Итак, мы
продолжаем минувший зачин о суфиях и их мировоззрении. Теперь хорошо бы хотя бы мельком взглянуть на основные особенности суфизма как философской системы.
Пора узнать что такое тарикат и хакикат, что есть сама и фана?
Кто такие мюриды? И чем отличался именно суфийский пантеизм?
И вновь мы воспользуемся
фундаментальной статьёй советского востоковеда-классика
Гасыма Керимова.
Итак,
проблема соотношения суфизма и магометанской ортодоксии весьма неоднозначна.
Со всех позиций религиеведения - причём, как современного, так и традиционного.
Сами суфийские мыслители ныне как и прежде не пришли к общему знаменателю.
Всё тот же Г. Керимов метко отмечает, что «..Даже суфийские шейхи не могли определить, какие течения относятся к суфизму - многие мистики и аскеты, философы, вольнодумцы, еретики и кафиры (безбожники) и др. считали себя суфиями».
Далее читаем у Гасыма Керимова :
Основным объектом суфийского учения является человек и его отношения к Богу.
Деятельность и стремления человека, по учению суфизма, коротко сводятся к следующему:
* человек от Бога,
* человек с Богом,
* человек для Бога,
* человек к Богу.
Прежде чем перейти к изложению учения суфиев, необходимо отметить, что обычно суфии делятся
на умеренных и крайних. Крайними считаются те суфии, в учении которых много расхождений и
противоречий с догматами ортодоксального ислама.
(см. ниже).
Суфии имеют свои организации - ордена.
Самая простая организация состоит из муршида - руководителя и мюрида - ученика.
Без учителя нельзя представить себе суфиев, утверждает крупнейший представитель суфизма Баязид Бастами. По его мнению, без учителя нельзя встать на правильный путь:
«У кого нет учителя, его наставник шайтан».
Мюриды отказывались от всего, посвящая себя своим шейхам, покорно служили им. Они записывали высказывания шейхов, затем составляли книги о совершенных ими «подвигах», «чудесах».
Мюриды считали себя рабами своих духовных учителей, выполняли у них домашнюю работу (рассказывают, что у известного мистика IX в. Баязида Бастами был мюрид, который в течение 20 лет не расставался с ним). Мюриды учились у своих руководителей, как достичь духовного совершенства.
Путь достижения духовного совершенства в суфизме называется тарикат.
Для того чтобы раскрыть суть тариката, необходимо отметить его общие этапы:
- сначала суфи должен признать законы и предписания ислама;
- затем он может вступать на второй этап - правильный путь (этот путь ведет суфиев к третьему этапу - хакикат - истине);
- находясь на этапе постижения истины - хакикат, - суфи проходит еще две инстанции - любовь и познание;
- прежде чем дойти до инстанции любви, суфи находятся в движении и блуждании, что называется - ас-сейр - движение, созерцание;
- когда его охватывает божественная любовь, он наблюдает джамаль-аль-хакк - красоту истины (это наблюдение не простое созерцание, поскольку суфи наблюдает красоту истины через своё сердце - «глазом сердца»).
Мы перечислили лишь основные этапы тариката. Эта простая схема - самое главное в суфизме.
На пути же к совершенствованию суфии находятся в состоянии экстаза.
Пути, которые должны пройти суфии, мучительны - они подвергаются испытанию на этом пути.
В зависимости от различных суфийских орденов формы этого испытания также различны.
Как пишет Касим Гани,
«…этапы и инстанции пути “тариката” разнообразны и не поддаются перечислению».
Пока суфии не пройдут эти инстанции, они не смогут постичь истины. Постижение истины есть уничтожение личности и достижение вечности у Бога (или, как выражаются суфии, - в Боге).
Определяя учение суфиев, один из знатоков суфизма X в. Худжвири пишет:
«Мухаммед ибн аль-Фазл аль-Балхи говорит: есть три науки [наука от Бога, наука для Бога и наука о познании Бога].
* Наука от Бога - это шариат, который является повелением и обязанностью, возложенными Богом на нас.
* Наука о познании Бога является ступенью пути истины и объяснением достоинства суфийских шейхов и их учений.
* Наука об учении суфизма без одобрения шариата недостоверна, а обряды шариата без суфийского упражнения также недостоверны».
Вышеуказанный пример является доказательством согласия между шариатом и суфийским учением, к которому стремились умеренные суфийские шейхи - Джунейд Багдади, Худжвири и др.
