Приложение к "Трём Паркам" (3а): Пороги
Данный изо-пост иллюстрирует рассказанное в главе
Три Парки (3): Пороги. Пряжа и свитер. Мечты и горе
Начну с того же самого заката над Невой, которым я давеча тексто-пост завершил - уж больно этот закат, обнаруженный мною в Сети, напоминает тот самый, о котором я написал:
"...количество обретённого росло, "не страшно!" перед лицом неизбежной смерти звучало всё более внятно - покуда однажды враз не переплавилось в "бессмертны все!", прожитое на Дворцовом мосту, над полыхающей закатом Невой. Острейшее счастье, простор, воля - в тот миг всё естество моё исповедало сплавленное "состоялось!" - моё личное "состоялось!", перехлестнувшее наконец-то за грань имеющегося сосуда, принятое как ликующее "состоялось!" вселенной: что состоялось, то уже есть - и не может быть отменено никогда."
"Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете..."
Арсений Тарковский
Любопытно, что одна из фотографий юной Мамы Зои чётко ассоциируется у меня с моментом обретения бессмертия на Дворцовом мосту - хоть она стоит и не на мосту (правда, в тех же краях, около Универа), хоть я и не знаю, каким именно достижениям она радуется - я вижу в ней то же самое счастье, тот же самый восторг:
Даты на фотке, увы, не проставлено; думается, тут Зоя ещё студентка, а не начинающий преп; может, как раз только что успешно сдала сессию - долой конспекты, выбросить их в Неву! - да нет, шучу, они сто раз ещё пригодятся, все Зоины конспекты на диво хороши:)
Сюда же - тема коврика с Медным Всадником и Университетом, который я уже не раз поминал -
ранний опыт Пограничья, драйв "пойдём!", позже вербализованный как "пойдём в Волшебную Страну!" -
счастье бытия, открывающего путь домой, путь к любимым и любящим, обитающим в сокровенных глубинах сердца - неистощимо, неотменимо, непреложно одаряя силами сделать так, чтобы всё состоялось.
Домой! -
на свет Бессонных Огней.
На ветреный свет Орифламмы, да.
Все три кадра - март-апрель 1962, мне год с небольшим.
Первый снимок сделан явно раньше второго и третьего, так что для прикола их можно символически истолковать как-нибудь типа: сперва маленького Германа волнует посюстороннее, он скорее погружен в изучение игрушек, чем в картину за спиной - а затем уже вдохновенно указует мистический путь впол-оборота к картине, а также празднует обретение пути вместе со слоном (Ганеша, бог мудрости и всякое такое:)) Хотя понятно, что на самом деле на втором кадре слева - мама, поднимающая этого самого слоника ввысь, и я к нему тянусь - а на третьем, обретши слона, я вместе с мамой ликую:)
Всё состоялось, да. Жизнь - такая длинная, такая дивная, такая ранящая - она не кончилась, но состоялась.
Ещё кадр из той же самой обоймы, просто заодно:
Судя по недоумению на моей физиономии и лукавству на маминой, она меня как-то троллит:) Может, хочет опять заныкать моего слона? - как помню, игра "отдай мне, и я скажу тебе спасибо - попроси меня, и я тебе отдам, и ты скажешь мне спасибо" Мамой Зоей была всегда любима. По тогдашним представлениям, детей надо было с самого начала приучать делиться, невзирая на то, хотят они этого или не хотят, своим от них требуют поделиться или чужим - что закономерно нарушало формирование связи с собой и ощущения личных границ. На моё счастье, в нашем доме и с границами, и с различением личного и общего было намного лучше, чем в среднестатистическом советском - об этом я позже буду рассказывать в "Трёх Парках" - но у Мамы Зои с этим делом было похуже, чем у Бабушки и Папы Юры, существенно похуже.
Опять-таки, просто для сравнения - у того же коврика, год спустя:
Зима-весна 1963, уже на новой квартире - той, которая была раньше Дедушкина с Бабой Кирой, а теперь стала наша.
