Пиррова чума-2. Замкнутый круг дауншифтинга. Глобальной элите не судьба выбраться из этой ловушки
Краткое содержание 1-й серии 13 апреля 2020 Пиррова чума. Пандемический фейк, оставивший элиту без союзников и ресурсов. Элита уверовала в свою всесильность, безнаказанность и потенциал абсолютного контроля. Новейшая фейковая чума сработала. Перепуганный плебс развитых стран мгновенно поменял условную свободу на иллюзорную безопасность и (по принципу Франклина) теперь не имеет ни свободы, ни безопасности. Трюк удался?.. Но внезапно глобальная экономика рухнула за два месяца. Плебс уходит в глубокий дауншифтинг (апатия с минимумом потребления), а экономика демонстрирует коллапс, который финансисты уже назвали «Матерью всех рецессий». Войти в состояние дауншифтинга - легче, но выйти из него очень сложно. Конечно, это устроило бы элиту - если человек бы продолжал работать, как раньше. Но - нет. Человек-дауншифтер или работают только на еду и штаны или развлекают себя модными видами хулиганства. Из дауншифтинга так легко не выйти. Тут требуется системные меры, а системно что-то менять элита не готова. Сейчас она забуксует, как смарткар в болоте.
https://alex-rozoff.livejournal.com/235816.html
2-я серия (примерно через полтора года после 1-й - элита забуксовала, как было очевидно): 6 сентября 2021, BBC. Пустые полки и рост цен. Как повальный дефицит мешает миру оправиться от коронакризиса В магазинах пустуют полки, в барах заканчивается пиво, месяцами приходится ждать мебель, машину или холодильник. Бум застал бизнес врасплох. Не хватает всего: сырья и чипов, фур и контейнеровозов, а главное - работников, готовых вернуть экономику к жизни после полутора лет летаргического ковидного сна. Ещё недавно международные организации обещали, что упущенное можно будет в целом наверстать к 2023 году. Тогда мировая экономика выйдет на докризисный уровень, после чего благосостояние населения всех стран мира снова начнет расти, пусть и с разной скоростью.
Но прогнозы разбились о суровую реальность. Мир оказался не готов к восстановлению.
Деньги есть, товаров нет - бизнес просто не успевает их произвести и доставить. Тотальный дефицит сдерживает экономический рост, разгоняет инфляцию и мешает выйти из кризиса всем - и развитому привитому Западу, и развивающимся странам...
https://www.bbc.com/russian/features-58458043
(...Пауза в цитировании).
Мой комментарий: словосочетание "деньги есть" - бессмысленно, если не добавить у кого они есть, и что на них можно купить.
Напечатать любое количество денег (точнее - записать любую последовательность цифр в регистры банковских компьютеров) - не проблема. Переписать эти цифры на любой эккаунт - тоже не проблема. Но вот сделать так, чтобы в результате это абстрактной процедуры были совершены реальные последовательные действия работников и появились реальные блага (товары, работы, услуги) - это проблема.
В течение длительного времени и до недавних пор, для участников глобальной элиты не составляло проблемы превратить деньги в действия работников. Это происходило будто автоматически, само собой.
Такой мнимый автоматизм стал восприниматься глобальной элитой, как нечто вроде закона природы. Это было связано с наличием на регулируемом рынке широкого спектра благ, которые были желанны для работника и могли быть приобретены работником за деньги.
Ковидный спектакль, устроенный элитой, сломал эту ситуацию.
Внезапно оказалось, что регулируемый рынок может предложить работнику очень мало желанных благ в его (работника) нынешнем субъективно-объективном состоянии.
Какие блага можно предложить человеку, сидящему в глубокой яме?
Только удовлетворение повседневных биологических потребностей.
Все прочее заинтересует человека только когда и если он выберется из ямы.
Если за деньги нельзя купить подъемник из ямы - то все прочее неинтересно для человека. Он палец о палец не ударит ради благ, неюзабельных в яме.
Человек в яме - это грубая но наглядная модель среднего работника в период ковидного спектакля (с намордниками, межрегиональными кордонами, комендантскими часами, принудительными прививками, и "паспортами здоровья").
Отсюда - новый стиль социально-экономического поведения работника.
(...Продолжение цитирования).
