Самарканд
В оригинале в Узбекистан я вообще не собирался, но весьма ожидаемо накрылась поездка в Марокко, так что нужна была альтернатива; и как-то звезды сошлись. Для меня Узбекистан - это прежде всего персидская архитектура, так что ехал я за разноцветными плиточками в большей степени, чем за чем-то еще.
Поскольку полет был из Стамбула, то вместо традиционного Ташкента можно было лететь прямиком в Самарканд, что я и сделал. Из-за стыковочного рейса из Измира в Ататюрке я оказался намного раньше обычного для себя - за 4 часа до вылета; но первое что я увидел в международном терминале это горы тюков и коробок на регистрацию самаркандского рейса.
Разумеется, у всех перевес; разумеется, все тогуются и что-то доказывают; разумеется, меня сразу попросили пронести чей-то багаж (и не подумаю). Очередь не двигается вообще, за полчаса прошло, дай бог, два человека. На регистрации бизнеса перепуганная немецкая пара явно не понимает куда попала.
Через 40 минут мне это все надоело, я поймал какого-то юношу, то ли представителя Узбекских Авиалиний, то ли Ататюрка, и поинтересовался, почему бы им меня не пропустить без очереди, если я уже все равно без багажа. Тот согласился, посмотрел в израильский паспорт, поинтересовался нужна ли мне виза (нет) и созвал консилиум. Минут 5 они куда-то звонили, но по результатам все-таки решили на самолет посадить, дали посадочный билет и отпустили.
Оставшиеся 2 часа я провел в кафе с интернетом и чуть не опоздал на рейс: в отличии от всех остальных, у Узбекских Авиалиний посадка заканчивается за 40 минут до вылета, так что я прошел одним из последних. Разумеется, на моем месте сидела какая-то женщина, но после требования, с выражением всемирной скорби на лице все-таки пересела. Остальные 40 минут прошли в наблюдении за попытками раскидать бесконечные пакеты и сумки по самолету; тонкая грань между пассажирским и товарным самолетом у Узбекских Авиалиний стерта полностью.
Полет я провел во сне, но до этого успел увидеть видео с правилами безопасности, по ощущениям 80ых годов. Для справки: на рейсах Узбекских Авиалиний запрещено пользоваться кассетными магнитофонами, мобильниками Нокия и рациями размером с кирпич.
Проведя весьма основательную подготовку, ничего хорошего от прибытия я не ожидал. Ужасы с декларациями, обысками и взятками переполняют интернеты; однако на практике все было очень просто - какая-то тетка в форме около паспортного контроля криками "Иностранцы! Иностранцы!" устроила очередь неузбеков (человек 7), которых пропустили в рекордные сроки и без проблем.
https://tourism-il.livejournal.com/7882776.html
От денег я ожидал еще большей неразберихи, поэтому заранее заказал гостиницу Samarkand Travel Inn, кроме всего прочего устраивавшей бесплатную подвозку из аэропорта. Мне это позволило перенести головную боль обмена валют и прочей ерунды с 5 утра в аэропорту на когда захочется в центре города. Водитель меня перехватил сразу же около выхода из терминала, посадил на древние Жигули и отвез по адресу, где тетушка отобрала паспорт и отправила спать. Последнее, на самом деле, было очень мило, т.к. до официального въезда оставалось еще часов 7.
Продавши глаза, я расплатился с гостиницей наличными долларами (они были готовы принять сумы, но не кредитку); попал в Асака Банк, где очень кстати приняли мой Мастеркард в обмен на невероятные суммы местных тугриков; и какими-то дикими кругами отправился в центр.
Так же как и в Турции, я вывесил объявление на Couchsurfing и в Узбекистане, но получил ровно один запрос в Самарканде от юноши по имени Хуршид. Тот оставил мне свой Телеграм, по которому мы договорились встретиться в час дня около Регистана. Тонкость путешествия по тоталитарным странам с симкой из еще одной тоталитарной страны: у меня постоянно что-то блокировалось, причем никогда заранее не понятно что именно. Российский Билайн блокировал вышеуказанный Телеграм, Турция - википедию, а Убекистан еще какие-то сайты, что-то вроде Фейсбука.