На предыдущих кадрах я восседаю на Бабушкиной тахте с валиками (о, как мы любили потом с Ланкой эти валики! ими драться, из них строить, а самое клёвое - оседлав их, съезжать с тахты прямо на пол, как на санках с горки) - а тут, на новой квартире, уже сижу на раскладном диване, который, как помнится, был куплен в связи с переездом-расширением жилплощади. Этот диван (как, впрочем, и Бабушкина тахта) далее сопровождал нас всю жизнь, с квартиры на квартиру - становясь постепенно всё более обшарпанным и всё более любимым...
На физиономии у меня выражение, смахивающее на то, что на снимке выше, однако, полагаю, содержание его иное. Похоже, я полностью вовлечён в проживание приключенческой истории - но вот декламирую ли стихи про некий сюжет или просто рассказываю вслух о происходящем в моём мире, отсюда не понять. Компания игрушек около миски на диване справа - по всей видимости, обедает, собираясь в дальний поход.
Всё состоялось, да. Всё состоялось.
Ни одна нитка из пряжи не пропала, ничто не развеялось без следа: вот он, свитер, его можно потрогать, вся шерсть тут.
Вот мы с Мамой Зоей год с лишним спустя того Новолетия, когда состоялся разговор про пряжу и свитер:
24 февраля 2001, мы с опережением отмечаем мой ДР на квартире Ланкиной семьи - Папа Юра живёт вместе с Сашей и Верой, поддерживая вдовца и сироту. У Мамы Зои на коленях Мурзяшка - Ланкин любимец, заступивший на смену мирно скончавшемуся в полноте дней тому самому Барсику, который Барсик-Ланин (а Барсик-Зоин был вот тут).
А вот ещё полугодом раньше - август 2000, Анапа.
Со смерти Ланки прошло более года. Мама Зоя сокрушена утратой, но не теряет понимания, что жизнь - это счастье.
А вот и сама Ланка, тоже в любимых южных краях, примерно середина 90-х.
Ланку окружают заросли горной лаванды, как в песне: "сколько лет прошло - но помним я и ты!.."
Эта фотография - одна из тех, про которые Тата написала вскоре после Ланкиной смерти:
Я затворилась в туалете,
И слёзы брызнули, слепя:
Любительница приключений,
Ты превзошла сама себя! -
Красуясь с летних фотографий
В июльском свете золотом,
Красуясь с зимних фотографий -
И вновь в том свете золотом -
Ты и с последних фотографий
Не хочешь нам сказать о том,
Куда тебя уводит гравий,
Асфальт, песок, зелёный лог,
Дорожный мир твоих влечений
В какой круиз тебя повлёк -
А нам в пустом, просторном лете
Где жить? - и как искать тебя,
Играя в жмурки в этом свете,
Который брызжется, слепя.
Тата, конец мая 1999
А теперь несколько фоток, которые мы в своё время уже показывали - но хочу показать ещё раз, это мои родители у нас в гостях:
Мама Зоя с Катей-Собакатей. Лето 2001
Папа Юра с Мамой Зоей и Катей-Собакатей. Лето 2004.
Папа Юра с Мамой Зоей и Катей. Лето 2005
Папа Юра с Мамой Зоей, Катей и мной. 2005
На последних двух кадрах специально добавил резкости, чтобы лучше были видны выражения лиц:) Прекрасные мои, любимые, ненаглядные! тогда были с нами, с нами и сейчас.
В довершение ко всему - три фотки той эпохи, которая мало зафиксирована на снимках:
14 апреля 1991, Мамы-Зоин юбилей - 60 лет.
Папа Юра во главе стола, а рядом с Мамой Зоей дядя Изя, вдовец - муж той самой тёти Инны, маминой любимой подруги, со смерти которой прошло уже больше десяти лет. Горе их семьи позади, горе нашей - впереди, но сейчас мы все вместе.
Мы с Татой (в левой части снимка, если кто не понял:)) устремили взгляды на Барсика-Ланина, занимающего своё законное место на гостевом диване.
Ниже - сам Барсик-Ланин, уже весьма пожилой джентльмен:
Папа Юра, Барсик-Ланин и мы с Татой (конец 80-х, скорее всего)
Папа Юра, малышка-Вера и Барсик-Ланин (1990)
Далее будет следующий кусок текста книги (наконец-то про Папу Юру), а потом - снова ряд изо-постов.
Фотоальбом к "Трём Паркам" на Яндекс-фотках - вот здесь.
