Еще раз про наших урбанистов
К предыдущему.
Кстати, забавно - но убежденность наших урбанистов (да и не только урбанистов, а вообще, постсоветского большинства) в том, что наиболее «дружественной» к обитателям выступает европейская «уличная застройка» на самом деле основывается на одной совершенно локальной особенности. Как, впрочем, и нелюбовь к советским микрорайонам. И является этой самой особенностью та самая быстрая урбанизация, которая происходила в нашей стране в 1950-1960 годах. И которая породила уже упомянутую «демографическую волну» 1960-1980 г.р. (Разумеется, условно.) То есть, фактически «одномоментно» рожденное «первое городское поколение» молодежи.
Кстати, поэтому у данной «волны» такой разброс в датировке: в разных городах «десятилетие взрывного роста» приходилось на разные времена. Тем не менее, основного свойства описываемого явления - «спрессованности» рождений в рамках одного населенного пункта - это не отменяет. Равно, как не отменяет и того, что эти самые «новые горожане» не могли получить полноценных навыков социализации в данных условиях. Просто потому, что им неоткуда было их взять: родители, разумеется, были социализированы - но в условиях сельской жизни. «Коренных» же горожан было просто мало. Да и кто мог считаться в каком-нибудь 1970 «коренным»? Тот, кто приехал в город в 1930 годы? Реально же «живущих поколениями» обитателей подобных типов расселения было ничтожное количество - порядка 10%, а то и меньше. (Если вспомнить, что до революции облик «среднего города» мало отличался от сельского.)
Отсюда неудивительно, что вся эта «народившаяся масса» оказалась в некоем «стратегическом вакууме». В смысле - не имела конструктивных стратегий поведения просто потому, что ей некогда было выработать. (Родители помочь тут не могли, потому что так же их не имели, а у государства не хватало ресурсов.) Отсюда проистекала та деструктивность, которая пронизывала все поведение позднесоветской молодежи. Ну да, если кто помнит все эти драки «стенка на стенку» (трансформировавшийся сельский обычай, но в более жестком виде), драки вообще как норма поведения, стремление к разрушению окружающего пространства - от росписи стен уродливыми надписями до ломания скамеек и разбития окон - жестокий буллинг в молодежных группах, ну и т.д., и т.п. Причем, никакая борьба с данным явлением - вплоть до применения милиции - не помогала.
Да и помочь не могла, поскольку данный момент был неизбежен. Его можно было лишь пережить, переболеть как ветрянкой - в том смысле, что взрослея, эта молодежь должна была научиться жить конструктивно. (И научилась - даже с учетом того ада, в который бросило их старшее поколение в 1990 годах.) Ну, а последующие генерации молодых людей по умолчанию были бы более «мягкими». (И они стали «более мягкими» - несмотря на колоссально возросшую «жесткость» общества.)
Впрочем, о данном моменте надо будет говорить уже отдельно. Тут же стоит только еще раз отметить то, что указанную деструкцию, пропитывающую молодежную среду, современные люди - а они в значительной мере выступают как раз участниками указанной «волны» - неизбежно переносят на все остальные реалии жизни. В том числе и на тип застройки - скажем, микрорайоны в 1960-1980 годы неизбежно соответствовали «новы кварталам» с бандами гопников и разбитыми стеклами подъездов. «Улицы» же, напротив, означали место «центра», населенного пенсионерами и поэтому лишенного указанных «прелестей».
Это, кстати, в лучшем случае. В худшем жизнь рабочих поселков сравнивалась с тем, что показывали в западных фильмах «о жизни среднего класса». Именно оттуда и брался тот самый «образ классической Европы», что постоянно преследует нашу урбанистику. С красивыми рядами исторических ухоженных домиков, со столиками кафе на тротуарах, с чистой брусчаткой - вот отсюда идет пресловутая «плиткофилия», что накрыла нашу страну в 2000 годах. И конечно же, с приятными улыбающимися людьми в хороших костюмах. Думаю, результат сравнения тут понятен.