Первое впечатление от Самарканда: неожиданно чисто и аккуратно. Я ожидал мусор и запущеность, но к моему удивлению узбеки сохранили все советское наследие в идеальном порядке. Предположу, что это еще признак тоталитарного государства: борьба с бездельниками ведется посредством массовой отправки на уборку; лично видел как женщины подстригали газон маникюрными ножницами. Но факт остается фактом: где не успели понастроить жутких стеклобетонных уродов, в узбекских городах, и особенно в Самарканде, присутствует ностальгическая советская атмосфера.
Другая особенность: перейти улицы невозможно. В Самарканде большая часть перекрестков типа Х со светофором; но в отличии от израильских, на поворотах направо нет островков безопасности, поэтому когда у пешеходов зеленый, еще два потока поворачивают направо. Дорогу перейти можно только бегом и только на красный. Тем не менее, до Регистана я дошел.
Обратило на себя внимание обилие групп туристов. Судя по всему, Узбекистан не настолько забытое направление как казалось. Кроме иностранцев, по парку около Регистана прогуливались толпы местных.
Чтобы не делать себе спойлеры до встречи с каучсерфером, я пошел дальше через какой-то явно нетуристический махалль. Окружающие на меня смотрели с интересом и легким недовольством. Рандомальное плутание привело к мечети Биби Ханум, рынку и Ташкентской улице.
На рынке я распробовал самаркандскую халву, никакого отношения к халве не имеющей - это фактически сливочная помадка. Там же я нашел чайхану набитую местными, где решил ознакомиться с местной кухней.
Все оказалось не так страшно; даже для очень разборчивого меня, еда была вполне съедобной. Я наблюдал за окружающими, смотрел что едят остальные и заказывал это у тетушки. В итоге все кончилось лагманом, шашлыком и виноградом; а в качестве особой симпатии мне еще дали ломоть дыни.
Кстати, процесс заказа и оплаты мне оказался неподвластным. Теоретически заказ делается.... на кассе? но не весь, а только главное блюдо? а потом официанты что-то спрашивают? Я так и не понял. Не важно как я действовал, в конечном итоге меня сажали, находили русскоговорящего официанта и вообще, что можно взять с глупого туриста. Цен я заранее не знал практически нигде, но это всегда выходило не более 30 шекелей в сумме. С оплатой я отчасти разобрался день на пятый; в теории нужно идти на кассу, где телепатически кассир узнает что именно было заказано. В моем случае эти попытки вызывали сложные переговоры на узбекском между не менее пятью людьми, где понятным было только слово "турист". Может быть меня обсчитывали, понятия не имею. Предположу что я просто не до конца понимал местный этикет и делал что-то не по правилам.
Между тем, Хуршид сообщил что придет не один, а с другом, и заодно приведет еще одного каучсерфера "из Китая". Другом оказался его сосед по общежитию Бехзод, а "Китаем" - Гонг-Конг, причем тонкость разницы между этими двумя топонимами явно была упущена обоими юношами; во всяком случае меня немало забавляла слегка ошалелая реакция гонг-конгца на вопросы про традиционные китайские танцы и жизнь в деревнях.
Тут можно упомянуть про разницу в отношении между турками и узбеками (по моему опыту). Турки встречались со мной, потому что хотели встретиться, поделиться чем-то и оставить хорошее впечатление о своем городе. Все же узбеки, с которыми я общался, при том что были доброжелательны, в конечном итоге имели какой-то скрытый (не очень) мотив и пытались извлечь какую-то выгоду из общения с "гайджином". Обычно речь шла о деньгах в какой-то форме. В случае Хуршида и Бехзода мотив был невинным - оказалось, что они оба студенты местного факультета туризма и хотели потренироваться "на кошечках". Судя по уровню знаний, как минимум Хуршид - знатный прогульщик; английский он не знал вообще, и ничего толкового рассказать тоже не мог.
Поскольку встретились мы около Регистана, то с него и начали совместный осмотр города. Как оказалось, вход на территорию комплекса для туристов стоит в 15 раз больше чем для местных - 30,000 и 2,000 сум соответственно. Лично меня немало раздражали двойные цены на все, хотя в конечном итоге речь идет о небольших деньгах. Просто не люблю неоновые вывески с надписью "ходячий мешок денег с руками".
