Как я попал в тайфун
Предыдущая запись здесь
Эта история, пожалуй, одна из живописнейших в этом походе, приключилась 1 сентября перед мысом Угольный.
Побережье в районе Угольного, конечно же, прекрасно и безлюдно
Не раз говорил Юле, что расходиться нельзя, необходимо держаться в зоне видимости или линии движения (если идёшь по дороге), всё бесполезно. Юля ушла вперед, и нас разделил прилив. Скалы стало затапливать, я был вынужден подняться в горы и ночевать там без палатки и тента. Тихая ночь и красивый закат к утру зачернились тучами, стал подниматься порывистый ветер, грозила непогода. Я не смог спуститься по скалистой медвежьей тропе обратно на берег, ветер сдувал в обрыв, и пришлось сделать крюк по тундре, чтобы спуститься к ручью там, где скалы отсутствовали. Немалую сложность в тех краях представляют ольшанники и кедрачи, забившие распадки. Со стороны смотришь, кустики как кустики, а как залезешь туда, особенно вниз по склону, и наверх уже пути нет, стволы 2-3 м длины переплетены и торчат. Короче, час пробирался на берег обратно, обходя эти кусты по открытым местам. Юлю же видел ещё сверху, когда не смог сразу спуститься, поэтому знал, что нас разделяет час ходьбы. Идя по берегу я смотрел её следы и ожидал увидеть палатку, т. к. ветер продолжал усиливаться и было ясно, что на сегодня все путешествия отменяются.
Однако, Юля не увидела как вчерашнего прилива, так и сегодняшней непогоды. Неожиданно читаю её надпись на песке:
И оторопеваю. До места подъема километров 10, не уж то она решилась идти в тайфун? Ну, думаю, дела... Что ж, раз так, значит, мне тоже необходимо идти дальше, она же пишет, что волнуется, значит, будет меня ждать и искать. Тем более, у неё палатка. Мне лишь непонятно и странно, зачем идти в такой ветер, который уже 15-20 м/с. Необходимо срочно искать укрытие, на это приложить силы и время, и как Юля собирается в ветер одна ставить палатку? Она ночевала где-то рядом, зачем вообще палатку было разбирать? Ладно, как бы то ни было, надпись свежая, вот-вот Юлю настигну, а там вместе и разберемся, как палатку поставить. Главное, догнать! Если вовремя не подготовимся к непогоде, это может плохо закончиться для нас обоих. Времени мало. Обычно непогода разигрывается за 4 часа.
Однако, то была засада. Я тогда слишком много надежд возлагал на Юлю, её способность рационально мыслить. Что Юля, как оказалось, не умеет делать в принципе.
Маметские медведи
В течение следующих пары часов иду до точки подъёма. Ветер усиливается до нестерпимого, несет песок и мелкие камни. На море кружит брызги, будто пурга. Скалы завывают, они будто ожили, или очнулись от давнего сна. У подъёма никого, обрушивается шквал ветра и дождя. Предчувствуя такую ситуацию, я заметил укромное место с плавником в 5 км ранее и решаю возвращаться туда, другого варианта нет. Поворачиваю обратно, высматриваю Юлю, хоть какие-то признаки или ориентиры. У мыса ветер уже не пускает, я делаю шаг, а он меня на 5 отбрасывает назад! Так продолжалось довольно долго. Чувствую, дело дрянь. Мыс преодолеть я не в силах, а прилив уже начался. Думал зарыться в гальку, но негде, я на приливной полосе. Пытался ползти на четвереньках - тем более бесполезно. Осталось последнее: подхожу вплотную к скалам, что опасно, ибо камни с водой непрерывно летят сверху - чего не видно, и, придерживаясь стенок, двигаюсь так, - другого варианта нет. Проходит где-то час, мыс преодолен. Меня уже трясет и колотит от холода и сырости. Прибегаю на место планируемой стоянки, всё мокрое, дождь, а надо разжигать огонь, кругом же непролазные кущи. Бросаю вещи, хватаю мачете, согреваюсь рубкой, - расчищая площадку под будующий лагерь, - и беготнёй по пляжу. Усталость навалилась внезапно, сказывается ночь у костра, но главное, понимаю, это ни в коем случае не останавливаться, движение - жизнь. На берегу попалась намотка каната, тащу её в лагерь, принимаюсь за костер. Зажигалки мгновенно промокают, руки трясутся - спичку тоже зажечь невозможно. В ход идут любые средства и вещи. Понимаю: если не будет огня, конец. А тут ещё задувает, ну беда! В какой-то момент чувствую, что трясет от холода уже нестерпимо, тогда скидываю с себя мокрые вещи и переодеваюсь в сухое нз. Это на некоторое время спасает, и костёр удается. В целом разжигал огонь около 4 часов: навесил защиту и последовательно, щепка за щепкой.