Итак, суфии под руководством своих наставников упражняются, приобретают особое качество, так называемое ас-сифат.
Какие это особые качества и черты суфиев?
Наджмаддин Рази говорит о следующих чертах суфиев:
- бродяжничество;
- мудрость, разум;
- старание;
- щедрость;
- потребность, нужда;
- упрек, нарекание;
- вежливость;
- покорность;
- раскаяние;
- отшельничество;
- уединение;
- вера, убеждение;
- благочестие;
- терпение;
- смелость;
- доблесть, великодушие;
- знание.
К ним из книги Абу-Насра Сарраджа можно добавить и еще некоторые:
- бедность;
- набожность;
- упование;
- довольствие.
He все из перечисленных качеств суфиев имеют одинаковое, с их точки зрения, значение в практической жизни. Коротко остановимся на более важных.
* Раскаяние (Ат-тауба).
Раскаяние исходит из самого учения ислама: человек рожден грешным, поэтому раскаяние обязательно для всех. В суфийском учении раскаяние является первым шагом и переломным пунктом жизни суфиев.
Известный суфи-мистик Джунейд Багдади утверждал три значения раскаяния:
«Первое - сожаление, второе - намерение избавиться от общения (с кем-либо), третье - очищение себя от несправедливости и неприязни».
Хотя и раскаяние исходит из учения ислама, однако в суфийском понимании оно доводится до крайности - учение допускает бесконечное раскаяние
[подобная концепция санкционирует повторение недозволенных поступков тем, что легко избавиться от наказания путем раскаяния, что противоречит шариату. Например, суфи Худжвири пишет, что один из суфиев раскаялся в своих поступках 70 раз и столько же раз нарушил (Л., 1916. С. 384)].
Известный египетский мистик Зуннун Мисри делит раскаяние на общее и особое:
первое - раскаяние за грехи, а второе - за небрежность.
Далее он указывает еще на два вида раскаяния: принужденное и удовлетворительное.
В первом случае человек раскаивается просто от страха и страха перед возмездием от Бога, во втором - от стыда и любви к Богу.
Такого же мнения придерживается и известный суфий-мистик Абдуллах Тустари (там же. С. 263).
* Упование (Ат-таваккул).
Упование на Бога занимает важное место в суфийском учении. В этом положении человек теряет всю надежду на земле, все для него становится чуждым, неудовлетворяющим.
Для уповающего ничего не нужно, кроме «аль-вакил» - «защитника», предмета упования, т.е. Бога, и «аль-мутаваккил» - «уповающего».
Упование на Бога имеет три степени:
1) уповающий считает Бога своим истинным «защитником» и полностью покоряется Его воле;
2) уповающий перед Богом подобен ребенку перед своей матерью, который, кроме своей матери, никого не знает, никого не боится и никому не верит;
3) уповающий перед Богом подобен мертвому в руках человека, омывающего покойников.
Третьим, т.е. самым высшим этапом считается полное уничтожение уповающего перед Богом.
Здесь суфий ничем не интересуется, ничего не спрашивает, превращается в живой труп.
И это в суфийском учении является блестящим доказательством ничтожества человека перед Богом.
В этой стадии суфий даже не совершает молитвы, не соблюдает других религиозных обрядов и предписаний - «Это полная индифферентность и отрицание всякой инициативы», - писал И. Гольдциер.
Необходимо выяснить еще один важный аспект суфийского учения, который именуется халь, т.е. состояние мистического экстаза. Это состояние имеет несколько форм и степеней.
Один из известных суфиев Абу Наср Саррадж в книге «Сияние» указывает десять его форм:
- размышление, попечение, наблюдение;
- близость, причастие;
- любовь;
- страх;
- надежда;
- страсть;
- привязанность;
- уверенность;
- созерцание;
- достоверность.
Безусловно, количество форм и стадий мистического экстаза можно увеличить. Например, можно добавить упомянутые в исследовании Р. Николсона “Mystics of Islam” («Мистика в исламе»):
- возбуждение;
- печаль;
- увеселение, «расширение»;
- удручение, «схватывание»;
- волнение, тревога;
- боязнь;
- присутствие;
- отсутствие.
В зависимости от степени возбуждения во время экстаза суфи переходят от одного состояния в другое. Например, из состояния страха в состояние надежды, от удручения к увеселению, от присутствия к отсутствию и т.п.
Теперь разберем наиболее важные из этих состояний.
* Наблюдение, размышление (Аль-мурагибат).