Хуршид и Бехзод начали свои "посмотрите направо, посмотрите налево", с перечислением дат и имен эмиров или еще кого-то в узбекском произошении, так что уловить кто все эти люди я не смог; причем их знания в принципе ограничивались одним предложением, и обязательная экскурсия по брошюркам самаркандского факультета туризма не задалась. Мне это надоело секунд за 30, после чего я воспользовался узбекским уважением к сединам и взял иннициативу в свои руки. Общение стало намного менее официальным и намного более интересным. Про достопримичательности мы рассказывали по очереди, так что, надеюсь, они узнали много нового.
В любом случае, комплекс Регистана состоит из трех медресе (в хронологическом порядке): Улугбека, Шер-дор и Тилля Кари. Первое было построено, как ни странно, Улугбеком, который является несколько мифологическим персонажем в Узбекистане. Внук Темерлана, он более интересовался науками чем политикой, что не лучшим образом сказалось на продолжительности его жизни.
Медресе Улугбека на 200 лет старше остальных двух.
Как и везде, само медресе состоит из мечети и комнаток студентов и учителей, которые называются чем-то вроде "хедер". По словам Бехзода, входы в комнаты специально делали низкими и писали суру из Корана на входе, так что любой входящий кланялся "святому писанию". Особая благодать, поэтому, досталась двухметровому Хуршиду. Мечеть Улугбека оказалась очень простой с деревянными столбами голубого цвета.
Вторым номером мы пошли в Тилля Кари.
"Тилля Кари" переводится как "золотое", или что-то в этом роде. И обвинить в false advertisement их нельзя - мечеть действительно отделана золотом, как сказал Хуршид - двумя килограммами. Предположу, что отделка - новодел, причем уже 2000х; очень сомневаюсь она хоть как-то могла сохраниться с 17го века.
Мне это почему-то напомнило историю со стамбульской Голубой Мечетью, в которой Султан Ахмет хотел сделать золотой минарет, но его неправильно услышали, и "алтын" стало "алты" - шесть, так что вместо одного золотого минарета построили 6 обычных. И неизвестно еще что обошлось бы дешевле. В любом случае, в Тилля Кари все услышали правильно.
Третье медресе Шер-дор знаменито в основном изображениями тигров (шер), бегущих за оленями. Мне было непросто не называть его Шерхан. В любом случае, изображение животных на медресе - это явный харам, но как-то никому не помешало. Гугл говорит, что это герб Самарканда. Студенты-экскурсоводы объяснения тиграм не дали, зато привели сразу два варианта почему олени: либо это символ знания, и типа как тигры, символизирующие эмиров Самарканда, гонятся за знаниями. Либо, наоборот, это враги, которых они гонят прочь. Мне больше нравится первая версия, тем более что книги в средние века писали на шкуре оленей, так что какая-то семантическая связь есть.
Бехзод рассказал, что в качестве защиты от землетрасений, в фундамент клали камыш, придавая определенную гибкость всей постройке. Так же выяснилось, что "камыш" звучит одинаково на узбекском и русском, так как английского слова ни один из нас не знал.
В самом медресе оборудована комнатка типа "вот так жили простые самаркандские студенты", с грудой ковров, столиком и, внезапно, самоваром. Хуршид и Бехзод тут же продемонстрировали как нужно сидеть за столиком - как оказалось, под него ставится печка с углями, которые должны греть ноги долгими зимними ночами.
Кроме комнатки в основном Шер-дор порадовал магазинами с керамикой и прочими сувенирами по невероятным ценам. Непонятно каким образом и зачем, но я уговорил конг-конгца купить там набор пиалок и мисок, чем вызвал неподдельное уважение Хуршида и Бехзода.
Из Регистана мы пошли в комплекс Гур-Амир, где похоронен Амир Тимур, он же Тамерлан.