Полтора года пандемии проредили армию работников на планете. Кто-то умер, кто-то не доучился, кто-то пересмотрел жизненные ориентиры. Предложение рабочей силы сократилось.
Спрос на работников тоже уменьшился: за время пандемии были потеряны сотни миллионов рабочих мест, и до сих пор их примерно на 110 млн меньше, чем до ковида. Однако одно другое не компенсирует: потерявший работу дизайнер не всегда готов заменить уехавшую из страны санитарку.
В итоге целые когорты специалистов пополняют ряды безработных или вовсе выбывают из рабочей силы, а целые отрасли, вроде гостиничного бизнеса или транспорта, сталкиваются с дефицитом работников. То есть одновременно сокращаются и доходы населения, и прибыль бизнеса, и налоги, и потребление, и сбережения - экономика тормозит.
Компании вынуждены повышать зарплаты и выплачивать бонусы: сети супермаркетов Tesco и электроники Dixons Carphone обещают по 1,5 тысячи фунтов тем, кто придет к ним работать водителем, и своим, чтобы не уходили к конкурентам. Amazon платит тысячу фунтов при найме работников в некоторые распределительные центры.
Помимо рабочей силы бизнесу приходится больше тратиться еще и на сырье, комплектующие, перевозку и складирование. Мощности в Таиланде, Вьетнаме, Малайзии, на Тайване и Филиппинах простаивают из-за периодических локдаунов.
У британских спецов квартирного и офисного ремонта есть отраслевая организация, и она жалуется на дефицит всего после ковида. Нет шурупов и гвоздей из-за дефицита стали, алюминий подорожал на 20%, цены на медь бьют рекорды, как и сроки поставки цемента, утеплителя, фанеры и вообще всего, что используется в ремонте.
А все потому, что мир привык к доковидной глобализации, а пандемия изменила все - доставка сырья и комплектующих из Азии стала намного сложнее и дороже.
Нет фур, вагонов и контейнеров. За последний год цены на перевозку контейнера - главной единицы мировой торговли - по самому востребованному в мире маршруту из Китая в США через Тихий Океан взлетели в шесть раз, а в Европу - в десять.
Ситуация усложняется периодическим закрытием китайских портов на карантин по малейшему поводу.
Не все оптовые покупатели готовы оплачивать дорогую доставку, поскольку не уверены, что смогут повысить собственные розничные цены и отбить затраты. Поэтому непортящиеся товары томятся на складах, и без того забитых под завязку.
Решить проблему за счет увеличения предложения быстро не получится: даже на расширение складских помещений уходят месяцы согласований и строительства. Что уж говорить о расширении торгового флота - это вообще дело многих лет, и желающих рискнуть заложить десяток-другой контейнеровозов в расчете на сохранение повышенного спроса к моменту, когда их спустят на воду, пока не видно.
(...Конец цитирования).
Эпилог (сочиненный авансом): 8 апреля 2020 В шесть часов вечера после пандемии - кризис мертвого будущего, не решаемый деньгами.
Массовый человек вдруг оказался ввергнут в ситуацию, характерную для войны (только без, собственно, войны).
Тут надо пояснить: на войне у человека нет будущего. Весь горизонт планирования исчерпывается вопросами пищи и убежища на сегодняшний день. Планы на завтрашний день появятся завтра - если повезет дожить.
Любая война заканчивается. Те, кто остался жив и физически комплектен (руки-ноги-глаза на месте) возвращаются домой... Но лишь в топографическом смысле. Психологически они остаются на войне (на годы, а иногда на всю оставшуюся жизнь).
Я жив, у меня ничего не болит, и у меня есть жратва - день удался. Если к тому же есть выпивка и сексуальный партнер, то день вообще прекрасный. Точка. Вопрос о том, что будет завтра, остается привычно бессмысленным. Завтра будет завтра, или не будет вовсе.
Разумеется, то, что случилось в период карантина - это лишь сверхлегкая эмуляция войны. Тот факт что все время (или почти все время) работало электричество, водопровод, локальное снабжение предметами первой необходимости, и даже телефон - это гигантское счастье по меркам войны. Можно сказать: сверхъестественное счастье. Но...