Поэтому микрорайоны объявляются урбанистами, как минимум, психологически некомфортными и «зрительно опасными». (Ну да - там за каждым деревом мнится притаившийся гопник, который к будущему разработчику градостроительных концепций, а сейчас - ботанику или неформалу - относится соответственно.) А извилистые узкие улочки европейских городов - наиболее удобными для человека. При том, что в реальности именно микрорайонная застройка разрабатывалась для решения проблем застройки «квартальной». В том числе, и в плане создания безопасного пространства - за счет четкого разделения транзитных и местных потоков, а так же исчезновения самой потребности в активном перемещении. (Потому, что все необходимое тут рядом.) Ну а т.н. «историческая застройка» - это вообще кошмар с т.з. комфорта. (Поскольку она проектировалась под совершенную иную транспортную и иную ситуацию.)
Однако найти «веселую компанию» гопников в подобном месте действительно сложнее, нежели под березками на детской площадке. Точнее было сложнее, поскольку по мере изменения демографических процессов современные «источники опасности» - вроде мигрантов - тяготеют как раз к центру. (Причем - как не забавно это прозвучит - в Европе сейчас чуть ли не опаснее, нежели у нас.) Но все это игнорируются урбанистикой, ибо урбанисты сейчас - люди уже солидные, могущие позволить себе не тусоваться там, где опасно.
И в целом получается, что современная «урбанистика» превращается в способ попадания пальцем в небо. То есть - в способ решения проблем, которые, во-первых, вообще не могут быть решенными никак, за исключением «переболевания» ими. (То есть, устранить «градостроительным путем» опасность, исходящую от деструктивно настроенной молодежи, невозможно.) А, во-вторых - по этой же причине они давно уже не актуальны. В отличие от, например, накрывающей современное общество транспортной проблемы, которая становится для современного города основной.
Но об этом, понятное дело, надо говорить уже отдельно…
Кстати, забавно - но убежденность наших урбанистов (да и не только урбанистов, а вообще, постсоветского большинства) в том, что наиболее «дружественной» к обитателям выступает европейская «уличная застройка» на самом деле основывается на одной совершенно локальной особенности. Как, впрочем, и нелюбовь к советским микрорайонам. И является этой самой особенностью та самая быстрая урбанизация, которая происходила в нашей стране в 1950-1960 годах. И которая породила уже упомянутую «демографическую волну» 1960-1980 г.р. (Разумеется, условно.) То есть, фактически «одномоментно» рожденное «первое городское поколение» молодежи.
Кстати, поэтому у данной «волны» такой разброс в датировке: в разных городах «десятилетие взрывного роста» приходилось на разные времена. Тем не менее, основного свойства описываемого явления - «спрессованности» рождений в рамках одного населенного пункта - это не отменяет. Равно, как не отменяет и того, что эти самые «новые горожане» не могли получить полноценных навыков социализации в данных условиях. Просто потому, что им неоткуда было их взять: родители, разумеется, были социализированы - но в условиях сельской жизни. «Коренных» же горожан было просто мало. Да и кто мог считаться в каком-нибудь 1970 «коренным»? Тот, кто приехал в город в 1930 годы? Реально же «живущих поколениями» обитателей подобных типов расселения было ничтожное количество - порядка 10%, а то и меньше. (Если вспомнить, что до революции облик «среднего города» мало отличался от сельского.)
Отсюда неудивительно, что вся эта «народившаяся масса» оказалась в некоем «стратегическом вакууме». В смысле - не имела конструктивных стратегий поведения просто потому, что ей некогда было выработать. (Родители помочь тут не могли, потому что так же их не имели, а у государства не хватало ресурсов.) Отсюда проистекала та деструктивность, которая пронизывала все поведение позднесоветской молодежи. Ну да, если кто помнит все эти драки «стенка на стенку» (трансформировавшийся сельский обычай, но в более жестком виде), драки вообще как норма поведения, стремление к разрушению окружающего пространства - от росписи стен уродливыми надписями до ломания скамеек и разбития окон - жестокий буллинг в молодежных группах, ну и т.д., и т.п. Причем, никакая борьба с данным явлением - вплоть до применения милиции - не помогала.
