, специально отобранных из авторитетных источников, на основе которых авторы делают неправильные выводы. При этом расчет авторов книги заключается в том, что никто из читателей не будет утруждать себя проверкой правильной интерпретацией заимствованной информации. Но в том случае, если какой-то излишне дотошный читатель решит проверить корректность приведенных в книге фактов самостоятельно, то он с удивлением обнаружит, что источники, на которые ссылаются авторы книги, дают несколько иную картину произошедших событий, и отличаются от тех выводов, которые авторы книги предлагают своим читателям».
При помощи «информационной мешанины», на основе которой конспирологи делают свои работы, они маскируют свою неосведомленность и непрофессионализм. Несмотря на то, что подобное поведение сильно попахивает шарлатанством, оно, как правило, является отражением «информационной разрухи», которая накрепко засела в головах у конспирологов. Более того, когда во время дебатов профильных специалистов с конспирологами выяснялась полная несостоятельность последних, адепты теорий заговоров отметали доводы специалистов, как «несущественные замечания, не меняющих общую картину».
Несмотря на адептов различных теорий заговора, присутствующих практически в любом обществе, существует значительное количество авторов, которые проводят свои исследования по изучению общественных институтов в новаторском стиле, отличном от общепринятого, не впадая при этом в конспирологию. К такого рода исследованиям можно отнести работы социолога Чарльза Райта Миллса (Charles Wright Mills) из Колумбийского Университета, социолога Джорджа Уильяма Домхоффа (G. William Domhoff) из Калифорнийского Университета, и Холли Скляр. Новаторские работы, однако, не всегда встречают теплый прием у научного сообщества, исповедующего традиционные подходы к проведению исследований, и часто отвергаются, как несущие явные признаки теорий заговоров. Особенно это касается работ авторов, придерживающихся левых взглядов, которые критикуют общественные отношения, сложившиеся в Соединенных Штатах.
Исследования общественных институтов и структур власти, в отличном от общепринятых методов ключе, не всегда представляют собой развитие теорий заговора, но зато существует масса теорий заговора, которые «изучают» общественные институты и структуры власти с целью подтверждения существования глобальных заговоров против всего человечества. В качестве авторов таких работ можно назвать, как придерживающихся ультраправых взглядов Гари Аллена (Gary Allen), Энтони Саттона (Antony Sutton), Бо Гритца (Bo Gritz) и Юстаса Муллинса (Eustace Mullins), так и крайне левых - Дэвида Имори (David Emory), Джона Даджа (John Judge) и Дэнни Шеннона (Danny Sheehan) из некоммерческой организации Christic Institute. Многие работы Оливера Стоуна (Oliver Stone) содержат изрядную долю конспирологии, что начисто лишает их какой-нибудь ценности. Недавно вышедшая книга «Неудобная правда» (Dirty Truths) авторитетного исследователя Майкла Паренти (Michael Parenti) также не избежала влияния идей о наличии теорий заговора, что так же снижает качество анализа затронутых в книге проблем. На перечисленных авторах примеры использования тематики теорий заговора не заканчиваются, и существует целая плеяда исследователей, придерживающихся, как левых, так и правых взглядов, которые в своих работах активно используют тему теорий заговоров.
Вместо того, чтобы заниматься глубоким анализом социально-экономических отношений и социальных конфликтов, конспирологи, как правило, обвиняют в негативных событиях, происходящих в обществе, некие «тайны силы». Таким образом, наличие большого количества работ, в которых используется тематика теорий заговора, существенным образом снижает качество анализа общественных отношений и наносит вред работам авторов, которые рассматривают текущую ситуацию в стране и мире в своем собственном, новаторском, стиле, не впадая при этом в конспирологию. Можно утверждать, что работы адептов теорий заговора, представляют собой лишь жалкую пародию на серьезные исследования социально-экономических и общественных отношений, и мешают другим авторам доносить свою точку зрения до общественности. К примеру, утверждение о том, что клан Рокфеллеров контролирует мировую экономику и политику, что вообще-то требует серьезной координации действий и большого административного аппарата, сводится к бесконечным повторениям этого «факта», как непреложной истины. Как заметил по этому поводу один из критиков теорий заговора:
«Между работами, представляющих своим читателям серьезный и вдумчивый анализ социальных, политических и экономических конфликтов, и работами про «мировую закулису», жидомасонский заговор и «международную финансовую систему», лежит целая пропасть».
С учетом вышесказанного, необходимо понимать, что процесс определения достоверной информации о реальных заговорах от преувеличений, искажений и вымысла, которыми наполнены работы всех авторов теорий заговора, является серьезной проблемой для исследователей и журналистов. При этом насущной необходимостью профессионального сообщества является отделение работ авторов, проводящих свои исследования вне официального русла, от работ записных конспирологов.