Ребенок (Дитя). "Я хороший, ты хороший". Томас А. Харрис
По мере того, как внешние события записываются в Родителе, одновременно ведется запись событий другого рода, а именно внутренних ощущений, возникающих в ответ на то, чтО маленький человек видит и слышит. Вспомним ещё раз, как Пенфилд описывает работу памяти:
"субъект снова испытывает ту эмоцию, которую ситуация изначально в нем пробудила. В нем оживает та же внутренняя оценка события (правильная или неправильная), какая была у него в первый раз. Таким образом, воспоминание - это не просто зрительное или слуховое воспроизведение сцен прошлого. Это воспроизведение всего того, что человек видел, слышал, чувствовал и понимал."
Чувства и "внутренние оценки" - вот что составляет основу данных, которые мы объединяем под названием Ребенок. Поскольку маленький человек не владеет словами для описания самого критического периода своей жизни, он способен реагировать на всё только чувствами. Не следует забывать, чтО из себя представляет ситуация, в которой он находится. Он маленький, зависимый, глупый, неуклюжий, бессловесный. Эмерсон говорил, что мы "должны знать, как расценивать кислое выражение лица". Ребенок этого знать не может. "Кислый" взгляд в его направлении порождает только неприятное чувство, которое пополняет его коллекцию отрицательных сведений о себе: я виноват, опять, как всегда, потом тоже так же будет, это никогда не кончится.
На беспомощного ребенка обрушивается бесконечное число самых разнообразных требований. С одной стороны, им движут генетически обусловленные побуждения: опорожнять (экспромтом) кишечник, исследовать, знакомиться, ломать, кричать, выражать эмоции, испытывать все приятные ощущения, которые связаны с передвижением и познанием мира. C другой стороны окружение в лице родителей оказывает на него постоянное давление, с тем чтобы он пожертвовал удовлетворением своих основных потребностей ради родительского одобрения. Это одобрение, которое то появляется, то исчезает, представляет собой непостижимую тайну для ребенка, не умеющего ещё выстраивать причинно-следственные связи.
Главным побочным продуктом ограничительно-воспитательного процесса являются отрицательнные эмоции. На основании этих эмоций маленький человек очень рано делает вывод: "У меня что-то не в порядке, я плохой". Мы называем такую самооценку "неблагополучным Ребенком".
Убежденность "я плох" всё время подкрепляется чувством "я несчастен"; то и другое непрерывно записывается в мозгу, и стереть эту запись невозможно. Эта долгая запись достается каждому в наследство от детства. Именно каждому - даже ребенку добрых, любящих, благожелательных родителей. Проблема порождается не родителями, а самой СИТУАЦИЕЙ ДЕТСТВА. (Мы ещё вернемся к этому вопросу в следующей главе при обсуждении жизненных позиций). Моя дочь Хейди, когда ей было 7 лет, однажды утром за завтраком спросила: "Если у меня такой хороший папа и такая хорошая мама, то как же так получилось, что я плохая?"
Уж если дети "хороших" родителей несут в себе груз неблагополучия, то можно представить себе, какая непомерная ноша достается тем, чьи родители недобросовестны, грубы и жестоки.
Так же, как и Родитель, Ребенок - это состояние, в котором человек может оказаться практически в любой момент. В нашей повседневной жизни происходит масса вещей, воспроизводящих ситуацию детства и вызывающих те же самые ощущения, какие мы испытывали в то время. Мы нередко попадаем в такие положения, из которых не видно выхода. Это "заводит" Ребенка, и тогда проигрываются изначальные чувства отверженности, собственной ничтожности, краха. Мы снова живем жизнью маленького человечка, которого все угнетают. Поэтому, когда кто-либо охвачен чувствами, мы говорим, что он находится в состоянии Ребенка. Если эмоции преобладают над рассудком, значит, Ребенок взял верх.