...Но, именно по меркам войны. А по меркам цивилизованного мирного времени, то, что произошло, это гигантское дерьмо. Можно сказать: сверхъестественное дерьмо. И массовому человеку (привыкшему к бесперебойному функционированию цивилизации) будет крайне трудно избавиться от ощущения окружающей социально-экономической среды, как гигантского сверхъестественного дерьма.
Это ощущение, возможно, на годы. А недоверие к окружающей среде, возможно навсегда. Теперь простой вопрос: что будет с экономикой, если массовый человек живет субъективно с полнейшим недоверием к завтрашнему дню (буквально к завтрашнему дню)?
Ответ состоит из шести букв. Вот его-то мы и увидим в шесть часов вечера после пандемии.
https://alex-rozoff.livejournal.com/233737.html
...Такие дела...
https://alex-rozoff.livejournal.com/235816.html
2-я серия (примерно через полтора года после 1-й - элита забуксовала, как было очевидно): 6 сентября 2021, BBC. Пустые полки и рост цен. Как повальный дефицит мешает миру оправиться от коронакризиса В магазинах пустуют полки, в барах заканчивается пиво, месяцами приходится ждать мебель, машину или холодильник. Бум застал бизнес врасплох. Не хватает всего: сырья и чипов, фур и контейнеровозов, а главное - работников, готовых вернуть экономику к жизни после полутора лет летаргического ковидного сна. Ещё недавно международные организации обещали, что упущенное можно будет в целом наверстать к 2023 году. Тогда мировая экономика выйдет на докризисный уровень, после чего благосостояние населения всех стран мира снова начнет расти, пусть и с разной скоростью.
Но прогнозы разбились о суровую реальность. Мир оказался не готов к восстановлению.
Деньги есть, товаров нет - бизнес просто не успевает их произвести и доставить. Тотальный дефицит сдерживает экономический рост, разгоняет инфляцию и мешает выйти из кризиса всем - и развитому привитому Западу, и развивающимся странам...
https://www.bbc.com/russian/features-58458043
(...Пауза в цитировании).
Мой комментарий: словосочетание "деньги есть" - бессмысленно, если не добавить у кого они есть, и что на них можно купить.
Напечатать любое количество денег (точнее - записать любую последовательность цифр в регистры банковских компьютеров) - не проблема. Переписать эти цифры на любой эккаунт - тоже не проблема. Но вот сделать так, чтобы в результате это абстрактной процедуры были совершены реальные последовательные действия работников и появились реальные блага (товары, работы, услуги) - это проблема.
В течение длительного времени и до недавних пор, для участников глобальной элиты не составляло проблемы превратить деньги в действия работников. Это происходило будто автоматически, само собой.
Такой мнимый автоматизм стал восприниматься глобальной элитой, как нечто вроде закона природы. Это было связано с наличием на регулируемом рынке широкого спектра благ, которые были желанны для работника и могли быть приобретены работником за деньги.
Ковидный спектакль, устроенный элитой, сломал эту ситуацию.
Внезапно оказалось, что регулируемый рынок может предложить работнику очень мало желанных благ в его (работника) нынешнем субъективно-объективном состоянии.
Какие блага можно предложить человеку, сидящему в глубокой яме?
Только удовлетворение повседневных биологических потребностей.
Все прочее заинтересует человека только когда и если он выберется из ямы.
Если за деньги нельзя купить подъемник из ямы - то все прочее неинтересно для человека. Он палец о палец не ударит ради благ, неюзабельных в яме.
Человек в яме - это грубая но наглядная модель среднего работника в период ковидного спектакля (с намордниками, межрегиональными кордонами, комендантскими часами, принудительными прививками, и "паспортами здоровья").
Отсюда - новый стиль социально-экономического поведения работника.
(...Продолжение цитирования).
Полтора года пандемии проредили армию работников на планете. Кто-то умер, кто-то не доучился, кто-то пересмотрел жизненные ориентиры. Предложение рабочей силы сократилось.
Спрос на работников тоже уменьшился: за время пандемии были потеряны сотни миллионов рабочих мест, и до сих пор их примерно на 110 млн меньше, чем до ковида. Однако одно другое не компенсирует: потерявший работу дизайнер не всегда готов заменить уехавшую из страны санитарку.
В итоге целые когорты специалистов пополняют ряды безработных или вовсе выбывают из рабочей силы, а целые отрасли, вроде гостиничного бизнеса или транспорта, сталкиваются с дефицитом работников. То есть одновременно сокращаются и доходы населения, и прибыль бизнеса, и налоги, и потребление, и сбережения - экономика тормозит.
