Почему язык дельфинов до сих пор не расшифрован-2
Продолжение. Начало здесь.
Вообще вся эта тема с языком дельфинов началась с американского нейрофизиолога Джона Лилли, который вскрыл дельфина и обнаружил, что у него большой сложный мозг, по структуре похожий на человеческий. Лилли решил, что нашел "брата по разуму", с которым нужно срочно установить контакт. Дельфины тогда были в тренде из-за военных соображений, поэтому он получил большой правительственный грант, построил лабораторию и начал учить дельфинов английскому языку. Делал он это всякими экстравагантными способами, в том числе давая дельфинам LSD и запирая дельфина в доме-бассейне с девушкой на длительный срок (не спрашивайте меня, чем они там занимались - и этим тоже, да).
Фото отсюда, по ссылке - длинный рассказ об этой самой девушке.
Естественно, ничего хорошего из этого не получилось, а тема исследований языка дельфинов была скомпрометирована на много лет вперед.
Сейчас мы знаем, что неспособность произносить слова человеческой речи совершенно не обязательно означает неспособность к пониманию и передаче абстрактной информации. В работе с человекообразными обезьянами очень успешными оказались попытки обучения животных языку-посреднику (жестовому или иконографическому). Подробно об этом можно почитать в книге З. А. Зориной и А. А. Смирновой "О чем рассказали говорящие обезьяны".
Проводились подобные эксперименты и с дельфинами. С двумя. Почувствуйте разницу - обезьян было больше десятка, а дельфинов двое. Их звали Акеакамаи и Феникс, и жили они в дельфинарии на Гавайях. Исследователи научили их различать жесты, обозначающие несколько предметов (мяч, корзина, обруч и прочий инвентарь), а также несколько действий (положить, принести, прыгнуть через и т.п.) - всего в общей сложности несколько десятков сигналов, которые комбинировались в тысячи двух- и трех-сложных предложений. Дельфины (особенно Акеакамаи) справились с этой задачей, причем продемонстрировали понимание синтаксиса - они различали и правильно выполняли команды "положить мяч в обруч" и "положить обруч на мяч". Кроме того, они оказались способны отвечать на вопросы о наличии того или иного предмета в бассейне, когда их снабдили рычагами, означавшими "да" и "нет". Подробнее об этом исследовании можно почитать тут.
К сожалению, до установления обратной связи - чтобы животное могло само использовать символы в коммуникации с человеком, как "говорящие обезьяны" - дело так и не дошло. Что-то в этом роде пыталась организовать Дайана Рейсс (она пишет о своих экспериментах в книге "Dolphin in the mirror"), но по разным техническим и логистическим причинам из этого ничего толком так и не получилось.
Другие исследователи в это время старались расшифровать звуки естественного дельфиньего языка. В СССР, например, работала группа В.И. Маркова, которые пытались найти хоть какой-то смысл в дельфиньей болтовне путем анализа последовательностей. Свисты делили на категории по форме частотного контура, а потом анализировали составленные из этих свистов последовательности. Марков и его коллеги пришли к выводу, что "сигналы комбинируются в тексты", из чего сделали вывод о существовании у дельфинов "коммуникативной системы открытого типа". Правда, на каком основании они сделали такой вывод, не очень понятно. Тут еще есть такой пикантный момент, что Марков не знал о существовании сигнатурных свистов, хотя они были уже открыты к тому времени. Скорее всего, значительная часть описанных им свистов была сигнатурными, так как именно их дельфины чаще всего издают в изоляции.
Примерно в это же время американцы Т. Лэнг и Х. Смит рассадили дельфинов в разные бассейны и устроили им телефонную связь, прерывавшуюся каждые две минуты. Дельфины охотно пересвистывались по телефону, но в отсутствие связи тоже свистели. Извлечь из полученных записей что-то осмысленное исследователям не удалось.
Самый известный эксперимент по коммуникации дельфинов - опыты Эванса-Бастиана. Дельфины находились в бассейне, разделенные непрозрачной перегородкой, но могли слышать друг друга. Один из дельфинов видел лампочку, которая либо мигала, либо горела непрерывно. Второй должен был нажимать на левый или правый рычаг в зависимости от режима горения лампочки, но сам ее не видел. Если второй дельфин нажимал правильно, рыбу получали оба, если нет - то никто.
С этой задачей дельфины справились - то есть первый смог как-то передать второму информацию, на какой рычаг нажимать. Но интерпретировать этот результат можно по-разному. Кто-то видит в нем неоспоримое подтверждение наличия языка у дельфинов, кто-то считает, что у животных просто произошла самодрессировка - в какой-то момент случайно сложилось так, что первый дельфин на мигание лампочки издал определенный звук, а второй нажал на нужный рычаг. Так как это поведение тут же поощрили рыбой, оно закрепилось, только и всего.