Но есть ещё и светлая сторона! В Ребенке есть много положительного. Это тяга к творчеству, любознательность, желание исследовать и познавать, стремление потрогать, пощупать, испытать; это записи восхитительных, безыскусных радостей первых открытий. Там в великом множестве записаны восторженные "ага!", "первые разы" в жизни маленького человека. Как приятно в первый раз напиться из шланга в саду, погладить нежного котенка, прильнуть крепко-накрепко к материнскому соску, щелкнув выключателем, зажечь свет, смастерить подводную лодку из куска мыла - а потом возвращаться к этим занятиям снова и снова! В противовес всем "неблагополучным" записям, в Ребенке сохранено ощущение благополучия от материнского убаюкивания, от прикосновения к любимому теплому одеялу - и это тоже может быть снова проиграно в сегодняшней жизни. В нас живет счастливое дитя, беззаботный маленький мальчик с сачком для ловли бабочек, маленькая девочка с лицом, перепачканным шоколадом. Однако беспристрастные наблюдения за детьми и взрослыми показывают, что ощущения неблагополучия всё-таки заметно преобладают. Вот почему мы не ошибемся, если скажем, что у каждого из нас Ребенок неблагополучен.
Меня часто спрашивают: когда прекращается процесс записи в Родителя и Ребенка? Неужели хранящиеся там данные ограничены только пятилетним возрастом? Я полагаю, что к тому времени, как ребенок начинает ходить в школу, он уже познал все мнения и поучения своих родителей и теперь общение с ними сводится главным образом к закреплению старых записей. В школе ему приходится "применять своего Родителя" по отношению к другим - и это тоже оказывает закрепляющее действие. Что же касается последующих записей в Ребенка, то трудно вообразить себе какую-нибудь эмоцию, которую человек не испытал бы в самой интенсивной форме за 5 первых лет. Это согласуется с большинством психоаналитических теорий и, по моим наблюдениям, абсолютно справедливо.
Итак, если мы выходим из детства с неуничтожимыми записями в Родителе и Ребенке, то как мы можем надеяться на какие-то перемены в жизни? Есть ли способ освободиться от тирании прошлого?
Родитель
Ребенок
Взрослый
"субъект снова испытывает ту эмоцию, которую ситуация изначально в нем пробудила. В нем оживает та же внутренняя оценка события (правильная или неправильная), какая была у него в первый раз. Таким образом, воспоминание - это не просто зрительное или слуховое воспроизведение сцен прошлого. Это воспроизведение всего того, что человек видел, слышал, чувствовал и понимал."
Чувства и "внутренние оценки" - вот что составляет основу данных, которые мы объединяем под названием Ребенок. Поскольку маленький человек не владеет словами для описания самого критического периода своей жизни, он способен реагировать на всё только чувствами. Не следует забывать, чтО из себя представляет ситуация, в которой он находится. Он маленький, зависимый, глупый, неуклюжий, бессловесный. Эмерсон говорил, что мы "должны знать, как расценивать кислое выражение лица". Ребенок этого знать не может. "Кислый" взгляд в его направлении порождает только неприятное чувство, которое пополняет его коллекцию отрицательных сведений о себе: я виноват, опять, как всегда, потом тоже так же будет, это никогда не кончится.
На беспомощного ребенка обрушивается бесконечное число самых разнообразных требований. С одной стороны, им движут генетически обусловленные побуждения: опорожнять (экспромтом) кишечник, исследовать, знакомиться, ломать, кричать, выражать эмоции, испытывать все приятные ощущения, которые связаны с передвижением и познанием мира. C другой стороны окружение в лице родителей оказывает на него постоянное давление, с тем чтобы он пожертвовал удовлетворением своих основных потребностей ради родительского одобрения. Это одобрение, которое то появляется, то исчезает, представляет собой непостижимую тайну для ребенка, не умеющего ещё выстраивать причинно-следственные связи.
