Бессвязность консерватизма: блага, дарвинизм, дети, марксизм, прогресс, свобода, секс, труд, эгоизм.
В заголовке перечислены (в алфавитном порядке) ряд ключевых позиций, вокруг которых происходит большинство споров с идейными консерваторами. По каждой из этих позиций у консерватора, как правило, есть последовательное мнение, как это должно быть устроено. Фокус, однако, в том, что если собрать вместе мнения консерваторов по нескольким вещам, то оказывается, что эти его мнения противоречат друг другу. Иначе говоря, мировоззрение консерватора оказывается бессвязным, как речь попугая.
Посмотрим на нескольких примерах, как это устроено.
Блага - некоторые блага необходимы каждому человеку, просто чтобы жить (например, пища, одежда, жилье, средства защиты организма, и т.п.). Позиция консерватора: блага должны доставаться индивиду лишь в обмен на его труд.
Замечательно! Значит ли это, что консерватор - приверженец вульгарного марксизма с социалистическим принципом распределения благ: от каждого - по способностям - каждому по труду?
- Нет! - возражает консерватор, и начинает излагать преимущества капитализма (благотворная частная инициатива, священное право собственности, свобода предпринимательства, ответственность за свои экономические действия, вот это все).
Замечательно! В таком случае капиталист (или по крайней мере его дети) будут получать блага за счет ренты, минуя труд. Похоже тут противоречие.
- Нет, - возражает консерватор, - просто, мир не идеален, а человеку свойственен эгоизм так что ради прогресса приходится допускать отступления от идеала в устройстве общества.
Замечательно! В таком случае, учитывая неидеальность мира, почему бы не дополнить модель - общей рентой с общественного капитала, каковая рента давала бы каждому блага хотя бы по минимальному общественному стандарту (концепция безусловного базового дохода - ББД)? Ведь в среднем дети обычного пролетария ничуть не хуже, чем дети успешного предпринимателя.
- Нет! - возражает консерватор, - Как учит дарвинизм, ради прогресса вида нужно, чтобы дети более успешных особей обладали качественными преимуществами, только тогда вид будет улучшаться за счет роста их доли в популяции!
Замечательно! В таком случае, давайте пропагандировать для пролетариев концепцию чайлдфри: секс только для удовольствия, и никаких детей. Таким выстрелом мы убьем двух зайцев: поможем прогрессу вида, и снизим социальную напряженность, возникающую из-за того, что пролетарии плодят нищету.
- Нет! - возражает консерватор, - Ведь от кого-то надо получать труд в следующем поколении!
Замечательно! Давайте в следующем поколении получать труд от детей успешных предпринимателей! Ведь (если принимать приведенное толкование дарвинизма):
а) чем их больше, тем сильнее прогресс у нашего вида.
б) чем сильнее прогресс тем выше производительность труда.
в) чем выше производительность труда, тем меньше нужно труда.
Итого: получится замечательное общество, где полно благ, которые создаются минимальным необременительным количеством труда потомков успешных предпринимателей!
- Нет! - возражает консерватор, - Так нельзя! Без труда человеческий вид деградирует!
Замечательно! В таком случае, консерватор снова оказывается приверженцем вульгарного марксизма с социалистическим принципом распределения благ: от каждого - по способностям - каждому по труду.
Круг противоречий замкнулся.
Но и это еще не все. Труд в интерпретации консерватора превращается из просто метода производства благ - в некий культ, основанный на догмате о деградации людей без занятости трудом (причем именно трудом по найму за блага, а не просто любой целенаправленной деятельностью). Причем этот догмат странным образом распространяется консерватором только на пролетариев, не затрагивая капиталистов.
Консервативный миф от труде, между прочим, является объяснением известного парадокса Грэбера (цитирую по переводу статьи On the Phenomenon of Bullshit Jobs: A Work Rant):
В 1930 году Джон Мейнард Кейнс предсказал, что к концу столетия технологии будут достаточно развиты для того, чтобы в таких странах как Великобритания или США рабочая неделя могла быть сокращена до 15 часов. Нет никаких сомнений в том, что он был прав. С технической точки зрения такая возможность действительно есть, но она не была реализована. Напротив, технологии были использованы для того, чтобы все мы стали работать больше. Для этого создаваемые рабочие места фактически должны быть бессмысленными.
Предельно ясный ответ даёт недавний отчёт, сравнивающий структуру занятости в США в период между 1910 и 2000 годом (в Великобритании ситуация аналогична). В течение всего прошлого века численность работников, занятых в промышленности, сельском и коммунальном хозяйстве резко снижалась. Одновременно, число «менеджеров, клерков, специалистов и работников сферы продаж и услуг» утроилось, с «одной до трёх четвертей от общего числа занятых».
Другими словами, рабочие места в производстве, как и было предсказано, были автоматизированы и сокращены (даже с учётом промышленных работников во всём мире, включая потогонные производства в Индии и Китае, процент занятых в этой сфере не сопоставим с тем, каким он был раньше).
Но вместо уменьшения времени работы и освобождения населения Земли для занятий своими собственными проектами, увлечениями, мечтами и идеями, мы стали свидетелями вздутия не столько сферы «услуг», сколько административного сектора, создания сферы финансовых услуг и телемаркетинга, беспрецедентного расширения секторов корпоративного права, управления образованием и здравоохранением, человеческими ресурсами и публичными отношениями.