Наконец, горит! Я лежал и наслаждался победой. От чая разморило. Без палатки и тента, дождь льёт, а мне всё одно, я огню рад, что выкрутился. Незаметно отрубаюсь. Непогода продолжала буйствовать до ночи, потом дождь стих, а ветер крепчал ещё сутки. Ночью 2 сентября проснулся от удушья и озноба. Чувствую, лихорадит. Попытался размяться, слабость, не встать. Сел, стал как можно глубже дышать, ну совсем плохо. Уж не пневмония ли? Что делать? Потом вспомнил, что есть же цефазолин в запасе, сделал себе укольчик, через часа два состояние улучшилось, к утру заснул. Но мутило ещё неделю.
Лагерь сутки спустя. Впереди - заслон от ветра, собранный из стволов деревьев. Сплю на ольховой подстилке у костра.
Конечно, я всё это время думал, где же Юля, в каких кустах она застряла? Как ей хватило сил уйти вперед, и почему я её не встретил?
Да, так что же в этой ситуации делала Юля?
Ю осталась без сапог после того, как забыла их у костра- и они сгорели.
Ветер усиливался. Вместо того, чтобы ждать меня на берегу, она собрала палатку и отправилась дальше, оставив записку на песке. Через пару километров до неё дошло, что идти не стоит, палатку обратно - не поставить. О записке она уже благополучно забыла, и остановилась пережидать непогоду в подвернувшейся пещере, где преспокойно залезла в спальник и заснула. Ни оставленных ориентиров, ни уже её следов, сдутых ветром... Последнее, что было, это записка. Зачем было её писать, зная, что я обязательно последую написанному решению? Это договориться о встрече, где на повестке дня жизнь человека, и не прийти. Почему не осталась ждать на берегу? Почему не поставила ориентиров? Но спрашивать Юлю "Зачем?" или "Почему?" - бесполезная трата времени. У нее нет органа, способного задаваться такими вопросами. Следственно и поступки путешественницы Юлии Вершининой отличаются непроходимой тупостью.
Поднимается ветер
Мало того, впоследствии, через пару дней, когда мы нашлись, Юля объявила, что это я сам виноват, и т. п. Т. е. последовало банальное выяснение отношений, Юля не придала серьёзности случившемуся. Главное, что её саму чуть не замыло в той самой пещере штормом. Тогда-то у меня и сложилось впечатление, что я разговариваю с больным человеком. Принимающим собственную глупость за что-то необыкновенное. С тех пор общение с Юлей меня интересовало уже только с клинической точки зрения.
На побереже на некоторых участках прятаться совсем некуда: скалы, лезть высоко, плавника нет. Но, если планировать движение, примус не нужен.
Ветер, как потом выяснилось, достигал тогда порывов 40 м/с. Мне повезло, что он был восточный, а не северный, т. е. относительно тёплый. Иначе - смерть. Ещё повезло, что оставался этот цефазолин, - не будь оного, не знаю, что бы случилось. Если не принять вовремя меры, от пневмонии быстро окочуриваешься, как от малярии.