Оглавление "Трёх Парок" с приложениями - вот здесь.
Три Парки (3): Пороги. Пряжа и свитер. Мечты и горе
Начну с того же самого заката над Невой, которым я давеча тексто-пост завершил - уж больно этот закат, обнаруженный мною в Сети, напоминает тот самый, о котором я написал:
"...количество обретённого росло, "не страшно!" перед лицом неизбежной смерти звучало всё более внятно - покуда однажды враз не переплавилось в "бессмертны все!", прожитое на Дворцовом мосту, над полыхающей закатом Невой. Острейшее счастье, простор, воля - в тот миг всё естество моё исповедало сплавленное "состоялось!" - моё личное "состоялось!", перехлестнувшее наконец-то за грань имеющегося сосуда, принятое как ликующее "состоялось!" вселенной: что состоялось, то уже есть - и не может быть отменено никогда."
"Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете..."
Арсений Тарковский
Любопытно, что одна из фотографий юной Мамы Зои чётко ассоциируется у меня с моментом обретения бессмертия на Дворцовом мосту - хоть она стоит и не на мосту (правда, в тех же краях, около Универа), хоть я и не знаю, каким именно достижениям она радуется - я вижу в ней то же самое счастье, тот же самый восторг:
Даты на фотке, увы, не проставлено; думается, тут Зоя ещё студентка, а не начинающий преп; может, как раз только что успешно сдала сессию - долой конспекты, выбросить их в Неву! - да нет, шучу, они сто раз ещё пригодятся, все Зоины конспекты на диво хороши:)
Сюда же - тема коврика с Медным Всадником и Университетом, который я уже не раз поминал -
ранний опыт Пограничья, драйв "пойдём!", позже вербализованный как "пойдём в Волшебную Страну!" -
счастье бытия, открывающего путь домой, путь к любимым и любящим, обитающим в сокровенных глубинах сердца - неистощимо, неотменимо, непреложно одаряя силами сделать так, чтобы всё состоялось.
Домой! -
на свет Бессонных Огней.
На ветреный свет Орифламмы, да.
Все три кадра - март-апрель 1962, мне год с небольшим.
Первый снимок сделан явно раньше второго и третьего, так что для прикола их можно символически истолковать как-нибудь типа: сперва маленького Германа волнует посюстороннее, он скорее погружен в изучение игрушек, чем в картину за спиной - а затем уже вдохновенно указует мистический путь впол-оборота к картине, а также празднует обретение пути вместе со слоном (Ганеша, бог мудрости и всякое такое:)) Хотя понятно, что на самом деле на втором кадре слева - мама, поднимающая этого самого слоника ввысь, и я к нему тянусь - а на третьем, обретши слона, я вместе с мамой ликую:)
Всё состоялось, да. Жизнь - такая длинная, такая дивная, такая ранящая - она не кончилась, но состоялась.
Ещё кадр из той же самой обоймы, просто заодно:
Судя по недоумению на моей физиономии и лукавству на маминой, она меня как-то троллит:) Может, хочет опять заныкать моего слона? - как помню, игра "отдай мне, и я скажу тебе спасибо - попроси меня, и я тебе отдам, и ты скажешь мне спасибо" Мамой Зоей была всегда любима. По тогдашним представлениям, детей надо было с самого начала приучать делиться, невзирая на то, хотят они этого или не хотят, своим от них требуют поделиться или чужим - что закономерно нарушало формирование связи с собой и ощущения личных границ. На моё счастье, в нашем доме и с границами, и с различением личного и общего было намного лучше, чем в среднестатистическом советском - об этом я позже буду рассказывать в "Трёх Парках" - но у Мамы Зои с этим делом было похуже, чем у Бабушки и Папы Юры, существенно похуже.
Опять-таки, просто для сравнения - у того же коврика, год спустя:
Зима-весна 1963, уже на новой квартире - той, которая была раньше Дедушкина с Бабой Кирой, а теперь стала наша.
На предыдущих кадрах я восседаю на Бабушкиной тахте с валиками (о, как мы любили потом с Ланкой эти валики! ими драться, из них строить, а самое клёвое - оседлав их, съезжать с тахты прямо на пол, как на санках с горки) - а тут, на новой квартире, уже сижу на раскладном диване, который, как помнится, был куплен в связи с переездом-расширением жилплощади. Этот диван (как, впрочем, и Бабушкина тахта) далее сопровождал нас всю жизнь, с квартиры на квартиру - становясь постепенно всё более обшарпанным и всё более любимым...