Главным побочным продуктом ограничительно-воспитательного процесса являются отрицательнные эмоции. На основании этих эмоций маленький человек очень рано делает вывод: "У меня что-то не в порядке, я плохой". Мы называем такую самооценку "неблагополучным Ребенком".
Убежденность "я плох" всё время подкрепляется чувством "я несчастен"; то и другое непрерывно записывается в мозгу, и стереть эту запись невозможно. Эта долгая запись достается каждому в наследство от детства. Именно каждому - даже ребенку добрых, любящих, благожелательных родителей. Проблема порождается не родителями, а самой СИТУАЦИЕЙ ДЕТСТВА. (Мы ещё вернемся к этому вопросу в следующей главе при обсуждении жизненных позиций). Моя дочь Хейди, когда ей было 7 лет, однажды утром за завтраком спросила: "Если у меня такой хороший папа и такая хорошая мама, то как же так получилось, что я плохая?"
Уж если дети "хороших" родителей несут в себе груз неблагополучия, то можно представить себе, какая непомерная ноша достается тем, чьи родители недобросовестны, грубы и жестоки.
Так же, как и Родитель, Ребенок - это состояние, в котором человек может оказаться практически в любой момент. В нашей повседневной жизни происходит масса вещей, воспроизводящих ситуацию детства и вызывающих те же самые ощущения, какие мы испытывали в то время. Мы нередко попадаем в такие положения, из которых не видно выхода. Это "заводит" Ребенка, и тогда проигрываются изначальные чувства отверженности, собственной ничтожности, краха. Мы снова живем жизнью маленького человечка, которого все угнетают. Поэтому, когда кто-либо охвачен чувствами, мы говорим, что он находится в состоянии Ребенка. Если эмоции преобладают над рассудком, значит, Ребенок взял верх.
Но есть ещё и светлая сторона! В Ребенке есть много положительного. Это тяга к творчеству, любознательность, желание исследовать и познавать, стремление потрогать, пощупать, испытать; это записи восхитительных, безыскусных радостей первых открытий. Там в великом множестве записаны восторженные "ага!", "первые разы" в жизни маленького человека. Как приятно в первый раз напиться из шланга в саду, погладить нежного котенка, прильнуть крепко-накрепко к материнскому соску, щелкнув выключателем, зажечь свет, смастерить подводную лодку из куска мыла - а потом возвращаться к этим занятиям снова и снова! В противовес всем "неблагополучным" записям, в Ребенке сохранено ощущение благополучия от материнского убаюкивания, от прикосновения к любимому теплому одеялу - и это тоже может быть снова проиграно в сегодняшней жизни. В нас живет счастливое дитя, беззаботный маленький мальчик с сачком для ловли бабочек, маленькая девочка с лицом, перепачканным шоколадом. Однако беспристрастные наблюдения за детьми и взрослыми показывают, что ощущения неблагополучия всё-таки заметно преобладают. Вот почему мы не ошибемся, если скажем, что у каждого из нас Ребенок неблагополучен.
Меня часто спрашивают: когда прекращается процесс записи в Родителя и Ребенка? Неужели хранящиеся там данные ограничены только пятилетним возрастом? Я полагаю, что к тому времени, как ребенок начинает ходить в школу, он уже познал все мнения и поучения своих родителей и теперь общение с ними сводится главным образом к закреплению старых записей. В школе ему приходится "применять своего Родителя" по отношению к другим - и это тоже оказывает закрепляющее действие. Что же касается последующих записей в Ребенка, то трудно вообразить себе какую-нибудь эмоцию, которую человек не испытал бы в самой интенсивной форме за 5 первых лет. Это согласуется с большинством психоаналитических теорий и, по моим наблюдениям, абсолютно справедливо.
Итак, если мы выходим из детства с неуничтожимыми записями в Родителе и Ребенке, то как мы можем надеяться на какие-то перемены в жизни? Есть ли способ освободиться от тирании прошлого?
Родитель
Ребенок
Взрослый