Ситуация без палатки
Интересно на эту историю, услышанную прежде из Юлиных уст, среагировал Сергей Лекай: «Ну ты и выдумщик, Арбузов! Любишь приврать, мол, чуть не погиб… Ха-ха-ха!» Ещё когда мы разделялись в Парени, Сергей сказал Юле: «Пошли ты его на х…! Вы всё равно поругаетесь! Тогда будет весело!» А при нашей с ним встрече в Петропавловске я услышал другое: «Если говорить честно, я желал вам с Юлей только добра!» Конечно, ни о товариществе, ни тем более о дружбе здесь речи быть не может.
Вот такая смешная история. Не приветствую я ни предателей, ни лжецов, и вам, читатели, того же советую.
Вид на северную часть Срединного хребта Камчатки
Эпилог
Описывать такие впечатления мне не доставляет удовольствия. Но мне надоело слышать о том, как хорошо люди ходят в походы! Большей частью это враньё, и в отчетах стараются обойти негативные моменты. Авторы бояться взять ответственность за слова, выглядеть в глазах общественности обвинителями и скандалистами. Более того: никакие мы не герои! Потому что начинаем чуть ли не грызться из-за обглоданной кости. В Уральском и Кольском путешествии мне повезло с товарищами, это, не считая мелких разногласий, достойные люди, которых можно смело приравнивать к таким именам, как Поплавский. Отлично мы попутешествовали и с Виталием Щериновым по ЮВА. А вот тут не повезло, и уж никак я не ожидал неадеквата со стороны Сергея Лекая, человека опытного, как оказалось, только на первый взгляд.
Я не иду рассказывать к Антону Кротову и на Дебаркадер по приглашению Григория Лапшина потому что мне СТЫДНО. За Вершинину, за Лекая, и за всё это далеко не профессиональное путешествие. Ибо рассказывать, как мы отлично сходили, я конечно не буду. А говорить как было - это устроить скандал, что, мне думается, мало интересно людям, собирающимся поговорить о прекрасном.
Места там, конечно, замечательные
Продолжение
Эта история, пожалуй, одна из живописнейших в этом походе, приключилась 1 сентября перед мысом Угольный.
Побережье в районе Угольного, конечно же, прекрасно и безлюдно
Не раз говорил Юле, что расходиться нельзя, необходимо держаться в зоне видимости или линии движения (если идёшь по дороге), всё бесполезно. Юля ушла вперед, и нас разделил прилив. Скалы стало затапливать, я был вынужден подняться в горы и ночевать там без палатки и тента. Тихая ночь и красивый закат к утру зачернились тучами, стал подниматься порывистый ветер, грозила непогода. Я не смог спуститься по скалистой медвежьей тропе обратно на берег, ветер сдувал в обрыв, и пришлось сделать крюк по тундре, чтобы спуститься к ручью там, где скалы отсутствовали. Немалую сложность в тех краях представляют ольшанники и кедрачи, забившие распадки. Со стороны смотришь, кустики как кустики, а как залезешь туда, особенно вниз по склону, и наверх уже пути нет, стволы 2-3 м длины переплетены и торчат. Короче, час пробирался на берег обратно, обходя эти кусты по открытым местам. Юлю же видел ещё сверху, когда не смог сразу спуститься, поэтому знал, что нас разделяет час ходьбы. Идя по берегу я смотрел её следы и ожидал увидеть палатку, т. к. ветер продолжал усиливаться и было ясно, что на сегодня все путешествия отменяются.
Однако, Юля не увидела как вчерашнего прилива, так и сегодняшней непогоды. Неожиданно читаю её надпись на песке:
И оторопеваю. До места подъема километров 10, не уж то она решилась идти в тайфун? Ну, думаю, дела... Что ж, раз так, значит, мне тоже необходимо идти дальше, она же пишет, что волнуется, значит, будет меня ждать и искать. Тем более, у неё палатка. Мне лишь непонятно и странно, зачем идти в такой ветер, который уже 15-20 м/с. Необходимо срочно искать укрытие, на это приложить силы и время, и как Юля собирается в ветер одна ставить палатку? Она ночевала где-то рядом, зачем вообще палатку было разбирать? Ладно, как бы то ни было, надпись свежая, вот-вот Юлю настигну, а там вместе и разберемся, как палатку поставить. Главное, догнать! Если вовремя не подготовимся к непогоде, это может плохо закончиться для нас обоих. Времени мало. Обычно непогода разигрывается за 4 часа.