Совсем недавно опыт Эванса-Бастиана попытался повторить российский исследователь А.В. Агафонов. Его работы еще не опубликованы, но надеюсь, он на меня не обидится, если я тут про них расскажу. Опыт был несколько усложнен: дельфинам нужно было выбирать не между двумя состояниями лампочки, а между несколькими предметами. Одному дельфину показывали предмет (например, мяч), а другой дельфин, который не видел образец, но мог слышать первого, должен был выбрать тот же предмет из набора предложенных (предварительно обоих дельфинов обучили заданию "выбор предмета по образцу", так что они в целом знали, что от них требуется). Этот экзамен дельфины с треском провалили. Но и тут не следует спешить с интерпретациями, говорит Агафонов. Возможно, просто в их языке нет слов для обозначения таких чуждых предметов, как мяч и прочий инвентарь. Представьте себе аналогичный опыт с людьми, где первому человеку проигрывают музыкальный аккорд, а второй по словесному описанию должен выбрать его из набора предложенных. Музыканты, конечно, справились бы с такой задачей, а вот обычные люди - скорее всего нет, так как они не знают специальных терминов для описания аккордов.
Фото отсюда, по ссылке - забавная статья про ранние этапы этого исследования.
Кстати, хороший обзор про язык дельфинов авторства А.В. Агафонова и его студентки Лены Пановой можно почитать здесь.
В популярных статьях часто ссылаются на исследование, показавшее, что свисты дельфинов распределяются по закону Ципфа. Однако закон Ципфа как аналитический метод давно дискредитирован, так как нередко случайные процессы, например простое кидание кости, приводят к распределению полученных "слов" по закону Ципфа. Так что и распределение дельфиньих свистов в соответствии с этим законом ровным счетом ничего не значит.
Сейчас осмысленных работ по изучению языка дельфинов почти никто не ведет. Основная причина состоит в том, что серьезные исследователи, нацеленные на быструю карьеру и большие гранты, прекрасно понимают, что эта тема - болото, в которое можно зарыться на долгие годы и ничего толком не добиться. Поэтому занимаются этим либо бессребреники-энтузиасты, вроде вышеупомянутого А.В. Агафонова, либо фрики, которые кормят публику красивыми сказками (в которые зачастую и сами верят) и под это выбивают у общественности какие-никакие деньги на свои, с позволения сказать, работы - например, вот такие. Так что вряд ли мы в ближайшее время сможем поговорить с дельфинами.
Вообще вся эта тема с языком дельфинов началась с американского нейрофизиолога Джона Лилли, который вскрыл дельфина и обнаружил, что у него большой сложный мозг, по структуре похожий на человеческий. Лилли решил, что нашел "брата по разуму", с которым нужно срочно установить контакт. Дельфины тогда были в тренде из-за военных соображений, поэтому он получил большой правительственный грант, построил лабораторию и начал учить дельфинов английскому языку. Делал он это всякими экстравагантными способами, в том числе давая дельфинам LSD и запирая дельфина в доме-бассейне с девушкой на длительный срок (не спрашивайте меня, чем они там занимались - и этим тоже, да).
Фото отсюда, по ссылке - длинный рассказ об этой самой девушке.
Естественно, ничего хорошего из этого не получилось, а тема исследований языка дельфинов была скомпрометирована на много лет вперед.
Сейчас мы знаем, что неспособность произносить слова человеческой речи совершенно не обязательно означает неспособность к пониманию и передаче абстрактной информации. В работе с человекообразными обезьянами очень успешными оказались попытки обучения животных языку-посреднику (жестовому или иконографическому). Подробно об этом можно почитать в книге З. А. Зориной и А. А. Смирновой "О чем рассказали говорящие обезьяны".
Проводились подобные эксперименты и с дельфинами. С двумя. Почувствуйте разницу - обезьян было больше десятка, а дельфинов двое. Их звали Акеакамаи и Феникс, и жили они в дельфинарии на Гавайях. Исследователи научили их различать жесты, обозначающие несколько предметов (мяч, корзина, обруч и прочий инвентарь), а также несколько действий (положить, принести, прыгнуть через и т.п.) - всего в общей сложности несколько десятков сигналов, которые комбинировались в тысячи двух- и трех-сложных предложений. Дельфины (особенно Акеакамаи) справились с этой задачей, причем продемонстрировали понимание синтаксиса - они различали и правильно выполняли команды "положить мяч в обруч" и "положить обруч на мяч". Кроме того, они оказались способны отвечать на вопросы о наличии того или иного предмета в бассейне, когда их снабдили рычагами, означавшими "да" и "нет". Подробнее об этом исследовании можно почитать тут.