Кроме него там похоронена еще толпа народу, причем порядок могил очень важен - нужно чтобы менее важные лежали около "ног" Тимура, ибо наоборот - это неуважение. Кроме Тимура и его команды наследников, немного в сторонке лежит его духовный наставник, над которым, по традиции, стоит что-то вроде виселицы с клоком конских волос. Как оказалось, таким образом отмечаются гробницы важных исламских деятелей - потом эти конские хвосты я искал по Бухаре.
Сам комплекс явно реставрировался совсем недавно, и потрясающе красив. Причем я ожидал, что роспись в разных мечетях будет похожа, но на самом деле она везде разная. Потолки Самарканда можно разглядывать часами.
Посмотрев на карту завоеваний, в общем-то, вопреки моему предположению оказалось, что это не персы завоевали Среднюю Азию, куда принесли свою архитектуру, а наоборот. А еще скорее - и то, и другое. Насколько я понял, Самарканд и окрестности застраивались начиная с Тимура, который приглашал персидских архитекторов; но при этом номинально постройки все-таки Среднеазиатские. Примерно тоже самое произошло и в Мардине, который я упоминал ранее - та часть Малой Азии тоже была в частности частью империи Тимура, и возможно персидское влияние в архитектуре 14-17 веков пришло через Среднюю Азию, а не из напрямую из Ирана.
Из Гур-Амира мы отправились в Биби Ханум, по все той же Ташкентской улице. Про Биби Ханум я как-раз читал, и вся эта история про бездетную любимую жену мне лично показалась очень милой. Вариант Бехзода был несколько более кровожадным и более концентрировался на ее убийстве менее любимой соперницей.
Мечеть прежде всего интересна размерами. От оригинального здания осталось немного, причем, я так понимаю, разваливаться оно началось буквально через несколько лет после постройки. Узбекские умельцы с грузовиком бетона восстановили значительную часть, включая 3 минарета.
По поводу этой мечети особых вопросов не возникло - вся отделка в ней - новодел. Одно из двух зданий пока в оригинальном неотреставрированном виде, и если честно, мне показалось более интересным вылизанной восстановленной части.
В Биби Ханум на входе стояла еще одна студентка с курса Хуршида, причем явно отличница, поскольку она очень четко рассказала и про мечеть, и про реставрацию.
Последним номером на день стала мечеть Хазрат Хизр. Одна из наиболее старых мечетей Самарканда, ее отреставрировали так что мама родная не узнает после смерти первого предпоследнего президента Узбекистана Ислама Каримова, поскольку как знатного самаркандца его похоронили в ней. Зайти в саму мечеть я не смог -закончились деньги; я не ожидал "цен для туристов" и не взял достаточно налички. Зато мальчики поведали, что если помолиться на могилке первого президента, то исполнятся все желания, после чего провели амин около мавзолея. Я немного ошалел, если честно; т.е. культ личности и все дела, но это немного перебор. Может быть, правда, их так научили демонстрировать глупым туристам традиционные узбекские ценности и верность режиму.
Прогулка удалась, так что мы договорились продолжить и на следующий день. Я и Гонг-Конг (чье имя, я наконец понял. Внезапно, "Лонг") решили ужинать; студенты пойти с нами отказались под каким-то предлогом, но обещали присоединиться назавтра. Вторая трапеза Узбекистана не очень сильно отличалась от первой, да и от последующих. Лонг без узбекских мальчиков как-то начал действовать на нервы, так что я аккуратно отклонил идею встретиться с утра, и посоветовал поехать в обсерваторию Улугбека, куда сам не собирался.
Сам же я утро начал с похода в комплекс мавзолеев Шах-и-Зинда. Мне обещали самую красивую мозаику Самарканда, и в общем-то не обманули. Не знаю, сколько из этого отреставрировано, а сколько оригинально - но в сумме я там провел часа три.
Место оказалось популярным среди местных, которые приходят туда всей семьей помолиться, ну, и на потолки посмотреть.
Смотреть есть на что.
Главной аттракцией, насколько я понял, является мавзолей Ходжи Ахмада, в которой милый дядечка-мулла заводил молитву для паломников с переодичностью в 10 минут.