Однако, то была засада. Я тогда слишком много надежд возлагал на Юлю, её способность рационально мыслить. Что Юля, как оказалось, не умеет делать в принципе.
Маметские медведи
В течение следующих пары часов иду до точки подъёма. Ветер усиливается до нестерпимого, несет песок и мелкие камни. На море кружит брызги, будто пурга. Скалы завывают, они будто ожили, или очнулись от давнего сна. У подъёма никого, обрушивается шквал ветра и дождя. Предчувствуя такую ситуацию, я заметил укромное место с плавником в 5 км ранее и решаю возвращаться туда, другого варианта нет. Поворачиваю обратно, высматриваю Юлю, хоть какие-то признаки или ориентиры. У мыса ветер уже не пускает, я делаю шаг, а он меня на 5 отбрасывает назад! Так продолжалось довольно долго. Чувствую, дело дрянь. Мыс преодолеть я не в силах, а прилив уже начался. Думал зарыться в гальку, но негде, я на приливной полосе. Пытался ползти на четвереньках - тем более бесполезно. Осталось последнее: подхожу вплотную к скалам, что опасно, ибо камни с водой непрерывно летят сверху - чего не видно, и, придерживаясь стенок, двигаюсь так, - другого варианта нет. Проходит где-то час, мыс преодолен. Меня уже трясет и колотит от холода и сырости. Прибегаю на место планируемой стоянки, всё мокрое, дождь, а надо разжигать огонь, кругом же непролазные кущи. Бросаю вещи, хватаю мачете, согреваюсь рубкой, - расчищая площадку под будующий лагерь, - и беготнёй по пляжу. Усталость навалилась внезапно, сказывается ночь у костра, но главное, понимаю, это ни в коем случае не останавливаться, движение - жизнь. На берегу попалась намотка каната, тащу её в лагерь, принимаюсь за костер. Зажигалки мгновенно промокают, руки трясутся - спичку тоже зажечь невозможно. В ход идут любые средства и вещи. Понимаю: если не будет огня, конец. А тут ещё задувает, ну беда! В какой-то момент чувствую, что трясет от холода уже нестерпимо, тогда скидываю с себя мокрые вещи и переодеваюсь в сухое нз. Это на некоторое время спасает, и костёр удается. В целом разжигал огонь около 4 часов: навесил защиту и последовательно, щепка за щепкой.
Наконец, горит! Я лежал и наслаждался победой. От чая разморило. Без палатки и тента, дождь льёт, а мне всё одно, я огню рад, что выкрутился. Незаметно отрубаюсь. Непогода продолжала буйствовать до ночи, потом дождь стих, а ветер крепчал ещё сутки. Ночью 2 сентября проснулся от удушья и озноба. Чувствую, лихорадит. Попытался размяться, слабость, не встать. Сел, стал как можно глубже дышать, ну совсем плохо. Уж не пневмония ли? Что делать? Потом вспомнил, что есть же цефазолин в запасе, сделал себе укольчик, через часа два состояние улучшилось, к утру заснул. Но мутило ещё неделю.
Лагерь сутки спустя. Впереди - заслон от ветра, собранный из стволов деревьев. Сплю на ольховой подстилке у костра.
Конечно, я всё это время думал, где же Юля, в каких кустах она застряла? Как ей хватило сил уйти вперед, и почему я её не встретил?
Да, так что же в этой ситуации делала Юля?
Ю осталась без сапог после того, как забыла их у костра- и они сгорели.