Как будто бы кто-то специально создает все эти бессмысленные специальности, только для того, чтобы занять нас работой. И именно здесь и скрывается тайна. Для капитализма это как раз то, что не должно происходить. Конечно же в старых, неэффективных социалистических странах, таких как СССР, где занятость одновременно считалась и правом, и священным долгом, система создавала ровно столько рабочих мест, сколько было необходимо (именно поэтому в советских универсамах три продавца продавали один кусок мяса).
...Такие дела...
Посмотрим на нескольких примерах, как это устроено.
Блага - некоторые блага необходимы каждому человеку, просто чтобы жить (например, пища, одежда, жилье, средства защиты организма, и т.п.). Позиция консерватора: блага должны доставаться индивиду лишь в обмен на его труд.
Замечательно! Значит ли это, что консерватор - приверженец вульгарного марксизма с социалистическим принципом распределения благ: от каждого - по способностям - каждому по труду?
- Нет! - возражает консерватор, и начинает излагать преимущества капитализма (благотворная частная инициатива, священное право собственности, свобода предпринимательства, ответственность за свои экономические действия, вот это все).
Замечательно! В таком случае капиталист (или по крайней мере его дети) будут получать блага за счет ренты, минуя труд. Похоже тут противоречие.
- Нет, - возражает консерватор, - просто, мир не идеален, а человеку свойственен эгоизм так что ради прогресса приходится допускать отступления от идеала в устройстве общества.
Замечательно! В таком случае, учитывая неидеальность мира, почему бы не дополнить модель - общей рентой с общественного капитала, каковая рента давала бы каждому блага хотя бы по минимальному общественному стандарту (концепция безусловного базового дохода - ББД)? Ведь в среднем дети обычного пролетария ничуть не хуже, чем дети успешного предпринимателя.
- Нет! - возражает консерватор, - Как учит дарвинизм, ради прогресса вида нужно, чтобы дети более успешных особей обладали качественными преимуществами, только тогда вид будет улучшаться за счет роста их доли в популяции!
Замечательно! В таком случае, давайте пропагандировать для пролетариев концепцию чайлдфри: секс только для удовольствия, и никаких детей. Таким выстрелом мы убьем двух зайцев: поможем прогрессу вида, и снизим социальную напряженность, возникающую из-за того, что пролетарии плодят нищету.
- Нет! - возражает консерватор, - Ведь от кого-то надо получать труд в следующем поколении!
Замечательно! Давайте в следующем поколении получать труд от детей успешных предпринимателей! Ведь (если принимать приведенное толкование дарвинизма):
а) чем их больше, тем сильнее прогресс у нашего вида.
б) чем сильнее прогресс тем выше производительность труда.
в) чем выше производительность труда, тем меньше нужно труда.
Итого: получится замечательное общество, где полно благ, которые создаются минимальным необременительным количеством труда потомков успешных предпринимателей!
- Нет! - возражает консерватор, - Так нельзя! Без труда человеческий вид деградирует!
Замечательно! В таком случае, консерватор снова оказывается приверженцем вульгарного марксизма с социалистическим принципом распределения благ: от каждого - по способностям - каждому по труду.
Круг противоречий замкнулся.
Но и это еще не все. Труд в интерпретации консерватора превращается из просто метода производства благ - в некий культ, основанный на догмате о деградации людей без занятости трудом (причем именно трудом по найму за блага, а не просто любой целенаправленной деятельностью). Причем этот догмат странным образом распространяется консерватором только на пролетариев, не затрагивая капиталистов.
Консервативный миф от труде, между прочим, является объяснением известного парадокса Грэбера (цитирую по переводу статьи On the Phenomenon of Bullshit Jobs: A Work Rant):
В 1930 году Джон Мейнард Кейнс предсказал, что к концу столетия технологии будут достаточно развиты для того, чтобы в таких странах как Великобритания или США рабочая неделя могла быть сокращена до 15 часов. Нет никаких сомнений в том, что он был прав. С технической точки зрения такая возможность действительно есть, но она не была реализована. Напротив, технологии были использованы для того, чтобы все мы стали работать больше. Для этого создаваемые рабочие места фактически должны быть бессмысленными.
Предельно ясный ответ даёт недавний отчёт, сравнивающий структуру занятости в США в период между 1910 и 2000 годом (в Великобритании ситуация аналогична). В течение всего прошлого века численность работников, занятых в промышленности, сельском и коммунальном хозяйстве резко снижалась. Одновременно, число «менеджеров, клерков, специалистов и работников сферы продаж и услуг» утроилось, с «одной до трёх четвертей от общего числа занятых».
Другими словами, рабочие места в производстве, как и было предсказано, были автоматизированы и сокращены (даже с учётом промышленных работников во всём мире, включая потогонные производства в Индии и Китае, процент занятых в этой сфере не сопоставим с тем, каким он был раньше).
Но вместо уменьшения времени работы и освобождения населения Земли для занятий своими собственными проектами, увлечениями, мечтами и идеями, мы стали свидетелями вздутия не столько сферы «услуг», сколько административного сектора, создания сферы финансовых услуг и телемаркетинга, беспрецедентного расширения секторов корпоративного права, управления образованием и здравоохранением, человеческими ресурсами и публичными отношениями.
Как будто бы кто-то специально создает все эти бессмысленные специальности, только для того, чтобы занять нас работой. И именно здесь и скрывается тайна. Для капитализма это как раз то, что не должно происходить. Конечно же в старых, неэффективных социалистических странах, таких как СССР, где занятость одновременно считалась и правом, и священным долгом, система создавала ровно столько рабочих мест, сколько было необходимо (именно поэтому в советских универсамах три продавца продавали один кусок мяса).
...Такие дела...