Компании вынуждены повышать зарплаты и выплачивать бонусы: сети супермаркетов Tesco и электроники Dixons Carphone обещают по 1,5 тысячи фунтов тем, кто придет к ним работать водителем, и своим, чтобы не уходили к конкурентам. Amazon платит тысячу фунтов при найме работников в некоторые распределительные центры.
Помимо рабочей силы бизнесу приходится больше тратиться еще и на сырье, комплектующие, перевозку и складирование. Мощности в Таиланде, Вьетнаме, Малайзии, на Тайване и Филиппинах простаивают из-за периодических локдаунов.
У британских спецов квартирного и офисного ремонта есть отраслевая организация, и она жалуется на дефицит всего после ковида. Нет шурупов и гвоздей из-за дефицита стали, алюминий подорожал на 20%, цены на медь бьют рекорды, как и сроки поставки цемента, утеплителя, фанеры и вообще всего, что используется в ремонте.
А все потому, что мир привык к доковидной глобализации, а пандемия изменила все - доставка сырья и комплектующих из Азии стала намного сложнее и дороже.
Нет фур, вагонов и контейнеров. За последний год цены на перевозку контейнера - главной единицы мировой торговли - по самому востребованному в мире маршруту из Китая в США через Тихий Океан взлетели в шесть раз, а в Европу - в десять.
Ситуация усложняется периодическим закрытием китайских портов на карантин по малейшему поводу.
Не все оптовые покупатели готовы оплачивать дорогую доставку, поскольку не уверены, что смогут повысить собственные розничные цены и отбить затраты. Поэтому непортящиеся товары томятся на складах, и без того забитых под завязку.
Решить проблему за счет увеличения предложения быстро не получится: даже на расширение складских помещений уходят месяцы согласований и строительства. Что уж говорить о расширении торгового флота - это вообще дело многих лет, и желающих рискнуть заложить десяток-другой контейнеровозов в расчете на сохранение повышенного спроса к моменту, когда их спустят на воду, пока не видно.
(...Конец цитирования).
Эпилог (сочиненный авансом): 8 апреля 2020 В шесть часов вечера после пандемии - кризис мертвого будущего, не решаемый деньгами.
Массовый человек вдруг оказался ввергнут в ситуацию, характерную для войны (только без, собственно, войны).
Тут надо пояснить: на войне у человека нет будущего. Весь горизонт планирования исчерпывается вопросами пищи и убежища на сегодняшний день. Планы на завтрашний день появятся завтра - если повезет дожить.
Любая война заканчивается. Те, кто остался жив и физически комплектен (руки-ноги-глаза на месте) возвращаются домой... Но лишь в топографическом смысле. Психологически они остаются на войне (на годы, а иногда на всю оставшуюся жизнь).
Я жив, у меня ничего не болит, и у меня есть жратва - день удался. Если к тому же есть выпивка и сексуальный партнер, то день вообще прекрасный. Точка. Вопрос о том, что будет завтра, остается привычно бессмысленным. Завтра будет завтра, или не будет вовсе.
Разумеется, то, что случилось в период карантина - это лишь сверхлегкая эмуляция войны. Тот факт что все время (или почти все время) работало электричество, водопровод, локальное снабжение предметами первой необходимости, и даже телефон - это гигантское счастье по меркам войны. Можно сказать: сверхъестественное счастье. Но...
...Но, именно по меркам войны. А по меркам цивилизованного мирного времени, то, что произошло, это гигантское дерьмо. Можно сказать: сверхъестественное дерьмо. И массовому человеку (привыкшему к бесперебойному функционированию цивилизации) будет крайне трудно избавиться от ощущения окружающей социально-экономической среды, как гигантского сверхъестественного дерьма.
Это ощущение, возможно, на годы. А недоверие к окружающей среде, возможно навсегда. Теперь простой вопрос: что будет с экономикой, если массовый человек живет субъективно с полнейшим недоверием к завтрашнему дню (буквально к завтрашнему дню)?
Ответ состоит из шести букв. Вот его-то мы и увидим в шесть часов вечера после пандемии.
https://alex-rozoff.livejournal.com/233737.html
...Такие дела...