В этом состоянии суфи представляет, что между Богом и им опущена завеса, если даже он не видит Бога, все же должен думать, что Бог видит его.
В со-стоянии «аль-мурагибат» суфи должен размышлять, воображать, что разговаривает с Богом, а от Бога ничего скрыть нельзя. Мистик Ахмед ибн Ата говорил:
«Лучший из вас тот, кто наблюдает истину, видит (Бога) через истину (Бога), находясь в состоянии “фана” (самоуничтожения)».
Далее в этой же книге читаем:
«Поклонись Аллаху, как его видишь, если даже не видишь Его, то Он видит тебя».
* Близость (Аль-курб).
В этом состоянии суфи представляет, что он находится в близости к Богу.
* Страх (Аль-хоуф).
Под постоянным страхом суфи всегда размышляет о Боге и считает страх одним из путей духовного приближения человека к Богу. Страх перед Богом заставляет забыть все, кроме Бога.
* Надежда (Аль-реджа).
Суфии всегда находятся в состоянии надежды на Бога, ибо такое состояние, по мнению суфиев, в будущем приводит их прямо в лоно Божества. Так, Шахил Балхи пишет:
«Подлинное повиновение - это страх, надежда и любовь.
Кто не обладает этими тремя качествами, тот не спасется от ада».
* Созерцание (Аль-мушахида).
В состоянии созерцания и наблюдения, как указывают суфии, они видят Бога, но видят Его не обыкновенными глазами, а глазами сердца и чувства.
Такое созерцание получается не сразу, а после длительных упражнений.
Сердца суфиев очищаются от всяких грехов и соблазнов в результате этого упражнения, и ничего не отражается в зеркале сердца, кроме Бога.
По этому поводу в книге Худжвири приводится легенда, согласно которой Бог, обращаясь к пророку Давиду, говорит: «О, Давид, знаешь ли ты, как познать Меня? Давид отвечает: “Нет”.
Тогда Бог говорит: “Жизнь сердца заключается в созерцании Меня”».
По мнению суфиев, у кого сердце не созерцает Аллаха, у того оно и мертво.
Таким образом, мы рассмотрели ряд важных моментов в учении суфизма, которые так или иначе исходят из религиозного мировоззрения и связывают суфизм с исламом.
Однако не все положения суфизма совпадают с догматами ислама. В учении суфизма имеют место значительные расхождения и определенные противоречия с канонами, догматами и предписаниями ислама.
Теперь о некоторых расхождениях и противоречиях между учением суфизма и ортодоксальным исламом...
Отношение ортодоксального ислама к суфизму - один из важнейших моментов в изучении истории суфизма и исламского мистицизма. Изучение этого вопроса дает возможность выявить в учении крайних суфиев конкретные явления, которые представители ортодоксального ислама считают неприемлемыми с точки зрения шариата и опасными вылазками против ортодоксального учения.
Разбирая этот вопрос, мы сможем также установить определенную самостоятельность суфийского учения.
Враждебное отношение отродоксальных богословов к суфизму восходит в большей мере к социальным аспектам - в борьбе за последователей и влияние на них. [...личное мнение Г. Керимова!...]
Представители ортодоксального ислама зачастую в лице суфийских шейхов видели конкурентов и свои мысли в этой политико-идеологической борьбе скрывали за ширмой богословского учения, утверждая, что суфии отрицают единобожие.
В этом отношении они считали себя «ахл ат-таухид», людьми, исповедующими единство Аллаха,
а суфиев - «ахл-ас-сифат», людьми, признающими (лишь) качества вещей, видя во всех них проявление Аллаха.
Однако заметим, что приведенное мнение Л. Климовича нельзя отнести ко всем суфиям.
Видение Божества во всём - это мысли крайних суфиев - пантеистов. Представители же ортодоксального ислама боролись не со всеми суфиями, а с крайними, высказывания и действия которых были направлены против учения ислама.
Какими способами боролись мусульмане-ортодоксы с крайними суфиями?
Известный советский востоковед Н.А. Смирнов указывает, что эта борьба велась двумя путями:
«Во-первых, был применён излюбленный богословский способ отыскания или, вернее, изобретения хадисов, которые в самых энергичных выражениях шельмуют суфизм.
Наряду с этим духовенство добивалось казни (суфиев. - Г.К.) как еретиков».
Достаточно отметить имена таких известных суфиев, как Мансур аль-Халладж (X в.), Шахабаддин Сухраверди (XII в.), Имададдин Насими (XIV в.) в ряду многих других, которые были казнены самыми жестокими способами.