К сожалению, до установления обратной связи - чтобы животное могло само использовать символы в коммуникации с человеком, как "говорящие обезьяны" - дело так и не дошло. Что-то в этом роде пыталась организовать Дайана Рейсс (она пишет о своих экспериментах в книге "Dolphin in the mirror"), но по разным техническим и логистическим причинам из этого ничего толком так и не получилось.
Другие исследователи в это время старались расшифровать звуки естественного дельфиньего языка. В СССР, например, работала группа В.И. Маркова, которые пытались найти хоть какой-то смысл в дельфиньей болтовне путем анализа последовательностей. Свисты делили на категории по форме частотного контура, а потом анализировали составленные из этих свистов последовательности. Марков и его коллеги пришли к выводу, что "сигналы комбинируются в тексты", из чего сделали вывод о существовании у дельфинов "коммуникативной системы открытого типа". Правда, на каком основании они сделали такой вывод, не очень понятно. Тут еще есть такой пикантный момент, что Марков не знал о существовании сигнатурных свистов, хотя они были уже открыты к тому времени. Скорее всего, значительная часть описанных им свистов была сигнатурными, так как именно их дельфины чаще всего издают в изоляции.
Примерно в это же время американцы Т. Лэнг и Х. Смит рассадили дельфинов в разные бассейны и устроили им телефонную связь, прерывавшуюся каждые две минуты. Дельфины охотно пересвистывались по телефону, но в отсутствие связи тоже свистели. Извлечь из полученных записей что-то осмысленное исследователям не удалось.
Самый известный эксперимент по коммуникации дельфинов - опыты Эванса-Бастиана. Дельфины находились в бассейне, разделенные непрозрачной перегородкой, но могли слышать друг друга. Один из дельфинов видел лампочку, которая либо мигала, либо горела непрерывно. Второй должен был нажимать на левый или правый рычаг в зависимости от режима горения лампочки, но сам ее не видел. Если второй дельфин нажимал правильно, рыбу получали оба, если нет - то никто.
С этой задачей дельфины справились - то есть первый смог как-то передать второму информацию, на какой рычаг нажимать. Но интерпретировать этот результат можно по-разному. Кто-то видит в нем неоспоримое подтверждение наличия языка у дельфинов, кто-то считает, что у животных просто произошла самодрессировка - в какой-то момент случайно сложилось так, что первый дельфин на мигание лампочки издал определенный звук, а второй нажал на нужный рычаг. Так как это поведение тут же поощрили рыбой, оно закрепилось, только и всего.
Совсем недавно опыт Эванса-Бастиана попытался повторить российский исследователь А.В. Агафонов. Его работы еще не опубликованы, но надеюсь, он на меня не обидится, если я тут про них расскажу. Опыт был несколько усложнен: дельфинам нужно было выбирать не между двумя состояниями лампочки, а между несколькими предметами. Одному дельфину показывали предмет (например, мяч), а другой дельфин, который не видел образец, но мог слышать первого, должен был выбрать тот же предмет из набора предложенных (предварительно обоих дельфинов обучили заданию "выбор предмета по образцу", так что они в целом знали, что от них требуется). Этот экзамен дельфины с треском провалили. Но и тут не следует спешить с интерпретациями, говорит Агафонов. Возможно, просто в их языке нет слов для обозначения таких чуждых предметов, как мяч и прочий инвентарь. Представьте себе аналогичный опыт с людьми, где первому человеку проигрывают музыкальный аккорд, а второй по словесному описанию должен выбрать его из набора предложенных. Музыканты, конечно, справились бы с такой задачей, а вот обычные люди - скорее всего нет, так как они не знают специальных терминов для описания аккордов.
Фото отсюда, по ссылке - забавная статья про ранние этапы этого исследования.
Кстати, хороший обзор про язык дельфинов авторства А.В. Агафонова и его студентки Лены Пановой можно почитать здесь.
В популярных статьях часто ссылаются на исследование, показавшее, что свисты дельфинов распределяются по закону Ципфа. Однако закон Ципфа как аналитический метод давно дискредитирован, так как нередко случайные процессы, например простое кидание кости, приводят к распределению полученных "слов" по закону Ципфа. Так что и распределение дельфиньих свистов в соответствии с этим законом ровным счетом ничего не значит.
Сейчас осмысленных работ по изучению языка дельфинов почти никто не ведет. Основная причина состоит в том, что серьезные исследователи, нацеленные на быструю карьеру и большие гранты, прекрасно понимают, что эта тема - болото, в которое можно зарыться на долгие годы и ничего толком не добиться. Поэтому занимаются этим либо бессребреники-энтузиасты, вроде вышеупомянутого А.В. Агафонова, либо фрики, которые кормят публику красивыми сказками (в которые зачастую и сами верят) и под это выбивают у общественности какие-никакие деньги на свои, с позволения сказать, работы - например, вот такие. Так что вряд ли мы в ближайшее время сможем поговорить с дельфинами.