На физиономии у меня выражение, смахивающее на то, что на снимке выше, однако, полагаю, содержание его иное. Похоже, я полностью вовлечён в проживание приключенческой истории - но вот декламирую ли стихи про некий сюжет или просто рассказываю вслух о происходящем в моём мире, отсюда не понять. Компания игрушек около миски на диване справа - по всей видимости, обедает, собираясь в дальний поход.
Всё состоялось, да. Всё состоялось.
Ни одна нитка из пряжи не пропала, ничто не развеялось без следа: вот он, свитер, его можно потрогать, вся шерсть тут.
Вот мы с Мамой Зоей год с лишним спустя того Новолетия, когда состоялся разговор про пряжу и свитер:
24 февраля 2001, мы с опережением отмечаем мой ДР на квартире Ланкиной семьи - Папа Юра живёт вместе с Сашей и Верой, поддерживая вдовца и сироту. У Мамы Зои на коленях Мурзяшка - Ланкин любимец, заступивший на смену мирно скончавшемуся в полноте дней тому самому Барсику, который Барсик-Ланин (а Барсик-Зоин был вот тут).
А вот ещё полугодом раньше - август 2000, Анапа.
Со смерти Ланки прошло более года. Мама Зоя сокрушена утратой, но не теряет понимания, что жизнь - это счастье.
А вот и сама Ланка, тоже в любимых южных краях, примерно середина 90-х.
Ланку окружают заросли горной лаванды, как в песне: "сколько лет прошло - но помним я и ты!.."
Эта фотография - одна из тех, про которые Тата написала вскоре после Ланкиной смерти:
Я затворилась в туалете,
И слёзы брызнули, слепя:
Любительница приключений,
Ты превзошла сама себя! -
Красуясь с летних фотографий
В июльском свете золотом,
Красуясь с зимних фотографий -
И вновь в том свете золотом -
Ты и с последних фотографий
Не хочешь нам сказать о том,
Куда тебя уводит гравий,
Асфальт, песок, зелёный лог,
Дорожный мир твоих влечений
В какой круиз тебя повлёк -
А нам в пустом, просторном лете
Где жить? - и как искать тебя,
Играя в жмурки в этом свете,
Который брызжется, слепя.
Тата, конец мая 1999
А теперь несколько фоток, которые мы в своё время уже показывали - но хочу показать ещё раз, это мои родители у нас в гостях:
Мама Зоя с Катей-Собакатей. Лето 2001
Папа Юра с Мамой Зоей и Катей-Собакатей. Лето 2004.
Папа Юра с Мамой Зоей и Катей. Лето 2005
Папа Юра с Мамой Зоей, Катей и мной. 2005
На последних двух кадрах специально добавил резкости, чтобы лучше были видны выражения лиц:) Прекрасные мои, любимые, ненаглядные! тогда были с нами, с нами и сейчас.
В довершение ко всему - три фотки той эпохи, которая мало зафиксирована на снимках:
14 апреля 1991, Мамы-Зоин юбилей - 60 лет.
Папа Юра во главе стола, а рядом с Мамой Зоей дядя Изя, вдовец - муж той самой тёти Инны, маминой любимой подруги, со смерти которой прошло уже больше десяти лет. Горе их семьи позади, горе нашей - впереди, но сейчас мы все вместе.
Мы с Татой (в левой части снимка, если кто не понял:)) устремили взгляды на Барсика-Ланина, занимающего своё законное место на гостевом диване.
Ниже - сам Барсик-Ланин, уже весьма пожилой джентльмен:
Папа Юра, Барсик-Ланин и мы с Татой (конец 80-х, скорее всего)
Папа Юра, малышка-Вера и Барсик-Ланин (1990)
Далее будет следующий кусок текста книги (наконец-то про Папу Юру), а потом - снова ряд изо-постов.
Фотоальбом к "Трём Паркам" на Яндекс-фотках - вот здесь.
Оглавление "Трёх Парок" с приложениями - вот здесь.