Смерть Мансура Аль-Халаджи
По каким конкретным вопросам суфийского учения радикальные представители ортодоксального ислама враждовали с суфиями?
Исламское учение построено на пяти канонических основах: «ас-саум» - пост, «ас-салат» - молитва, «аль-хадж» - паломничество, «аз-закат» - налог, «аш-шахадат» - свидетельство (исповедание веры и догма «Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммед - посланник Аллаха». - Г.К.).
Из этих пяти столпов ислама два - молитва и паломничество - в практической жизни суфиев искусно устраняются.
Французский востоковед А. Массэ, как и его предшественник венгерский исламовед И. Гольдциер, заметил, что мистики в исламе находили возможность для раскола на основе ряда факторов.
Так, А. Массэ выделяет два фактора:
«Первый - литургический - проявляется в постепенном вытеснении пяти канонических молитв мистическими радениями (зикрами);
второй - этический - выражался в смене правоверного упования на Бога (таваккуль) абсолютно пассивным квиетизмом, приводившим к почти полному равнодушию к внешнему миру».
* Шариат (Шариа)
Шариат охватывает духовную и светскую жизнь мусульман.
Это понимали и суфии и формально признавали его, чтобы избежать неприятностей со стороны представителей ортодоксального ислама.
Однако, как бы искусно они ни маскировали свои мысли, зоркий глаз духовенства их замечал.
Особенно ожесточенная борьба между ортодоксальными мусульманскими богословами и суфийскими шейхами начинается с того времени, когда суфии стали отделять шариат от «хакикат» (истины).
Мусульманские богословы считали, что шариат есть «хакикат», т.е. истина, поэтому правоверный мусульманин должен, считая своим долгом, строго следовать предписаниям шариата. Но суфии подходят к шариату иначе.
Шариат для суфиев является, по их выражению, лишь средством - «лестницей» для достижения конечной цели. Конечная же цель для суфия - не шариат как таковой, а «хакикат», т.е. Бог-истина;
суфи должен стремиться к присоединению и слиянию с Богом-истиной.
Р. Никольсон обратил внимание на этот вопрос и писал, что суфии уважают шариат, но отделяют его от суфийского учения. Когда речь идет о суфизме, безусловно, «хакикат» стоит над шариатом и выше него.
Отделение шариата от истины богословы считали безумием.
Д-р К. Гани пишет, что некоторые суффии видят разницу между шариатом и истиной, но на деле это невежество и безумие, потому что шариат как раз и состоит из истин.
Некоторые суфии приходили даже к такому выводу, что, кроме Бога-истины, всё остальное - обряды, ритуалы, соблюдение религиозного культа и прочее - не имеет никакой ценности.
Знаменитый суфийский поэт Дж. Руми, говоря о том, что суфий ни во что не верит, кроме Аллаха, и, по сути отрицал все каноны, догматы и обряды ислама:
«Вера влюбленного (суфия. - Г.К.) отличается от всех верований. Вера (досл. ‘народ’. - Г.К.) и религия влюбленных - это Бог».
Даже такой умеренный суфийский богослов, как Джунейд Багдади (X в.), который стремился создать единство между исламской ортодоксией и суфийским учением, в отношении шариата говорил:
«Суфиями называются те, кто имеет дело с Богом, для них существует только Он».
Отрицание истинности шариата, необходимости беспрекословного соблюдения его предписания вызвало гнев и ярость радикального мусульманского духовенства.
* Самоуничтожение (Аль-фана)
Суфийское учение о самоуничтожении (аль-фана) тоже поставило уфиев под удары защитников шариата.
На первый взгляд «фана» не представляет никакого вреда для шариата.
Однако, как уже было отмечено, во время мистического экстаза, когда суфии входят в так называемую стадию «фана» (самоуничтожения), они превращаются как бы в живой труп.
В этой стадии суфиев ничего не интересует, в том числе и предписания и установления шариата.
Суфийские шейхи утверждают, что суфии в стадии «фана» непосредственно попадают в сферу наблюдения Бога - Бог сам сохраняет их чистоту и, таким образом, они освобождаются от соблюдения религиозных канонов, догматов и обрядов.
* Пост (Ас-соум)
Под разными видами суфии нарушали пост. Они, конечно, искусно находили мотивы для оправдания своих поступков. Известно, что в месяце рамазан верующие в течение дня ничего не едят, не пьют и не курят.