Да и помочь не могла, поскольку данный момент был неизбежен. Его можно было лишь пережить, переболеть как ветрянкой - в том смысле, что взрослея, эта молодежь должна была научиться жить конструктивно. (И научилась - даже с учетом того ада, в который бросило их старшее поколение в 1990 годах.) Ну, а последующие генерации молодых людей по умолчанию были бы более «мягкими». (И они стали «более мягкими» - несмотря на колоссально возросшую «жесткость» общества.)
Впрочем, о данном моменте надо будет говорить уже отдельно. Тут же стоит только еще раз отметить то, что указанную деструкцию, пропитывающую молодежную среду, современные люди - а они в значительной мере выступают как раз участниками указанной «волны» - неизбежно переносят на все остальные реалии жизни. В том числе и на тип застройки - скажем, микрорайоны в 1960-1980 годы неизбежно соответствовали «новы кварталам» с бандами гопников и разбитыми стеклами подъездов. «Улицы» же, напротив, означали место «центра», населенного пенсионерами и поэтому лишенного указанных «прелестей».
Это, кстати, в лучшем случае. В худшем жизнь рабочих поселков сравнивалась с тем, что показывали в западных фильмах «о жизни среднего класса». Именно оттуда и брался тот самый «образ классической Европы», что постоянно преследует нашу урбанистику. С красивыми рядами исторических ухоженных домиков, со столиками кафе на тротуарах, с чистой брусчаткой - вот отсюда идет пресловутая «плиткофилия», что накрыла нашу страну в 2000 годах. И конечно же, с приятными улыбающимися людьми в хороших костюмах. Думаю, результат сравнения тут понятен.
Поэтому микрорайоны объявляются урбанистами, как минимум, психологически некомфортными и «зрительно опасными». (Ну да - там за каждым деревом мнится притаившийся гопник, который к будущему разработчику градостроительных концепций, а сейчас - ботанику или неформалу - относится соответственно.) А извилистые узкие улочки европейских городов - наиболее удобными для человека. При том, что в реальности именно микрорайонная застройка разрабатывалась для решения проблем застройки «квартальной». В том числе, и в плане создания безопасного пространства - за счет четкого разделения транзитных и местных потоков, а так же исчезновения самой потребности в активном перемещении. (Потому, что все необходимое тут рядом.) Ну а т.н. «историческая застройка» - это вообще кошмар с т.з. комфорта. (Поскольку она проектировалась под совершенную иную транспортную и иную ситуацию.)
Однако найти «веселую компанию» гопников в подобном месте действительно сложнее, нежели под березками на детской площадке. Точнее было сложнее, поскольку по мере изменения демографических процессов современные «источники опасности» - вроде мигрантов - тяготеют как раз к центру. (Причем - как не забавно это прозвучит - в Европе сейчас чуть ли не опаснее, нежели у нас.) Но все это игнорируются урбанистикой, ибо урбанисты сейчас - люди уже солидные, могущие позволить себе не тусоваться там, где опасно.
И в целом получается, что современная «урбанистика» превращается в способ попадания пальцем в небо. То есть - в способ решения проблем, которые, во-первых, вообще не могут быть решенными никак, за исключением «переболевания» ими. (То есть, устранить «градостроительным путем» опасность, исходящую от деструктивно настроенной молодежи, невозможно.) А, во-вторых - по этой же причине они давно уже не актуальны. В отличие от, например, накрывающей современное общество транспортной проблемы, которая становится для современного города основной.
Но об этом, понятное дело, надо говорить уже отдельно…