Ветер усиливался. Вместо того, чтобы ждать меня на берегу, она собрала палатку и отправилась дальше, оставив записку на песке. Через пару километров до неё дошло, что идти не стоит, палатку обратно - не поставить. О записке она уже благополучно забыла, и остановилась пережидать непогоду в подвернувшейся пещере, где преспокойно залезла в спальник и заснула. Ни оставленных ориентиров, ни уже её следов, сдутых ветром... Последнее, что было, это записка. Зачем было её писать, зная, что я обязательно последую написанному решению? Это договориться о встрече, где на повестке дня жизнь человека, и не прийти. Почему не осталась ждать на берегу? Почему не поставила ориентиров? Но спрашивать Юлю "Зачем?" или "Почему?" - бесполезная трата времени. У нее нет органа, способного задаваться такими вопросами. Следственно и поступки путешественницы Юлии Вершининой отличаются непроходимой тупостью.
Поднимается ветер
Мало того, впоследствии, через пару дней, когда мы нашлись, Юля объявила, что это я сам виноват, и т. п. Т. е. последовало банальное выяснение отношений, Юля не придала серьёзности случившемуся. Главное, что её саму чуть не замыло в той самой пещере штормом. Тогда-то у меня и сложилось впечатление, что я разговариваю с больным человеком. Принимающим собственную глупость за что-то необыкновенное. С тех пор общение с Юлей меня интересовало уже только с клинической точки зрения.
На побереже на некоторых участках прятаться совсем некуда: скалы, лезть высоко, плавника нет. Но, если планировать движение, примус не нужен.
Ветер, как потом выяснилось, достигал тогда порывов 40 м/с. Мне повезло, что он был восточный, а не северный, т. е. относительно тёплый. Иначе - смерть. Ещё повезло, что оставался этот цефазолин, - не будь оного, не знаю, что бы случилось. Если не принять вовремя меры, от пневмонии быстро окочуриваешься, как от малярии.
Ситуация без палатки
Интересно на эту историю, услышанную прежде из Юлиных уст, среагировал Сергей Лекай: «Ну ты и выдумщик, Арбузов! Любишь приврать, мол, чуть не погиб… Ха-ха-ха!» Ещё когда мы разделялись в Парени, Сергей сказал Юле: «Пошли ты его на х…! Вы всё равно поругаетесь! Тогда будет весело!» А при нашей с ним встрече в Петропавловске я услышал другое: «Если говорить честно, я желал вам с Юлей только добра!» Конечно, ни о товариществе, ни тем более о дружбе здесь речи быть не может.
Вот такая смешная история. Не приветствую я ни предателей, ни лжецов, и вам, читатели, того же советую.
Вид на северную часть Срединного хребта Камчатки
Эпилог
Описывать такие впечатления мне не доставляет удовольствия. Но мне надоело слышать о том, как хорошо люди ходят в походы! Большей частью это враньё, и в отчетах стараются обойти негативные моменты. Авторы бояться взять ответственность за слова, выглядеть в глазах общественности обвинителями и скандалистами. Более того: никакие мы не герои! Потому что начинаем чуть ли не грызться из-за обглоданной кости. В Уральском и Кольском путешествии мне повезло с товарищами, это, не считая мелких разногласий, достойные люди, которых можно смело приравнивать к таким именам, как Поплавский. Отлично мы попутешествовали и с Виталием Щериновым по ЮВА. А вот тут не повезло, и уж никак я не ожидал неадеквата со стороны Сергея Лекая, человека опытного, как оказалось, только на первый взгляд.
Я не иду рассказывать к Антону Кротову и на Дебаркадер по приглашению Григория Лапшина потому что мне СТЫДНО. За Вершинину, за Лекая, и за всё это далеко не профессиональное путешествие. Ибо рассказывать, как мы отлично сходили, я конечно не буду. А говорить как было - это устроить скандал, что, мне думается, мало интересно людям, собирающимся поговорить о прекрасном.
Места там, конечно, замечательные
Продолжение