Аль-Кушейри и Ф. Аттар сообщают интересный факт из жизни суфия-мистика Мааруфа Кархи:
«Рассказывают, что однажды в месяц поста Мааруф Кархи нарушил свой пост и выпил воды у водоносца, который кричал “Благословит Аллах того, кто выпьет воды”.
Ему, Мааруфу Кархи, напомнили, что он держит пост.
Кархи отвечал: “Да, но меня привлекло благословение Аллаха”».
Другой последователь суфизма, Баязид Бастами, которого богословы обвинили в ереси, решительно обрушивался как на пост, так и на молитву. Он говорил:
«От молитвы я, кроме напряжения тела, ничего не видел, от соблюдения поста я, кроме голода, ничего не видел».
Слова этого крупнейшего мистика представляют собой пример суфийского выступления против обрядов ислама. Среди суфийских шейхов мы находим людей действительно свободомыслящих, хотя их немного.
Они высмеивали тех «ревнителей веры», которые притворялись, что соблюдают обряды ислама, и у которых отсутствовало настоящее человеческое благочестие.
Знаменитый суфий X в. аль-Кушейри писал: «Одна пылинка настоящего благочестия лучше тысячи мискалов (мера веса. - Г.К.) поста и молитвы».
* Интуиция (Илхам)
В суфийском учении особое место занимает интуиция.
А. Массэ пишет:
«Суфизм восстанавливал широту религиозного горизонта, суженного каламом.
Он незаметно устранял богословскую науку и ставил на её место интуицию».
В так называемой идеалистической философии (например, «философии жизни») интуиция считается особой формой познавания истины. Интуитивная форма познания исключает и практику, и логическое мышление, и умозаключение - истина постигается чисто интуитивно, без всякого доказательства.
Суфизм, считая интуицию главным средством постижения истины, как бы отвергает практическую деятельность человека, полагаясь на эмпирию духовную.
Ортодоксальные богословы высоко ценили роль интуиции, ибо только этим путем они без всякого доказательства могли утверждать и утверждали существование Бога. Понятие «Бог» и Его существование не было бы эффективным, если бы богословы в практической жизни не использовали обряды религии.
Однако некоторые суфии отвергали один из религиозных обрядов - паломничество, ссылаясь именно на интуицию.
«Аль-Халладж вполне определенно предлагал, - отмечает Н.А. Смирнов, - совсем уничтожить обряд хаджа. Он говорил, что если кто-либо не может или не хочет совершать далекое паломничество, тот пусть отделит четверую часть своего жилища и содержит ее в чистоте. Здесь мысленно (интуитивно. - Г.К.) он может совершать свои поездки в Мекку».
Суфии утверждали, что паломничество в Мекку и посещение храма - Каабы - пустая трата времени и средств. Излюбленным девизом персидских мистиков и почти всех суфиев были слова:
«Истинная Кааба - это сердце, а не каменный дом»,
и вместо паломничества они предлагали помогать сиротам и нуждающимся.
Ф. Аттар приводит случай из жизни известного мистика Бишр аль-Хафи:
«Некто обратился к Бишру, заявив, что он имеет 2000 дирхамов и хочет совершить паломничество.
Бишр ответил: ты идёшь гулять. Если ты идешь, чтобы угодить Богу, то отдай эту сумму сиротам или бедным, чтобы благочестие дошло до сердца мусульманина. Это в сто раз лучше, чем паломничество.
Тот человек сказал, что все-таки предпочитает совершить хадж.
Тогда Бишр ответил: видимо, это богатство приобретено не честным путем».
* Радение (Сама)
Согласно суфийскому учению, его последователи в своей деятельности должны стараться «уйти от самого себя», забыть о своем существовании. С этой целью суфии приводят себя в состояние экстаза.
Чтобы добиться такого состояния, суфии использовали музыку, пение и различные телодвижения.
Использование музыки и пения было неслучайным.
Это объясняется, прежде всего тем, что суфийские шейхи чувствовали возбуждающее влияние искусства.
Даже мусульмане, принадлежавшие к суфийским орденам и строго придерживавшиеся догматов шариата, в свободное время, после молитвы, предпочитали смотреть фокусы дервишей и слушать их музыку и пение (они смотрели на деятельность дервишей, как на развлечение).
Имелись среди суфийских богословов и такие, как Аль-Худжвири, которые утверждали, что музыка, пение, телодвижения оказывают отрицательное влияние на воспитание мюридов, особенно молодых суфиев.