Как и в предыдущий день, Хуршид, Бехзод, Лонг и я договорились встретиться около Регистана в час дня. Только в этот день мы решили расширить географию и поехать в более отдаленные места. Мальчики предложили мавзолей аль-Бухари, а я - мечеть Ходжи Ахрори. Такси я и Лонг делим пополам, а узбеки среди нас были ответственны выторговать нормальную цену.
Торговля, если честно, не провела на меня впечатления; нас предложили отвезти за 80,000 в аль-Бухари, что мне показалось перебором. Но студенты клятвенно уверяли, что это нормальная цена на четверых. Добавив к этому Ходжу Ахрори и предоставив уже торговаться мне, в сумме получилось 100,000.
Комплекс аль-Бухари не произвел на меня впечатления вообще. Как оказалось, построен он был уже при Каримове, и мне стоило немало усилий не поинтересоваться, не возникало ли у кого-то идеи как-то иначе потратить деньги.
Несколько непропорциональный мавзолей в комплекте с медресе и небольшим музеем подаренных Каримову Коранов. Ничего особо интересного, но это не помешало мальчикам в очередной раз немного помолиться.
Ходжа Ахрори в основном интересен очередными тиграми на фасаде.
Все те же гонки за оленями, но уже без солнца на спине.
Около мечети два кладбища - одно для простых смертных, другое для Ходжи Ахрори и потомков, причем одно из надгробий поставлено так, будто женщина с него заглядывает на кладбище Ахрори.
Признаться, обе вылазки меня не очень вдохновили.
Мы вернулись в центр, откуда пошли мимо традиционной Биби Ханум на рынок, где я в очередной раз зачем-то уговорил Лонга купить халву по невероятной цене. Мои рекламные способности привели к тому, что Бехзод поинтересовался, почему евреи такие умные. Признаться, продажи Лонгу сувениров - это первый и последний коммерческий успех (причем я с этого ничего не поимел) моей жизни, но еврейские стереотипы укрепил, да.
Мальчики пообещали нам плов и вообще узбекскую экзотику, причем, вполне ожидаемо, никаких мест для еды они не знали т.к. бедные студенты. В итоге мы оказались в какой-то туристической чайхане, в которой закончился плов. Но главное все равно - компания.
За чайником зеленого чая, мальчики начали рассказывать про узбекский быт и традиции. То ли это они так прикалываются, но, вроде, говорили на полном серьезе.
Например, у них принято младшему сыну оставаться в доме родителей, причем его жена фактически становится служанкой. Каждое утро она должна вставать в 5 утра, убирать квартиру, готовить завтрак и приносить условные тапочки. А потом тоже самое весь день. Если же женщина образованная и работает, то все это она должна делать до работы. Молодой жене нельзя в первый год есть вместе с остальными членами семьи; всех родственников мужа она должна называть на "вы", включая детей; а, собствено, мужа она не может называть по имени, а только "господин" или по имени первого ребенка, вне зависимости от пола. У самих же Хуршида и Бехзода подруг нет, поскольку жениться они сейчас не могут, а встречаться с чьей-то сестрой без женитьбы на горизонте - ой, гевалд.
И это все идет от двух молодых образованных парней в 2018ом году, причем они именно так собираются обустраивать свой быт. Бехзод собирается поехать на обучение на запад, кстати; я хочу посмотреть на глаза его потенциальной подруги, когда он ей предложит встать в 5 утра с веником.
Мне и Лонгу противопоставить этому оказалось немного, кроме как научить их пользоваться палочками для еды. Вроде на дворе 2018ый год, но оказалось они никогда не ели дальневосточной еды, и палочки видели только по телевизору.
Как сообщили узбекские юноши, их общежитие прямо в центре около Регистана, но в 10 вечера - комендантский час. Кстати, у девочек комендантский час в 8. В любом случае, до 10 мы отправились гулять по ночному Самарканду.
На Регистане иногда устраивают лазерное шоу, но нам то ли не повезло, то ли повезло, и шоу не было. Вместо этого просто был Регистан.
На этом два дня в Самарканде закончились. Я и Лонг отправили студентов по домам, а сами благополучно разошлись, договорившись встретиться в Бухаре для совместных вылазок и поиска неуловимого плова.