Однако число суфийских ученых, придерживавшихся такого мнения, было незначительно, а подавляющее большинство шейхов одобряло музыку и пение. Так, Шамсаддин, известный суфий XI в. в Конии и духовный руководитель Джалаладдина Руми говорил, что музыка облегчает познание Божества - так и в радение введена была музыка (ней - флейта и ребаб - лютня).
Заметим, что потребность (способность) в трансцендировании присуща любому человеку.
Суфии, как и множество иных людей, любят погружаться в сладкую мечту - любви к Богу.
Этому помогала музыка и пение: «Радение мевлеви - пляска, сопровождаемая музыкой, - разрывает цепь страданий на земле и ведет человека в лоно Божества».
Самое страшное для защитников шариата было то, что некоторые крайние суфии пытались заменить обряды ислама состоянием «сама». Это, по мнению ортодоксальных теологов и факихов (считали, что сама греховна и заслуживает порицания), могло потрясти самые основы ислама.
Мухаммед Мунаввар в книге «Тайны единения с Богом» рассказывает об известном суфии Абу Саиде Абулхейре:
«Однажды этот шейх со своими мюридами находился в состоянии экстаза. На этом зикре присутствовал известный богослов имам Мухаммед аль-Каини. Когда раздался голос муэдзина, призывавшего с минарета верующих на молитву, имам сказал: “О шейх, наступило время молитвы”. Продолжая телесные движения и пение, шейх Абу Саид ответил: “Мы находимся в состоянии молитвы…” Имам аль-Каини покинул их и отправился в мечеть».
Суфии фактически заменяли обряды ислама состоянием «сама» и зикрами.
Крайние суфии увлекались зикрами до такой степени, что даже досточтимый для всех мусульман Коран для них иногда терял свое первостепенное значение и вытеснялся поэтическими произведениями, выражавшими душевные переживания суфиев.
В этом отношении суфийские поэты пользовались исключительным успехом - произведения Рабии аль-Адавии, Джалаладдина Руми, Ибн аль-Фарида и многих других поэтов в глазах суфиев заменяли Священное Писание.
(«Маснави» Дж. Руми считают энциклопедией суфизма. Многие столетия радикальное духовенство запрещало читать произведения этого замечательного поэта. Богословы утверждали: кто дотронется до книги Руми, тому надо отрубить руки.)
Известный богослов, представитель умеренных суфиев XI в., аль-Газали в сочинении «Оживление религиозных наук» приводит интересный случай из жизни известного суфия Юсифа ибн Хусейна Рази, повествующий о том, как суфии сделали Коран второстепенным по сравнению со стихами своих идеологов:
«Однажды некий суфий Абу-ль-Хасан Дарадж из Багдада отправился в г. Рей (в Иране), чтобы почтить знаменитого суфия ибн-Хусейна Рази.
Абу-ль-Хасан застал Рази за чтением Корана.
После долгой беседы Рази спросил, может ли он петь или декламировать стихи.
Дарадж произнес 4 строчки (2 бейта) из какого-то стихотворения.
Услышав эти волнующие слова, Рази тотчас же отложил в сторону Коран и так заплакал, что его борода и одежда стали влажными от слез.
Он сказал:
“С утра я читаю Коран и ни одной слезы не вышло из моих глаз.
Ты же этими бейтами воспламенил мое сердце”».
Аль-Газали, будучи суфием, такой поступок суфийского шейха не одобряет.
Это явление он объясняет тем, что стихи - вещи сотворенные и могут привести человека к возбуждению и страсти, но Коран - слово Божие и далеко по своему стилю от таких искусственных вещей. Представители ортодоксального ислама (Ибн аль-Джоузи, XII в.; кн. «Талбис Иблис») в подобных действиях суфиев видели дискредитацию Священного Писания.
«Сама» всегда была предметом спора между богословами и суфиями и даже между самими суфиями, поскольку «сама» и зикр без всякой церемонии отстраняли пять обязательных для каждого мусульманина молитв.
Чтобы не раздражать богословов-ортодоксов, некоторые суфии, подобно Сухраверди, предлагали во время зикра использовать для чтения коранические стихи, но все это было бесполезно - во время зикра суфии пели душевно волнующие стихи таких поэтов, как Рабий, Руми и др.
Другие суфийские шейхи, как Абу-Бакр аш-Шибли, утверждали, что «сама» имеет даже назидательное значение: «Внешне сама - искушение, а внутренне - назидание».
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ
См: Керимов Г. М. Возникновение суфизма и основы его учения // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. - 2010. - № 2. - С. 208-226.